0o0o0o0o0o0o0o0o0
Солнце только что поднялось над горами, и Зуко проснулся с первыми лучами. Итак, Катара была в его спальном мешке. Снова. Она просто лежала там, уткнувшись в него носом и обернувшись вокруг как некий гигантский ласковый пентаног. Он не мог из неё выпутаться. Он даже не хотел. Потому что после того, как она запрыгнула в его спальник, ему ничего не снилось, и он просто спокойно спал. Потому что она в точности поняла, что ему надо при том, что он не произнес ни слова. Всё равно он никогда не смог бы облечь это в слова. Он даже не знал, что ему от неё надо, ему просто была нужна она. Он никогда не сможет сказать ей об этом в лицо. Он не умел красиво говорить о таких вещах. Но когда она была с ним, он испытывал чувство безопасности. Такой безопасности, которой он не чувствовал целую вечность, такой безопасности, словно ничего плохого не произойдет, пока он спит. Все дыхательные техники дяди и все медитации и успокаивающие чаи не остановили тот ужасный жуткий кошмар, но Катара смогла, просто побыв с ним рядом. Зуко не понимал этого. Он просто испытывал благодарность, что она не раздула из этого невероятных размеров слона. Он был несколько удивлен её готовностью запрыгнуть в его спальник вместе с ним, хотя он только что купил ей совершенно новый и крайне дорогой спальный мешок. Кажется, она просто предпочитала спать в его. Почему Катара всегда считала, что самое очевидное решение любой проблемы заключается в том, чтобы разделить с ним спальный мешок? Неужели теперь это будет их пунктиком? Зуко уже предвидел, как это решит все его будущие проблемы. — У нас закончился рис. — Здорово, мы просто разделим твой спальный мешок и будем жить прижиманиями! — Нас окружили злые утконос-медведи. — Залазь в спальник! — Я умираю, и мне осталось жить пять минут. — Этого как раз хватит, чтобы быстренько пообниматься в твоем спальном мешке! Не то чтобы он жаловался — лежать рядом с ней было очень мило. Более чем мило. Но это становилось привычкой. Ему слишком это нравилось. Он хотел большего. Не только делить спальный мешок. Он хотел её. Сильно. Куда сильнее, чем он считал здоровым. То, что он так сильно хотел её, не доведет его до добра. Особенно из-за его прошлого опыта. Чем больше что-то хочешь, тем менее вероятно, что это получишь. Ему не нравилось слишком нуждаться в ком-то или чем-то. Когда тебе что-то нужно, это могут использовать против тебя. Азула постоянно так поступала. Использовала его жажду любви и одобрения против него. Нет, Зуко твердо знал, что для него плохо хотеть кого-то или нуждаться в ком-то. Он скажет ей, когда она проснется. Больше никакого разделения спального мешка. Ему придется научиться справляться со своими кошмарами самому. А она могла спать в своем спальном мешке. В конце концов, это был милый спальник. Ему не хотелось! Зуко никому не рассказывал об этом сне, кроме дяди. Он не хотел выглядеть слабым, особенно потому, что был новым Хозяином Огня, и ему и без того было сложно добиться уважения. Но Катара просто поняла. Такого с Зуко раньше не случалось, чтобы кто-то просто понимал его. Почему он не мог сохранить это? Просто наслаждаться этим, не задумываясь. Совершенно очевидно, что её близость влияла на его способность думать. Когда она была так близко, Зуко не знал, чего он хочет. Ну, он знал, чего он хотел, но и знал, что никогда этого не получит. Что будет, когда они вернутся во дворец? Захочет ли она остаться его персональной обнимальщицей и предотвратительницей кошмаров? Или рассмеется ему в лицо и уйдет миловаться с этим Хару со смешными усами? Он постарался выпутаться так, чтобы не разбудить её. Это было проблематично, потому что она обхватила его руками так, что, если бы она не спала и злилась, это можно было бы назвать сложным захватом рук и шеи. В конце концов, он освободился. Он встал, потянулся и посмотрел на неё. Ему хотелось сделать для неё что-нибудь приятное. У него всегда плохо получались все эти эмоциональные проявления, но он хотел показать ей, что по-настоящему благодарен, не говоря при этом лишних слов. Чего бы хотела Катара? Катара была неравнодушна к драконике (её назвали так из-за грубой внешней кожуры). Это было роскошное яство, потому что её было очень трудно собирать. Самые лучшие ягоды росли на вершине дерева с такими непролазными ветками, что с кранов Народа Огня было до них не добраться. Приходилось лезть на верхушку и собирать их вручную. Вчера они проходили мимо прилавка, где эти ягоды продавали по баснословной цене, и Катара посчитала их слишком дорогими. По пути сюда они прошли мимо дерева драконики. У этих деревьев был очень характерный сладкий ванильный запах, который Зуко узнал бы где угодно. Теперь у Зуко был план. Он взял сумку, которую они использовали для продуктов, и отправился в сторону деревьев. Сегодня вместо привычной утренней тренировки он собирался потренировать свои навыки лазанья.Глава 8. Лунный краб и Пингвин устраивают лагерь
15 октября 2016 г. в 14:59
Они устроили лагерь недалеко от того места, которое Зуко назвал Мистическим Мостом. Они разложили свои спальные мешки голова к голове на равном расстоянии от костра. Катара приготовила тушеное мясо. Они болтали обо всём на свете. По мнению самой Катары, её ужин был сказочным и удобно улегся в её животе. Она повернулась в своем новом спальном мешке, пытаясь устроиться поудобнее. Это был очень хороший спальный мешок, но она предпочитала спальник Зуко. Разумеется, вслух она ничего подобного не сказала. Она не хотела, чтобы у него создалось неправильное впечатление. Просто там была милая подкладка.
