Битва за Арракис

Когда Раднор был уже в космопорту, к нему подошли оба старших сына Фейда. — Тут такое дело, — решительно начал на-барон, убедившись, что рядом никого нет, — мы с Норэтом с тобой не летим. Тот на мгновение удивился, но его замешательство продлилось недолго. — Без глупостей?! — Без глупостей, — ответил Норэт. — Нам нужен кто-то в помощь. Дай нам с собой пару-тройку людей, много не надо. Конечно, дураки нам не нужны, но прими во внимание, что дело сложное и все мы можем не вернуться. — Что ты задумал? — напрягся Раднор, но не стал задавать новых вопросов — братья явно были на своей волне, а лишняя болтовня могла поставить под угрозу весь их замысел. — Хорошо, ребята, берите с собой Джостена Криуби, Мори Хэллека и, пожалуй, Рикко Вэйла, мне будет их не хватать, но они все парни толковые и окажутся вам полезны. Удачи. Не дайте себя убить и возвращайтесь живыми. — Тебе того же, — шепотом ответил на-барон. — Мы летим в логово гадины. — На Кайтэйн, — добавил Норэт, хотя это было уже лишнее. Главнокомандующий кивнул и пошел к своему кораблю, делая вид, что ничего не происходит, и стараясь вести себя как обычно — конечно, люди вокруг него проверенные, но кто знает? Он бросил беглый взгляд на сыновей барона: держатся спокойно, словно на прогулку собираются. Так и надо, молодцы, для всех будет легенда, якобы Фейд своих детей в бой не пускает. Почему-то он совершенно не сомневался в Ксенаре и Норэте, благо с ними еще такие ребята, как Мори, Джостен и Рикко — вместе они способны справиться даже с самой сложной задачей. * Эттан Коррино смотрел в окно своей богато обставленной комнаты в роскошном дворце отца — вернее, того, кто формально считался его отцом — и ему казалось, что его отчаянию попросту нет предела. Его глазам представала столица — улицы, дома, бесконечные ряды домов, крыши, трубы, и в каждом из этих зданий жили люди, люди, которые были хотя бы относительно свободны, по крайней мере, они могли ходить, куда им хочется! Он прикинул, как проходит день обычного горожанина — вот он поднимается по звонку будильника, идет на учебу или на работу и наверняка клянет ее на все корки, и начальник-то дурак, и коллеги не такие, и учителя достали (сам Эттан был бы счастлив сбежать из постылого дворца хоть в крошечную однокомнатную студию в беднейшем районе города, мыть за гроши полы в забегаловке, лишь бы иметь возможность выходить на улицу и больше не видеть постылых лиц своих так называемых родных и не слушать унижения!), потом возвращается, переодевается, отдыхает… да, он и не представляет себе, какое это счастье — ходить, куда вздумается, и ни перед кем не отчитываться! Юноша чувствовал себя не просто обделенным судьбой, но и обреченным на вечную клетку — наверное, он так и проведет всю свою жизнь здесь, в чужом доме, под постоянным бдительным надзором подручных своего как бы родителя, а впоследствии и брата, когда тот унаследует трон. Понятно, что Эленар его тоже просто так никуда не отпустит, разве что в гроб. Об этом ему, впрочем, думать не хотелось — даже самая плохая жизнь в молодости многим кажется куда лучше безвременной смерти. Одно время его надеждой на обретение свободы был Фарад`н Коррино, но все мечты рухнули в один миг — племянник Ашиара принципиально отказался от власти, пусть на этом настаивали и Венсиция, и отчасти даже сам венценосный подонок, понимавший, что его отродья ни на что не способны. Тяжело вздохнув, Эттан решил сходить навестить мать — для этого как раз настало время согласно дворцовому этикету, а она как-никак была и оставалась для него единственным близким человеком. Иногда ему думалось, что некое подобие дружбы у него даже могло бы получиться с Фарад`ном, однако Ашиар принципиально