Драконья броня

      Ощущения были премерзостными: голова болела, в горле было сухо, конечности словно залили свинцом; стоило чуть приоткрыть глаза, как ко всем этим ощущениям прибавился ещё и немного плывущий мир. Я не помнила, было ли мне когда-нибудь так плохо, но после моего становления драконом — точно не было! В Англии я не болела, а в Румынии, стоило мне пару раз начать чихать, как, утрированно выражаясь, все колдомедики тут же бросали свои дела и спешили подать платочек и бодроперцовое зелье.       Судя по тому, что я слышала разговор, явно предназначавшийся не для моих ушей, заклинания должны были действовать дольше. Что же, дракон — это не только толстая кожа, но и куча сопротивляющейся всякому воздействию магии. Тоже броня, в своём роде. Я всё никак не могла понять: то ли своя магия, свой огонь, попросту не ранит на начальных стадиях создания, то ли всё дело как раз-таки в этой сильной защите, которая не пропускает даже свою магию. Спрашивала, конечно, у колдомедиков, но те только разводили руками: палочки были зачарованы так, чтобы не вредить собственному владельцу и быть с ним в родстве, это закладывалось в саму суть артефакта, а магические выбросы детей и были их защитой, магия в таком нежном возрасте могла навредить всем, но не ребёнку.       В общем, за неимением данных и нежеланием проверять эту теорию на себе, — ожоги от драконьего пламени не лечатся, значит, не лечатся и все остальные травмы, оставленные моей магией, — я так ничего и не узнала. Вопрос, на самом деле, не принципиальный, а довольно важный. Если магия не ранит своего владельца в момент создания, то вполне возможно научиться делать огненный шторм или что-то навроде и смываться с помощью трансгрессии или её аналога с места, и тому подобное. Если же всё дело в броне, то она может и не выдержать, и тогда будет печально.       Но — увы! — мои мысли так и остались мыслями, ничем не подкреплёнными.       У меня не было никаких мучительных попыток вспомнить, где я, кто я и что делаю в насквозь подозрительном лесу. Память не зияла прорехами, так что я всё отлично осознавала: и то, что из-за портала попала в этот самый лес, и то, что проиграла семерым магам, прыгая как белка и стреляя в них пламенем из всех поз. Не ошибусь также, если скажу, что такая моя прыть была для них неприятным сюрпризом.       В Англии я была на диво послушна и пассивна; на самом деле такой и осталась. Но в Англии у меня не было такой мотивации, как хорошая жизнь, работа, знакомые. В момент нападения мотивация была, а дипломатичного выхода из ситуации — нет. Плюс, маги не знали о моей милой способности куда как лучше контролировать собственную магию, иначе глупо было бы ограничиваться схваченными за спиной руками. Тут или сразу вырубать, или сразу убивать.       Убивать. Я прислушалась к себе, вспомнила обгорелые трупы и отвратительный, бьющий по носу запах, который выводил меня из себя только сильнее. И почувствовала разве что недовольство и злость. Ага. Значит, никаких воспеваемых автором книг мук совести, когда главный герой, победив всех и рухнув на колени в лужи крови, плачет навзрыд? Тем лучше для меня.       Теперь я лежала на холодной, неровной, твёрдой и травянистой земле в очень неудобной позе и пыталась сфокусировать чуть затуманенный взгляд, одновременно не открывая глаза широко. Звуки тоже слышались неясно, глухо, так что о теме разговора можно было лишь догадываться; ставлю разве что все свои ингредиенты, что говорили про меня, слишком повышены были тона и слишком раздражены голоса. А мысли, кстати, тоже переливались, словно патока: медленно и странно. Я привыкла думать быстро, привыкла почти мгновенно вспоминать какую-либо информацию, а тут такое.       