Сейчас они сравнивали звезды, чтобы скоротать время. Они лежали, почти касаясь головами, вытянув ноги в противоположные стороны. Катара вытянула вверх руку, пытаясь показать Зуко Большого Пингвина, но он смотрел на него под перевернутым углом. Зуко сказал, что угол не играет особой роли. Он никогда не понимал, как люди могли видеть драконов и утконосо-медведей в звездах. Для него это были просто яркие точки, и некоторые из них годились для навигации. У Зуко не было воображения. Катара так ему и сказала. Ещё большим камнем преткновения, чем отсутствие у Зуко воображения, стало то, что Племя Воды и Народ Огня по-разному называли все созвездия. Всё это несколько обескураживало. Она рассказала Зуко, что родилась под созвездием Пингвина, и поэтому это было её любимое созвездие.
— И какие тогда Пингвины? — спросил он.
— Сказочные. Очевидно же, — ответила Катара и указала на себя.
Зуко захихикал. Неужто это был почти что смех? Она пообещала Сокке, что заставит его смеяться к концу путешествия, но не думала, что совершит это невероятное достижение сегодня вечером. Она обдумала его вопрос, прежде чем ответить. Она немного знала про звездные знаки. Сокка не верил в них, но он был Козетюленем, а Козетюлень никогда не поверит во что-то без неоспоримых доказательств. Катара считала, что Пингвин ей подходит.
— Они упорные, верные, страстные и защищают своих… — Она немного помолчала, прежде чем добавить, — и они удивительные повара. Их должны больше слушать, потому что они всегда правы. — Она легонько толкнула его той рукой, что лежала рядом с его плечом, чтобы укрепить свою точку зрения. Жизнь Зуко была бы куда проще, если бы он больше её слушал.
— И ты получила всё это от «Пингвина»? — голос Зуко звучал весело.
— Что насчет тебя? — спросила Катара.
— О, для меня это не пингвин. В Народе Огня мы называем это созвездие Скорпиодил, — сообщил он, поднял руку и очертил крылья пингвина пальцем. — Для нас это скорпионий хвост Скорпиодила.
Интересно, но это не было ответом на её вопрос.
— Да не как вы называете Пингвина, ты, гусь. Какой твой знак? — спросила Катара.
— О. — Зуко на секунду задумался. — Я родился под Быкообезьяной. Но я не знаю, как его называют в Племени Воды.
— А когда у тебя вообще день рождения? — задала вопрос Катара. Они никогда раньше об этом не говорили.
— Через несколько дней после осеннего равноденствия, — неохотно ответил он.
— Зуко! Это же совсем скоро! Почему ты не сказал никому из нас? Мы бы устроили тебе праздник, — воскликнула Катара. Она любила свой день рождения и постоянно напоминала о нем Сокке за несколько недель до него. Чтобы он не мог оправдываться тем, что забыл.
— Я не хотел большой суеты, — твердо сказал Зуко. Катара знала, что Зуко не любил быть центром внимания, но это же был его день рождения.
— Как насчет небольшой суеты? — спросила она, снова ткнув его.
