highschool! phan

Ажурные снежинки медленно вальсировали в морозном воздухе, а потом нежно оседали на землю, создавая девственно-чистое белое полотно. Дэн с детским любопытством разглядывал людей, что быстрым шагом проносились по брусчатке мимо кафе, в котором, собственно, и сидел Хауэлл. Парень давал волю фантазии, придумывая имена людям, их интересы, размышляя, куда же они спешат и откуда идут, что любили делать в детстве, кого они любят всем сердцем, а кого терпеть не могут. Тепло кафе окутывало с головой, черный чай с лимоном приятно согревал горло и ладони, а от еще не остывшего круассана шел вкусный аромат. Дэн задумался, может ли запах быть вкусным? Определенно, — подумал он. - Запах это странно. Как мы вообще чувствуем запах? Что такое запах, собственно? — Запах это ощущение, которое вызывается летучими ароматными веществами, которые витают в воздухе, — ответил Фил, не отрываясь от экрана ноутбука, и Дэн немного покраснел, осознав, что опять думал вслух. — И, кстати, ты прав. Обоняние это правда очень сложный процесс, который основывается не только на физическом факторе, а и на психологическом. То есть, для каждого человека один и тот же запах будет казаться разным, как и степень его приятности. Каждый основывается на свой предыдущий опыт, «прикрепляет» определенный запах к определенной ситуации в прошлом. Поэтому какой-то запах может напомнить нам о детстве, первой любви, каком-то событии или промежутке времени. Дэн кивнул, поджав губы и немного нахмурившись. Он делал так каждый раз, когда думал о чем-то, что Фил находил невероятно привлекательным и забавным. Через минуту морщинки на лбу у шатена разгладились и он снова улыбнулся, с удовольствием укусив выпечку и запив её чаем. Фил зеркально повторил его действия и снова вернулся к компьютеру. Так проходил каждый вечер вот уже на протяжении недели — они вместе приходили в это кафе в самом центре города и каждый день пробовали что-то новое из меню, запивая очередное пирожное, выпечку или пирог черным чаем с лимоном или кофе. Дэн каждый раз молчаливо смотрел в окно, а Фил приносил с собой гору книг из библиотеки (которые Дэн всегда тащил вместе с ним, пока брюнет вяло отнекивался от его помощи) или ноутбук и толстенные тетради для конспектов. Бывали дни, когда Дэн, положив голову на сложенные руки, без единого слова часами разглядывал сосредоточенное лицо Фила, который смешно хмурился каждый раз, когда листал очередную книгу. По дороге назад в общежитие Хауэлл часто спрашивал как столько информации может помещаться в одной голове, на что брюнет лишь смущенно улыбался и говорил, что покой кофейни и тихая классическая музыка, что каждый день неизменно лилась из динамиков, помогает ему расслабиться и настроиться на работу. Иногда шатен задавал вопросы, на которые у Фила всегда был заготовлен ответ, и тогда Дэн думал сколько же на самом деле знает этот парень. И уже когда на улице загорались фонари, которые излучали желтоватый свет, а солнце полностью скрывалось за горизонтом, сначала окрашивая небо в алый, янтарный и лиловый, а потом медленно исчезая из виду, они благодарили официанта и прощались с парнем у входа в кафе и выходили наружу. Тогда они говорили ни о чем, рассказывая о разных мелочах и звонко смеясь, уже через полчаса находя себя у входа в общежитие. Тогда тишина становилась неловкой и они смущенно улыбались друг другу не найдя подходящих слов. А ведь им обоим было что сказать — что они никогда так ни с кем не проводили время, что они хотели бы, чтобы вечер никогда не заканчивался или что они, кажется, наконец нашли того, кто их понимает и с кем тишина никогда не бывает тягостной. Но парни говорили лишь «До завтра!», глотая «С нетерпением жду нашей встречи» и расходились по своим корпусам. Сегодняшний день не был исключением — из колонок, развешенных высоко под потолком в углах залов