Ласточка

      Утром всё ещё сонных первокурсников к Большому залу конвоирует Люциус. Правда, предварительно раздав всем пергаменты с картой Хогвартса и посоветовав запоминать путь, потому что обратно добираться предстоит самим... На завтраке Джеймс и Сириус буквально спят с открытыми глазами, зато Северус бодр как никогда, и я в очередной раз вспоминаю, до чего у нас с ним много общего. Утренние часы в моей прошлой-будущей жизни были, наверное, самыми счастливыми в Хогвартсе, потому что их я проводила с Севом, и Мародёры не могли нам помешать... Северус рассказывает, что его поселили с Аланом Розье, который оказался неплохим парнем, хотя и не навязывал дружбу, а я улыбаюсь, и чувствую, как в груди теплеет от понимания, что в этот раз мы уже не окажемся по разные стороны, хотя бы в школе.       Расписание раздаёт Катрин, и приходится поспешить в подземелья за сумками, чтобы успеть на трансфигурацию. Разумеется, лучше всех запомнил, как идти, Северус — с его-то феноменальной памятью, — так что он и выступает в качестве нашего проводника, помогая добраться до гостиной вовремя. Побросав в сумки всё необходимое, мы почти бежим к кабинету трансфигурации, не желая опоздать на свой первый урок... И особенно поторапливать всех приходится мне, потому что я точно знаю, что профессор МакГонагалл не терпит опозданий. И мои опасения подтвердились: Терри Уотс и Магнус Мальсибер, опоздавшие буквально на полминуты, потеряли десять баллов — по пять с каждого. Только вот, почему-то, гриффиндорец Ивлин Бейли отделался замечанием, хотя влетел в класс куда позже них, и это вновь вызывает у меня вопросы к самой себе. Я была настолько невнимательна, или в моей прошлой жизни Минерва и вправду более справедливо оценивала учеников?       Разумеется, задано нам превратить спичку в иголку. Помню, сколько мне пришлось помучиться с этим упражнением! К счастью, несмотря на то, что с моего возвращения, или перемещения в этот мир прошло несколько лет, знания из моей головы не выветрились и я тихонько подсказываю ребятам. К концу урока вся наша группа (кроме Петуньи — у неё единственной, почему-то ничего не вышло, хотя пузырёк с водой лежал в кармане) представляет разномастные иголки и Минерва оказывается просто вынуждена добавить факультету баллов. Может это и немного мелочно, но почему я должна терпеть несправедливость? Альбус всегда говорил, что не следует с предубеждением относиться к факультетам, все дети должны получать равные возможности и беспристрастные оценки!       Следующий урок — Историю магии — признаю, мы позорно просыпаем. Правда, Пет хватило ума, чтобы оставить зачарованное перо писать конспект, но, по-моему, в этом нет совершенно никакого смысла, потому что на моей памяти ещё никто и никогда не проваливал экзамен по истории магии, даже если вообще не посещал лекций. В учебнике вполне достаточно информации, а Биннс лишь нудно начитывает его почти слово в слово.       На обеде к нам подсаживается Люпин. Он выглядит настолько несчастным, что, кажется, даже Северусу его жалко, и я невольно вздыхаю, понимая, что скоро моя компания подобрашек пополнится ещё одним членом. Пет, бросающаяся опекать всех окружающих, просто не может пройти мимо и в приказном порядке утверждает, что теперь этот мальчик будет вместе с нами, и этому даже никто не возражает. Ремус хороший, хоть и немного зашуганный, и я уверена, что нашей команде он не помешает. К тому же, будет, на ком тестировать антиликантропное...       