— Как насчет вообще никакой суеты? — возразил Зуко. — Моя семья никогда его особенно не отмечала, и я небольшой поклонник всех этих дней рождения, — несколько раздраженно добавил он, словно это ставило точку в разговоре. Ничего себе, какой чувствительный! Катара подумала, что «небольшой поклонник всех этих дней рождения» прозвучало как «небольшой поклонник всего того, что называют весельем, и которое, как я знаю, испытывают люди», но она этого не сказала. У неё было чувство, что это закончится угрюмым Зуко. Катара решила сменить тему.
— Это созвездие Лунного Краба в Племени Воды. Оно означает, что ты заботливый, эмоциональный и гордый, — сообщила она и не удержалась, чтобы не добавить. — И до смешного угрюмый. — Она снова ткнула его. На самом деле его плечо было единственной его частью, до которой она могла легко дотянуться из своего положения, так что это было скорее подталкивание, чем тычок. Зуко издал тихий возглас раздражения прежде чем ответить.
— В Народе Огня это самое неудачное созвездие для рождения, потому что солнце начинает уходить. Летнее солнцестояние — самое удачное время. Это знак Дракона. Мой дядя и Азула оба родились под Драконом, — голос Зуко всё ещё звучал немного… не ворчливо, а как-то ещё. Но Катара не могла определить.
— Ну, не так уж плохо быть Лунным Крабом. В Племени Воды Лунные Крабы и Пингвины очень хорошо подходят друг другу, — легко сообщила Катара, широко улыбнувшись.
— Правда? — голос Зуко звучал заинтересованно.
— Правда. Из нас вышла отличная команда, потому что Пингвин не дает Лунному Крабу грустить. — Катара ещё раз легонько его пихнула, перевернулась и посмотрела на него. Её глаза были на уровне его рта, поэтому она видела, что он слегка улыбается.
— Ну, в Народе Огня Лунный Краб и Пингвин вовсе не ладят. Потому что Пингвин вечно тыкает Лунного Краба, вечно указывает Лунному Крабу, что ему делать, и никогда не позволяет Лунному Крабу есть огненные хлопья, — шутливо ответил он. Катара фыркнула и игриво взъерошила ему волосы, прежде чем перевернуться. Она чувствовала себя усталой. Пора спать.
— Лунному Крабу пора прекратить жаловаться, — сонно пробормотала она. Зуко прекратил жаловаться.
— Нам надо поспать, если мы хотим быть готовы к твоему мистическому мосту завтра, Лунный Краб, — тихо проговорила она, стараясь устроиться поудобнее в своем новом спальном мешке.
— Это не мой мистический мост, это тот самый Мистический Мост, — поправил её Зуко.
— Спокойной ночи, Зуко.
— Спокойной ночи, Катара. Сладких снов.
— И тебе.
Катара проснулась от тихого придушенного вскрика и звуков ударов по земле. «Такое впечатление, что кто-то душит детеныша крольгуру», — подумала она, когда протерла глаза и вылезла из спального мешка. Нет, это был Зуко. У него был кошмар. Плохой. Неудивительно, что он волновался, что мог ударить её прошлой ночью, если он всегда спал так беспокойно.
Катара практически выпрыгнула из своего спального мешка и опустилась на колени рядом с ним. Она попыталась растрясти его, сперва осторожно, затем сильнее. Она начала кричать его имя, чтобы разбудить его, и внезапно его глаза широко распахнулись. Его янтарные глаза выражали ужас, и некоторое время он, кажется, не узнавал её. Затем он моргнул и глубоко выдохнул.
— Катара?
— Да, это я. Ты в порядке. Тебе просто приснился плохой сон, — успокаивающе сказала она.
— О, прости. Я разбудил тебя. Я не хотел. — Зуко несколько растерянно огляделся, сел и немного потряс головой, словно пытаясь вытрясти сон.
— Нет, не в порядке, — сказала она, сев рядом с ним на землю. Она посмотрела на него. Он был очень бледен в лунном свете. Бледнее обычного, а это было очень бледно, даже для Зуко. — Ты в порядке? — спросила она. Зуко глубоко вдохнул, прежде чем ответить.
— Это просто сон. Я уже почти привык к нему, — несколько печально ответил он, теребя пальцами края спального мешка. Значит, это случалось не один раз. Катара замерла, не желая вмешиваться. Тот Зуко, которого она знала, ненавидел говорить о таких вещах. Раскрывать свои эмоции и говорить о чувствах не было его сильной стороной, это уж точно. Он ненавидел выглядеть уязвимым перед кем-либо. И всё же она не удержалась от вопроса.