не позволял своему племяннику общаться с теми членами семьи, к которым сам он не испытывал никакой симпатии. С такими мыслями он вышел из своих покоев, оставив дверь распахнутой — если бы он вздумал ее закрыть, император непременно решил бы, что Эттан что-то скрывает, и тогда последствия могли бы быть непредсказуемыми. Он думал о том, как перекинется с мамой несколькими дежурными словами, в которые одновременно было вложено так мало смысла и так много любви, а если повезет — то и поговорит о чем-то более приятном, и предвкушал встречу, однако тут, проходя через один из залов, столкнулся со своим якобы сводным братом Эленаром. Эттан не подал виду, но ощутил сильное волнение, уже прикидывая, как бы отвязаться от старшего сына Ашиара с минимальными моральными потерями — тот обожал издеваться над тем, кто считался в их семье изгоем, хорошо еще, что пока что хоть не трогал Йире. Эттан продолжал идти в надежде, что никто его не заметит и Эленар просто пройдет мимо, но не тут-то было. — Куда это ты идешь? — окликнул его наследник трона. — К своей матери, — невозмутимо ответил юноша. — Как раз настало время ее навестить. — Не торопись, — Эленар преградил ему дорогу. — Я думаю, что она вполне может подождать. Может, ты расскажешь мне о том, что же такое интересное ты собрался обсуждать со своей мамочкой? То, от кого она на самом деле тебя нагуляла? — с издевкой спросил он. — Тебе что за дело, — жестко возразил Эттан. — Я в твои дела не лезу, на трон не претендую, что тебе от меня нужно? В дверь просунулась голова Фондиля Коррино — ему было интересно понаблюдать за ссорой братьев. Эленар, естественно, и не думал униматься. — Значит, я прав? — хихикнул он. — Все-таки нагуляла? Эттан слегка отстранился. — Отстань от меня. Он попытался обойти Эленара и спокойно шагнул в сторону, однако сегодня тот был настроен весьма решительно. — Я еще раз спрашиваю — куда это ты собрался? Погоди немного, давай поговорим о тебе и твоей матери. Я вот о чем думаю: твоя мамаша, хоть и гулящая… — Не смей! — возмутился Эттан. — Чем ты это докажешь? Твоя мать за нашим отцом вообще не замужем! — Не за нашим, а за моим, — презрительно бросил старший сын Ашиара. К Фондилю тем временем присоединилась его сестра Ана — ей было очень интересно, чем кончится перебранка, ведь Эленар много раз грозился убить ненавистного Ордоса. — И дальше что? — не сдавался Эттан. — Дай мне пройти и угомонись наконец-таки. Ни я, ни моя мать, какой бы она там ни была, ничего тебе не сделали и ничем тебе не мешаем. — Я не закончил, — в голосе Эленара зазвучали зловещие нотки. — Твоя мамаша хоть и гулящая, зато красивая. Как ты думаешь, мы бы с ней поладили? Сын Йире был еще совершенно неопытен в вопросах отношений полов, но такой намек его шокировал — он отпрянул от своего врага, словно ошпаренный. — Что ты такое говоришь?! Да ты вообще в себе или не в себе?! Он смог бы стерпеть многое, но свою маму не дал бы в обиду никому — за нее он стал бы драться даже безо всякой надежды на победу даже с самими Харконненами. Однако столь решительный отпор только раззадорил юного Коррино — ему, словно жестокому ребенку, нравилось измываться над теми, кто заведомо не мог дать ему сдачи. — В отличие от многих, — высокомерно ответил он, — я всегда получаю то, что захочу. Думаю, что я могу сделать своей наложницей любую женщину или воспользоваться ею как пожелаю, если мне это будет нужно, — заключил он таким тоном, будто обсуждал ничего не значащие повседневные дела. — Если ты посмеешь причинить ей вред, — мягкий, спокойный и уступчивый Эттан впервые в жизни рассвирепел, — то я… — Что? — продолжил издеваться над ним наследный принц. — Что ты мне сделаешь? Папе моему пожалуешься? — А вот