Следующим уроком идут Заклинания. И вот здесь, неожиданно,  Петунья всех удивляет: колдовать палочкой у неё не выходит, хоть ты тресни, однако как только сестра разозлилась и бросила её на парту, перо, до этого и не думавшее подниматься в воздух, послушно зависло перед нашими лицами. Решив уточнить этот вопрос у Флитвика, я остаюсь после урока, а вместе со мной и Северус, почему-то решивший, что мне понадобится дружеская поддержка. — Простите, профессор! У меня возник один вопрос, не могли бы вы его прояснить? — в классе больше никого нет, и мы с Северусом подходим к профессорскому столу ближе, чтобы не кричать через весь кабинет. — Да-да, мисс… Эванс, кажется? Что вы хотели? — мастер чар доброжелательно смотрит на нас, спустившись со своей подставки, и я немного расслабляюсь. Хорошо, что Флитвик всегда готов отвечать на вопросы студентов! — Понимаете… — осторожно начинаю разговор, стараясь подбирать слова. — У моей сестры возникли проблемы с палочкой. Она сегодня подняла перо в воздух спонтанным выбросом, потому что заклинание ей не удавалось, а на трансфигурации не смогла превратить спичку в иголку, хотя делала всё точно как нужно. Вы не знаете, почему такое может быть?       Флитвик задумчиво смотрит в окно, пожевывая губами, а потом предполагает: — Возможно, ей просто не подходит её палочка? Так бывает, хотя и очень редко, что купленная у Олливандера палочка спустя некоторое время перестаёт подходить магу. Вы можете попробовать написать Грегоровичу, я думаю, он согласится сделать палочку на заказ для вашей сестры. А пока дайте ей попробовать свою палочку, может быть, она подойдёт ей лучше? Либо же необходимо больше тренироваться. В конце концов, мисс Эванс, почему вы решили, что любое колдовство можно освоить с первого раза? Некоторым людям нужна тысяча повторений, чтобы в тысяча первый раз наконец всё получилось. Попытайтесь больше тренироваться, если не хотите менять палочку, это должно помочь. — Спасибо, сэр! — я выдавливаю из себя улыбку, хотя хочется закатить глаза и презрительно фыркнуть: ну да, повторения и тренировки! Как будто я не знаю, что это нужно слабым магам, которым не хватает силы, но Пет-то сильная ведьма! И она отлично умеет контролировать свою силу, уж в этом-то я не сомневаюсь. — Вы очень помогли нам, мы обязательно сделаем всё, как вы скажете.       Однако, выйдя из аудитории, я не могу сдержать раздражение. — Палочку от Грегоровича, видите ли! Да эти индивидуальные палочки стоят столько, сколько мне за всю жизнь не заработать! Если бы Олливандер делал свою работу как надо, то не было бы никаких проблем! — в раздражении ударяю кулаком по стене и сдерживаю вопль — это оказалось довольно больно, кажется, я забыла, что у меня детское тело. — Ну, может быть, можно купить палочку где-то ещё? — осторожно предлагает Северус, не проронивший ни слова во время моей беседы с Флитвиком. — Наверняка Грегорович и Олливандер — не единственные мастера палочек… Я, кажется, слышал ещё про Эрона Гилмора и братьев Оуэнс. Может быть, стоит обратиться к ним? — Посмотрим. В конце концов, ты прав, Грегорович — не единственный мастер на весь мир, — упрямо тряхнув головой, я решаю, что пока отдам Пет палочку Ивена. А тем временем напишу мастерам и постараюсь договориться о встрече. Потому что хочу, чтобы у сестры была собственная палочка, и ничто не мешало ей колдовать!       В общем-то, больше ничего интересного в первый день занятий не случается. Письма я отправляю тем же вечером, но ответ на них получаю лишь в середине октября — на заказ сделать палочку для Пет соглашаются братья Оуэнс, причём даже без личной встречи. Требуются лишь её размеры и немного крови, а обет о непричинении вреда соглашаются подписать кровавым пером. Разумеется, я принимаю предложение… Хотя обходится мне это почти в восемь галлеонов!       