Ирёку (Сила воли)

- Ты оставил его одного? - Каору была в ужасе, - И это при том, что этот Шиномори явно пришел не для того, чтобы повидать старого друга?! - Не говори ерунды, - Саноцуки обозленно отмахнулся, - Не мог же я потащить тебя и Мэгуми с собой? К тому же, если этот Аоши действительно так опасен, твое присутствие не дало бы Кеншину и шанса на победу! - Нам нужно обратиться в полицию, - Мэгуми нервно сглотнула, - Пойдем напрямую к господину Тошиеши, уверена, он не откажет в помощи! - И что вы ему скажете? - вмешался Яхико, наконец понявший, в чем суть распрей, - Я так понимаю, что противник нашего Кеншина далеко не дурак, и если полиция к нему пристанет, у нее просто не будет доказательств его виновности! Мало ли что нам показалось, он вообще скажет, что никакого Химуру в глаза не видел! - Этот мальчишка умен не по годам, - с каким-то удовлетворением пробормотала Каору, тут же возвращаясь к основной проблеме, - Но что же нам тогда делать?! - Вам - ничего! - рявкнул Сагара, - Сидеть дома, заперев двери и не высовываться! Вместе того, чтобы поспешить другу на помощь, вожусь тут с вами! - Правильно! - поддержал его Яхико, - Женщины пусть сидят дома, а мы поможем Кеншину! - Эм... - Сано растерялся буквально на секунду, однако ему хватило смекалки придумать отговорку, - Если ты пойдешь со мной, кто присмотрит за девчонками? Яхико, я ведь не могу оставить их без охраны! Сработало. Немного поворчав о своей нелегкой доле, парнишка не смог подвести Сагару - а тот быстрее пустился обратно к храму, чтобы уже оттуда начать поиски: он ведь и понятия не имел, куда мог пойти Кеншин, да еще с таким "гостем" на хвосте. Впрочем, годы попоек и боев прошли не зря: он прекрасно знал пару неприметных мест, где можно было выяснить отношения, причем не только с противоположным полом. Пораскинув мозгами, Санацуки бросился к баракам. Он надеялся, что не ошибся с выбором. *** - Похоже, я не прогадал, - синяя ткань змейкой легла под ноги Аоши, - Ты думал, что я позволю тебе насладиться спокойной жизнью, после того, что ты сделал? - Я не отрицаю своей вины, - его голос дрогнул, - Но это только моя ноша. Мой долг, не стоит вмешивать тех, кто не имеет к этому отношения. - Почему я должен это делать? - вопрос прозвучал неожиданно мирно, словно противник мог внезапно передумать и отступить, - Скажи, пес Макото Шишио, почему я должен щадить ее? Кеншин лихорадочно сжал рукоять меча, держа Аоши в поле зрения. Одно неверное слово могло привести к трагедии. Но наемник не знал, что ему ответить. - По прежнему работаешь молча? - криво усмехнулся мужчина, - До меня дошли слухи, что ты изменился. Больше не убиваешь, защищаешь невинных... Но это лишь ничтожная плата за те жизни, что ты отнял. Как можешь ходить по земле, которую еще совсем недавно поил кровью?! Самурай опустил голову, не смея больше поднимать глаз. Осознание происходящего загоняло его в те самые темные уголки разума, где злорадно ликовали демоны его прошлой жизни. Он понимал, что любое возражение прозвучит как жалкая попытка оправдаться, но даже это не остановит Шиномори. Рыжий готов был унизиться и на коленях молить его о снисхождении к тем, кто сейчас находился в опасности из-за знакомства с наемником; в тоже время, он прекрасно понимал, что для Аоши это будет лишь поводом поступить по своему. - Когда я впервые увидел Мисао, она была еще совсем крошкой, - с какой-то обреченной теплотой продолжал свою речь шиноби, - Я мастерил для нее журавликов из бумаги, а она украшала ими свою комнату. Она не отходила от меня не на шаг, подражая мне во всем. Единственный цветок Онивабан-сю, и мы оберегали его. Кеншин дрожал всем телом. Ненависть, исходящая от Шиномори, была