Ласточка

      Хёдвиг возвращается через неделю после того, как мы её отослали. Она притаскивает целую кипу писем, связанных вместе — кажется, друзья не пожалели пергамента, чтобы поздравить нас с первым походом в волшебный мир. К моему удивлению, больше половины писем за авторством Сириуса, который обычно не любит писать, но при этом все они адресованы Северусу. Как выясняется из допроса с пристрастием, эти двое уже успели поделиться друг с другом всем, что им было известно о магии, и теперь строят какие-то свои, порой несбыточные, а порой и очень интересные проекты. Кто бы мог подумать!       Вторая половина писем от Джима и адресуется Пет (хотя обо мне там тоже есть кое что, и сестра зачитывает всё, что меня касается). Ну а ещё парочка конвертов для нас всех, и один из них развеивает моё удивление по поводу такого количества корреспонденции и задержки в её передаче.       Оказывается, Джим смог уговорить родителей поехать во Францию на отдых, а Сириуса отправляли погостить к дядюшке Альфарду — человеку довольно эксцентричному, на доме которого стоит защита с таким хитрым вывертом: долетают с письмом только совы тех людей, которым Альфард Блэк сам оставит свой адрес. Так что наша бедняжка Хёдвиг некоторое время бесполезно стучалась в барьер, пока Альфард её не нашёл и не выяснил, кому она принадлежит, и для кого несёт письма.       Сириус писал нам каждую неделю, но из-за защиты на доме Альфарда его сова до нас не долетала и он ничего не мог сделать. Джим же отправлял письма, адресованные нам, к Сириусу, используя камин — чтобы не гонять сову из Франции в Англию. В конце концов, письма дошли до нас, преодолев все перипетии, но к тому времени мы уже успели поволноваться.       Разобравшись с письмами, пишем ответ ребятам, в итоге договорившись встретиться на вокзале Кингс-Кросс. До этой встречи всего ничего, меньше месяца, и я уверена, что время пролетит незаметно. Пет очень ждёт первого сентября — ей неимоверно понравился магический мир, она только о нём и говорит. Я же пытаюсь понять, как совместить магическое образование с маггловским. Отец подал мысль со сдачей экзаменов экстерном, над которой я уже размышляла, и, по-видимому, это действительно единственный приемлемый вариант. Пет, конечно, не очень хочет учиться одновременно в двух школах, но совместно с мамой мы смогли убедить её в необходимости этого шага. Я отлично помню, как опасно разрывать все связи с маггловским миром и к чему это привело в моём прошлом. Лучше уж напрячься и получить аттестат хотя бы средней школы, чем потом корить себя за то, что ты чего-то не сделал. Никогда не знаешь, какие знания тебе пригодятся, а потому не стоит ничем пренебрегать.       Друзья Пет, с которыми она раньше проводила почти всё своё время, теперь удивляются тому, что сестра почти не обращает на них внимания. Особенно злится бывшая лучшая подруга Туни — Сара, которую сестра сейчас почти не замечает. Впрочем, это уже неважно, мы вот-вот уедем отсюда и больше уже никогда не встретимся с этими людьми, надеюсь. Мы с Пет и Северусом рассказываем как можно большему количеству народа, что нас берут в элитную школу в Шотландии, поэтому, думаю, постепенно все привыкают к тому, что мы уезжаем. Экзамены с Пет и Северусом, конечно, тоже будем сдавать в шотландской школе, подальше от нашего города: отец позаботился обо всём и, по моей просьбе, подписал на заочное обучение ещё и Северуса. Думаю, ему тоже пригодится маггловский аттестат, особенно если он захочет связать свою жизнь с наукой. Я хорошо помню, что в прошлом его не взяли в Кембриджский университет именно из-за отсутствия маггловской бумаги, хотя он поступал на магическое отделение. И счастье, что существуют школы, учёбу в которых не нужно оплачивать! Если бы не это, не знаю, как бы я уговорила Северуса…       Накануне первого сентября в нашем доме стоит кавардак и творится чёрт знает что. Пет метается из комнаты в комнату в поисках пропавших мелочей, я пытаюсь запихнуть все свои вещи в купленную заранее и якобы «безразмерную» сумку с облегчением веса, мама бегает по кухне от разделочной доски к плите и обратно, стараясь наготовить еды на всю нашу компанию… И только отец выглядит оплотом спокойствия и разума в этом хаосе. Он сидит на диване в гостиной и привычно попыхивает трубкой, пуская крупные дымные кольца. Наконец, когда всё собрано, мы с Пет ужинаем и поднимаемся наверх, собираясь пораньше лечь спать.       