Битва за Арракис

Ашиар, заметив, что происходящее снова под контролем, продолжил делать вид, что руководит переговорами. — Барон, успокойтесь, в самом деле, у вас будет время высказаться, — произнес он. — Теперь, я думаю, нам следует услышать представителя Дома Ордосов. — Кто из представителей этого Дома будет говорить? — строго спросил распорядитель. Существо в маске со шлангами поднялось из-за стола. — Я, спикер Дома Ордосов, буду говорить от имени Совета Экзекьютриксов… — произнесло оно скрипучим, словно у робота, металлическим голосом. — Что это за создание? — удивленно пробормотал за своим столом Ахиллус Атрейдес. На-барон подмигнул Раднору. Настало время действовать. — А что, твои Экзекьютриксы струсили, что сами не явились? — тут же во всеуслышанье заявил главнокомандующий Харконненов. Спикер на секунду замялся, хотя под маской нельзя было разглядеть выражения его лица. — Кого это вы тут назвали трусами? Мы не трусы! Мы несем порядок во вселенную! — ответил он абсолютно ровно, без каких-либо человеческих эмоций и интонаций. — Эй, а чего во множественном числе? — поинтересовался барон. — У этого создания, видимо, нет своего мозга, и за него думают эти самые Экзекьютриксы! — Знаете, — на-барон Ксенар специально сел у того края стола, который был ближе к делегации Ордосов, — мне как-то не очень нравится говорить с теми, кто прячет свои лица. Мы все тут сидим перед вами безо всяких масок и покрывал, и нам нечего скрывать — все знают, кто мы такие. Появляться же в общественном месте с закрытым лицом и даже не называть никому своего имени, представляясь Спикером, попросту неприлично! — Мы вас уничтожим, таков приказ Совета Экзекьютриксов, — все тем же механическим голосом безо всякой злобы или раздражения ответил тот. — А кишка не тонка? Жирно не будет? — дружно заржали Харконнены. — Нет, в самом деле, кто это и по чьему приказу он пришел в Ландсраад? — недоуменно посмотрел на Спикера ментат Атрейдесов. — От чьего имени он говорит? — А давайте посмотрим, — произнес Ксенар Харконнен, нахально сидящий на стуле вполоборота. С этими словами он резко встал, шагнул к Спикеру и, крепко ухватив один из шлангов у него на голове, с силой потянул его причудливую маску на себя. Раздался треск рвущихся проводков, по которым забегали крошечные искорки, и резины, слегка пахнуло горелым, и посланник Дома Ордосов в ту же секунду остался стоять на виду у всего зала без любимого головного убора. Все произошло в мгновение ока — Спикер даже не успел как-то среагировать или оттолкнуть на-барона. Сестра Ксенара Тейна поначалу засмеялась, но в следующую секунду замерла с раскрытым ртом, глядя на Спикера. — Офигеть, вот так красавчик, — только и смогла произнести она. Тот и в самом деле был не просто красив, а совершенно немыслимо, невообразимо хорош собой. Выглядел он очень молодо, от силы лет на двадцать, у него были такие же, как у Эттана, выразительные изумрудно-зеленые глаза и короткие волосы холодного серебристого оттенка. В зале на мгновение воцарилась гробовая тишина, потом все вновь принялись перешептываться, а многие женщины и молодые девушки восхищенно заахали. Спикер обернулся и посмотрел на Ксенара с видом оскорбленной невинности. — Это вот он грозился нас тут всех по стенке размазать и живьем закопать? — на-барон бесцеремонно ткнул в него пальцем. — Да что вы себе позволяете! — наконец прорвало Рому Атани. — А вы, ментат, хоть бы соизволили представить нам вашего Спикера, если уж он молчит, как фримен в камере пыток! — засмеялся Раднор, вместе с тем при этих словах от души наслаждаясь видом перекошенной рожи Ахиллуса Атрейдеса. — И вообще, кто это тут еще себе что-то позволяет. Заметьте, что наш Дом вашему физической расправой на ровном месте не угрожал, вы начали первыми. — А он не обязан вам представляться, — парировала Рома. — Он наш Спикер, и этого достаточно. Больше вам знать не нужно. Ордосский посланник был явно растерян; только в следующую секунду он выдернул у на-барона свою испорченную маску. — Эта вещь, между прочим, дорого стоит! — возмутился он; безо всяких приспособлений голос у него