Драмиона. Сборник колдографий

      — Я вернусь до того, как эта свеча догорит, — сказал он и, едва заметно коснувшись губами моей щеки, ушёл, хлопнув дверью. А я как всегда смотрела ему вслед, прижимая ладони к груди и мысленно прося Мерлина вернуть мне моего любимого живым и невредимым.       Если бы Драко только знал, насколько сильно тревога сжимает моё сердце при мысли о том, что я, возможно, больше не увижу его. Каждый раз, уходя на нескончаемые задания Ордена, он одаривает меня своей кривой ухмылкой и предсказывает, до какого момента он вернётся, практически всегда угадывая. Правда был один случай, когда он всё-таки ошибся…       В то утро Драко пообещал прийти до полуночи, но опоздал на полчаса. За те самые долгие тридцать минут в моей жизни я успела отправить по пять писем Гарри и Рону, выпила таблетку успокоительного, а под конец просто осела на диван в гостиной, уставившись невидящим взглядом на пляшущие языки пламени.       Ровно в половину первого в наш небольшой коттедж с перепуганным лицом влетел Драко, а когда нашёл меня, то упал на колени перед диваном, взял мои холодные ладони в свои и поднёс губам. Я смотрела в его виноватые глаза и чувствовала, как тугой комок переживаний и тревог постепенно растворяется в море спокойствия и нежности, которые принёс с собой Драко. Он привлёк меня к себе и крепко обнял, шепча успокаивающие слова и извинения, а я лишь крепко вцепилась в его рубашку, словно боясь, что всё это просто красивый мираж.       С тех пор Драко никогда не опаздывал. Он возвращался до того, как первая капля дождя касалась раскалённого асфальта, или же до того, как порозовевший солнечный диск полностью скрывался за далёким горизонтом.       Однажды я спросила у него, зачем все эти странные и глупые ограничения и почему бы ему не предсказывать просто час своего возвращения. Драко лишь посмеялся и ответил, что не хочет, возвращаясь домой, видеть меня, прикованной взглядом к каминным часам.       — Мне хочется по возвращению сесть рядом с тобой на скамеечку в нашем саду и проводить солнце в добрый путь. А если разразится буря, мне будет достаточно укрыть нас тёплым пледом и сварить какао с корицей. Просто дождись меня родная, я обязательно вернусь, — вот, что он ответил тогда.       После этого я стала лучше понимать подтексты его просьб, и они уже не так сильно удивляли меня. Но свечка… Когда Драко, зажёг довольно длинную восковую свечу и сказал, что вернётся до её полного сгорания, я настолько оторопела, что не успела спросить его, шутка это или нет. Понаблюдав за ней, я решила пойти в спальню и почитать пару часиков, а уж потом начать прожигать взглядом эту чёртову свечу.       Новая книга настолько увлекла меня, что я совсем забыла о времени, а когда наконец оторвалась от приятного чтива, то с удивлением обнаружила, что за полдня свеча прогорела всего лишь на полсантиметра. Сам источник света ничем не отличался от обычных свечей — огонь горел ярким ровным пламенем, вот только воск плавился невероятно медленно.       Решив рассмотреть свечу поближе, я осторожно взяла её в руки. Каково же было моё удивление, когда, едва коснувшись моей ладони, она начала прямо на глазах стремительно плавиться и уменьшаться.       — Чёртов Малфой, — из моей груди вырвался рык негодования. Он решил меня провести — зачаровал свечу, чтобы она медленнее сгорала и не трепала мне нервы. — Ты никогда не умел накладывать чары отсрочки, — качаю головой и слабо улыбаюсь, вспоминая, как много вечеров я провела в попытках обучить Драко этим чарам.       Только вот зачем было зачаровывать свечу? Это опять какая-то дурацкая задачка? Что же Драко выдумал в этот раз?       Расплавленные капли воска тем временем добрались до моей раскрытой ладони и больно ужалили. Эта боль отрезвила меня, и я с ужасом начала понимать замысел Драко. Он продлил время жизни этой несчастной свечки, чтобы я как можно дольше не впадала в панику и не начинала его искать.       — Нет, — трясу головой, желая прогнать страшные образы, возникающие в моих мыслях. —Нет, нет, нет. Ты не мог так со мной поступить, — к горлу подступил ком рыданий, а по щекам текут горячие слёзы. — Ты же обещал всегда возвращаться, Малфой.       Ноги больше не держали меня, и я осела на стоящий рядом стул, отрешённо уставившись на маленький огонёк и надеясь, что все мои выдумки не имеют никакого отношения к реальности. Но как ещё можно интерпретировать подобный знак?       Драко мог сделать подобное только в том случае, если у него были сомнения в том, что он вернётся домой живым. Неужели он думал, что я не догадаюсь и не брошусь на его поиски? Я провела рукавом растянувшейся кофты по щекам, продолжая неотрывно гипнотизировать свечу. Конечно, я не могу отправиться на его поиски, потому что охранная магия меня не выпустит. Он это знал и решил, что, если не вернётся, то страшную новость мне сообщит Гарри. Чёртов Малфой…       Всю ночь — до самого рассвета — я просидела на кухне за столом, поджав под себя ноги и с тоской глядя на жёлтый огонёк. Свеча уже представляла собой небольшой затухающий огарок, а расплавившийся воск облепил мою ладонь плотной бронёй, по какой-то причине он не жёг кожу, а лишь согревал, правда тепло это так и не добралось до сердца. Слёзы уже давно высохли, но я не могла и не хотела ничего делать — просто сидела, не шевелясь, в ожидании того, что в какой-то момент по дому разнесётся звук открываемой двери, и я услышу полный боли и раскаяния голос Гарри. Он наверняка будет говорить, что это он виноват во всём, не уследил, не оградил…       Я оказалась настолько погружённой в пучину своих страхов, что в действительности не услышала ни стука открывшейся двери, ни торопливых шагов, ни громкого голоса, выкрикивающего моё имя. Вздрогнула, лишь когда тёплая ладонь стиснула моё плечо, подняла взгляд на утреннего гостя и в первый миг не поверила тому, что узрела.       Это он. Вернулся…       Драко смотрел мне в глаза и пытался что-то сказать. Кажется, обзывал меня идиоткой и начала сдирать застывший воск с моей руки. Как только он закончил, я, не пытаясь услышать его оправдательной речи, просто бросилась ему на шею и прижалась всем телом к его телу.       — Как ты мог! Неужели нельзя было просто всё рассказать? Ты хоть… понимаешь, что… что я чувствовала, — моя обвинительная речь прервалась, превратившись в горькие рыдания. Его руки мягко гладили меня по спине, а сам Драко вновь пытался что-то сказать, но я не дала ему этой возможности. — Никуда больше не отпущу! Слышишь? Плевать на Орден, плевать на всех! Я…       — Гермиона, выслушай же! — Драко наконец отстранился от меня и взглянул на меня горящими глазами. — Больше нет войны. Эта вылазка была последней. Сегодня объявят об освобождении Англии от террора Пожирателей, — его ладони обхватили мои щёки, а наши лица теперь были в сантиметре друг от друга. — Это конец, любимая. Мы теперь свободны.       А потом были только вкус его горячих губ, только звук его голоса, обещающий новую жизнь, и любящий взгляд серых глаз, дающий надежду на счастье.