Правда, это не совсем удаётся. Когда я уже проваливаюсь в сон, сестра тихонько спрашивает: — Лилс, ты спишь?       Приходится продрать глаза и отвечать таким же свистящим шёпотом: — Нет, а ты? — Нет. Я думаю… Ты уверена, что меня возьмут в Хогвартс? Точно-точно? Мне ведь не пришло письмо, так, может, я… — Пет, не говори глупостей, — я вздыхаю и поудобнее устраиваюсь на подушках. — Ты ведь колдовала не только при мне, но и при профессоре МакГонагалл! Даже директор Дамблдор признал, что ты волшебница. Может… Твоё письмо просто затерялось? Ну или не дошло, потому что сова заплутала или её подстрелили, а может, она была просто старая и сдохла по пути… Мало ли, чего только не бывает на свете. Спи. — Лили… — спрашивает Пет, немного помолчав, — Сири и Джеймс хотят поступить на Слизерин… — Я знаю, Северус тоже о нём мечтает. Ты думаешь, это плохо? — Нет, совсем нет, что ты! — в волнении сестра взмахивает руками, и я чудом успеваю подхватить левитацией мамину любимую вазочку у самого пола: сама того не желая, Пет умудряется её чуть не уронить. — Просто, понимаешь, мне бы хотелось оказаться с ними вместе, а… — Не вижу проблемы. Во-первых, шляпу всегда можно попросить, а во-вторых… На Слизерин, конечно, никогда не попадали магглорождённые, но… Кто знает, может, наш прадед был сквибом из знатного рода. Или, скажем, прабабка была ведьма — теперь поди узнай. Мало ли, какие секреты хранятся в семейном шкафу? Ты же помнишь, что я сказала Малфою? Это вполне может оказаться правдой. Не думай сейчас об этом, разберёмся на распределении. В крайнем случае, ты всегда можешь пообещать сжечь эту поганую старую тряпку, если она откажется отправлять тебя туда, куда ты хочешь. — А если на факультете нас начнут травить? Я ведь не смогу защитить тебя, если что! — мне чудится, что сестра всхлипывает, и я спешу её успокоить. — Туни, не переживай, на это у нас есть мальчишки. Просто позволь им немного тебя опекать — пусть они побудут рыцарями на белых конях, ты ведь девочка, хоть и старше. И хватит уже мучиться из-за ерунды, давай спать. — Спасибо, Лили. Не знаю, что бы я без тебя делала… — Упустила бы главный шанс своей жизни. Всё, спать! — приказываю я и отворачиваюсь к стенке.       Утром мы едва не просыпаем. Если бы мама не позаботилась вовремя нас разбудить — точно бы опоздали, но, к счастью, этого не случается. Быстро проглотив завтрак, мы с Пет одеваемся, прихватываем свои саквояжи с чарами расширения пространства и облегчения веса, купленные в Косом, загружаемся в отцовскую машину и отправляемся навстречу судьбе.       На вокзал прибываем ровно в десять тридцать, так что до отправления поезда остаётся ещё полчаса. Отец проводит нас к разделительному барьеру, и мы с Пет, попрощавшись с ним, по очереди исчезаем в колонне, стараясь не думать о том, что проходим сквозь камень. К сожалению, отец не может пройти с нами — зачарованный проход пропускает только магов.       Над головами собравшихся на платформе людей плывут извергаемые паровозом клубы дыма, под ногами шмыгают разноцветные кошки… До нас доносятся голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. Всё в точности так же, как и в моих воспоминаниях, за исключением того, что в этот раз Сева нет рядом — миссис Снейп решила аппарировать сына сама.       К счастью, долго поиски друзей не длятся — мы встречаем их почти у входа на платформу, как и договаривались. Северус, зыркнув тёмными глазами, подхватывает мой саквояж, хотя у него самого тяжеленный чемодан, от помощи с которым он наотрез отказывается, и мне остаётся только пожать плечами — не отбирать же у друга сумку? Глядя на это, Сириус с Джеймсом тянутся к саквояжу Петунии, но сталкиваются лбами, а сестра, фыркнув, направляется к Хогвартс-экспрессу, таща свой багаж сама.       