что! — Эттан внезапно поднял руку и влепил наглому мерзавцу пощечину. Тот ахнул и замер на месте, прижав к щеке ладонь, а в следующее мгновение схватился за нож. Не так давно Ашиар подарил своему любимому сыну дорогое и очень красивое оружие, сделанное на заказ по требованию самого главы государства — великолепный боевой нож с золоченой рукояткой в чехле из искусно выделанной замши, но он думал, что это скорее статусная или церемониальная вещь, надеясь, что его ненаглядному сыну вряд ли придется когда-нибудь пускать ее в ход. Однако родитель всегда недооценивал своего испорченного отпрыска, что произошло и в этот раз: недолго думая, взбешенный наследник трона выдернул свой подарок из чехла и прежде, чем его недруг успел опомниться, вонзил ему нож под ребро. Невероятным усилием воли Эттан в первый момент попытался удержаться на ногах, но это оказалось выше его сил — колени у него подогнулись, и он упал на ковер. К ним бросились Ана и Фондиль — брат и сестра думали, что дело в очередной раз не зайдет дальше банальной перебранки, однако что-то пошло совсем не так. Вбежав в комнату, они в ужасе остановились рядом с Эленаром. — Ты что ж наделал, — с укором сказала Ана; она не любила сводного брата, но одно дело — ругань и ссоры и совсем другое — убийство. — Зови скорей врача, скажи, что ты это нечаянно и вообще такого не хотел… Тот посмотрел на сестру, как на слабоумную. — Ты вот что только что сказала? Ана пожала плечами. — Может, не очень правдоподобно придумано, но я хотела сочинить для тебя хоть какое-нибудь оправдание! Ты что ж натворил! Что теперь будет, а?! — Дура. Я избавил нас от большой проблемы. — Большие проблемы будут у нашего папы в Ландсрааде, — возразила она, еще не понимая, мертв Эттан или просто без сознания; на ковре медленно расплывалось темно-красное пятно. — Это его сын от законной жены. Эленар с ледяным спокойствием приставил острие окровавленного ножа теперь уже к шее родной сестры. — Закрой рот, дура. С твоей стороны будет очень благоразумно уйти отсюда и сделать вид, что ты ничего не видела и вообще тебя тут не было, а ты весь день, например… какие там есть ваши бабские штучки… выбирала себе по каталогу наряды для бала. Поняла меня? У девушки внутри все похолодело — она не ожидала такого от собственного старшего брата и даже не могла себе представить, что он способен на откровенно изуверскую жестокость. Чувствуя себя словно мышь в змеином логове, она судорожно сглотнула. — Я не слышал ответа, — процедил Эленар. — Я все поняла, — еле слышно шепнула Ана. Фондиль сделал шаг назад. — Да, Эленар, мы все поняли. Нас с Аной здесь не было, мы утром гуляли в саду, потом Ана стала выбирать платья, а я весь день лежал на диване, смотрел фильмы и нагуливал жир, — он повторил все колкости, которые раньше говорил ему старший брат. — Молодцы, что поняли, — наследный принц вытер нож занавеской и снова сунул его в чехол. — Я очень рад. Вас тут не было и вы ничего не видели, будут спрашивать — ничего не знаете. Займитесь своими делами. Пошли вон. Фондиль потянул за рукав оцепеневшую от страха сестру, и обоих в мгновение ока как ветром сдуло. * По прибытии на Арракис Раднор ощутил отчасти удовлетворение, отчасти легкую обиду и досаду — прилетел он уже к шапочному разбору. Кэйлин Харконнен не просто отлично продержался до прибытия товарищей, но смог успешно переломить ход сражения в пользу своего дома и практически наголову разгромить врагов — те обратились в бегство, понеся значительные потери. — Молодец, справился, — похвалил он Кэйлина. — Если со мной что случится, будет мне хорошая смена. — Не говори так. — Что-то я радости на твоем лице не вижу. Не похож ты на героя-победителя, хотя повод для веселья есть, да