Когда всё наконец пришло в норму, я смогла разглядеть три пары ног. И расслышать два голоса; видимо, третий предпочитал не высказываться, а царственно молчать. Одновременно с этим до очухивающегося мозга дошла следующая порция информации: это не деревья сероватого цвета перед глазами мешают мне рассмотреть всё поподробнее — это прутья клетки. Прямо кошмары несколькогодичной давности проснулись. Руки дёрнулись помимо воли, захотелось сломать, сжечь эту клетку к чертовой матери, но ничего не произошло. Я резко поняла, почему свинцовая тяжесть, сходившая с ног, всё никак не могла оставить руки: те были закованы в браслеты. По ощущениям, эти были толще и плотнее лежали на руке, чем те, которые я носила в Хогвартсе. А казалось бы, ощущения уже забыты... Так нет. Даже сравнивать получается.       К сожалению, мой почти рефлекторный жест не остался без внимания. Так и не успев вникнуть в суть диалога, я поняла, что он резко оборвался. Силы подняться уже появились, но я намерено продолжила изображать из себя мёртвую от усталости морскую звезду, пребывая ровно в том положении, в котором меня и оставили. Глаза открыла, не стесняясь: понятно ведь, что меня уже заметили. Одна пара ног подошла ближе, две других просто повернулись носками в мою сторону. Судя по обгорелой штанине одного, это были те самые ребята, что в схватке со мной выжили.       — Живучая сука, — сплюнул тот, с обгорелыми штанами, по-прежнему стоя справа. Захотелось рассмеяться, но скорее из-за приближающейся истерики. О, парни, вы не представляете, насколько я живучая; отчеты из Мунго вам в помощь!       Перед глазами стояли варианты того, что сейчас со мной могут сделать. И то, зачем они меня вообще из Румынии украли, меня в данной ситуации почти не волновало. Воспользоваться моими силами для устрашения, для того, чтобы согревать недавно украденные яйца — ну да и что с того? Это совершенно не страшно. Жутко неприятно, конечно, будет опять оказаться надолго в форме дракона, но и такое можно пережить. А вот с каким-нибудь групповым изнасилованием психика может и не справиться. Или справиться лишь частично.       — Радуйся, что живучая, иначе Лорд уже проверял бы нашу устойчивость к непростительным, — осадил его другой голос с заметным, грубым акцентом. — И я полностью уверен, что Империо в проверку не входило бы, а Авадой всё бы и завершилось!       — Да ладно тебе, Антонин, нормально же... — уже совершенно мирно и почти испуганно ответил ему первый голос, с каждым словом всё больше стихая и превращаясь в едва различимый шепот.       Пока оставшийся безмолвным Пожиратель — а то, что это были именно Пожиратели, после упоминания Волдеморта не вызывало сомнений, вряд ли где-то есть ещё один «Лорд» — подходил к клетке (но всё равно не слишком близко) и поднимал меня, словно безвольную марионетку, с помощью какого-то заклинания. Я думала так быстро, насколько позволяли мои не до конца ещё очнувшиеся мозги.       Поднять меня могли только по одной причине, чтобы пояснить, а зачем же я всё-таки нужна Пожирателям смерти. Хотели бы использовать в другом ключе — заклинание, вытянувшее меня в струнку, им бы не понадобилось. Да и, если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в психологии, не та ситуация: один стоит до сих пор растерянно-испуганный, другой — злой, как черт, третий, доставший палочку, выглядел спокойно. И, в отличие от двух остальных, не был ранен. Самый главный и самый опытный, раз не попал под обстрел? Самый осторожный? Самый удачливый?       — Итак, — начал он, — я надеюсь, теперь-то мы поговорим. Иначе... Круцио!       Я зашипела, дёрнулась. Это было больно, будто электричество проходило сквозь каждую клеточку тела, ощущения были чем-то схожи с ударом электрошокера, который я как-то по глупости испробовала на себе. Но ничего сверхболезненного, такого, что заставило бы меня орать от невыносимой боли. Или маг умел регулировать силу воздействия заклинания, или моя хвалёная устойчивость к магии опять сыграла свою немаленькую роль.       — Как я сказал, теперь поговорим по нашим правилам, драконица, — он прищурил глаза, рот у него скривился в неприятной гримасе. Самое неприятное, что при всём при этом он оставался каменно спокойным.       