оказался вполне даже приятный и мелодичный, а не скрипуче-механический. — А вы мне ее испортили, теперь вряд ли починишь! Ксенар демонстративно полез в карман. — Сколько именно? Предпочитаете наличными или пришлете мне счет на Гайди Прайм? А за моральный ущерб возьмете? — Повеселились — и хватит, давайте все же к делу, — заговорил еще один представитель делегации Ордосов, его льдисто-голубые глаза гневно сверкали в прорезях черной маски. — Мое имя Аэрнейл, я главнокомандующий Дома Ордосов. Рома Атани пыталась что-то недовольно лепетать на их языке и дергать Аэрнейла за рукав черного балахона, но тот не обращал на ментата никакого внимания. С абсолютным спокойствием он встал и снял маску; точеными чертами лица он напоминал Спикера и Йире, только вот волосы у него были светло-пепельные. Потом он такими же медленными уверенными движениями расстегнул свое черное одеяние и отбросил его на спинку стула. Под бесформенным потрепанным балахоном оказалась нарядная военная форма насыщенно-зеленого цвета со множеством наград; герб Дома на ней был вышит металлическими нитями, а ее манжеты, ворот и подол были богато отделаны золотой тесьмой. На обеих руках главнокомандующего были золотые кольца с изумрудами, на шее — такое же ожерелье с довольно крупным камнем, голову охватывала тонкой работы золотая цепь. Тейна по-прежнему сидела с раскрытым ртом. — Интересно, Ордосы все такие красавцы? — только и смогла вымолвить она. — Что, уже передумала сжигать их живьем? — поддразнил ее Кэйлин. — Передумала, такой материал в расход не пускают, — ответила она. Вслед за Аэрнейлом свою маску снял еще один человек из делегации Ордосов. У него оказались огненно-рыжие прямые волосы длиной чуть ниже плеч и пронзительные ярко-зеленые глаза. По залу снова прокатилось восторженное аханье. — Я — Даджер, второй советник Дома, — представился он. Ментат продолжала ругаться, но он с презрением отвернулся. — Дважды офигеть, — прокомментировала Тейна. Рома Атани покосилась на советника с нескрываемым неодобрением, но Ордосов уже явно не интересовало мнение собственного ментата. Человек, сидевший справа от нее, тоже решил открыть лицо. Он выглядел примерно как Даджер, но был немного старше, с несколько более аристократичными чертами лица. — Я — Бетриккон, старший советник Дома Ордосов, — произнес он с легким поклоном. Сиридар-барон посмотрел на Аэрнейла и его спутников с явным удовлетворением: эти люди показались ему вполне адекватными. Наконец-то достойный противник. Если претенциозный герцог Атрейдес не вызывал у него ничего, кроме бешенства и желания растереть его в костную муку, то к Ордосам он испытывал даже некоторое уважение. Спикер, конечно, поначалу наговорил глупостей, видимо, на эту должность взяли какого-то недоучку-выпендрежника недавно с институтской скамьи, зато нашелся человек, который быстро всех заткнул и готов говорить по делу. Кто знает, возможно, с этими ребятками впоследствии даже удастся прийти к определенному консенсусу без ненужных разборок. По крайней мере, Аэрнейл на идиота не похож. Тейна тем временем в изумлении таращилась на Бетриккона. — Трижды офигеть. Ребята, запомните: когда мы все-таки разгромим Сигму Драконис, этого красавца оставьте мне. Раббан усмехнулся. — Эй, братишка, кажись, наши дети себе об Ордосов уже все глазки поломали. Фейд только покачал головой. — Оно и неудивительно. Такие рожи только под масками и прятать — чтобы кругом народ с ума не посходил. Ракан, давясь от смеха, торжественно пообещал двоюродной сестре не вышибать ордосскому советнику мозги. — А он согласится? — недоверчиво спросил он. Девушка фыркнула. — Вопрос риторический, если наставить на человека лазерное ружье. — А ну, хватит! — не выдержала баронесса. — Вы зачем сюда пришли? — прикрикнула она на Гансенга, по-прежнему смотревшего исключительно на Йире, и дочь. — Делом заниматься или Ордосам глазки строить, недоноски озабоченные? Найдите себе кого-нибудь и успокойтесь! По мне, так все они какие-то слишком хрупкие и утонченные, — прокомментировала она, оценивающе посмотрев на вражескую делегацию. — Мужчина должен