К счастью, несколькими неделями раньше приходит ещё одно письмо. Кое-кто в Лютном соглашается взять меня на работу, и мы заключаем зельеварческий контракт — почти стандартный, но с одной пометкой: полная анонимность исполнителя. Для этого приходится долго собирать информацию, чтобы устроить всё так, как мне удобно, но тут помогают воспоминания о разговорах с Джимом — он рассказывал мне кое-что об аврорских делах, преступниках и ловушках, в которые могут попасться доверчивые маги, так что я использую на полную эту информацию сейчас. И, дрожа, как осиновый лист, всё же подписываю контракт, дающий мне возможность кое-что заработать "на булавки и шпильки", как говорит мама. Теперь мне присылают ингредиенты, а я готовлю зелья и передаю их с помощью специальной шкатулки, за что получаю неплохие деньги, и первый гонорар как раз покрывает стоимость палочки. Да, это рискованно, но другого выхода у меня пока нет, и хотя я ищу его, но достойной альтернативы не вижу. Все легальные заработки для ребёнка либо приносят слишком мало денег, либо требуют нудной работы, которой я не хочу заниматься. Приходится тайком использовать лабораторию Слагхорна по вечерам, иногда даже оставаясь там на ночь... Ну а с учёбой просто — то, чему нас учили в Хогвартсе, всё ещё не выветрилось из моей памяти и я способна отвечать на уроках, а бодрящее даёт стабильный эффект.       Заказы пока нечастые и не слишком сложные, а на их выполнение нужно время. От друзей прятаться становится всё сложнее, и я в который раз пытаюсь придумать, что же им сказать, чтобы это было правдой, но правдой, которую они сумеют понять. Улучшенное бодрящее по рецепту Снейпа помогает, однако я ведь не могу принимать его постоянно…       Последний заказ даётся тяжелее прочих. В особенности потому, что основе нужно настаиваться довольно долго — почти месяц, а уже приближаются рождественские каникулы… И мы с Северусом остаёмся в замке. Пет решает вернуться, чтобы передать родителям подарки от меня (хотя можно было бы послать сову) и поддержать традицию семейных ужинов на Рождество, ну а я убеждаю всех, что очень хочу посмотреть на праздник в замке. Сестра меня уговаривала, конечно, но разве я могла бросить в одиночестве во-первых, Сева, а во-вторых — основу? Конечно же нет!       Ну а перед самым Рождеством случается это. Я в очередной раз удираю в зельеварню после отбоя, чтобы наконец закончить с «Лунным серебром», которое и было мне заказано, и полностью погружаюсь в работу, требующую максимальной сосредоточенности. Основа настояна в достаточной степени, так что можно, осторожно поместив её на огонь, заниматься нарезкой имбирных корней и цветка папоротника...       Жаль, что в Хогвартсе нет определённых специфических приборов для зельеварения. Из-за этого мне приходится максимально сосредоточиться, чтобы одновременно удерживать под котлом огонь, следить за температурой зелья и подготавливать ингредиенты. Возможно, именно поэтому я пропускаю тихий звон сигнальных чар, установленных перед комнатами Слагхорна...       Спохватываюсь, когда слышу шаги уже у самой двери. Зелье почти готово, остаётся лишь разлить его по флаконам, но ведь нужно каким-то чудом скрыть следы моего присутствия в кабинете и суметь как-то спрятаться! На моё счастье, шаги замирают перед дверью, а потом слышится голос Филча, неразборчиво уточняющего что-то. Разговор даёт хоть крохотную, но фору времени... Заметавшись по кабинету, я стремительно убираю всё, до чего могу дотянуться, набрасываю на котёл чары стазиса и лихорадочно ищу, куда бы спрятаться.       Ровно в тот момент, когда скрипит, открываясь, входная дверь, в стене вдруг появляется какое-то отверстие, похожее на дверь потайного хода, и, не раздумывая ни минуты, я бросаюсь туда, прихватив котелок с зельем, флаконы и свою сумку — было бы жаль лишиться вещей. Не важно, кто может встретиться мне внутри и почему открылся ход, но встречаться со Слагхорном и Филчем я точно не хочу! Проход в стене сразу же смыкается за моей спиной, а я оказываюсь в абсолютной темноте. Хорошо хоть в кабинете догадалась работать без света, при одном только люмосе под потолком…       Чья-то холодная ладонь накрывает моё запястье, когда я тянусь к палочке, и удерживает с неожиданной силой. Приятный голос шепчет на ухо «Тс-с-с», а ледяные пальцы сжимаются всё крепче… Чёрт, теперь синяки останутся! Но лучше не шевелиться — я же не знаю, кто меня спас.       