На этот раз не было никакого дипломатичного решения вопроса, нельзя было сражаться; нет, я могла начать пинаться и шипеть, словно небезызвестная змея Волдеморта, но это не дало бы ничего. Рядом нет растерянной сверх меры Гермионы, которая бы поддалась давлению Поттера и сняла бы с меня кандалы, здесь нет даже кого-нибудь нейтрально настроенного. Трое Пожирателей явно не горели желанием мириться после того забега от огня, что я им устроила. В данной ситуации у меня был только один вариант. Подчиняться.       Так как мой ответ вряд ли был особо важен, я не стала ничего говорить. И не ошиблась: «поговорим» в понимании этого человека заключалось в его собственном монологе. Но жаловаться я, конечно, не собиралась, так как с каждой секундой ко мне возвращались зрение, обоняние, силы и быстрота мысли. Неплохие такие побочные эффекты у Оглушающего. Не хочу даже думать, что случается, когда им бьют простого человека, а если не одним заклинанием, а несколькими... Эдак долго можно в больничке лежать, восстанавливаться.       Весь монолог не занял и десяти минут. Превращайся в дракона, бей всех пламенем и не рыпайся; впрочем, браслеты дадут тебе превратиться, но вернуться обратно в человека — не дадут, ха-ха, какая ты дура уродливая, что попалась в нашу ловушку, а если откажешься сотрудничать, то встретишься с Лордом, ты же не хочешь встречаться с Лордом?       С Лордом я бы хотела не видеться всю свою жизнь, так что торопливо закивала. Нежелание встречи с Волдемортом перекрывало недовольство от такого отношения с головой, так что я кивнула. Пожиратель махнул палочкой, и я опять познакомила своё тело с холодной землёй, приподнялась на руках. Те чуть подрагивали, но, в общем-то, было терпимо. Я посмотрела на так и не ушедших Пожирателей. Или они будут следить за мной?       — Мы ждём, — скучающим тоном поторопили меня.       Раздеваться перед ними не хотелось, если сбегу — плевать на наготу, но вот светить своими прелестями в такой ситуации казалось опасным. Они, конечно, за чистоту крови радеют, но секс и женитьба — вещи настолько далёкие друг от друга, насколько это вообще возможно. Превратилась я с третьего раза, краем уха заслышав, как с печальным треском порвалась моя одежда. Сожаления, впрочем, никакого не было. Какая одежда, мне бы выбраться отсюда пораньше, чем начнётся битва за Хогвартс, а то втянут ведь в войну, втянут...       Я резко обернулась на звуки трансгресии: два мага из трёх покинули сие негостеприимное место, третий прислонился к дереву и хмуро меня разглядывал. Махнув хвостом, решила не обращать на него особого внимания и обследовать место, где я оказалась. Для приличия, чтобы парень не волновался, парочку раз плюнула огнём в яйца, и один раз — в самого мага, хотя и видела, что стоит он достаточно далеко. В ответ он подпрыгнул, и мне прилетело парочка Круцио, которые в прямом смысле соскользнули с чешуи. Ха-ха.       По итогам обследования территории было выяснено следующее: клеткой мою тюрьму можно было назвать с небольшим сомнением, потому как дна, в отличие от потолка и растущих из земли прутьев, у неё не было. В до умилительного уютном гнёздышке теснились яйца, и не понять ведь, какой породы; всё, что я могла сказать — точно не хвостороги, слишком светлые. И инстинктов, которые помогали бы мне понимать, когда надо дышать на яйца пламенем, а когда — только горячим дымом, и с какой периодичностью это делать, у меня теперь не было. Но так ли нечасто я притворялась, что знаю, что делаю?       Пожиратель, который в моём понимании уже почти слился с деревом, глухо выругался. Я ради разнообразия хлестнула по холодным прутьям клетки хвостом, опять заставив парня подпрыгнуть. Удержаться от издевательств над ним было сложно, остался со мной тот самый неуверенно-испуганный. Грех было не показать характер.       Я дыхнула огнём на яйца, свернулась калачиком, замерла и уже раз в третий попыталась вернуть себе прежний человеческий облик. Не получалось. Магия, стоило попытаться направить её на что-то, помимо огня, тут же будто испарялась. То ли тот умелец, который придумал эти браслеты, понял, как я превращалась, то ли просто сумел блокировать любой тип магии, кроме огненной. Честно говоря, оба варианта не оставляли мне ничего хорошего.       