Драконья броня

      Несколько секунд после победы стояла звенящая тишина, а потом эта тишина была разорвана криками, слезами и хлынувшим, словно по заказу, в разбитые окна солнечным светом. Я прищурилась и покачала головой, наблюдая за всеми людьми, что кинулись на Гарри в порыве эйфорической радости. Да, ему сейчас, наверное, нелегко. Но из толпы пусть уж спасается сам. У меня были несколько... другие мысли касаемо того, что мне сейчас стоит делать.       — Очень красивая победа, — непонятно из-за акцента хмыкнула румынская волшебница и, морщась, размяла шею. — Мальчик стал героем на всю жизнь. Не повезло.       — Гарри сильный, он справится, — сказал Чарли и вздохнул. — Ну что, тут должно быть неловкое прощание?       Я приподняла брови, потёрла солнечное сплетение. Магия, которую я всегда ассоциировала с огнём, погасла окончательно. Ощущения были не из приятных.       — Вряд ли навсегда. Теперь у вас всё будет налаживаться, ничто не мешает иногда встречаться и с ностальгией вспоминать старые деньки, когда мои руки оттягивали браслеты. Гарри, опять же, очень многое мне хочет высказать, наверняка к нам как-нибудь прорвётся... А у тебя в Румынии вообще работа. Или ты на всю жизнь в Англии останешься разгребать то, что случилось тут из-за вашего Волдеморта?       То, что разгребать он останется, я почти не сомневалась. Я тешила себя мыслью, что всё ещё неплохо его знала, и война, которая тут разразилась, пока меня не было, такие черты характера не меняет. Так что будет он помогать и своей семье, и восстанавливать Хогвартс, и многое-многое другое — что там ещё в магической Англии поломано было, пока у руля стоял Волдеморт?       — Его могли уволить, кстати.       — Да ну. Драконологи, бывает, умирают или калечатся. Возьмут обратно с распростёртыми объятиями, — махнул рукой один румынский маг другому, нисколько не стесняясь того, что объект их обсуждения всё ещё тут. Объект обсуждения провёл рукой по лицу и кивнул.       — Вы правы. Как-то я не подумал... Раз уж так, то не прощаюсь, — он слабо улыбнулся, но усталость перебила шутливость в тоне, махнул рукой и отошел к группке людей с рыжими волосами, среди которых виднелись знакомые мне лица. Фред, Джордж, Джинни, Перси... А где Рон, Гермиона и, конечно же, герой дня?       Золотого трио поблизости не было, а значит, разговор с Гарри и наверняка со всеми ними откладывался на неопределённый срок. На тот, за который удастся отбиться ото всех желающих пожать руку или указать, что теперь нужно делать героям, и назначить со мной встречу. То, что Поттер это сделает, я не сомневалась — видок у него был тот ещё, когда мы с ним встретились, и всё только усугубилось, когда я напомнила ему про возможные жертвы его же героизма. После такого многое, я думаю, хочется сказать и спросить. И наверняка вопросы будут в большей степени касаться Снейпа, которого если не вылечили, то хотя бы попытались... Надо бы подумать над ответами заранее.       Не давая мне и шанса на то, чтобы отложить прибытие в Румынию на ещё какой-то срок (хотя больше и не хотелось), добрые сопровождающие всунули мне в руки портал. Я удержалась от сентиментального окидывания взглядом стены полуразрушенного Хогвартса, потому что никаких сентиментальных чувств не испытывала, и послушно сжала массивную зажигалку в руках. Внутренности скрутило знакомым, но от этого не менее неприятным ощущением, и я оказалась в совершенно другом месте. Ради разнообразия — том самом, куда и предполагалось попасть, судя по спокойным лицам румынских магов и мгновенно окружившим нас людям.       Следующая пара дней прошла в изматывающих допросах. Мягких, конечно, — было невооруженным глазом видно, что особо беспокоить меня не хотят, но сам факт не вызывал сомнений. Мне только было неясно, для чего это всё, ведь мистера Вэли — того самого, что отправил меня в дружелюбные объятия Пожирателей — уже давно вычислили, буквально спустя пару часов после моего исчезновения со всех радаров. Тот утверждал, что был под Империо — но как доказать?.. В общем, сидеть ему в тюрьме.       