За стеной раздаются приглушённые голоса, и я закусываю губу, прислушиваясь — в разговоре мелькает моё имя. — …вовсе не понимаю, почему ради этого нужно было поднимать меня с постели ночью. Вы могли бы и сами проверить всё, Аргус, вы же знаете, как я к этому отношусь. — Прошу прощения, профессор, но мне казалось, что вы имеете куда как больше влияния на студентов… — шаркающие шаги завхоза приближаются, и мне теперь слышно лучше. — Это уже далеко не первый раз, и вам бы стоило поговорить со своими студентами по поводу ночных занятий. В конце концов, это может быть небезопасно. — Мне кажется, вы преувеличиваете. Мы ведь так ни разу никого и не застали. Куда, по-вашему, деваются ученики? Испаряются, что ли? Так вот, со всей ответственностью заявляю, что это невозможно. — Слагхорн вздыхает, и я отчётливо представляю себе, как он пожимает плечами, словно бы говоря: «Ну что вы от меня хотите?» — А что, если это ваши магглокровки балуются? Им ведь никто не объяснял, почему так опасно изучать магию без опытного наставника. Ваш долг… — Мы это уже обсуждали. Если Шляпа отправила девочек сюда, значит, у неё были на то основания. Возможно, их родители — сквибы, они наверняка всё объяснили им буквально на пальцах, — резко перебивает Филча декан. — Я скорее поверю, что здесь шатается какой-нибудь хулиган с Гриффиндора, они вполне способны на такое. Не стоит обижать моих змеек, Аргус. Оба недолго молчат, точно обдумывая сказанное, а затем завхоз всё же продолжает: — Вы так ничего и не выяснили? — Нет, — вероятно, Слагхорн качает головой, но я этого не вижу. — Младшая Эванс отказалась рассказывать о своей семье ещё в первый день, намекнув на какие-то скелеты в шкафах, а из старшей тем более и слова клещами не вытащишь. Я подумываю пригласить их в Клуб Слизней, но… — Они вряд ли пойдут. Во всяком случае, без сопровождения Поттера, Блэка и этого полукровки… Как его там… Снейп, верно? — Филч хмыкает. — Про него вам тоже не удалось ничего узнать? — О, — оживляется Слагхорн. — Этот мальчик подаёт большие надежды. Я навёл справки — его мать урождённая Принц, Эйлин Принц. Там какая-то мутная история с её побегом из дома, а Октавиус чрезвычайно упрям — он отказался со мной разговаривать, едва я только заикнулся о Снейпе. Но мальчишке явно достался фамильный талант к зельям, я не понимаю, почему Октавиус не желает его принять… — Да, если удастся убедить этого старого упрямца — это будет очень, очень неплохо. Но я бы не стал спешить — мало ли, что может выдумать этот мальчик, а патент на зелья никогда лишним не будет… Прибыль пополам. — А вы хитрец, Аргус! — Слагхорн смеётся, а меня передёргивает. Как они могут, Северус не заслуживает такого отвратительного отношения! — Я подумаю об этом, несомненно. Но сейчас давайте всё же отправимся по комнатам, в моём возрасте вредны такие променады по ночам. Вы ведь убедились, что здесь никого нет? — Этот мерзавец опять улизнул! Ну ничего, я его поймаю, не будь я Аргус Филч! Пусть только попробует ещё раз здесь появиться, одними отработками не отделается. Как думаете, ради такого дела Дамблдор разрешит вернуть телесные наказания? Парочка розог нарушителям бы точно не помешала…       Они удаляются всё дальше и дальше, а я продолжаю сидеть в своём убежище, боясь выглянуть наружу. Жизнь только что в очередной раз перевернулась с ног на голову, и мне придётся либо отказываться от заказов, либо искать новое место... Хорошо хоть «Лунное серебро» успела закончить — за это лечебное зелье мне неплохо заплатят. А ведь есть ещё и Северус. Нужно проследить за тем, чтобы он не рассказывал о своих улучшениях и изобретениях Слагхорну! И этот его чёртов «Клуб Слизней»… Там можно обзавестись полезными связями, но стоит ли соглашаться на приглашение после всего, что я узнала?       