Ласточка

      Торопливо сбежав с крыльца, я махаю матери и, подхватив в одну руку саквояж, а в другую клетку с Хёдвиг, бросаюсь догонять Петунью, уже успевшую пройти целых два дома. — И не забывайте о письмах! — доносится мне вслед, однако я лишь прибавляю шаг. Мне нужно поторопиться.       Через пятнадцать минут мы с отцом и Петуньей уже стоим на окраине деревни, старательно оглядываясь вокруг, чтобы никто из магглов не заметил Ночного рыцаря. Только убедившись, что поблизости нет никого из неволшебного населения деревни, Петунья взмахивает палочкой, вызывая автобус… — Здравствуйте, это автобус для ведьм и волшебников… О, Петунья, Лили! Мистер Эванс! Рад вас видеть, проходите. Вам в Лондон? — конопатая рожица Фрэнча расплывается в улыбке, и он радостно кивает нам, даже не подумав уменьшить громкость. — Следующая остановка Кингс-Кросс! Постоянным клиентам скидка.       Он подмигивает проходящей мимо Петунье, которая в ответ на это презрительно фыркает, и убирается в другой конец автобуса, что-то выкрикивая. Впрочем, это его обычная манера общения — за те несколько раз, что мы в это лето пользовались Ночным рыцарем, я уже немного узнала Тайрона. Он не самый плохой тип, хоть его вопли и раздражают.       В Лондоне мы оказываемся меньше чем через пять минут. Отец следит, как мы входим в здание вокзала, благо автобус остановился максимально близко к оному, затем машет нам из окна — ему нужно в Глазго, на работу, — и автобус исчезает.       Мы с Петуньей переглядываемся, вздыхаем и отправляемся на платформу. Хогвартс-экспресс уже ждёт, выпуская клубы густого белого дыма. На платформе привычно снуют люди, под ногами путаются коты и кошки (впрочем, возможно, это низзлы), а над головами летают совы. Обычная обстановка первого сентября.       Протолкавшись сквозь толпу, мы забираемся в вагон и отправляемся искать друзей. За лето все успели соскучиться, так что ждать до школы просто выше наших сил! Компания обнаруживается в третьем купе второго слизеринского вагона, найти их удаётся довольно быстро… — Лили! Я так рад тебя видеть! — Северус расплывается в улыбке, едва я распахиваю дверь. Выглядит он гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу: исчезла болезненная худоба, волосы подстрижены короче, чем раньше, а глаза сияют радостью. Теперь он похож на самого обыкновенного мальчишку двенадцати лет и ничто не выдаёт в нём уроженца не самого благополучного района. — А меня, значит, нет? — бурчит Петунья, подталкивая меня в спину и следом за мной проходя в купе. — Всегда знала, что ты меня не ценишь, Снейп, но не думала, что настолько.       Северус мотает головой и фыркает: — Ничего подобного, я просто тебя не заметил. И вообще, теперь я Принц, не называй меня по старой фамилии! — Да? — сестра насмешливо вскидывает брови, и я невольно вспоминаю, как точно таким же жестом выражал удивление Северус из моей прошлой-будущей жизни. — Не вижу что-то у тебя ни короны, ни скипетра, ни каких-то ещё знаков власти. Но так и быть, ваше высочество.       Она ехидно хмыкает, а Северус хмурится. Джеймс и Сириус, до этого сидевшие тихо как мыши, хихикают, и я понимаю, что пора вмешаться, чтобы дружеская пикировка не переросла в скандал… — Сев, не обижайся! Петунья просто пошутила. На самом деле мы очень рады за тебя, потому что это здорово, что нашёлся твой дедушка. И фамилия у тебя очень красивая, я бы тоже не отказалась быть, например, Принцессой, — торопливо толкнув сестру в бок, тараторю я, привычно скрываясь за маской не слишком умного, но милого ребёнка. — Рассказывайте, как прошло ваше лето, мы просто ужасно соскучились!       Друг улыбается, судя по всему, перестав обижаться. Я сажусь рядом с ним у окна (кажется, это место оставляют незанятым специально, потому что в прошлые поездки Северус видел, что я люблю смотреть на проплывающие пейзажи). Пет занимает место на противоположной стороне, рядом с Джеймсом. — Нам тоже интересно узнать, что было с вами летом. Мой дедушка оказался тем ещё типом, представляете, он нанял мне гувернёра и кучу учителей… Ни одной свободной минутки не было, сплошная учёба! — блестя глазами, жалуется Северус, и я отчётливо понимаю, что на самом деле он счастлив. Никогда в моей памяти не был он после летних каникул таким, открытым, улыбчивым, светлым… С огромным трудом обычно мне удавалось его расшевелить, и никогда я не могла ждать, что его глаза после двух месяцев в родительском доме будут сиять, как после удачно сваренного зелья. От этого на душе снова теплеет, и словно ещё один тяжёлый камень оставляет моё сердце.       