лились произведения Дебюсси, чему Дэн был более чем рад. Фил быстро печатал на своем ноутбуке, и пальцы его порхали над клавишами словно над клавиатурой фортепиано. Хауэлл начал разглядывать лицо брюнета — иссиня-черные пряди мягких волос, что ровно ложились на правую сторону, совсем немного закрывая глаз, светло-голубые глаза за стеклами очков (у Фила были линзы, но Дэн настаивал на том, чтобы парень побольше носил очки — так ему нравилось больше), цвет которых — одновременно такой холодный и лучащийся теплотой — можно было сравнить только с цветом ледников Норвегии, идеальной формы губы, бледная кожа и едва видная щетина. У ноутбука стояла ровная высокая стопка тяжелых толстых книг и Дэн скривился от мысли, что это все еще придется тащить обратно в кампус. Лестер проследил за его взглядом и, словно прочитав его мысли, тихо хохотнул. Дэн протянул руку и переплел их пальцы (и получилось это так легко и нормально, что ли, будто Хауэлл делал это уже в сотый раз), на что Фил отреагировал лишь короткой, еле заметной усмешкой, что пробежала по его губам. Дверь раз за разом выпускала наружу уставших после рабочего дня, но довольных посетителей. Фил нажал на кнопку выключения питания ноутбука, закрыл крышку и, предварительно сняв очки, потер болящие от долгой работы глаза руками. Он снова посмотрел на Дэна и не смог сдержать улыбки — и все же, в этом высоком, взрослом и довольно горячем парне было что-то по-детскому милое. — Пойдем? — спросил он и Лестер кивнул. Парни как и всегда попрощались с персоналом, который поводил их по-доброму насмешливыми ухмылками и переглядыванием, и вышли на холод. Маленькие иголочки холода сразу впились в пальцы и лицо, а тело непроизвольно пробила мелкая дрожь. Они сдержанно улыбнулись друг другу и побрели по почти пустой алее, спрашивая что-то типа «Что нового в универе?» или «Миссис Ленниг уже выздоровела?» и рассказывая все, что придет в голову. Яркие фонари освещали сеть дорожек от одного здания к другому и двух парней, что не спеша плелись по тем самым дорожкам. Снова все то же — уже приевшаяся покрашенная в белый дверь, площадка перед ней и ступеньки. Дэн уже собрался развернуться и помотав головой жалея о своей неуверенности уйти прочь, но Фил вдруг начинает говорить, запинаясь и заметно нервничая. — Я… К-книги очень тяжелые, так что… Я подумал, может ты поможешь мне их занести в комнату, — парень уже начал жалеть, что вообще открыл рот, и к концу его голос стал слабеть, а на последнем слове он и вовсе пропал. Но, увидев, что Дэн радостно улыбается он значительно успокоился. Хауэлл подумал, сколько же граней есть у этого, простого на первый взгляд парня. За эту неделю он успел увидеть несколько: Фил-ребенок с юношеским огнем в глазах, Фил-взрослый, сосредоточенный и серьезный, сонный Фил, невероятно возбужденный после пятой чашки кофе Фил, спокойный, молчаливый Фил. Но вот таким, испуганным и неуверенным, Дэн еще ни разу его не видел. И все же, сколько еще личностей скрывается в нем? — Да, конечно, — беззаботно ответил он, словно не замечая волнения брюнета и весело подмигнул изумленному парню. Хауэлл первым зашел в общежитие, оставив за собой ошарашенного парня. Комната Фил находилась под самой крышей, из-за чего была маленькой и со слишком низким для рослого парня потолком, но все же Лестер обожал свое жилье за отсутствие соседей, уютность и невероятный вид из окна. В остальном это была обычная студенческая комната, пусть и каждой деталью отдававшая Филом — обычная кровать на одного (укрытая домашним стеганным одеялом в сине-зеленном цвете), обычный рабочий стол (с наваленной на него кучей различных тетрадей, исписанных бумаг, библиотечных книг и учебников), обычные книжные полки (пусть и заполненные разными забавными мелочами, все из которых обязательно были окрашены в какой-то яркий цвет). После быстрого осмотра