От напряжённых размышлений у меня начинает болеть голова и, кажется, она уже готова разорваться к чертям, когда на виски ложатся чужие холодные пальцы. Я невольно дёргаюсь, но замираю, почувствовав, как боль уходит. — Спасибо, — бормочу, прижимая к себе котёл с зельем и делая попытку обернуться.       В этот момент вспыхивает свет, и наконец у меня появляется возможность рассмотреть место, где я оказалась: довольно широкий коридор, стены которого выложены тяжёлыми каменными блоками, а с потолка свисают неопрятные клочья паутины. Хорошо, что поблизости от входа относительно чисто — я дико боюсь пауков, и один взгляд вглубь коридора заставляет бороться со рвотными спазмами. Боюсь, если бы рядом со мной висели такие же полотнища паутины, как через несколько шагов, меня бы вывернуло от отвращения. — Не за что, мисс Эванс, — знакомый голос из-за спины заставляет меня вздрогнуть и медленно обернуться. Сердце заполошно стучит где-то в горле, дыхание перехватывает, а пальцы, кажется, сводит судорогой — так крепко я вцепляюсь в этот чёртов котёл!       К моему ужасу, память меня не подводит. Позади действительно стоит тот, кого я меньше всего хотела бы видеть сейчас здесь (даже несмотря на то, что он меня спас): Люциус Малфой! — Чёрт! — вырывается у меня, и я невольно тянусь рукой к палочке, стараясь, чтобы Малфой этого не заметил. — Ну, и как вы объясните произошедшее, мисс Эванс? — вскидывает он бровь, насмешливо глядя на меня. — Я… Ну, понимаешь, так получилось и… — я растерянно начинаю было какие-то оправдания, но затем вдруг выдаю, припомнив данное самой себе обещание следовать кредо слизеринцев: — А может, договоримся?       Люциус смеётся. Судя по всему, вариант договориться с магглокровкой (официальной, во всяком случае) он даже не рассматривает. Жалко. — Что ты можешь мне предложить, чтобы я тебя не сдал? Эванс, ты вообще понимаешь, насколько ты рискуешь? Покажи, что у тебя в котле! — приказывает он, отсмеявшись. С неохотой я подчиняюсь, всё ещё лелея робкую надежду договориться и разойтись миром.       Внимательно осмотрев серебристую жидкость, понюхав её и только что не попробовав на вкус, Люциус снова смотрит на меня, и теперь в его глазах уже не насмешка, а серьёзная угроза, смешанная с недоверием: — Признавайся, Эванс, где и у кого ты украла «Лунное серебро»!       У меня на глазах мигом вскипают злые слёзы, но, втянув воздух сквозь зубы, я всё же бросаю: — Ты идиот! Я сварила его сама, неужели не видишь, что оно свежее? Засунь свои домыслы куда подальше, моё зелье высшего качества, уверяю тебя, тот, кто нужно, это ценит! — Эй, не кипятись! — староста поднимает руки в примирительном жесте, и недоверие сменяется в его взгляде лёгким намёком на уважение. — Так и быть, я никому ничего не скажу. Но ты больше не будешь шляться после отбоя, сваришь для меня пару флаконов увлажняющего крема для лица и подберёшь индивидуальный шампунь. И будешь варить его до конца обучения, потому что ты теперь мне кругом должна — я за тобой давно уже слежу и ты не отвертишься!       