Джеймс фыркает, Сириус заявляет, что их мучают учителями с самого раннего детства… Петунья сетует, что у нас такого нет — она обожает учиться, я знаю, и точно не отказалась бы от дополнительных занятий. Ремус поддерживает её, заявив, что учиться интересно… Слово за слово завязывается беседа, однако я в ней особенного участия не принимаю, просто наслаждаясь атмосферой и ощущением покоя, которого мне, по правде сказать, не хватало дома. Прошлое всё ещё не оставило меня, то и дело напоминая о себе кошмарами, и сейчас я хочу как можно лучше запомнить счастливые моменты, чтобы хоть немного избавиться от вязкой горечи тёмной памяти на губах.       Время до Хогвартса пролетает незаметно.       На платформе первокурсников уже ждёт Флитвик, приветливо улыбающийся всем ученикам. Мы проскальзываем мимо, торопясь занять место в каретах, но когда до ближайшей из них остаётся меньше метра, я спотыкаюсь на ровном месте, увидев лошадь, впряжённую в повозку. Жуткая морда тыкается в моё плечо, и я замираю, чтобы, не дай Мерлин, не спровоцировать животное на агрессию. Страх накатывает липким покрывалом — что это за твари?       Однако монструозные лошади, кажется, настроены более-менее дружелюбно. Лошадь лижет меня в ухо и отворачивается, помахивая хвостом. Я с трудом перевожу дух… Не припомню, чтобы в прошлой жизни было что-то подобное. Хотя где-то на границе сознания возникает мысль… Ах да, мы же изучали их на УЗМС! Фестралы, вот что за твари. Ф-фух, в таком случае мне нечего бояться, обычно они не нападают на людей, во всяком случае, если они из прирученных табунов. — Лилс, всё в порядке? — Пет легко касается моего плеча. — Ты уже пять минут стоишь там, что-то случилось? — А? Нет-нет, всё хорошо, — лгу я, глядя на сестру честными глазами. — Просто задумалась.       Приходится торопливо забраться в карету, чтобы не показывать, что со мной что-то не то, и старательно держать на лице маску беззаботности. Ох, как же я теперь понимаю слизеринцев, когда сама оказалась на их месте! Не так-то это и просто, притворяться. Устроившись в уголке рядом с Северусом, я ненадолго ухожу в себя, задумавшись о произошедшем. В этой жизни я точно не была свидетелем чьей-то смерти, да и в прошлой, кажется, тоже… Может ли это быть последствием переноса во времени?.. — Ты тоже их видишь? — неожиданно спрашивает друг, осторожно касаясь моего плеча. Я вздрагиваю. — Извини, Сев, мне не очень хочется об этом говорить. Давай в другой раз? — склоняю голову к его плечу и закрываю глаза. К счастью, Северус как никто умеет не надоедать, поэтому дальше мы едем в молчании.       Распределение смотрим без особого интереса — лично мне гораздо больше хочется узнать, как директор отреагирует на ту нашу встречу в начале лета. Какой-либо информации о его действиях или мнении по этому поводу мы с родителями так и не дождались, значит, Дамблдор либо решил меня проигнорировать, либо хочет поговорить в своём кабинете. И если второе, то после ужина меня позовут… — Мисс Эванс? Директор просил вас зайти к нему. Пароль «Кусачие тянучки», — окликает меня Энди Гилмор, в этом году занявший место Малфоя, и я чуть заметно усмехаюсь. Угадала. — Спасибо, я зайду.       Друзья подозрительно посмотрели на меня, а дождавшись, пока Гилмор отойдёт от нас на приличное расстояние, Джим спросил: — Что он от тебя хочет? Что-то случилось? — Мы можем пойти с тобой, — предлагает Сириус, и Северус недовольно поджимает губы, видимо, жалея, что не успел сказать это сам. — Ну, думаю, это будет неплохой идеей. Но не стоит идти всем, я возьму Северуса, потому что с его памятью мы точно не заблудимся. А вы можете подождать нас в гостиной факультета, — я привычно одариваю друзей вежливой улыбкой. — Не переживайте, всё в порядке. — Как скажешь, — кивает Петунья, окидывая меня недовольным взглядом. — Но ты должна будешь рассказать нам, о чём вы станете говорить. — Конечно, расскажу, у меня нет тайн от друзей, — на самом деле есть, но это не значит, что я вам признаюсь в том, что они есть.       