0o0o0o0o0o0o0o0o0o0o0
«Голый». «Голый. Голый. Голый». Мозг Катары был полон наготы! Нагота изжарила её мозг, и теперь тот бегал по нескончаемому кругу из «ой-ой-ой» и «так вот как он выглядит голым». Наверное, в какой-то момент она издала звук, возглас удивления при виде наготы. Она совершенно точно выронила котелок и мех для воды от удивления. Зуко развернулся, увидел её, залился краской и нырнул под воду. Нагота исчезла. Зуко явно что-то сказал. И ей явно следовало ответить. Она растеряла внимание из-за наготы. Это отвлекало. Он всегда плавает голым? Она думала голые мысли. Стоп! Ей нельзя думать голые мысли. Она должна была что-то ответить. Она чувствовала, что должна объяснить свое поведение так, чтобы не прозвучать полной извращенкой. Извращенкой, которая всё видела, и которой это понравилось, если извращенка будет совершенно честна сама с собой. Нет, говорить это будет неправильно. — Я проснулась. Я пошла за водой для чая и собиралась поплавать. — У неё даже были инструменты для сбора воды в качестве доказательства. Она указала на них. Ха! Она не была извращенкой! Просто удивленной девушкой, пришедшей по воду. И в беседе наметилась пауза. Неловкая пауза, которая случается, когда один человек мокрый и голый, а другой человек — сухой и одетый. Она хотела сгладить момент и сделать его менее неловким, и первое, что пришло ей в голову, было сравнять их в плане одежды. Она начала снимать свое огненнонародное платье. Она всё равно шла плавать, а плавать всегда веселее, когда есть с кем поиграть в воде. Зуко казался испуганным внезапным развитием событий. Его глаза были размером с блюдце, и он хотел получить свои штаны. Бу! «Нет, мозг! Не «бу»! Совершенно нормальная просьба». Она подумала, как иронично, что после всех её наблюдений за его тренировками, в единственное утро, когда она не пыталась намеренно наблюдать за Зуко, она увидела всё. Всё! Она принесла ему штаны и вежливо отвела глаза в сторону. Он ярко вспыхнул и выглядел сильно смущенным. Катаре захотелось обнять его и сказать, что ему нечего стесняться. Совсем. На самом деле. Но у неё было чувство, что сейчас её прикосновения не окажут на Зуко успокаивающего эффекта. Она даже не представляла, что он такой стеснительный. Он всегда казался таким уверенным. — Да не смущайся ты так, — сказала она, как ей показалось, успокаивающим тоном, и посмотрела в другую сторону. Сокка всегда говорил, что сарказм исправляет ситуацию. Может если она саркастически пошутит и сделает вид, что постоянно видит голых людей, всё уладится. — В твоем теле нет ничего особенного! — добавила она, хотя её внутренняя извращенка сказала «врунья!». Тоф была права. Она была извращенной-преизвращенной извращенкой из извра-города в приступе изврамании, когда дело касалось Зуко. Желание снова на него посмотреть становилось всё сильнее. Катара отплыла от него, чтобы не видеть. Да что с ней такое в последнее время? Она пробыла наедине с Зуко одну ночь и превратилась в прилипчивую, распускающую руки извращенку, у которой в мозгу одна нагота. Она выплавает это. Это вроде как вытрясти это, только с помощью воды. Она немного поплавала. О, как она любила воду! Она плескалась и била ногами, и нарезала круги вокруг него. Он было попытался уйти, но она смогла убедить его остаться и поиграть с ней. Катара была такой лукавой. Плавать одной? Что в этом веселого? Она пощекотала его под водой, что переросло в большую битву по обрызгиванию! Разумеется, Катара выиграла. Стало очевидно, что Зуко не знал ни одной водной игры. Это было неудивительно, потому что он был из Народа Огня, но всё равно грустно. Он рассказал ей, немного застенчиво, что никогда по-настоящему не играл в детстве. Он никогда не играл в Манго Полу. Он никогда не соревновался на стояние на голове под водой. Никогда не нырял уточкой в волну. Она познакомила его со всеми водными играми, в которые раньше играла вместе с Соккой. Естественно, Катара каждый раз побеждала. Они устроили состязание, кто сможет дольше задержать дыхание, которое, к её удивлению, Зуко выиграл. Его победа заставила его очень собой гордиться. Победа заставила его широко улыбнуться и сказать: «Ха, съела, покорительница воды!», после чего разгорелась новая битва по обрызгиванию. Катара втайне была счастлива видеть, что в кои-то веки ему весело. Даже если он не умел выигрывать. Они прыгали с больших камней в более глубокой части пруда. Зуко прыгал «солдатиком», но Катара предпочитала «бомбочку». Был один момент, прямо перед тем, как спрыгивать с самой высокой скалы, когда она посмотрела на Зуко, а он посмотрел на неё и улыбнулся. Её желудок перевернулся, словно она уже падала. Они оба немного нервничали. Это была самая высокая скала. Внизу под ними вода казалась очень далекой. Было только одно возможное решение. — На счёт три! Они спрыгнули вместе.Глава 5. Обнаженный водопад
22 сентября 2016 г. в 13:55
Вселенная ненавидела его.
И это официально.
Или просто хохотала над ним до упаду.