выглядеть мужественно, а не напоминать мраморную статуэтку или изображения с оссианских эстампов. Дело вкуса, но мне такие никогда не нравились. И женушка сумочки Коррино — нежное воздушное создание, ее в постели граблями искать надо, и пощупать нечего, ни груди, ни жопы, на ней платьице такое, в которое я бы в тринадцать лет не влезла, как она с такой фигурой вообще ребенка-то выносить и родить смогла. Не понимаю, что вы в них нашли. — Хм, попробовать подцепить старшего советника — неплохая идея, — прошептала Тейна и виновато замолчала. — Смотри не влюбись во врага, — тихо ответил ей Норэт и тут же почел за лучшее заткнуться под грозным взглядом матери. — Отлично, вот и познакомились, — тем временем подытожил относительно довольный барон. — Теперь, я так понимаю, мы можем все-таки приступить к делу, — настоял Аэрнейл. — Нам необходимо обговорить несколько важных вопросов, — произнес он уже заметно громче, так, чтобы его слова были слышны всем в зале. Тем временем гадость ляпнул уже Кьель. — Я все-таки уверен, что это не от сумочки тети Ирулэн, — сказал он Раднору, бесцеремонно указывая на Эттана. — Наверняка Йире его от кого-то из своих нагуляла, если посмотреть на внешнее сходство с Ордосами. — А ну, прекрати, в конце концов! Заткнись! — цыкнула на сына Нирием. — В кои-то веки раз кто-то из наших недругов решил сказать что-то дельное, а ты как себя ведешь? Хорошо еще, что тебя отсюда за соседним столом не слышно! Раднор, однако, в отличие от своих родственников, не пропустил слова Кьеля мимо ушей. Он вытащил из спичечного коробка очередной хитроумный иксианский девайс и принялся аккуратно его настраивать на своем мнимом плеере. — Итак, какие у вас будут предложения, главнокомандующий? — кивнул барон Аэрнейлу. Спикер по-прежнему сидел за столом с растерянным видом, попеременно нервно посматривая то на Фейда, то на соотечественников — казалось, без своей маски он чувствует себя едва ли не раздетым. Аэрнейл церемонно поклонился. — Позвольте приветствовать вас на переговорах, милорд сиридар-барон. Прежде всего мне хотелось бы, во-первых, извиниться за неучтивость, которую проявил по отношению к вам наш Спикер, во-вторых — от имени главы нашего Дома и Совета Экзекьютриксов попросить прощения за то, что они в силу обстоятельств не смогли явиться на переговоры. — Вот давно бы так, — шепнул Фейд брату. — Умеют же люди все-таки нормально себя вести, когда хотят. Герцога Ахиллуса перекосило. — По-моему, этот молодой человек явно не совсем в себе, — сказал он ментату. — Много чести так с Харконненами разговаривать. — Я также рад вас приветствовать. Полагаю, что нам нужно прежде всего определиться с вопросом о том, где будут находиться места первоначального расположения наших баз, — ответил тем временем глава Дома Харконненов. Аэрнейл взял у Ромы Атани информационное письмо из Ландсраада по поводу предстоящих военных действий на Арракисе. — Нам были предложены следующие варианты: центр Великой Равнины, район Карфага и область около северной Границы Червя, — огласил он список. — Я лично настаиваю на том, чтобы Дому Ордосов, как и в прошлый раз, для высадки и обустройства базы было предоставлено место в центре Великой Равнины. — Хорошо, мы сейчас обсудим ваше предложение и через пару минут скажем, что решили по этому поводу. Фейд наклонился к Раднору. — Хитер, знает, что там спайса больше. Да пусть подавится, жадный Ордос! Мы возьмем себе район Карфага, там куча наших сторонников! — Согласен, логично, — поддержал тот барона. — Еще неизвестно, кто в выигрыше окажется. Тем не менее бдительности терять не стоит, у Ордосов, вопреки всем слухам, на редкость сильная армия, да и технологии на высшем уровне. — Верить надо делу, а не слухам, — сказал Раббан. — Ахиллус-Похуиллус вон, видимо, верил в то, что Ордосов легко раздолбать, потому и просрал все сражения. Посмотрим, на что он окажется способен в этот раз. — А ни на что, — с явным сарказмом произнес Яних Кобал. — Во-первых, у Похуиллуса в кармане хуй на аркане. Народ на Каладане откровенно бедствует, потому что все истратили на войну герцог и его ментат, которые