комнаты Дэн заключил, что это однозначно самая «филовская» комната, которую он видел и почему-то от этой мысли его губы невольно расплывались в улыбке. Фил подошел к столу и с облегчением скинул книги на стол. Шатен с точностью повторил его действия, а потом оглянулся по сторонам. Его взгляд остановился открытое окно и он подошел к нему, подставив лицо под приятный холодный ветер. Брюнет на секунду замер, не в состоянии пошевелится, отчаянно впитывая в память то, как темные локоны Дэна едва колышутся под потоками прохладного воздуха, пока его глаза блаженно прикрыты. Фил не произнеся и слова подошел к нему и помог снять куртку — они больше не нуждаются в словах. Лестер обнаружил, что не может выровнять дыхание от волнения, а сердце прямо-таки вырывалось из груди, и это показалось ему таким неправильным. Ведь это же Дэн; не кто-то другой, это Дэн. Дэн, который сел с ним за одну парту на первом уроке первого дня, а потом посмотрел на него тем самым взглядом. Дэн, встречи с которым он избегал месяц, потому что боялся, что когда Хауэлл узнает настоящего его, то уйдет, а тот не ушел. Дэн, который во время их первого разговора доверился ему полностью. Дэн, который каждый день тащит его книги чтобы ему не было тяжело. Дэн, который все это время был таким милым к нему. Дэн с его прекрасными карими глазами и мягкими непослушными волосами, с его ярким румянцем, который появлялся на щеках когда парень выходил на улицу и который сам шатен ненавидел, с очаровательной ямочкой и лучезарной улыбкой. Дэн, которому не нужны слова. Ничего из того, что он пережил раньше не имеет значения сейчас ведь это не кто-то другой, это Дэн. С Дэном все будет по-другому, Дэн не похож ни на кого, с кем раньше встречался Фил. И Лестер находит в себе силы забыть все, что причиняло ему боль чтобы начать с чистого листа. Фил сделал шаг вперед и его холодная бледная ладонь скользнула в теплую смуглую ладонь Хауэлла. Их пальцы сразу же переплелись и шатен широко улыбнулся. Он повернулся к Филу и сократил расстояние между ними. Он встал на носочки (сердце брюнета тут же подскочило к горлу) и оставил быстрый мягкий поцелуй на губах Лестера. Дэн отстранился и смущенно улыбнулся. Еще вчера Фил бы со слезами на глазах оттолкнул его, но сейчас он медленно наклонился и сомкнул их губы в новом поцелуе. Он положил ладони на поясницу Дэна и притянул его ближе к себе, пока руки шатена обвились вокруг его шеи. Лестер сделал несколько шагов назад, а потом сел на кровать, притянув вместе с собой и Хауэлла, который податливо следовал за ним. Поцелуи становились все жаднее и глубже, дыхание сбивалось все сильнее, между ними становилось все меньше места. Пальцы Фила нащупали край футболки шатена и нетерпеливо дернули её вверх. Лестер разорвал поцелуй и снял с Дэна футболку, пробегая кончиками пальцев по теплой коже. Хауэлл поменял позицию и лег на спину на кровать. Фил тут же навис над ним и замер когда их взгляды встретились. Он мгновенно влюбился в такого Дэна — с расширенными от возбуждения зрачками, запутанными волосами и раскрасневшимися от поцелуев губами. Его грудь быстро вздымалась от частого дыхания, а губы были чуть приоткрыты. Фил наклонился к устам юноши и с удовольствием прильнул к ним. Он снова отстранился и начал оставлять поцелуи на линии челюсти парня, целуя его медленно, даже как-то лениво, упиваясь каждым моментом близости. Фил прижался губами к шее Дэна и он вдруг резко выдохнул. Лестер нежно лизнул место поцелуя кончиком языка и Хауэлл от удовольствия тут же растекся лужицей в его руках, но Фил уже шел дальше. Он оставил поцелуй на ключице парня, а потом стал осыпать поцелуями грудь Дэна. Его рука легла на его ремень и он ободряюще посмотрел в глаза юноше. Он кивнул на немой вопрос. Дэн отдал Филу каждую клеточку своего тела и, к слову, в ту ночь так и не вернулся в свою комнату.