Скрепя сердце, всё же соглашаюсь, не переставая поглядывать на этого гада с неодобрением во взгляде. В обмен удаётся выторговать обещание найти и оборудовать мне новое место работы, так что хоть одна проблема решена, и это порадовало бы меня, если бы на месте моего партнёра по сделке был кто-то другой. Чёрт его знает, этого Малфоя, выполнит ли он свою часть или нет — с ним ни о чём нельзя сказать наверняка. — И учти, Малфой, это только до конца твоего обучения, — сообщаю я напоследок, выделив голосом «твоего». А то знаю я слизеринцев — обязательно постараются выторговать побольше и, желательно, бесплатно. — Идёт, Эванс. Передашь записку совой, когда всё будет готово, — бросает Люциус, разворачивается спиной и исчезает в ближайшем боковом ответвлении коридора, относительно чистом в сравнении с остальными.       На этой не самой радостной ноте мы прощаемся. Я переливаю «Лунное серебро» во флаконы, ещё раз проверяю, чтобы не осталось никаких следов, тщательно очищаю и мою котёл, а затем отправляюсь спать. События этого вечера вымотали меня настолько, что нет сил даже переодеться, так что падаю на кровать, в чём была, и засыпаю, едва голова касается подушки...       А на следующее утро меня перед самым завтраком перехватывает Северус. Он забивается со мной в какой-то чулан под лестницей и с горящими глазами сообщает: — Лили, ты не поверишь, что я нашёл!       Сильно сомневаясь в том, что услышу нечто действительно интересное, я всё же спрашиваю, чтобы не лишать друга возможности поделиться новостью: — Что? Неужели Тайную комнату самого Салазара Слизерина? — так как выспаться мне всё же не удалось, настроение скверное и в голосе против воли прорываются отголоски раздражения, бушующего в душе. — Шутишь? Я нашёл Выручай-комнату! Мне про неё Люциус рассказал, но он думал, что такой не существует! А я нашёл. Представляешь, мне нужно было место, где можно спрятать кое-что, а там оказался такой огромный зал! Там, наверное, поколения учеников прятали свои вещи, я далеко не ходил, но, даже бегло осмотрев ближайшие завалы, нашёл мешочек галлеонов и книгу «Тайны наитемнейших искусств»! Ты представляешь, Лилс, сколько там ещё всего? Да мы озолотимся, если немного там покопаемся! — друг, лихорадочно блестя глазами, хватает меня за плечи и слегка трясёт, отчего у меня стучат зубы и я чуть не прикусываю язык. — А ещё она может меняться! Когда я вышел и в следующий раз пришёл, мне сначала какой-то чулан попался, а потом гостиная, почти как наша! Ты представляешь? И даже библиотеку можно было заказать, я попробовал! Только еду она почему-то не делает…       Северус задыхается, сбивается и смолкает, восстанавливая дыхание. Я размышляю. Да, если всё так, как он говорит, то это действительно невероятно… — Это на восьмом этаже, там, где тролли в балетных пачках. Ты же сходишь со мной посмотреть, правда, Лилс? Я ещё никому не говорил, только тебе, — с гордостью продолжает друг, и я умиляюсь, потому что в прошлом-будущем именно так было всегда: свои мысли и новости Северус обычно доверял только мне... Но тогда у него не было других близких друзей, а теперь есть, и приятно, что меня он всё равно выделяет из всех. — Может, там и про наших предков можно что-то узнать…       Я киваю и понимаю: идти в непонятную комнату придётся. Но, в конце концов, почему бы и нет?.. Это и вправду может быть хорошим местом. — Хорошо, Сев, я схожу туда с тобой сегодня после того, как закончатся уроки. А теперь давай всё же дойдём до Большого зала и позавтракаем, ужасно хочу есть.       Друг радостно улыбается, и мы почти бежим на завтрак, надеясь, что ещё успеем перекусить. Несмотря на то, что выспаться мне не удалось, и настроение в целом не очень-то радужное, где-то в глубине души я чувствую себя счастливой, потому что это маленькое приключение как будто возвращает меня в прошлое, в одно из моих воспоминаний, где мы с Северусом были только вдвоём.       Исследовали замок, мечтали раскрыть тайны магии, и совершенно не задумывались о том, что волшебный мир может оказаться не так дружелюбен, как кажется, а сказки бывают страшными.