Когда я поинтересовалась, общий ли для всех Азкабан, мне ответили отрицательно. Азкабан был один, Великобританский. И дементоры тоже обитали только там. Ну, до того, как Волдеморт взял их под своё крыло. Я помнила, что тёмные фигуры появлялись в битве за Хогвартс, но близко с ними не встречалась. И хорошо. Вряд ли знакомство с ними было бы захватывающим, а беспалочковый патронус с моей-то драконьей магией — это что-то из разряда фантастики. С другой стороны, животных эти ребята не трогают, даже магических. Но проверять не хотелось.       Хорошо хоть, удалось переговорить с тем самым целителем (о, как мне повезло, что обследовать меня на наличие или отсутствие различных повреждений отрядили именно его — скорее всего, чтобы не звать из больницы ещё кого-то) и узнать, как всё прошло со Снейпом и куда делся тот самый пятый маг, который не появился под конец битвы.       — Этому... мистеру Снейпу, — имя он произнёс неуловимо насмешливо, — очень повезло, что рядом был кто-то, кроме кучки паникующих подростков. Яд я бы нейтрализовать не смог, но стазис действительно помог, а там дело за малым: вызвать медиков, благо антиаппарационный барьер, да и вообще все защитные барьеры, был разрушен... Вы не знаете про это заклинание? Оно универсальное, подходит для любой страны. Есть ещё одно похожее, но для вызова авроров. Сигнал посылается к ближайшему источнику. Я в общем-то их тоже вызвал: нечего школу детям защищать...       — И что с ним? — терпеливо переспросила я.       — Оперативно взяли и унесли, — равнодушно ответил мне он. — Скорее всего, всё уже хорошо. Полежит пару неделек в этом английском Мунго, и встанет на ноги. Яд у той змеи непростой.       Я расслабленно кивнула, краем глаза наблюдая за движениями его палочки. Знакомые все процедуры, несколько лет назад я видела такое и в Хогвартсе, и тут, в Румынии. Ох, как я надеялась, что после такого происшествия ко мне не приставят кого-нибудь, чтоб следил и не давал дитятке попасть в беду! Или пусть приставляют, но чтоб было незаметно. Хотя, учитывая мои супер-слух, супер-нюх и супер-зрение, даже человека под мантией-невидимкой разглядеть мне удастся. Значит, не вариант.       — А что с последним членом вашего... спасательного отряда? Его не было, когда победили Волдеморта.       — Почти сразу, как вы нас отправили к Хогвартсу, он с помощью портала вернулся обратно, доложил ситуацию. Иначе было нельзя: все рассчитывали, что мы быстро вернёмся, и уже начали беспокоиться. Да и то обещанные пара часов задержки увеличились в два раза. Ох, какой ор стоял...       Если бы я не была столь довольна тем, как всё повернулось, — исключая, пожалуй, неизвестности, что грызла меня по поводу Драко, — я бы испытала хоть каплю стыда. Но, увы. Целитель посмотрел на моё невыразительное лицо, покачал головой и сделал палочкой завершающий пасс. Диалог на этом был закончен, как и моё обследование, предсказуемо не обнаружившее ничего, кроме лёгкого магического истощения, которое, впрочем, ощущалось довольно нелегко. Как мне объяснили (о, какими все были вежливыми по сравнению с Пожирателями!), всё из-за большого количества магии во мне. Даже малейший дисбаланс в таком случае ощущается очень тяжело.       — Слабым магам намного легче переносить отсутствие магической энергии. А вот сильным — наоборот, тяжелее. Возможны осложнения на физическом уровне, — объясняли мне. — Именно поэтому за вами какое-то время будет вестись пристальное наблюдение.       Я искренне сомневалась, что причина только в этом, но о своих сомнениях вслух не говорила. Было бы глупым думать, что власть имущие поверят моему рассказу о том, что в голове у меня никто так толком и не порылся. Может, порылся, а я просто этого не заметила? Может, и не в голове рылись, а ещё что-то делали, Мариан же не всё время пребывания на вражеской территории находилась в бодрствующем состоянии, верно? Опасения оправданные, так что перечить и возникать на эту тему по меньшей мере глупо — меня и саму чуть напрягала возможность того, что Снейп меня обманул. Или обманули Снейпа, который, на мой взгляд, был абсолютно уверен в том, что доступ к моему сознанию имел только он, а к моей тушке — вообще никто.       