Сравнительно быстро удаётся отыскать свободное купе. Мы закидываем сумки на верхние полки (Севу помогают Джеймс с Сириусом) и рассаживаемся внизу, а я вытаскиваю палочку и, тайком, на всякий случай запечатываю дверь — мало ли, кто будет ломиться?       Поначалу сидим довольно тихо, просто не зная, о чём поговорить — кто на какой факультет пойдёт, вроде обсудили уже, а о чём ещё говорить — неясно, но наконец Джим произносит: — Пет, Лили… А мы с Севером тут подумали…       И в итоге до самого приезда в Хогсмид мы обсуждаем, можно ли сварить зелье, позволяющее стабилизировать состояние оборотней, или придумать такие чары. Жалко, не находится под рукой оборотня, которого можно было бы разобрать и посмотреть, как изменяется его магический рисунок при обороте да что происходит… Даже я втягиваюсь в обсуждение и, вспомнив антиликантропное, изобретённое в моём будущем, подкидываю пару идеек, которые весьма вдохновляют Северуса.       На улице стоит типично осенняя прохлада, так что выходя я радуюсь про себя, что получилось убедить Сева надеть свитер под мантию. Разумеется, этот свитер был мной подан как подарок на поступление, и я сразу предупредила, что отказ попросту не услышу, неожиданно избирательно оглохнув. Мы с Петуньей и сами были в тёплых кофточках под мантиями — в этом году сентябрь не радует погодой с первых же дней.       На платформе, как и в моих воспоминаниях, нас встречает профессор Флитвик. Он парит на ковре-самолёте над землёй, точно самый настоящий сказочный колдун… Пересчитывает всех по головам, затем создаёт каждому небольшой шарик света возле головы, чтобы не упасть, пока будем спускаться к озеру, и ведёт всех к причалу. Мы забираемся в лодки, оказавшись, что неудивительно, с Севом и Сириусом (по четыре человека в лодку), а Джим устраивается вместе с парой каких-то мальчишек — кажется, я узнала Ремуса, — и девочкой.       Флотилия двигается, лодки скользят по гладкому, как стекло, озеру. Все молчат, не сводя глаз с огромного замка… И в груди разливается знакомое ностальгическое тепло. Хогвартс умеет становиться чем-то немного большим, чем просто школа, для каждого своего ученика. Чем ближе подплываем к утесу, на котором он стоит, тем больше возвышалась над нами монументальная громада замка. Наконец, лодки проскальзывают в пещеру и мы, поднявшись по лестнице, оказываемся перед дверьми замка. Они распахиваются, давая возможность пройти внутрь…       Флитвик проводит нас в небольшую комнатку рядом с Большим залом и парой жестов высушивает одних, поправляет мантии и приглаживает волосы другим… Ему даже не пришлось доставать палочку для этого! И почему я никогда не обращала внимания на такие мелкие детали в прошлой жизни? — Вот это класс… — шепчет Северус, сжимая мою руку. — Ты видела? Он колдовал невербально, Лилс! Если судить по маминым рассказам, то это, наверное, Филиус Флитвик — преподаватель заклинаний и декан Равенкло. — Да, здорово… Нужно будет обязательно научиться так же, наверняка это не так сложно, как кажется, — киваю я. — Знаете, я уже люблю чары, — улыбается Пет. — Это просто невероятно! — Тише, молодые люди, прошу вас! — прерывает наш разговор Флитвик. — Я рад видеть вас в Хогвартсе! Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде, чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.       Факультетов в школе четыре: Гриффиндор, Хаффлпаф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычтены. В конце года факультет, набравший большее количество очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи.       Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую собраться с мыслями. Вернусь через несколько минут, надеюсь, вы будете готовы.       