Выйдя из Большого зала, мы прощаемся, и я торопливо шагаю к кабинету директора, таща Северуса за собой за руку, как на буксире. На дорогу уходит что-то около пяти минут, но я слегка запыхалась и потому останавливаюсь перевести дыхание. — Куда ты так бежала? — с трудом отдышавшись, выдавливает Северус. — Мы могли бы идти в два раза медленнее! — Прости, просто волнуюсь, — кажется, меня начинает бить нервная дрожь, так что стоит поторопиться. — Подожди меня здесь, пожалуйста. — Как скажешь, — вздыхает друг, сжимая мою руку. — Всё точно в порядке? — Не стоит беспокойства. Поверь, директор разберётся, — я улыбаюсь — господи, ненавижу улыбки, — и, пробормотав пароль, ныряю на движущуюся лестницу. — Я ненадолго!       Одновременно с этими моими словами горгулья возвращается на место, словно отрезая пути отступления… Глубоко вздохнув, стараюсь взять себя в руки. Нужно всего лишь поговорить с Альбусом, в конце концов, он просто обязан мне помочь!       Директор уже ждёт, сидя за столом. — Проходи, девочка моя. Мне хотелось поговорить насчёт письма… — Сэр, это не выдумки! — прерываю его я. — Мне действительно приснилось будущее, и некоторые события уже произошли!       Альбус Дамблдор поглаживает бороду, шевелит губами, но затем спрашивает: — Какие именно события вызвали у тебя чувство дежавю? — спохватившись, он уточняет: — Ты ведь знаешь, что значит «дежавю», верно? — Да, конечно, — я киваю и принимаюсь перечислять. — Во-первых, я видела своё знакомство с Северусом. Всё произошло почти точь-в-точь как в моём сне, если не считать магического выброса Туни. Во-вторых, я видела Сириуса и Джеймса, но во сне они были на Гриффиндоре. В-третьих, я видела Хогвартс и поездку в него, а ещё — вас и всех преподавателей. И Распределение тоже, но не совсем так… — Неужели изменения уже произошли? Ох, Лили, нужно было сказать мне обо всём раньше! Ведь теперь это значит, что мы уже не можем всецело доверять информации, которую ты получила во сне — многие события изменятся, а то и вовсе не произойдут!       Директор едва ли не за голову хватается, отчего-то очень резко реагируя на сообщение о том, что реальность не идеально соответствует будущему, и я на всякий случай делаю вид, что очень опечалена и искренне раскаиваюсь в том, что не сказала ни слова раньше. Хотя и не могу не поспорить: — Но ведь в этом нет ничего плохого! Сэр. Изменения ведь только к лучшему! — Девочка моя, ты когда-нибудь слышала об эффекте бабочки? — Альбус сочувственно смотрит на меня таким знакомым проницательным взглядом и сцепляет руки в замок, опёршись локтями на стол: он всегда так делает, когда нервничает, я помню.       Невольно напрягаюсь, пытаясь вспомнить, почему мне так знакомо это словосочетание. С трудом удаётся вытащить из памяти единственное вменяемое понятие, ассоциирующееся с эффектом бабочки — маггловскую фантастику. — Это что-то из научной фантастики, сэр, — неуверенно бормочу я, хмурясь. — Верно, дорогая. Маггловский писатель Рэй Бредбери однажды написал сказку, в которой несколько человек отправились в прошлое. Один из них случайно раздавил бабочку… — И что случилось? — удивление, наверное, написано на моём лице огромными буквами. — Это же всего лишь бабочка. — Вовсе нет! — директор возмущённо сверкает глазами из-за очков, и я смущаюсь. — Даже смерть крохотной бабочки в прошлом имеет значение! Если умрёт она — умрёт и её потомство, а значит тысячи, миллионы бабочек! Умрут птицы, которые должны были питаться этими бабочками, и хищники, которые должны были питаться птицами… Умрут люди, которые должны были поймать этих хищников и сделать из их шкур себе одежду… Теперь понимаешь?       