Kiss challenge time

      Музыка, доносящаяся из высоких колонок, лишь для фона играла в гостиной Сальваторе, собравшей в себе всю их многочисленную компанию, решившую как следует отметить победу над очередным злодеем. Ведь никто не знал, сколько ещё продлится относительный мир в сумасшедшем городке под названием Мистик-Фоллс, что словно маяк привлекал всех самых опасных существ планеты. Каждый раз, когда стоило им только вздохнуть свободно, появлялась новая проблема, вызывающая ещё больший страх, чем предыдущая. Вот только сегодня такой проблемой стал не очередной страшный и бессмертный злодей, желающий разорвать их всех в клочья, а старший Сальваторе, который, видимо, окончательно утопил свой мозг в крепком алкоголе.       — Серьёзно?! Вы пригласили Майклсонов? — громко возмутилась Кэролайн, тут же недовольно скрестив руки на груди от столь внезапной и отнюдь не радужной новости, что обрушилась ей на голову, будто ведро ледяной воды.       Она думала, что хоть один вечер проведёт в спокойствии, в окружении лишь близких людей — с теми, с кем не нужно следить за своими словами и бояться не дожить до утра. Но нет. Беспечный вечер обещал быть далеким от этой самой желанной беспечности. Спасибо Деймону Сальваторе.       — Да ладно тебе, барби, — расслабленно протянул в ответ ей Деймон, в очередной раз прикладываясь губами к горлышку бутылки и делая большие глотки обжигающего горло крепкого бурбона. — Без них, мы бы уже давно лежали в могилке.       — Вот именно, красотка, — в комнату, сверкая широкой и, как всегда, хитрой улыбкой, вошёл младший из братьев Майклсонов, держа в руках несколько бутылок спиртного.       Он всем приветственно подмигнул, умело проигнорировав её недовольное выражение лица. Следом в просторную гостиную вошли Ребекка и Клаус, гораздо медленнее и с присущим лишь им величием и грацией, приправленной изрядной долей высокомерия. Он прошёлся придирчивым взглядом по собравшимся, останавливаясь на ней — уже слегка подвыпившей и определённо рассерженной, но при этом не утратившей своего природного очарования и притягательности. Первородный и сам не мог понять, что же в ней такого особенного. Ведь он встречал женщин намного красивее и эффектнее, но почему-то лишь обычная девчонка из маленького городка вызывала в нём такую бурю эмоций, раз за разом интригуя и бросая вызов своим строптивым характером.       — Добрый вечер, — его приветствие оказалось адресовано лишь ей, будто никто больше и не находился в комнате, будто бы вообще никого в этот миг на земле не существовало; и от этого и впрямь становилось неуютно.       Кэролайн предпочла промолчать в ответ на это и показательно отвернуться от него, обратив всё своё внимание на сидевшего рядом с ней Тайлера, тут же ощутившего сковывающее его чувство неуверенности, часто возникающее в обществе грозного создателя. Его подавляющий взгляд серых глаз всегда вызывал в Локвуде чувство дискомфорта, равно как и желание сделать всё что угодно для своего повелителя. Чертова связь.       — Чего вы такие скучные?! — уловив недовольство брата, поспешил оживить обстановку Кол, умело обращая на себя всё внимание присутствующих, — Как насчёт игры в бутылочку? — шатен бесцеремонно плюхнулся на пол между Бонни и Лив, подмигнув им и нагло приобняв за плечи, будто бы, не замечая их протесты и угрозы применить магию, если он не уберёт свои грязные ручонки, — Ну что, ведьмочки, готовы поиграть?       — А вы не слишком стары для этой игры? — усмехнулась блондинка, окинув первородных насмешливым взглядом голубых глаз.       Кэролайн ближе придвинулась к дивану, опираясь на него спиной, и подтянула колени к груди, освобождая больше места для новоприбывших в их круге дружбы — между прочим это была её идея, которой она несомненно гордилась! Вот только этот самый круг дружбы теперь затрещал по швам, превратившись в круг злобы, ненависти и напряжения, витающего в воздухе.       — Подвинься, дорогуша.       Горячее дыхание вдруг опалило обнажённую кожу её шею, заставляя чуть ли не подпрыгнуть на месте от неожиданности, а предательские мурашки скользнули по её телу вдоль позвоночника, принося с собой совсем ненужное тепло и предательскую слабость. Не найдя что ответить ему на это, она всё же подчинилась его просьбе-приказу, сдвинувшись чуть в сторону и предоставив ему больше места рядом с собой.       — Почему сюда? Других мест что ли нет? — грубо изрекла она.       Вот только получилось в разы грубее, чем она планировала и даже смела предположить. Тут же мысленно дав себе хорошенький подзатыльник, она прикусила нижнюю губу, коря себя за сказанное и лишь надеясь, что Клаус сегодня пребывает в относительно хорошем расположении духа, а потому не вырвет ей сердце из груди за такой тон.       — Не перегибай, дорогуша, — в его голосе промелькнули стальные нотки, но сам он казался довольно спокойным и расслабленным, не выдав своего раздражения ни единой эмоцией на суровом лице, — Тем более, удобнее будет целоваться, если мы будем сидеть рядом.       Кэролайн замерла на месте, услышав это, и испуганно посмотрела на сидящего рядом с ней Тайлера, всё ещё молчавшего и даже не думающего вступать в неравную схватку с первородным. И это в очередной раз вызвало в ней волну неконтролируемого гнева, вынудив раздражённо дёрнуть плечами и мысленно назвать своего парня трусом. Нахмурившись, она уставилась в центр круга, впиваясь грозным взглядом в узор бордового ковра, так искренне желая поскорее встать и убраться отсюда, как можно дальше. Но черта с два она проявит такую слабость.       — Я кручу первым, — Клаус уверенно протянул руку к пустой бутылке, содержимое которой Деймон усердно вливал в себя последние пять минут, и положил её ровно по центру.       — С чего это, братец? — возмутился Кол, потянувшись к центру круга и намереваясь сделать первый ход, поддаваясь азарту словно шаловливый ребёнок.       — Я самый старший, — невозмутимо ответил Никлаус, чуть вздёрнув бровь, — А если есть возражения, то мы с тобой можем поиграть в игру под названием: «Попади кинжалом с пеплом белого дуба в сердце».       Его рука замерла на полпути, и губы Клауса тут же дрогнули в улыбке, выдающей его злорадство и превосходство, которое он не позволит даже своему брату затмить.       — Ник прав, он всё же старший, — тут же пошёл на попятную Кол, вызывая этим смех у сидящей рядом с ним Беннет, поспешно прикрывшей свои губы тыльной стороной ладошки.       — Начнём, — Клаус слегка прошёлся кончиками пальцев по бутылке и уверенно крутанул её, переводя свой до жути самодовольный взгляд на сидящую справа от него блондинку, ни секунды не сомневаясь в том, что горлышко укажет именно на неё; иначе и быть не может.       Кэролайн же молилась всем известным ей богам, пристально следя за движением бутылки. И когда та стала замедляться, то её сердце ускорило свой ритм в несколько раз, заставляя крепко зажмуриться, лишь бы не видеть, как та остановится. Ощущала лишь то, как гулко бьётся сердце в её груди, а затем… затем нежное прикосновение мужской ладони к талии заставило её наконец открыть глаза и обречённо сделать нервный вдох. Кто бы сомневался. Горлышко смотрело прямо на неё, а это означало лишь одно — она должна первородному поцелуй.       Чуть придвинувшись к ней, он мягко прикоснулся пальцами к её подбородку, настойчиво поворачивая Кэролайн лицом к себе, даже не оставляя возможности отказаться или увернуться. Тёплыми и слегка сухими губами он без промедления коснулся её губ. Сперва мягко, стараясь расслабить до предела напряжённую девушку, а затем гораздо увереннее и жарче. Ловко раздвигая её губы языком, Клаус проник им внутрь её рта, действуя неторопливо и до боли чувственно.       Кэролайн вздрогнула всем телом, едва подавив рвущийся из груди сладкий стон, когда его язык коснулся её языка, умело вовлекая в этот поцелуй, отчего-то чересчур хороший. Даже слишком. Ведь поцелуй не может вызывать такие чувства, разве нет?       Руками непроизвольно она обняла его за шею, притягивая к себе невыносимо близко, не желая отпускать и лишаться столь желанной — искусной — ласки. Клаус довольно улыбнулся сквозь поцелуй, углубляя его под ошарашенные взгляды собравшейся компании. Вот только для них сейчас не существовало этой вечеринки, игры и посторонних глаз, на которые ему было наплевать. Остались лишь обостренные чувства и удовольствие, безграничное и всепоглощающее.