Браслеты теперь сидели не на руках, — рук-то у меня не было, — а плотно обхватывали когти на концах крыльев. Я пыталась их снять, пыталась сгрызть, пыталась расплавить огнём — не получалось совершенно ничего, а от огня я едва не оставила себе на крыле шрам. Истина была наконец найдена: это не магия своего владельца не ранила, это у меня была излишне устойчивая к ней кожа.       Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, мне оставался лишь один, донельзя печальный, вариант: ждать. Ждать и верить, что Вэли подкинули неправильный порт-ключ; что, если это не так, ему не удастся наврать что-нибудь про моё исчезновение; что меня всё-таки найдут, хотя как — непонятно. Разве только тот самый ритуал поиска, но Пожиратели в целом и Волдеморт в частности были бы самыми настоящими идиотами, если бы как-то не подстраховались. Может, существует заклинание, под которым невозможно никого найти. Или заклинание, уничтожающее все частички тела, которые далеки от владельца.       В общем, я была полна пессимистичного настроя, хорошо хоть не того отчаяния, что преследовало меня в первые дни в этом мире. Но в целом всё было абсолютно так же: мне давали еду, я дышала на яйца, думала и иногда развлекалась со сторожившими меня Пожирателями, которые заменили мне драконологов. Если не издеваться, то можно с ума сойти от скуки и страха. Мне не хотелось тут оставаться. Мне не хотелось участвовать в битве за Хогвартс. Был конец апреля, а битва, насколько я помнила, была то ли в мае, то ли в июне. То есть, очень близко.       Дни в тёмном даже в светлое время суток лесу считать было сложно, тем более что клетка моя располагалась под кронами деревьев: стволы попросту прорастали сквозь кольцом охватывающий их металл крыши.       Было ещё одно событие, которое не давало заскучать. Но, честно говоря, лучше бы его не было: ко мне в голову пытались залезть. Почти безрезультатно, потому что в драконьей форме сознание моё было куда как лучше защищено. Я была абсолютно точно уверена, что Снейп, который и рылся в моих мозгах, об этом знает, но он каждый раз сердито отмахивался от другого мага, который его сопровождал. Кажется, Волдеморт не смог отказать себе в желании заиметь в армию разумного дракона, а чтобы тот точно был лоялен, нужно сделать его лояльным. От напарника Снейпа, который в стиле киношных злодеев убеждал меня в величии Тёмного Лорда, я узнала тайну своего рождения. Ну, как тайну…       Ритуал действительно имел место. И он действительно был переделан: копировал сознание нескольких человек и передавал зверушке. Несколько последователей тогда ещё не возрождённого Волдеморта, решив создать себе послушных последователей, нашли маггловских детишек, убили их — ой, как можно было забыть, что для этого ритуала нужно убийство жертв! — и пробрались в заповедник, желая заполучить детёнышей не просто дракона, а хвостороги. Только мать деток была не согласна и грудью встала на защиту потомства, перетянув весь ритуал на себя. И получилось, что получилось.       Это была безумно интересная и познавательная информация, а судя по тому, как не особо сильно усердствовал Снейп до того, как «киношный злодей» это рассказал, историю мне нужно было узнать. После того, как информация дошла до меня в полной мере, Снейп выждал несколько дней и начал говорить о «продвижениях». На мой взгляд, ничего не изменилось — я лишь чувствовала чужое присутствие в собственной голове, которое, впрочем, особо не мешало, но и избавиться от него я не могла.       Снейп ничего не делал, только просматривал — не иначе, как от скуки — некоторые мои воспоминания. Стоило мне напрячься и начать его выталкивать, он по-джентельменски не трогал то, чего мне не хотелось ему показывать. Ну прямо-таки сама учтивость. Меня такое положение вещей смешило, но я старалась издеваться над Пожирателями меньше: меня ведь зомбируют. План Снейпа был прозрачнее слезы младенца.       Если забыть о том, что он двойной агент, то можно было бы предположить, что ему меня жалко. Если не забывать, что он наверняка сомневается в своей способности внушить мне верность Ордену Феникса, а потому, когда начнётся заварушка, меня наверняка освободят «друзья», которым, как и Снейпу, я буду настолько благодарна, что брошусь помогать. Или не брошусь. Но на такой случай наверняка возьмут с меня какой-нибудь обет: «мы снимаем с тебя наручники, ты помогаешь нам выиграть».       — Подожди, Маллан, я не Мерлин, чтобы по щелчку твоих пальцев сделать почти невозможное, — процедил Снейп в ответ на претензии «злодея» о том, что дело продвигается излишне медленно. — Даже Тёмный Лорд это понимает. Ещё несколько дней, и она будет в нашей власти.       — Да-да, конечно, раз Лорд говорит… — тут же закивал головой он. — Если так подумать, то она действительно стала намного смирнее. Помнится, я как-то стоял на страже, и драконица то и дело выкидывала что-то, а теперь сидит молча, исполняет свои обязанности, и…       Дальше заливающегося соловьём Пожирателя я не слушала. Мне было ясно, о чём он будет говорить: о своём ответственном деле, о прекрасном лидере-Волдеморте, о том, что вскоре Англия падёт окончательно, а за ней — и все остальные страны. Каждый раз менялись лишь слова и эпитеты, а смысл его щебета оставался тем же. Я удивлялась: как никому не надоело? Но, судя по то и дело срывающемуся Снейпу и недовольному ворчанию какого-нибудь моего охранника, когда «злодей» приставал и к ним, надоело многим. Но — стоило признать — язык у парня был подвешен как надо.       Но после этого разговора, на следующий день, Снейп не пришел. Пришли другие люди и, стоило им напасть на Пожирателя, который то и дело пытался дотянуться до своей метки, я поняла, что ребята были из Ордена Феникса и — к моему удивлению — совершенно мне незнакомые. Я дождалась, пока тёмный маг потеряет бдительность, и спалила его огнём, стоило ему подойти излишне близко к моей клетке. Маги опустили палочки, хоть и не убрали их совсем. Я поближе к краю клетки выставила собственные крылья, чтобы они увидели, что надо снимать.       — Ты нас понимаешь? — неуверенно спросил один.       Честно: в равной степени хотелось закатить глаза, приложить руку к лицу и ответить что-нибудь саркастичное. Но ситуация и тело не располагали к такого рода размывчатым ответом, так что я просто кивнула и ещё ближе показала им свои браслеты. В отличие от тех, что я носила в Хогвартсе, эти были модного черного цвета.       — Конечно, она всё понимает, дурень, — шикнул другой, и обратился уже ко мне: — Итак, мы сейчас освобождаем тебя от блокираторов магии, и ты даёшь Непреложный обет, что поможешь нам. Если ты не исполнишь обещанное, то умрёшь в жутких муках. Понятно?       Я, конечно же, кивнула.       Один из волшебников поигрывал палочкой в руках, выглядя настолько задумчивым, будто текст клятвы на восьми языках сочинял, а второй подошел ближе и пытался снять с меня оковы, одно за другим пробуя несколько заклинаний. Я слышала только его недовольный шепот. Где-то на пятой попытке всё получилось, и браслет упал сначала с одного когтя, а потом и со второго. Я выдохнула в сторону яиц струю огня и, потратив на превращение несколько попыток, обернулась человеком.       Тот, который стоял ближе, тут же густо покраснел, вспомнив о правилах приличия и отвернувшись лишь через несколько секунд, второй смотрел пофигистично и чуть в сторону. Он уже открыл рот, чтобы начать говорить, но я покачала головой, выигрывая себе время. Оглушить их всё не получалось, только хрустнула где-то высоко ветка; на лице второго начало проявляться понимание, и тут у меня, наконец, всё получилось.       Потом, когда вырубила этих горе-спасателей и спрятала их палочки за ближайшим кустом, печально вздохнула. Понятно, почему в каноне их не было: идиоты те ещё. Ну кто будет сначала освобождать, а потом диктовать условия? Браслеты — я растирала запястья, пока что на своих двоих продвигаясь в ту сторону, откуда два мага пришли — сняли, и только потом озвучили условия обета. На клетку надеялись, что ли? Да там из магического только прочность, я спокойно, после того, как их выбросом вырубила, прошла между прутьями.       