Не сразу до меня доходит масштаб катастрофы. Но когда я представляю себе, сколько всего могла испортить своими действиями — ощущаю, как от лица отливает вся кровь и пошатываюсь. Нет, не может быть, чтобы моё вмешательство привело к таким последствиям! Я не верю! — Вижу, что понимаешь, — вздыхает Альбус. — Именно поэтому опасно и дальше руководствоваться твоим сном. Это может привести к гораздо худшим последствиям, чем то, что ты видела. Однако и остановить цепочку изменений мы уже не в силах… Остаётся только ждать. Пообещай мне, Лили, что если снова случится что-то, что должно было, то ты не будешь этому мешать! Пообещай! — Обещаю… — выдавливаю, скрестив пальцы за спиной. Нужно обдумать всё это, нужно время… Нет, я всё равно попытаюсь изменить будущее! Даже если это очень опасно, даже если мне никто не захочет помочь, я всё равно буду бороться за счастье! Не хочу снова отдавать своего сына Тёмному Лорду! Но Альбусу больше не стану доверять так безоглядно.       Впрочем, раз меня сюда отправили, то, возможно, я и должна изменить будущее? И всё, что я сделаю — правильно?..       Дамблдор, похоже, не замечает моей выходки и доверяет неискреннему обещанию. Что ж, если он не хочет мне помочь — не надо. Справлюсь сама! — Я рад, что ты разумная девочка, Лили. Поверь, так будет лучше для всех… И иди, тебя ждут друзья. Надеюсь, ты не рассказала им ничего лишнего? — притворно хмурится он, и я мотаю головой. — Нет, что вы, я только вам… До свиданья, спасибо, что рассказали мне про «эффект бабочки» — теперь я буду осмотрительней, но всё равно не остановлюсь, — иначе я бы могла натворить непоправимого. — До свиданья, девочка моя. До свиданья…       И я покидаю директорский кабинет под клёкот Фоукса, внезапно проснувшегося и бьющего крыльями на своей жёрдочке. «Побеждённая, но не сдавшаяся», — так, кажется, говорят у магглов? Плевать на Альбуса, обойдусь своими силами.       Возле горгульи меня ждёт Северус. Он присел на подоконник и, похоже, немного задремал, но поднимает голову, едва я подхожу поближе. — Лили? Как прошла беседа? Ты выглядишь обеспокоенной… — друг всегда легко угадывал моё настроение и сейчас, как обычно, замечает то, что не смог бы увидеть никто другой. — Всё хорошо, Сев, директор просто хотел узнать, как я себя чувствую после того случая в конце прошлого года. Он беспокоится, что могли остаться какие-нибудь неприятные последствия после моей встречи с диадемой, но я уже говорила, что в порядке. Ничего не случилось.       Приходится в очередной раз улыбаться, но улыбка выходит усталой. Впрочем, Северус тактично делает вид, что мне верит. — Тогда идём, тебе нужно поспать, а то ты кажешься уставшей… Опять будешь всё время учиться? — Конечно, иначе кто станет подтягивать всех вас по предметам? — Мы и сами как-нибудь справимся, Поттеру с Блэком полезно иногда поработать головой. К тому же, если они будут тратить время на уроки, у них будет его гораздо меньше на всякие глупости.       Я осторожно беру Северуса за руку и двигаюсь в сторону подземелий. Сейчас можно идти чуть медленнее, тем более что друг явно устал и вряд ли сможет шагать слишком быстро…       В гостиной, разумеется, сидит вся наша компания, состоящая из Люпина, Блэка, Поттера и Петуньи. Судя по всему, никто даже не собирался спать, дожидаясь нас — мальчишки дремлют в креслах, а Петунья остекленевшими глазами смотрит в огонь камина… — Эй, ребят, может, отложим обсуждение до завтра? — осторожно спрашиваю я, не слишком надеясь на положительный ответ, но не в силах не попробовать.       Друзья вскидываются и начинают переглядываться, Пет мотает головой, кажется, отгоняя сон. — Ничего, мы ещё не хотим спать, да и завтра у нас с утра Бинс. На истории отоспимся, — махает рукой Джеймс, принимая решение. Остальные поддерживают его дружными кивками.       Со вздохом опустившись в кресло, я выдаю ту же версию, что уже поведала Северусу, только теперь добавляю деталей. Рассказ занимает меньше пяти минут, и, похоже, мне удаётся убедить всех, что вызов к директору — просто мелочь… Так что расходимся по спальням мы более-менее довольными и спокойными. Впрочем, что-то подсказывает мне, что спокойствие продлится недолго.