Он услышал вскрик, обернулся и увидел Катару. Мех для воды и котелок лежали у её ног, и она прижала обе руки к лицу. Не для того, чтобы закрыть глаза, а чтобы прикрыть стремительно краснеющие щеки. Зуко нырнул со всей возможной скоростью, пока из воды не торчали только его плечи. Он источал смущение. Если бы можно было нагревать воду одним смущением, то этот пруд закипел бы. Его жизнь представляла собой череду смущающих эпизодов. Она видела всё! Он умрет от смущения. Он никогда больше не выйдет из этого водопада. Он просто останется стоять здесь по плечи в воде и никогда не уйдет.
— Что ты здесь делаешь? Я думал, ты спишь, — спросил он голосом, который был на несколько октав выше его обычного тона. Катара секунду глазела на него, словно не слышала. Она глазела чуть дольше того, что, по мнению Зуко, было необходимо, а потом видимо встряхнулась и ответила:
— Я проснулась. Я пошла за водой для чая и собиралась поплавать, — она указала на падающую воду и посуду.
— О, — на это Зуко нечего было ответить. Ему захотелось, чтобы был способ перенестись на 5 минут в прошлое. Он вернулся бы к прошлому себе и сказал: «Надень штаны! Сейчас!» Положение было затруднительным. Он пришел сюда для холодного душа, чтобы де-Катарить свой мозг, и вот она здесь. Снова. Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, и с чувством, по большей части состоящим из растущего ужаса, а по меньшей — из невероятной радости, заметил, что она тоже принялась снимать одежду. Что это? Неужели это был волшебный, порождающий наготу водопад?
— П… постой! Что ты делаешь? — с запинкой выдавил Зуко. Теперь он никогда не сможет изъять образ Катары, элегантно снимающей с себя платье, из своего мозга.
— Собираюсь поплавать! Это же очевидно, — ответила Катара, стягивая повязки на руках. На ней была та белая штука, которую она всегда носила, когда шла плавать. Что это такое? Неужели она постоянно носила это на случай, если ей попадется порождающий наготу водопад? Нечестно, что ему придется быть голым, когда у неё есть та белая штука. Он даже немного возненавидел эту белую фигню.
— Ты можешь передать мне мои штаны? — спросил Зуко, когда она начала заходить в воду. Во время тренировки на нем были шорты, которые вполне могли сойти за плавки. И почему он не подумал об этом ДО того, как их снять? Она вздохнула и выглядела немного… неужели это было разочарование? Нет, ему точно почудилось.
— Да не смущайся ты так, — с улыбкой сказала она, когда принесла шорты. — В твоем теле нет ничего особенного! — добавила она с небольшим сарказмом, прежде чем отплыть в сторону. Зуко почувствовал себя чуть менее смущенным перед лицом её легкомысленного отношения. Она не была скромной, когда дело доходило до плаванья. Он видел, как она сверкала белой штукой при виде малейшей лужи и сталкивала всех в воду при малейшей провокации. Он с трудом натянул штаны под водой. Это было куда труднее, чем он думал. Надевать их под водой требовало сноровки. Он посмотрел на Катару. Она была такой грациозной пловчихой, и она плавала вокруг него большими кругами. Белая штука облепила её тело, и это тело выглядело просто сказочно. Тело Зуко откликнулось. Напряженно.
«Вот, черт!»
Зуко не успевал перевести дух. Эта проблема мучила его всё утро после всех тех прижиманий. Но утром он хотя бы смог уйти до того, как она проснулась и заметила. Теперь она точно заметит. Он подумал о наименее сексуальных вещах, какие только мог представить. Усы Хару. Личинки. Мерзкое нижнее белье его дяди. Он сосредоточился на холодной воде.
Ну вот. Лучше.
Катара улыбнулась ему и поманила к себе. Зуко остановился. Шансы навсегда опозорить себя возрастали пропорционально количеству времени, которое он проводил возле неё мокрым и полуодетым. Отсюда решение. Он мог просто удалиться. Просто уйти. И никакого смущения. А потом она сможет тихо-мирно поплавать и поблистать каплями, а Зуко сможет сконцентрироваться на том, чтобы не думать, как она тихо-мирно блистает. Все в выигрыше!
— Куда ты уходишь? — спросила Катара, подплыв к нему.
— Чтобы дать тебе поплавать? — сказал Зуко, но, к несчастью, он изменил интонацию так, что это прозвучало как вопрос. Зуко не знал, куда он идет. Просто отсюда. Подальше от этого обнаженного водопада и блистающих покорительниц воды.
— Я бы хотела, чтобы ты остался. Вдвоем веселее, — сказала Катара с ямочками на щеках. Зуко знал, что останется, хотя более разумная часть его мозга говорила «не-е-е-е-е-ет, отступай, отступай!». Зуко не мог сопротивляться этой улыбке. Она создала волну, которая отнесла его на глубину, к ней.
— Брось, когда ты в последний раз расслаблялся и веселился? — спросила Катара и попыталась пощекотать его под водой. Неужели она пыталась играть с ним? Зуко никогда по-настоящему не играл, когда был ребенком. Неужели это оно?
— Я никогда не расслабляюсь и не веселюсь, — отрезал Зуко.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня! — радостно сообщила Катара и снова попыталась пощекотать его.