на пару ни фига не смыслят ни в тактике, ни в стратегии, однако продолжают брать с людей непомерные налоги. Скоро все тамошние жители дойдут до того, что сами удавят Хуиллуса на воротах его собственного замка. — Может, им немножко помочь? — вовсю веселился Раднор. — Думаю, многие будут только рады повесить своего обожаемого герцога! — Во-вторых, если берешь себе советников и хочешь выиграть войну, так хотя бы слушай их советы. А то на основании данных разведки у меня сложилось впечатление, что Похуиллус держит при себе ментата то ли для статуса, то ли для красоты, потому что на мебель солярисов не хватило, — продолжал Яних. — Калинар Колтрас пытается время от времени что-то говорить герцогу, но тот тут же заявляет, что ментат несет чушь — естественно, чушью объявляется все, что противоречит мнению его светлости. — Наверное, тогда в тактике и стратегии ничего не смыслит скорее Похуиллус, а не ментат, — сделал вывод Раббан. — А глава Дома Ордосов, если судить по словам их главнокомандующего, все-таки существует. — Конечно, существует, — ответил ментат. — Живьем бы, конечно, на него посмотреть. Ничего, со временем мы придумаем способ выманить змею из норы. Значит, что мы решили — Карфаг? Харконнены дружно закивали, потом барон поднялся с места, чтобы озвучить решение своего Дома. Ахиллус Атрейдес сидел с постной миной: ему очень хотелось встрять, чтобы отхватить себе лучший кусок, но воспитание не позволяло. С детства герцога учили, что перебивать кого бы то ни было, пока тебе не дали слово, неприлично. — Мы согласны, — произнес Фейд, — берите себе центр Великой Равнины. В свою очередь наш Дом, если у вас возражений нет, претендует на район Карфага. — Возражений нет, — ответил Аэрнейл, со скрытым торжеством поглядывая на герцога Атрейдеса. — Принято, — объявил распорядитель переговоров в своей ложе и что-то записал в протоколе. — В таком случае Дому Атрейдесов достается область у северной Границы Червя. — Не возражаем, — подозрительно довольным тоном подтвердили барон Харконнен и главнокомандующий Ордосов. Герцог Атрейдес не успел и слова вставить. Тут только до Ахиллуса дошло, как ловко его обдурили враги: фактически они целенаправленно проголосовали за выбор каждого из них, и таким образом предложение, согласно которому Дом Ордосов получал центр Великой Равнины, получало поддержку двух третей участников переговоров — Харконненов и самих Ордосов. То же произошло и с Карфагом, а Атрейдесам достался самый паршивый регион, где спайса кот наплакал! Герцог напряженно косился на Аэрнейла и барона, но устроить скандал в Ландсрааде по поводу столь несправедливого решения или тем более подойти и дать кому-то из соперников в глаз ему не позволяли ни хорошее воспитание, ни гордость. Сейчас он понимал, что сглупил, но было уже поздно. В конце концов, сам виноват, ведь знал же, что Ордосы — коварные создания, а Харконнены пойдут на все, даже возьмут себе худший кусок, хотя могли бы начать ругаться с Ордосами из-за Великой Равнины, лишь бы насолить своим извечным врагам! Кассиус Атрейдес тоже поначалу хотел было вставить слово и открыто возмутиться, в конце концов, он будущий герцог, но не решился — побоялся гнева отца. — Я бы назвал это разделение не совсем честным… — все же возразил в итоге герцог Атрейдес весьма робко-дипломатичным тоном: видимо, он боялся показаться представителям других Домов слишком наглым и дурно воспитанным. — А я бы хотела немного прокомментировать этот момент, — поднялась с места баронесса. — Честно говоря, я вот упорно не могу понять, зачем Атрейдесам Арракис. Вам что — без этого плохо живется? Вашему Дому во владение досталась прекрасная планета Каладан с великолепным климатом, богатейшими залежами полезных ископаемых и практически неисчерпаемыми природными ресурсами. У вас широко развито сельское хозяйство, горное дело, рыбоводство. Чего вам еще надо? У нас на Гайди Прайме, напротив, климат не слишком хороший, солнце тусклое, фотосинтез очень слабый, и выращивать что-то вкусное и съедобное для нас проблема. Если бы не Ланкивейл, мы бы уже давно совсем пропали. С