ощутима физически и могла опалить неосторожных. Онивабан-сю, защитники Киото, стали бельмом на глазу Шишио, которому никак не удавалось взять под контроль южные кварталы города. Именно тогда хозяин, обозлившись очередной неудаче, послал своих верных псов разобраться с шиноби: среди них был и рыжеволосый наемник. Прибыв по указанным координатам, убийцы столкнулись с Шиномори и его подчиненными: это не был бой. Это была бойня, в которой разили не разбирая и не щадя. - А потом появился ты, и забрал ее у меня. Ты пришел в мой дом под покровом ночи и отнял единственное, что было мне дорого! Потому я здесь, хиттокири. Я пришел казнить тебя! *** Каору ушла через окно собственной комнаты. Пришлось разыграть обморок, причем настолько естественный, что даже Мэгуми повелась на уловку. Действовала девушка быстро - врач не успела сходить за аптечкой, а птичка уже ускользнула из клетки, оставив после себя лишь смятое одеяло и слабый аромат цветов фиалки. Она понимала, что не в ее силах помочь Кеншину. Но странное чувство разгоралось внутри ее, кричало об опасности и требовало найти рыжеволосого. Выросшая в Токио и хорошо знавшая свой квартал, Каору отлично ориентировалась на местности - ее отец был мастером меча, и часто участвовал в поединках, для которых всегда умел найти достаточно укромный и незаметный для полиции угол. Именно с таких углов и начала свой поиск: Сагара воспользовался чутьем, она - методом исключения. Берег реки, слишком заболоченный и заросший, но скрывающий узкую полоску отмели. Идеальное место для решения проблем, особенно если хочешь решить их без привлечения лишних глаз. Она и сама бы выбрала именно это место, а потому не удивилась собственной правоте. Они задыхались в бою. Девушка нахмурила тонкие брови, прикусывая губу: она заметила это не сразу, да и ситуация выглядела слишком неоднозначной. Давно оценившая уровень возможностей рыжего, пусть до этого и не видевшая его в истинном бою, Камия ожидала большего: Кеншин однозначно проигрывал. И лишь присмотревшись внимательней, она поняла самое главное. Он даже не пытался атаковать. Весь его бой представлял собой смесь блоков и ухода в глухую защиту. Вероятно это несказанно злило соперника, ярость которого набирала обороты: Аоши совершенно не контролировал собственный гнев. Он ожидал сопротивления, но Кеншин отказывался отвечать ему, продолжая лишь обороняться и тем терпеливо изматывая соперника. Именно это и не устраивало Шиномори. Он тоже понимал, что если ему не удастся спровоцировать оппонента на выпад, возмездия не будет. Появление девушки дало ему шанс: рыжий тоже заметил гостью и это отвлекло его - Аоши ловко полоснул мужчину по плечу, заставив зашипеть от боли. Каору вскрикнула, и это вернуло самураев к реальности: рыжеволосый отступил, опуская меч. - Госпожа Каору, - молвил он удивленно, только сейчас понимая, что его ловко обвели вокруг пальца: оказывается, она вовсе не была в плену. С одной стороны, он рад был узнать это, с другой - было глупо явиться за ним. - Прекратите! - девушка обратилась к Аоши, - Что бы не случилось в прошлом, прошу вас, не продолжайте этого! Господин Шиномори! - Ты и ее отравил своим ядом, - хрипло рассмеялся Аоши, - Что ты рассказал этой наивной дурочке, раз она стоит тут и просит меня остановиться? - Он ничего не говорил мне! - выкрикнула Каору, - Я действительно не знаю, что вас двоих связывает. Но уверена, что любую проблему можно решить дипломатически, не прибегая к оружию. - Правда? - издевательски протянул шиноби. Кеншин бросился вперед, успев в последнее мгновение: неосмотрительно, Каору подошла слишком близко и лезвие меча едва не коснулась ее. Саккабато вовремя отразил удар, но это вызвало очередной