Ярость

За 2 недели до этого…

      Двери просторного, но слегка мрачноватого храма с грохотом распахнулись, впуская под свои величественные своды одного из главнейших властителей мира сего… точнее, он был им когда-то. Потерять почти всю семью оказалось для Бога войны несколько больнее, чем он ожидал, однако в часы, подобные этому, он очень сильно жалел, что сила, дарующая возможность убивать богов утеряна безвозвратно.       «Морфей!» — отголосок имени, пьянящий одним своим звучанием избранных смертных, отразился от немых стен и стих где-то в темной глубине зала. «Я знаю, ты где-то здесь, исчадие Тартара! Выходи!» Арес точно не был настроен на юмор. Его глаза сверкали во мраке гневным огнем человека, твердо решившего убить любого, кто посмеет сейчас не внять «просьбе». Черты лица исказила ярость и… растерянность. Взгляд молнией метнулся к ныне пустующему трону по середине, и тот час же богато украшенное ложе бога сновидений вспыхнуло неукротимым пламенем. Бог войны отступил назад, отчаянно вцепившись в волосы. Власть и сила могут быть главным в жизни многих людей и богов. Однако чаша вернейших в своих расплывчатых гранях весов с большим перевесом склоняется в сторону контроля. Без него все блага становятся хуже проклятья. «Что я делаю?.. что я делаю… что?» — шепотом пробормотал олимпиец. «Морфей!»       «Эй-эй-эй, братец, полегче!» — Воздух мгновенно пропитался запахом дурманящего вина, приторных благовоний и развратом. «Если ты соскучился и решил повидаться, вовсе не обязательно громить МОЙ храм!»       Пьяный и растрепанный бог сновидений появился в не менее пьяной вспышке цвета пасмурного беспросветного (ну, а точнее беспробудно пьяного) неба возле своего теперь уже бывшего трона. Его мутные, стеклянные глаза наткнулись на жесткий, суровый и… даже слегка безумный взгляд старшего брата. Проблеск сознания (в виде явного страха) забрезжил где-то на задворках туманного разума, но этого оказалось достаточно для того чтобы Морфей ощутимо вздрогнул и съежился.       «Я тебе сейчас покажу, как сильно я по тебе соскучился», — голос Ареса был тихим и в равной степени оглушительным. Он яростно сжал кулаки так, что костяшки побелели. И тут ноги Морфея неожиданно оторвались от пола, а горло его, словно сжали в тисках.       «Ч-ч-ч-то ты делаешь?» Кажется повелитель снов вмиг протрезвел. Ужас уродливой гримасой расползся по божественному лицу. Бог войны резко ослабил хватку и непослушное, расхлябанное тело Морфея грохнулось на «звездный» пол собственного храма. Мышцы Ареса напряглись. Кажется, он не был особо рад новой вспышке гнева.       Откашлявшись, бог сновидений поднял затравленный взгляд на брата.       «Я ничего не делал, » — залепетал он, «Зену не трогал, подружку ее тоже… я…»       «Ты!»       Морфей сжался от грозного звука, эхом пронесшегося по залу.       «Если это была твоя шутка, ты покойник! Понял меня?!» Арес схватил Морфея за отворот мехового воротника и рывком вздернул на ноги. «Думаешь, если бог, то бессмертен?!» Губы несчастного задрожали, а зубы беспрестанно стучали в ритм мотающейся то вправо, то влево головы. «Так вот запомни, экскремент химеры, со мной такие фокусы не проходят! Я найду способ…»       Арес замолчал на полу-слове. Его зрачки расширились, а Морфей, обезумев, взвыл от Цербер знает откуда взявшихся ожогов на собственном теле. Бог войны отпустил перепуганного брата, отходя на несколько шагов. Он поднял дрожащие от напряжения руки, тщетно стараясь унять очередную волну бесконтрольной энергии.       «Просто ответь мне, » — чеканно произнес он, стараясь не смотреть на Морфея, «какого дьявола ты насылаешь на меня чертовы сны?!» Поток разрушительной энергии стрелой сорвался с сильных рук, обращая в груду мусора древние вазы, веками стоявшие в храме. Бог сновидений затрясся от страха, не смея оторвать от пола искривленное лицо.       «Я ничего не насылал… клянусь Зевсом, я не при чем… я…»       «Замолкни!» Громадный огненный шар разнес на куски каменную стену храма. «Ты заведуешь снами и кошмарами! Только ты волен создавать сны, используя тайные желания и страхи людей! Только ты можешь смешивать желаемое с действительным! И только тебе под силу менять прошлое в видениях и мечтах!»       «Да, но…»       «Молчать!» — молния гнева пронеслась на жалкий сантиметр выше головы Морфея. «Такого никогда не было и быть не могло! Тот сон, что я видел просто не реален!» Огненные шары один за другим срывались с рук бога войны. Каждый — больше, мощнее и разрушительнее предыдущего. «Ты!» Арес оперся рукой о величественную колонну, стоящую рядом. «Объясни мне все. Или клянусь своим именем я…» — он запнулся. «Я…» В глазах потемнело, а голова стала ватной и тяжелой, словно он снова стал смертным. В четвертый… нет, в пятый раз. Он зашатался, теряясь где-то между полным безумием, гневом и яростной болью, невыносимо сжимающей грудь. Удары собственного сердца глухо отдались в висках. Значение каждой секунды затянулось во сто крат, делая мгновения падения вечностью. Иллюзия бездны развеялась, как только совершенно реальный пол напомнил мутнеющему сознанию, что понятие «Вечность» тоже очень относительно. Краски смешались и реальность нехотя уступила место желанной иллюзии… или наоборот. Кто его разберет?..