С этими словами профессор покидает комнату. Разумеется, тут же все принимаются гадать, что же за испытание такое должно будет определить наш факультет… Пет презрительно фыркает в унисон с Северусом, и они одновременно буркают: — Вот дураки…       Я не могу удержаться и смеюсь — настолько похоже у них вышло. Разумеется, все мы знаем, что испытание заключается всего лишь в том, чтобы надеть распределяющую шляпу, но другим-то неоткуда… Впрочем, они могли бы открыть Историю Магии, там написано.       Наконец, Флитвик возвращается и ведёт нас в Большой зал. Если честно, у меня подгибаются колени. До судорог страшно, что мне не удастся уговорить шляпу отправить меня на Слизерин, и что повторится всё так, как было в моём приснившемся прошлом… Я не хочу! За сестру страха почти нет — ей будет хорошо на любом из факультетов, я уверена, — но мне-то нужно именно на Слизерин!       Профессор выносит колченогий табурет и водружает на него шляпу. Я глубоко вздыхаю и давлю малодушное желание спрятаться за Северуса. Это я должна его опекать, ведь я старше! Шляпа распахивает складку рта и начинает петь, а я разглядываю потолок Большого зала, не вслушиваясь в её слова. Мне так нужно собраться с мыслями, подавить панику, зарождающуюся в глубине души…       Флитвик шагает вперед, длинный свиток пергамента в его руках деловито шуршит, и я сглатываю вязкую слюну. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произносит он. — Начнем. Абрамс, Кетти!       Тёмненькая девочка с распущенными волосами выходит из шеренги и подходит к табурету. Я плохо помню её, а если точнее — не помню совсем, хотя, кажется, она распределилась на… — Слизерин!       Да, верно. Странно, что из всех слизеринцев в моей памяти всплывают только образы Сева, Люциуса и Эйвери с Макнейром, которые жили с Севом в одной комнате. Впрочем, из гриффиндорцев, пожалуй, тоже не вспоминается никого, кроме Марлин, которая считалась моей подругой, да Мародёров. Может, это последствия переноса? — Блэк, Сириус!       Я замираю. Зал тоже. Шляпа молчит несколько секунд, но затем объявляет, как мне кажется, особенно громко: — Слизерин!       Сириус стаскивает шляпу с головы, шутливо раскланивается со всеми, подмигивает стоящему в линейке Джеймсу и направляется за слизеринский стол. Я мысленно хлопаю ему, а затем вновь проваливаюсь в собственные мысли, пока не слышу собственную фамилию. — Эванс, Лили!       На подгибающихся ногах дойдя до шляпы, опускаюсь на табурет и натягиваю ветхую тряпку на голову, шепча: «Только на Слизерин, только на Слизерин, пожалуйста, отправьте меня на Слизерин…» — Значит, на Слизерин? — переспрашивает тихий голос, — Ты уверена, девочка? Там тебя затравят, ты не сможешь… — Нет, — я упрямо сжимаю губы. — Не могу оставить Севера в одиночестве. Слизерин, Слизерин и только Слизерин. — Настоящая гриффиндорка! Подумай, ведь только в доме Годрика ты сможешь раскрыть все свои самые лучшие качества. Такая самоотверженность и верность идеалам дружбы… — У меня аллергия на красный с золотом, — невежливо перебиваю я, крепче вцепляясь в табуретку. — Или ты, старая рвань, отправляешь меня на Слизерин, или я спалю тебя в камине, ясно?! — Ха-ха, дитя с пламенным сердцем, ну что ж… Слизерин! — выкрикивает Шляпа в полный голос, и я облегчённо выдыхаю, ощущая, как в груди заходится сердце.       Чувствуя, как от облегчения подрагивают коленки, вскакиваю с табурета и бросаюсь к столу своего факультета… Затем останавливаюсь, возвращаюсь, снимаю с себя шляпу и опускаю её на место, успев шепнуть напоследок: — Благодарю, уважаемая Шляпа. Прошу простить меня за грубость, но я была вынуждена прибегнуть к подобным методам… Не могу обещать, что подобное не повторится, но спасибо, что учли мои пожелания.       Шляпа дробно хихикает, и я отправилась за свой стол, чтобы с облегчением шлёпнуться рядом со старостой — Люциусом — поприветствовав его кивком головы. Ноги больше не держат.       Впрочем, уже через минуту меня ожидает новое потрясение. Петуния, которая, я была уверена, окажется на Равенкло или на Хаффлпафе, тоже отправляется в Слизерин! Она спускается к нам как королева, величественно улыбается Люциусу, и садится рядом со мной, заставляя размышлять о том, чего я в своей сестре не знаю… Это странно, но отчего-то на сердце становится легче, потому что если бы сестра попала на другой факультет и мы вновь, как в моих воспоминаниях, перестали разговаривать, я бы, наверное, этого бы не вынесла.       