приступ совершенно безумного смеха, - Как испугался! Значит, эта тварь убила мою дочь, а я должен обсудить с ним это?! - Убил вашу дочь? - Отойдите, госпожа Каору, - опасные нотки скользили в голосе мужчины, закрывшего ее своей спиной. - Похоже, ты все же решил сражаться, - Аоши заметно воодушевился, - И правильно. Ведь как только я разберусь с тобой, я займусь твоей милой подружкой. - Я не позволю, - это было не спонтанное решение. Осознанный выбор: встать на защиту той, что была невиновна, - И если выбора нет, я буду сражаться. Каору не успела ничего возразить: бой возобновился. На этот раз все было иначе и закончилось достаточно быстро: пару раз мечи схлестнулись впустую, а затем достигли цели, поставив Шиномори на одно колено. Измотанные и совершенно обессиленные, противники замерли, прежде чем снова смогли сорваться в смертельный танец. В результате Аоши рухнул на землю, дважды задетый - раны его были не опасны, они скорее лишали мужнину возможности продолжить схватку. - Давай, - он едва мог пошевелиться, - добей меня. Ты же знаешь, что я не остановлюсь. Едва встану на ноги, как снова найду тебя, чтобы убить! - Я дал слово не убивать более, - тихо ответил ему рыжий, - Я не могу убить тебя, Аоши Шиномори. Ты вправе ненавидеть меня, но я скажу, что никто уже не сможет ненавидеть меня сильнее, чем я сам. - О чем ты говоришь, пес? - он закашлялся: боль пронизывала тело, и сознание вот-вот грозило угаснуть. - Вы вините меня в смерти девочки, лица которой я даже не помню. Я виню себя в смерти десятков людей, которых вижу по ночам: они проклинают меня, а их ненависть давно превратила меня в обугленный остов, - продолжил мужчина, - Я был бы лицемером, если бы сказал, что понимаю эту потерю. Но даже в такой ситуации я не хочу лгать: мне никогда не понять этой боли, не разделить этой утраты. Я выполнял приказы, не более того - и как не мерзко, но она тоже была для меня не более, чем приказом. Потому я не могу просить тебя о прощении, потому не стану скрываться. И все же я умоляю об одном - вини только меня! Никто более не виноват в том, что произошло. - Кеншин, - Каору, невольная свидетельница признания, была готова разрыдаться в голос. Она и не подозревала, какие ужасные тайны хранит в себе ее подопечный. - Госпожа Каору, прошу простить вашего недостойного слугу, - он склонил голову, - Я подверг вас и вашу семью опасности. Более этого не повториться. - Что ты говоришь такое? - она решительно сжала кулаки, - Что надумал?! - Я должен покинуть ваш дом, - с горечью в голосе произнес самурай, - Слишком многие меня ненавидят. Слишком многие хотят уничтожить меня. - Постой... Как вообще Аоши узнал о том, что ты здесь?! - внезапно пришедшая мысль отрезвила девушку, - Никто и понятия не имеет, что ты жив! - Боюсь, что я не могу вам ответить, - Кеншин вспомнил о поверженном противнике: тот уже не улавливал разговора, погружаясь в спасительную тьму. Несмотря на произошедшее, самурай бросился к нему, девушка не отставала. - Значит так, - похоже, она взяла себя в руки, - Я ничего уже не понимаю, и пока не разберусь, я запрещаю... слышишь? - Оро... - Запрещаю тебе выходить из дома! А теперь помоги мне, мы должны отнести его к нам и помочь. Пусть его раны и не опасны, но потеря крови дело неприятное! - Но... - Что? - Он хотел убить вас, - Кеншин сомневался в правильности решения. - Хотел, - как-то легко согласилась она. Вышло уж очень оптимистично, если бы печаль не слышалась в ее голосе, - Я же сказала, мне нужно разобраться с проходящим. А пока просто замолчи и помоги мне! Кеншин повиновался молча, не смея больше перечить и без того взвинченной девушке. Сердце его горело, словно в огне. (продолжение следует)