К Британии румынские маги были беспощадны: не успело пройти и пары дней с момента эпичной победы над Волдемортом, как на страну посыпались запросы: о том, чтобы вернуть яйца хвостороги на их родину, то есть в румынский заповедник; о том, чтобы возместить ущерб заповеднику, в который проникли Пожиратели; о том, чтобы возместить нанесённый мне ущерб; наскребли ещё каких-то дел, в которых было подтверждено участие британских магов — и, что интересно, не всегда Пожирателей. С другой стороны, и чего я удивляюсь? Будто мало нечистых на руку людей среди магов, не входящих в этот кружок. Полагаю, политикам, которые, конечно же, были и в магическом мире, прибавилось работы.       У меня были сомнения, станет ли Британия, находясь в таком бедственном положении, отвечать за то, что сотворили «грязные захватчики», которые, конечно же, «никакого отношения не имеют к честным министерским служащим». То, что многие «честные» и «неподкупные» как сидели на своих постах до и во время правления Тёмного Лорда, так и сидят, наверняка умалчивалось. Но они всё-таки сделали это. Поторговавшись, конечно, но... Я читала газеты с удивлением. Или Волдеморт всё-таки не разваливал страну (откуда тогда такая ненависть к нему? Не всех ведь затронула война, и тогда, и сейчас сражался в основном орден Феникса, и страдали в основном только глубоко сочувствующие ему люди да магглы. По старой памяти, что ли?), или маги умеют доставать галлеоны из воздуха, что маловероятно.       О ситуации в министерстве я знала почти из первых уст: от Малфоя. Когда Драко, весь из себя сверкающий и свысока смотрящий на одного из моих, гхм, сопровождающих («Мисс Эванс, это только на первое время, пока мы не убедимся, что с вами точно ничего не произошло!») появился на пороге, я не смогла сдержать облегченного удивления. И, конечно же, сразу заявила «сопровождающему», что Драко останавливать не надо. Впустить его согласились, только обыскав и не найдя никаких лишних порталов, но хотя бы впустили. А то, увидев старого знакомого, я чуть было не подумала, что его могут развернуть: слишком уж всех напрягла ситуация с моим похищением.       — Охрана на высшем уровне, лучше, чем у Гринготтса, — с одобрением покивал Малфой, не скрывая очевидной иронии. — И, конечно же, привет, Драко, мы так давно не виделись, я так давно не слышала твоего замечательного голоса...       — Здравствуй, Драко, — невольно усмехнулась я. Малфой был удивительно самолюбив и эгоцентричен, когда не собачился с Поттером, не пыхтел злостью на него же и не был погружен в какие-то свои невесёлые проблемы. В Хогвартсе всё перечисленное случалось до прискорбия часто. — Как дела, как жизнь, как павлины?       Малфой поморщился. То ли жалел, что в приступе хвастовства рассказал мне об этих птицах, которых его семья разводит уже давным-давно, и за которых получила отнюдь не самое лучшее из возможных прозвищ, то ли ещё что.       — Они перебили всех, что жили в саду Малфой-мэнора. Кто теперь будет орать под окнами?       — «Они» — это, как я понимаю...       — Ну, конечно, — он опять скривился.       Слушать Малфоя оказалось... занимательно. Я сравнивала те вещи, которые он мне рассказывал, с теми, что должны были быть, и иногда даже напрягалась: что же тогда произошло взамен? Потому что Драко даже на шестом курсе не было: Нарцисса, то ли вдохновлённая моим примером, то ли вконец рассерженная тем, как любимый сын отзывается о какой-то драконице и вообще сотрудничает во имя собственного факультета с идеологическими противниками — с Гриффиндором, рванула к родне мужа, не слушая даже самого мужа, который, впрочем, не особо и возражал: ему светил Азкабан, а значит, семья оставалась беззащитной.       