экологией у нас плохо, и всем понятно, почему — того количества растений, которое имеется на нашей планете, недостаточно для того, чтобы как-то нивелировать последствия от функционирования промышленных предприятий, без которых цивилизованные люди обойтись, как прекрасно известно, не могут. Однако мы находимся еще не в самом худшем положении. Дом Ордосов обитает на ледяной планете, где температура на полюсах порой опускается до сотни градусов ниже нуля. Воды в жидком состоянии у них мало, да и то разве что в области экватора. Вырастить там что-либо съедобное в принципе нельзя, о добыче полезных ископаемых нет и речи — толщина льда слишком велика, и до них почти невозможно добраться. Товары Ордосы импортируют из ближайших звездных систем, и это наверняка влетает им в копеечку. Я могу понять, зачем нам или им нужен Арракис, но вам-то? Живите у себя, никто вас не трогает на вашем Каладане, ловите и кушайте свою рыбку и выращивайте себе на здоровье свой рис пунди. Не кажется ли вам, что с соседями, находящимися в столь бедственном положении, было бы неплохо и поделиться? Или вообще уступить нам Арракис? В этом случае никто вас не тронет, ни один ваш подданный не пострадает, а с Домом Ордосов мы уж как-нибудь между собой сами разберемся. Это было бы крайне благородным жестом с вашей стороны по отношению к тем, кому с местом жительства не так повезло, и Дом Атрейдесов наверняка вошел бы в историю благодаря своему великодушию, — ехидной финальной фразой баронесса фактически ударила врагов по самому больному месту: Атрейдесы были прямо-таки помешаны на вопросах собственного благородства и кичились им, всячески демонстрируя, как они отличаются в лучшую сторону от лживых, непорядочных и хитрых Ордосов и несущих зло Харконненов. Фейд был в восторге от речи жены. Молодец, Нирием, так размазать этого напыщенного ястреба по стенке — это уметь надо! Просто блеск! Как правильно он поступил в свое время, послушав совета ментата и решив все-таки жениться! С баронессой ему более чем повезло: и умница, и красавица, и детей нарожала — если раньше про Харконненов говорили, что они не слишком плодовиты, то теперь злятся, что барон настрогал жене целый выводок выродков, и в постели не бревно. Интересно, что теперь придумает Охуиллус-Похуиллус? Герцог Атрейдес скривился так, словно съел что-то очень горькое. — Мерзкие наглецы, — сказал он Фионе, с неприязнью глядя на Фейда. — Годы идут, а ничего не меняется. Харконнены как были невоспитанными и жестокосердными, так такими и остались, как вообще барон мог дойти до того, чтобы жениться на простолюдинке, да еще и притащить ее в Ландсраад на всеобщее обозрение? Неужели ему не все равно, что скажут люди? Хотя у этого хоть баронесса есть, а вот его дядюшка Владимир Харконнен так вообще был известным на всю галактику извращенцем. Герцогиня смутилась и покраснела до корней волос. — Любезный супруг, я думаю, что все же не стоит о таком говорить, — застенчиво произнесла она. — Тем более в присутствии Кассиуса. Ему незачем знать подобные ужасные вещи. — Дорогая Фиона, — сказал Ахиллус, — тут я вынужден не согласиться с вами. К сожалению, нашему сыну, возможно, в будущем придется столкнуться с Харконненами напрямую, и он должен знать, на что способны эти ужасные люди, пусть это крайне неприятно и в высшей степени неприлично. Тут он подумал, что оставлять выпад Нирием Харконнен безо всякой реакции было бы с его стороны не совсем правильно. — Простите, баронесса, но я вынужден ответить отказом, — как можно более корректным тоном произнес герцог. — Я все же придерживаюсь мнения, что спайс должен быть всеобщим достоянием, а не принадлежать только Дому Ордосов или Дому Харконненов. Это несправедливо по отношению к остальным Великим и Малым Домам, да и вообще ко всему населению галактики. Именно этого и будет добиваться в ходе войны Дом Атрейдесов. — Дело ваше, — развела руками Нирием. — Мы предлагали вам мир, вы выбрали войну. Как пожелаете. Каждый человек имеет право принимать решения в соответствии с тем, что он считает правильным, ну, а их последствия — уже несколько иной вопрос. — Прошу