еще какой — мало кому удавалось разделать под орех прихлебателей шакала. Говори, что случилось. Кэйлин побледнел и стиснул зубы. — Къель пропал без вести. Его везде ищут, пока безрезультатно. Главнокомандующий начал расспрашивать своего родственника о подробностях выигранного сражения и выяснил некоторые интересные вещи — в числе пленных оказалось несколько высокопоставленных офицеров. Решив, что они вполне могли что-либо знать или видеть, он попросил Кэйлина устроить ему очную ставку с одним из них; во избежание несчастных случаев сын барона приказал не только надеть на пленного полный комплект кандалов, но и связать его по рукам и ногам, при этом постоянно держа на прицеле. — Думаю, представляться мне не надо, все отлично знают, кто я такой, — спокойно сказал он, войдя в комнату. — Нужно мне от тебя немного. Один из моих близких родственников, Къель Харконнен, пропал без вести, и это целиком и полностью вина вашего шакала-начальника, который отдал вам приказ о нападении на наш Дом. — Я ничего не знаю, — невозмутимо ответил тот. — А я не верю. Может, ты еще и не знаешь, кто я такой? Говори, и сдохнешь быстро. Будешь тут ломаться, как на первом в жизни свидании — я могу сделать с тобой много всякого интересного и не слишком приятного. Например, на кол тебя посадить. Если делать все аккуратно, на нем можно прожить дня так три, даже если кол с занозами. Сардукар был прекрасно осведомлен о садистских наклонностях Раднора и постепенно начал терять свое хваленое самообладание. — Не знаю я ничего, я же сказал! Лицо Раднора приобрело совершенно зверское выражение — Кэйлин Харконнен про себя подумал, что пленному точно не позавидуешь, поскольку за годы общения со своим родственником уже знал, что сейчас будет. — Я последний раз спрашиваю, ты, уебок сраный, — прорычал главнокомандующий, — где Къель и что вы с ним сделали? Я сейчас тебя разделаю, как свинью, остальным для острастки, сниму это все на видео и отправлю вашему гребаному императору, ты все это заслужил, мало того, что ты просто хуесос — прислужник Коррино, так еще, судя по нашим находкам, и мародер! Кэйлин тем временем внимательно рассматривал изъятые у сардукара вещи — в основном цацки, которые тот, судя по всему, снял с трупа одного из ордосских офицеров: на приличную сумму вполне потянет. Неплохая прибавка к жалованью, шакалье дерьмо ничем не гнушается, благо ломбард работает всегда. — Я задал вопрос и жду ответа, — повторил Раднор. — Или я непонятно разговариваю? Сардукар смотрел в пол и молчал, потом наконец заговорил. — Я не знаю. Чего вы от меня хотите, я что, по-вашему, должен знать в лицо всю вашу треклятую семейку и рассматривать каждого, кто повстречался мне в бою? — Сейчас падальщики рассмотрят, что у тебя внутри, — мрачно добавил Кэйлин. — Говори все, что знаешь. От страха у пленного едва не отказали мозги, но кое-что он все-таки, к собственному удивлению, вспомнил. — Кто-то из ваших направил свой ганшип прямо на наш основной корабль, — затараторил он. — Пошел на таран. Раднор и Кэйлин напряглись. — С этого места подробнее, — потребовал главнокомандующий. — Ну что подробнее, — ответил тот, — я уже все сказал, что было, после того, как корабль упал и загорелся, началась паника, ну и все. Вы меня спросили, я вам ответил — если вы говорите, что тот парень пропал без вести, то я и сделал вывод, что это вполне мог быть он. Оба Харконнена переглянулись. — У Къеля, как я понимаю, была возможность взять ганшип? — поинтересовался Раднор. — Да, разумеется. — Тогда нужно удвоить наши усилия по его поискам и не останавливаться, пока мы не найдем его живым или мертвым. — А этого? — спросил Кэйлин, указывая на сардукара. — Я обещания держу. Расстрелять. Немедленно.