Отсидев положенный до побега срок в тюрьме, Люциус обнаружил, что жена и чадо так и не вернулись из Франции, что, конечно же, в сложившейся ситуации было хорошо для Нарциссы и Драко, но плохо для самого Люциуса. Лорд был рассержен. Неужели Малфои совершенно не верны ему? Неужели и Люциус сбежит при первой возможности?       — Уверена, твой отец сумел вывернуться.       — Да, конечно. Он отрезал меня от рода. Мама... она Блэк, хоть и носит фамилию Малфой. Её не от чего отрезать.       — Почему?       — Род — это всё-таки кровь. Можно сменить имя, но кое-что не изменишь. Так что мама — Блэк, — он пожал плечами, словно говоря прописные истины. — Скоро отца ждёт слушание... Вряд ли оно решится в его пользу, — Драко улыбнулся одними губами. — Или поцелуй, или Азкабан. Перед этим он попросит небольшую отсрочку, вернёт меня в род... Министерство не сможет отказать по своим же законам... И всё.       Я промолчала, потому что не умела утешать. Возможно, Малфой ждал от меня каких-то слов, жестов, но так и не дождался. Меня смущали такие ситуации. Что говорить и что делать? Что покажется наигранным, а что — правильным и единственно верным? Я покрутила уже пустую чашку с чаем в руках и почти неслышно вздохнула.       — Могу предложить вина, — радушно сказала я. Вино у меня было, и довольно неплохое. — И обсудить то, как я оказалась в эпицентре событий.       — Как раз то, что нужно, — согласился он и с нажимом провёл руками по лицу.       Драко не опускался до того, чтобы заливать своё горе, но меня слушал внимательно и задавал вопросы: полагаю, в этом было пятьдесят на пятьдесят интереса и желания отвлечься от своих проблем. А свои проблемы у него, конечно, были немаленькими — с тем же Министерством, которое, конечно же, не поверит, что Драко, как и Нарцисса, не имеет абсолютно никакого отношения к делам своего отца. Я не понимала, зачем возвращаться обратно в Британию, если можно так и остаться во Франции, но лезть не желала. Малфой был подчас импульсивным, но неглупым, а значит, причина у него была.       — Значит, Поттер герой. Опять. Подумать только... — протянул Драко. — А я ему даже не завидую.       — То есть раньше всё-таки завидовал?       — Нет, конечно, — он увидел мою улыбку и закатил глаза. — Нет! Меня бесило, что при всём том, что у него есть, он общается с... ну, ты помнишь. Не с прекрасным мной, а с Грейнджер и Уизелом. Уму непостижимо.       Встреча закончилась без неловкости, но после этого диалога — довольно быстро. Я отвлеченно слушала, как повеселевший Малфой, уже уходя, о чем-то вполне мирно переругивался с моими охранниками (ну что за звезда), и думала, что лучше бы и с Гарри всё прошло столь же приятно. Понимала, конечно, что так не будет: Поттер был слишком не похож своим воспитанием на Драко, который мастерски обходил острые углы. Плюс, Малфой пришел просто поговорить, отвлечься и узнать побольше информации по поводу битвы из миролюбиво настроенного источника, а вот Поттер вряд ли придёт без претензий, возмущения или хотя бы вопросов.       Так и получилось. Ради справедливости стоит заметить, что и у меня были вопросы: из-за Драко в известном мне каноне появились дыры. Историю того, как всё было на самом деле, было как минимум интересно узнать.       Спустя неделю после визита Драко (который, как я поняла чуть позже, был удивительно наглым) и пары дней работы, на которую меня наконец-то отпустили, — о, как ужасно было сидеть и ничего не делать! — меня предупредили ещё об одном. Мальчик-который-выжил то ли перестал видеть прелесть в том, чтобы лезть напролом и в обход всех законов, то ли договориться с кем-то в верхах через Кингсли, который внезапно стал Министром магии, было легче. В любом случае, Герою сделали удобный двусторонний портал и отправили в добрый путь.       