меня извинить, миледи, — процедил сквозь зубы герцог, — но я не верю ни вам, ни вашему супругу, ни кому-либо еще из вашего Дома. Если Харконнен говорит о мире, значит, он непременно готовит войну. — Ну как хотите, наше дело — предложить, мы не настаиваем, — со снисходительной улыбкой ответила баронесса. Семейка Коррино, поняв, что участники переговоров вроде бы окончательно определились и договорились, тоже подала признаки жизни. Ашиар отобрал у придворного громкоговоритель, тщательно его осмотрел, видимо, опасаясь, что хитрые враги нашпиговали его взрывчаткой, и сделал выспренний жест рукой, выражая свое намерение толкнуть очередную речь. От внимательного взгляда барона не укрылось, что Эленар, старший и любимый сынок шакала Коррино, все это время смотрел на Ордосов с нескрываемой злостью и ненавистью. — Итак, я вижу, что трем Великим Домам наконец удалось прийти к определенному консенсусу, — прогнусавил падишах-император с самодовольной улыбкой. — Пусть же битва за Арракис начнется! Победитель получит в свое владение эту планету и бессрочную монополию на производство спайса, а всем нам прекрасно известно, насколько это вещество важно для вселенной. Правила довольно просты: каждый из Домов высаживается на Дюне и первоначально обустраивает свою базу в том регионе, который вы только что для себя выбрали, а потом ведет боевые действия против соперников. Использование ядерного, химического или биологического оружия, равно как и любое другое нарушение Великой Конвенции, запрещено. Согласно моему решению, Дома-участники войны получают два месяца на подготовку. По истечении этого срока вы имеете право отправлять свои армии на Арракис. Если вопросов и возражений нет, все свободны. Зрители в зале торжественно зааплодировали. Все собрались было расходиться, однако Тейна подумала, что взять и просто так свалить без какой-либо особой пакости было бы не совсем в духе Великого Дома Харконненов. — А теперь, — крикнула она, поднимая лазерное ружье, — я бы хотела дать нашим врагам понять, что расслабляться не стоит. Ядерное оружие я, конечно, применять не стану, но и этого достаточно, чтобы до всех доперло, на что способны Харконнены! Люди в зале запаниковали. — Ложись! — закричал перепуганный Аэрнейл и потянул за руки Даджера и Рому Атани. Герцог Атрейдес падать под стол не стал, решив, что это не слишком достойно его высокого ранга, но был готов в том случае, если девушка все же начнет стрелять, закрыть собой жену и сына. Он был наслышан о том, что барон Харконнен официально разрешил женщинам из числа подданных своего Дома по собственному желанию служить в армии, в том числе — о ужас! — в огнеметных войсках, но решил, что это не более чем очередная популистская акция в духе худших выходок покойного Абульурда. Поначалу, увидев дочь Фейда с ружьем, он подумал, что она наверняка притащила оружие для того, чтобы повыпендриваться перед врагами — вряд ли девчонка умеет с ним обращаться! — но в этот момент понял, что жестоко ошибся. Помедлив пару секунд, Тейна действительно нажала на спусковой крючок, но направила оружие не на кого-то из присутствующих, а на потолочное крепление ближайшей люстры. Та с грохотом рухнула на пол позади столов Ордосов и Атрейдесов, осколки драгоценного хрусталя разлетелись во все стороны. Кто-то в зале истошно закричал, герцогиня Фиона упала в обморок, Ахиллус склонился над женой, пытаясь привести ее в чувство, и брызнул ей в лицо вином. К счастью, никто серьезно не пострадал — только ордосскому советнику Бетриккону рассекло руку отлетевшим осколком; ментат перевязывала ему рану белой льняной салфеткой, с укором глядя на дочь барона. Когда волнение в зале наконец улеглось, падишах-император решил, что совет пора срочно сворачивать — пока эти Харконнены и в самом деле еще больше ничего не натворили, а то кто их знает — может, у них там и в самом деле ядерная бомба в сумке. — На этом очередное заседание Ландсраада я объявляю закрытым! — прокричал он. — А вы, — Ашиар с опаской посмотрел на торжествующих Харконненов, — заплатите мне за люстру! Что за возмутительное хулиганство!