Следом за нами к змеям присоединяются Джеймс, Северус, и, неожиданно, Люпин, а вот Питер отправляется в Хаффлпаф. Что ж, надеюсь, что там ему будет лучше, чем на Гриффиндоре. Кто знает, может, он обретёт себя в вышивании крестиком, пэчворке или вязании спицами?       Наконец, распределение заканчивается. Флитвик сворачивает свиток, выносит из зала Распределяющую Шляпу, а затем возвращается, чтобы занять своё место за столом преподавателей, и вместо него Дамблдор поднимается со своего золочёного кресла. В который уже раз меня царапает мысль о том, как невнимательна я была в прошлой жизни, если не замечала мелких деталей о своих преподавателях, и очередной вопрос ложится в копилку вопросов к директору Дамблдору. Слишком похожее на трон кресло — случайность? А нарочито яркая мантия, за которой невозможно разглядеть самого Альбуса? — Добро пожаловать! — произносит директор и дружелюбно улыбается. — Добро пожаловать в Хогвартс! Начнём банкет.       После этого он опускается обратно, а золотые тарелки на столах наполняются разными вкусностями. Я вздыхаю, стукаю Северуса по руке, которой он потянулся за куриной ножкой, и накладываю на свою тарелку еду, которая не ляжет в желудке комом к завтрашнему утру. Друг недовольно сопит, но подчиняется, наверное, скорее по привычке, и следом за мной кладёт себе салат вместо жареного мяса, а к нему немного картошки и отварной рыбы, которая кажется мне наименее жирной из всего, что представлено на столе. По правде сказать, я люблю традиционную кухню, но только не тогда, когда речь идёт об ужине, и тем более после долгого плохого питания.       После пира традиционно поём гимн школы, а затем отправляемся по спальням, по пути, разумеется, знакомясь с главными достопримечательностями Хогвартса — тайными ходами, исчезающими ступеньками и нарисованными дверьми… Люциусу помогает симпатичная девушка по имени Катрин, которая очень доброжелательна к первокурсникам. Нас пересчитывают, затем ведут в подземелья, по пути рассказывая, где какие лестницы, чем отмечены, как можно не заплутать здесь по дороге в Большой зал…       К моему удивлению, слизеринцы отменно знают все препятствия на пути и у них, оказывается, выработана целая система, помогающая первачкам ориентироваться в замке. Нам клятвенно обещают завтра выдать зачарованные пергаменты с подсказками на первое время, и конечно же, Сириус с Джеймсом и Северусом тут же увлекаются чарами, на них наложенными. Нам с сестрой остаётся лишь вздохнуть.       В гостиной не сразу распределяют по спальням, вначале проводят краткий инструктаж по поведению и, разумеется, справляются по поводу статуса крови. На прямой вопрос Люциуса я отвечаю в лучших традициях факультета: — Мы считаемся магглокровными, мистер Малфой. Это не означает, что у нас нет скелетов родовитых предков в шкафу, но некоторое родство не стоит выставлять напоказ, иначе можно лишиться не только жизни.       После этого никто не решается спрашивать, кто же мы на самом деле. Конечно, авторитет наш слегка повышается, и я вздыхаю с немалым облегчением — этого недостаточно, чтобы что-то решать на факультете, но достаточно, чтобы нас не начали травить. А в сочетании с дружбой с чистокровными, хорошими оценками, знанием этикета и правильным поведением, наш неясный статус крови постепенно может сыграть нам хорошую службу, дав возможность выбиться в уважаемых на факультете персон.       После этого наконец отправляемся спать. Вопреки опасениям, селят нас и вправду по двое — Люциус не обманул, — первокурсников не так уж много, а комнат в подземелье хватает. Разумеется, я заселяюсь с сестрой, что не может не порадовать — это привычно и по-своему удобно. Немного поболтав с ней перед сном, я проваливаюсь в блаженную темноту, с предвкушением и, что уж там, волнением ожидая завтрашнего дня.