На самом деле, я не понимала, как Кингсли, может, очень умелый аврор, но всё же аврор, смог стать Министром. Как правило, эти ребята не особо разбираются в бумагах, законах и прочая, прочая — как и положено людям их профессии, и дело тут не в интеллекте. Прошлый Министр Британии был, если я не ошибаюсь начальником аврората, но начальник и рядовой — вещи столь разные...       Вывод напрашивался один: или Кингсли просто красивое лицо, символ тех, кто победил, а управляет на самом деле некто другой (конечно же, из ордена красной птички), или тут имеет место быть большая политическая многоходовка, и Кингсли готовился. Или он действительно не готов управлять страной: тогда понятен тот жест в сторону Румынии. Какой-нибудь Фадж наверняка бы зажал деньги под красивым предлогом.       Когда пришел Гарри, велико было искушение опять обратиться к запасам алкоголя, который я одна никогда не затрагивала, а гости у меня водились нечасто, и просто увести Поттера от нужных ему тем, но проблему это бы не решило, и даже испортило бы наши и так очень смутные отношения. Только Поттер начал разговор неожиданно мирно, но настолько нагло и в своём стиле, что я чуть не захохотала:       — Я уже не виню тебя в том, что ты помешала нам попасть в Отдел Тайн, — он помолчал. Я вскинула брови. — Возможно, ты права, и мы бы там мешались, но... Черт, возможно, мы бы наоборот помогли. Возможно, удалось бы поймать Волдеморта тогда, если бы он отвлёкся на меня! Всего этого бы не было, — он осёкся.       Безумно хотелось сказать ему, чем бы завершилось его самонадеянное приключение, если бы не моё вмешательство, но я не стала. Во-первых, нечего поддаваться глупым желаниям, во-вторых, свои знания потом надо будет как-нибудь объяснять, а сделать этого я не смогу. Я вообще планировала никому об этом не сообщать до самой смерти. Иногда даже смеялась: написать нечто такое о себе в предсмертной записке, пусть поломают головы, сошла ли Мариан с ума.       — Я думаю, это не единственное, зачем ты пришел.       — Да, конечно. Я... мне вроде как не стоит на тебя злиться, ты не хотела и не сделала ничего плохого, — он потёр переносицу, приподняв очки. Я не отреагировала. Ну, что поделать: парень склонен судить если не по первому впечатлению, то по сложившемуся в голове образу. Снейп (всегда плохой и злой), Дамблдор (мудрый и правильный), Хагрид (добрый и наивный) тому примеры. Два первых образа смогли разбить только очень важные события. Третий... я Хагрида мало видела. Может, он действительно такой. — Хотел сказать спасибо за Снейпа. Хоть я и не понимаю, как...       — Вообще, я попросила целителя следить за вами троими. Это же вы. Ну а дальше сработала клятва Гиппократа, — я усмехнулась. Забавно, но в магическом мире её тоже давали. Немного изменённую, кое-где урезанную, кое-где добавленную, но давали.       Этот разговор, в отличие от общения с Малфоем, был более чем неловким. Поттер отвечал на мои вопросы и задавал свои, но в словах то и дело проскальзывало скрытое обвинение: с тобой было бы легче. Ордену Феникса, мне, стране... Я не реагировала. Легче-то легче, но где гарантии, что я бы не умерла? А нет гарантий, и без меня всё неплохо кончилось.       Зато я узнала, что в поход за крестражами отправился ещё и Сириус, что егеря ни разу не поймали бравую компанию, потому что, видимо, у Бродяги не ветер в голове, а мозги, и что бузинная палочка какое-то время принадлежала Кэрроу, которая на Астрономической башне обезоружила Дамблдора, решив над ним поглумиться, и которую потом обезоружил и немножко попытал Гарри. Я слушала его и думала: надо же, как всё сложилось. Что в канонном варианте, что в этом — всё держалось на одной лишь удаче трёх подростков и, в данном случае, одного анимага.       — Вам необыкновенно везло, — всё же не выдержала я под конец.       Гарри пожал плечами, и я поняла, что далеко не первая и даже не десятая из тех, кто говорил ему такое.       — Да, везло. Очень часто. Видимо, сама судьба была против Волдеморта.       — Ты ещё скажи — сама Смерть, — хмыкнула я.       