Голой ходить не особо хотелось, так что кроме спрятанных палочек один из магов лишился мантии. Хоть какая-то одежда. Возможно, ткань была слишком груба для кожи, но у меня кожа была куда крепче обычной человеческой, а уж на ступнях — и подавно, так что пешая прогулка по лесу трудностей мне не доставляла. Наконец запястья перестало болезненно тянуть, и я встряхнула пальцами. Интересно, получится улететь подальше, чтобы меня не сбила какая-нибудь шальная Авада Тёмного Лорда? В то, что заклинания волшебника такой силы могли пробить мою броню, я не сомневалась.       Да и вообще… Стоило ли убегать? Если я останусь, то есть вполне реальный шанс спасти того же Снейпа. А также убить «плохих» и помочь «хорошим». Возможно, будь ситуация другой, я бы ещё подумала, кто из противоборствующих сторон какого цвета, но пока что поведение Пожирателей Смерти для меня было вполне однозначным.       Агрессивные методы, непонятная политика, неадекватный лидер. Человека, который пытается выдавить что-то из бедного Хогвартса и держит народ в страхе, а не проталкивает новые законы через подвластное ему Министерство, я иначе как неадекватным назвать не могу. Ведь он, фактически, уже победил: выгоняй магглокровок, принимай законы, если очень хочется власти — усаживайся в кресло министра сам по праву сильнейшего мага, что мешает? Так нет же!       В газетах, которые освещали события, творившиеся в Англии, всё было строго по канону: неясные нападения, ужасные условия в школе, активное угнетение всех и вся, даже чистокровных и полукровных волшебников, которые не поддерживают новую политику. Румынские волшебники читали это и качали головами, мужчины обсуждали, чем это всё закончится, с какой вероятностью Англии потребуется помощь, не увидят ли всё магглы и кто в конечном итоге останется у власти. Удивительно, но голоса за «светлую» и «тёмную» стороны были равны.       Впрочем, оставаться в Англии и смотреть, как будет править светлая сторона силы, мне не хотелось. А вот помочь тому же Снейпу... Он же мне помог. Если бы захотел — всё-таки по-серьёзному залез мне в голову, но не сделал этого. Да и нравился он мне.       Так что я решила отсидеться где-нибудь у кромки леса, а потом прошмыгнуть в ту самую хижину, которая Визжащая. Зайдёт же туда как-то Снейп, зайдёт же туда Гарри и его друзья — проскользну вслед за ними, сожгу змею. Волдеморт же, если я не ошибаюсь, уйдёт раньше того, как Нагайна укусит Снейпа? Или позже? Я моргнула, взглянула в проявившийся просвет в деревьях, нервно хихикнула. Отлично, и где мне в этой ситуации отыскать универсальное противоядие?       Хогвартс поражал тишиной. Кажется, основные события ещё не начались, но почему тогда меня вызволили? Разве только Снейп сразу узнал, что Гарри появился в Хогвартсе, и побежал доложить об этом Ордену Феникса, а те прислали по мою душу двух каких-то идиотов. Ну будто у Золотого трио и их друзей учились своему поведению с человеком, интересы с которым у вас расходятся.       Я прищурилась, рассматривая громаду замка. Нечто похожее на хижину Хагрида виднелось вдали слева. Выходить из-за скрывающих меня деревьев я не спешила, сползла по стволу вниз и уселась на траву. Что же, остаётся только ждать того, когда Хогвартс из могильно-тихого станет излишне громким. Перекатывая в руках шишку, я подумала, что было бы неплохо ещё и Малфоя отловить, сказать, чтобы валил побыстрее в свою Францию, где у их семьи были и капиталы, и какие-то родственники, и ещё один особняк. Малфой хвастался своим богатством, конечно, когда это рассказывал, а я всё думала: или его отец упорный идиот, что на него совершенно не похоже, или его чем-то прижали.       Оказалось, кстати, что на Хогвартс уже опустилась ночь и свет, который я видела, был светом звёзд и луны. Я задумчиво хрустнула костяшками пальцев. К сожалению, времени, когда битва начнётся, я не помнила; и уж тем более я не помнила, когда во время этой битвы умрёт Снейп. Но зато точно знала, что Пожирателям придётся какое-то время идти к Хогвартсу, на территории школы нельзя трансгрессировать. А значит, очень легко будет угостить ребят пламенем.       Я подкинула шишку. Скучно, безумно скучно ждать, но более мне ничего не оставалось. Несколько часов — максимум.