— Как часто? — почти прошептала она. Зуко замер, и какое-то время Катара думала, что он не ответит, а просто будет угрюмо смотреть в ночь.
— Почти каждую ночь с самой кометы Созина, — наконец произнес он.
— У тебя не было кошмара прошлой ночью, когда мы… делили мешок? — Катара хотела сказать «прижимались», но вовремя остановилась. Их взаимное прижимание было большим игнорируемым утконос-медведем, сидящим в их лагере. Они не называли его по имени.
— Нет, — просто ответил Зуко.
Был вопрос, который Катара не задала. Она не задала его вслух, но вместо этого уставилась на Зуко тем, что Сокка называл её правдапокоряющим взглядом, и просто усиленно телепатировала вопрос в его направлении. Она хотела знать, но не хотела спрашивать. Она не зайдет так далеко, чтобы спрашивать, но она подумала, что достаточно долго глазела на него, чтобы он всё равно ей рассказал.
— Послушай, это просто плохой сон. Тебе не стоит о нем волноваться, — начал было Зуко, но Катара продолжала глазеть. Зуко встретился глазами с её взглядом, вскинул руки в отчаянии и издал тихий недовольный возглас. — Ну, ладно, если ты так хочешь знать!
Он снова глубоко вдохнул, прежде чем начать.
— Я на арене для Агни Кай, и я почему-то связан и не могу убежать. Азула смеется где-то у меня за спиной, но я её не вижу. И я знаю, что мой отец скрывается в тенях, но его я тоже не вижу. Ты там, и вся наша команда тоже там. Мой дядя там, и он просто смотрит на меня так, словно ненавидит меня, а потом говорит, как он во мне разочарован. Он насыпает на меня угольную пыль и говорит, что мой отец был прав на счет меня, а потом уходит. Затем ты, Тоф, Аанг, Сокка и Суюки начинаете подбрасывать хворост вокруг меня, и вы говорите… — Он остановился на секунду и, кажется, какое-то время не мог продолжить. — Неважно. В любом случае, вы все оставляете меня, а потом подходит моя мама. Она держит в руках факел и говорит, что никогда не любила меня, а потом… — Он глотнул воздух, и Катара не сдержалась.
— О, Зуко, — прошептала она. Она не знала, что сказать. Она не знала, что ей сделать, чтобы помочь ему. Ни у кого не должно быть таких снов.
Катара собиралась переехать в Народ Огня. Это было единственным выходом, который она могла придумать. Она переедет в Народ Огня и будет с ним каждую ночь, чтобы будить его, если ему снова начнет сниться такой сон. Потому что она ни за что не позволит ему снова видеть такой сон, если это в её силах. Катара чувствовала легкое подташнивание. Зуко снилось это каждую ночь? Катара не была склонна к кошмарам. О, в свое время у неё было несколько, но они не были повторяющимися. Она даже представить не могла, каково это. Она ненавидела саму мысль о том, что Зуко просыпался одиноким и испуганным.
— Послушай, это просто дурацкий сон, — хрипло сказал Зуко и отвернулся. Его голос звучал сердито и одновременно грустно. Катара знала, что ему не нравилось, что она видела его таким испуганным, но ему придется просто смириться, потому что Катара знала, что ей делать дальше.
— Двигайся, — тихо велела она. Зуко взглянул на неё с непониманием, но подчинился. Она скользнула в его спальный мешок.
— Катара, что ты делаешь? — Зуко был в шоке.
— Останавливаю твои кошмары, ты, гусь, — Катара поерзала, выискивая позу поудобнее.
— А ты не можешь останавливать их из своего спального мешка? — неуверенно спросил Зуко.
— Нет, не работает. Очевидно же. — Почему он так на неё смотрел? Она же просто поступала разумно. Таким образом, они оба нормально выспятся. Он не мог это оспаривать.
— Ну, нам снова будет тесно, — быстро проговорил Зуко. Ну, может он и мог оспаривать.
— Да, и когда тебе тесно, тебе не снятся кошмары, — деловито возразила она.
— Но я же только что купил тебе новый спальный мешок.
Новый спальник-новый шмальник. Катаре все равно больше нравился спальный мешок Зуко. Он поддавался, она видела это.
— Зуко, хватит создавать трудности. Я права, и ты это знаешь. — Он секунду смотрел на неё, затем тоже залез в мешок. Она обняла его одной рукой.
— Теперь просто засыпай, — сказала она и сонно зевнула.
— Ты такая командирша, — ответил он, но его голос звучал так, будто он улыбался. Он легонько пожал её руку. Катара ответила пожатием.