Нормально события Гарри мне так и не изложил, только ответил кое на какие вопросы. Не удивительно: цельный рассказ наверняка занял бы очень много времени и всколыхнул бы очень много не самых приятных воспоминаний. Да и отношения наши... видимо, Гарри всё-таки уже решил, что я не очень хорошая, и отходить от этого образа не спешил.       Но совет, как и где можно найти Гермиону, дал.       Во-первых, мне было банально интересно послушать о том, как всё произошло из первых уст. Во-вторых, Грейнджер мне нравилась. В-третьих... ну, с будущим Министром магии нужно иметь хорошие отношения, верно? По крайней мере, поговорили мы мирно. Гермиона, в отличие от своего друга, никакими предрассудками по отношению ко мне не страдала, даже в какой-то мере одобряла нежелание ходить в наручниках-браслетах.       — Я бы хотела, чтобы ты жила в Англии, — вздохнула она. — Очень эгоистично, конечно. Но самое обидное, что ты даже не рассматриваешь вариант возвращения. По понятным причинам. У тебя тут работа, к тебе тут лучше относятся... И то, что творится в нашей стране, надо исправлять! Это отвратительно. Все видят, что ты — человек, но при этом отказываются воспринимать тебя как полноценную личность.       — В любом случае, такого за несколько лет не сделаешь, — сказала я, не понимая свои чувства: то ли позабавлена такой реакцией, то ли почти тронута. Стоило вспомнить про домашних эльфов, как чаша весов склонилась к «позабавлена». — Даже за поколение — не исправишь. В маггловском мире, куда как более подвижном, всё ещё есть расизм, что уж говорить о консервативных магах?       — Но если ничего не делать, то ничего и не изменится.       — Я не говорю ничего не делать. Даже... я польщена, в какой-то мере, — я заговорила медленнее, подбирая слова. — Просто смирись с тем, что если результаты и будут, то очень нескоро, чтобы не разочаровываться.       Жизнь опять потихоньку начала входить в привычное русло: на работе коллеги перестали смотреть, как на новое чудо света, охранников уволили, когда я сдержанно заявила, что уже не могу терпеть постоянное присутствие других людей в пределах слышимости и обоняемости. Прошла, как и в прошлом году, линька, которая в человеческом теле ощущалась безумно странно, но переносилась легко: я всего лишь несколько дней чесалась, мазала кожу с чешуей обычными кремами, на которые дали добро целители, и всецело радовалась жизни, не чувствуя того, что встретило меня по прибытии в этот мир.       Газеты постепенно переставали полоскать Британию, отзываясь об островах всё сдержаннее и сдержаннее, пока их не затмили другие новости: не такие громкие, как чужая гражданская война, но куда как более свежие, что прибавляло им очков в глазах читателей.       Я, нисколько не стыдясь, поспорила с одним знакомым из всё того же отдела аналитики, через сколько появятся первые подражатели или сочувствующие проигравшей стороне. Мы даже уточнили место действия: или Британия, или Румыния, остальные страны не считаются. Я ставила на то, что через десяток месяцев начнётся шевеление где-нибудь у нас, а года через три — и в Британии, которая к тому моменту смягчит сейчас довольно жестокие по отношению к Пожирателям методы.       Если что-то случится в Румынии, мы же и будем расследовать дело. Если что-то случится в Британии, то узнать можно будет через информатора: рассказав Гермионе о споре, я попросила её предупредить («Это грубо, Мариан! Я не отказываюсь, но — но! — осуждаю»); да и у моего оппонента наверняка есть свои источники информации.       Вообще, забегая вперёд, я проиграла по поводу Румынии (шевеления начались позже), но победила по поводу Британии, где произошел конфликт спустя ровно три года полтора месяца после битвы за Хогвартс. Сошлись на том, что долг таким образом погашен, и мы не должны друг другу ни кната.       А тогда, в августе, прямо на мой день рождения, мне помимо запланированных подарков пришёл ещё один. Я настороженно скосила на него взгляд и предпочла сначала открыть остальные. Почерк Драко, почерк Гермионы, кое-что — ого — от Гарри. Детский пунктик по поводу подарков, так как у Дурслей ему не доставалось ни одного? Нашлись даже зелья от Снейпа, с которым мне так и не удалось поговорить, но удалось наладить общение через письма. Из Мунго не выпускали его, так как яд змеи оказался излишне коварным, а некоторые «восстановители справедливости» — излишне тупыми и не понимающими, что такое двойной (или тройной? Ох, Снейп...) агент; из Румынии не выпускали меня по понятным причинам. Также в подарочной обёртке лежали несколько подарков от друзей, которые незаметно проникли в мою жизнь здесь.       Осталась только коробка. Ящик даже — металлический и тёплый почему-то только с одного бока. Я задумчиво повертела его в руках, прислушиваясь: внутри явно что-то было, и двигалось даже тогда, когда я ничего не трогала. И кажется... дышало? Я нащупала небольшие дырочки, судя по всему для воздуха.       О том, что подарок может быть опасным, я не переживала: и письма, и подарки, и газеты всё ещё проверялись, и пройдёт, как я считала, немало времени, прежде чем перестанут проверяться. Если это вообще произойдёт. Но меня хотя бы предупредили.       Я открыла ящик и почувствовала, как брови невольно лезут на лоб. В нём ходил из угла в угол маленький дракончик хвостороги. Не детёныш, а уменьшенная копия, в длину вместе с хвостом около шести-семи дюймов. Я знала, что такие (и поменьше, и побольше) продаются в заповеднике, но очень смутно представляла, сколько он стоит. Моя маленькая копия сердито полыхнула маленьким пламенем. Я покачала головой. Экстравагантно. А если бы я относилась ко своей второй форме не столь легкомысленно, а переживала? Впрочем, те, кто меня хорошо знают, отлично понимают, что это не так.       В ящике обнаружилось двойное дно. Чтобы залезть туда, пришлось посадить возмущенно шипевшего дракончика к себе. Я почти мгновенно поняла, зачем вообще нужно было двойное дно: дракончик мог сжечь письмо.       «Привет, Мариан.       Это копия венгерской хвостороги, как ты уже могла заметить. Кошки или собаки у тебя нет, только почтовая сова. Так что дарю тебе защитника и жду королевского приёма двойной порции торта за праздничным столом.       Намордник тут же, надеваешь — и нет пламени. Советую сделать это побыстрее: товар неудачный, огонь не удалось сделать неопасным.       Хвосторога не исчезнет ближайшие года четыре точно, кормить мясом, но вообще он всеяден. Я точно не уверен, но какие-то зачатки личности в нём точно должны быть, а значит, и вкусовые пристрастия.       Чарли»       Каков наглец! Я покачала головой, непроизвольно улыбаясь. Вживую я его не видела с той самой битвы за Хогвартс, но одним сумбурным письмом он сумел передать всего себя. Удивительно.       Получить «защитника» в подарок было... странно. Но в какой-то мере приятно. Я быстро надела на хвосторогу намордник и прикинула, во сколько галлеонов он мог бы обойтись, если бы не этот дефект. С опасным пламенем, понятное дело, его вряд ли бы кто-то за дорого купил, но четыре года жизни... Неплохо.       — Так ты вроде как маленькая долговечная иллюзия, — пробормотала я. Хвосторога рыкнул, скатился с моего колена, куда я его посадила. — Голодная, осязаемая и живая иллюзия. Мне кажется, в Чарли просыпается Хагрид.       С Чарли мы переписывались примерно с той же периодичностью, что и с Гермионой. Со Снейпом реже, с Драко — ещё реже, зато с ним сравнительно часто встречались. Но я не знала, что Уизли уже возвращается в Румынию. До самого конца не раскололся, хотя наверняка распирало от новости. За такое ему надо не двойную порцию, а половинку и вообще стул к подоконнику поставить. Сюрприз... Я хмыкнула. Настоящего недовольства не было.       Интересно будет собрать всех за праздничным столом, жаль, Снейпа не будет. Я пошла на кухню за мясом, хвосторога потрусил следом, действительно повадками напоминая очень странного то ли кота, то ли пса. О, ну и реакцию Драко на такое домашнее животное увидеть — одно удовольствие.