Ирёку (Сила воли)

Аоши пришел в себя глубокой ночью. Мужчина приподнялся со стоном, концентрируясь на собственных ощущениях: тело ныло нещадно и требовало обратно принять горизонтальное положение. В комнате было немного прохладно: дверь во внутренний двор была приоткрыта, и оттуда доносились едва слышные, но вполне различимые голоса. Шиномори прислушался. - Простите вашего недостойного слугу, госпожа Каору, - Аоши узнал в первом человеке Химуру и брезгливо поморщился. - Хватит! Не надоело еще? - второй голос принадлежал той куколке, Камия, - Твердишь только одно - госпожа, госпожа! Я что, похожа на этого Макото?! - Конечно, нет! - порывисто заверил ее Кеншин. - Ты мне не слуга и не раб! - отчеканила девушка, - Я не отдаю тебе приказы, никто не отдает, понимаешь? Хиттокири мертв, и я не хочу разговаривать с призраками прошлого. - Я-то жив, - тихо отвечал он. - Ты это ты, - упрямо заявила она, - Мы уже говорили об этом, и я не хочу повторяться. Тот человек, что служил господину Макото, мертв. И умер он благодаря тебе, Кеншин. Ты смог уничтожить самого главного своего врага - ненависть, и я не поверю, что один человек смог повергнуть тебя в бегство. Не думала я, что ты такой трус! - Верно, - согласился он таким тоскливым и полным отчаяния тоном, что Каору содрогнулась от ужаса, - Я должен был отплатить за свои грехи и умереть там, у реки. Если бы Аоши не угрожал вашим жизням, я бы принял смиренно его наказание. Но месть затмила его разум и я понимаю, что теперь, даже уничтожив меня, он не остановиться. Он захочет испепелить все, стереть с лица земли каждого, кто имел отношение ко мне. Меня сложно назвать трусом - я не страшусь смерти. И все же, я трус - я боюсь потерять тех, кто стал мне дорог. Аоши нашел единственное, что может причинить мне боль - он нашел мою госпожу. Это было своеобразным признанием. Девушка ошарашенно смотрела на поникшего мужчину, прежде чем взяла себя в руки и снова заговорила, уже тише и спокойнее. - Ты думаешь, что покинув этот дом, спасешь наши жизни? Ты же сам сказал, что Шиномори не остановится. Кеншин, у тебя не выйдет увести его за собой, - она взяла его руку, сжимая теплыми ладонями замерзшие пальцы, - Мы знали, на что идем. Ты не просто наш друг, ты - часть нашей семьи. А семью не бросают, Кеншин. - Я могу предложить ему только свою жизнь в обмен на ваши, - он чуть склонил голову, - Но он уже отверг это предложение. Больше мне предложить ему нечего. - Как она умерла? - вопрос был неожиданным. Мужчина неуверенно дернулся, но она лишь крепче сжала его руку, не выпуская из своей, - Его дочь. Как она умерла? Повисла гробовая тишина. Аоши напряженно вслушивался в разговор, не смея даже дышать. - Я не помню, - наконец ответил Химура. Слезы сверкали в уголках его глаз, - Я не могу вспомнить, госпожа Каору. Не ее лица, не ее смерти. Я действительно чудовище. - Будь ты и в самом деле чудовищем, - она не удержалась, крепко обнимая своего собеседника, - Ты бы никогда не забыл этого. Это лишь подтверждает, что хиттокири больше нет. У вас даже воспоминания разные. Вероятно, она сказала бы еще что-нибудь, чтобы успокоить рыжеволосого. Однако шум со стороны жилых помещений отвлек их, а когда парочка ворвалась в комнату, где находился раненый, кровать давно опустела - шиноби растворился в ночи легкой тенью. *** Они искали его. Искал Кеншин, терпеливо бродя по улицам в надежде спровоцировать Шиномори на очередное нападение; искал Сагара, заручившийся поддержкой Цукиока и его "художественной" группы; искала Мэгуми, выслушивая сплетни, которыми охотно делились с нею пациенты. Даже Яхико не остался в стороне, мальчик сам попросился подработать официантом, но даже в "Акабеко" никто не слышал об Аоши Шиномори. Создавалось впечатление, что бой у реки и угрозы шиноби были плодом чьего-то извращенного разума; отвратительным сном, пригрезившимся наяву. Если бы не количество свидетелей, Кеншин бы смирился с мыслью о том, что так оно и было. Ясно было только одно: пока раненый был на виду, опасность исходила лишь с одной стороны; когда он покинул дом Камия, удара можно было ожидать откуда угодно. Постоянное напряжение лишило самурая покоя: к концу недели он стал походить на неупокоеное привидение. Хорошо, что мысли об уходе он оставил, смирившись с тем, что тогда его преследовать будет не только Шиномори, но и дом Камия во главе с Каору. - Так больше продолжаться не может! - первой она и не выдержала, с грохотом брякнув чашкой по столу, - Мы все так свихнемся! Не могу я так больше! - Что ты предлагаешь? - невозмутимо уточнила Мэгуми: мужчины ушли к Цукиока за новостями и женщины пили чай в одиночестве, - Мы обыскали весь город, но Аоши и след простыл. - Думаешь, он получил достаточно и больше не вернется? - прозвучало с трепетной надеждой. - Думаю, он зализывает раны. Насколько я знаю шиноби, не в их принципах бить в спину, - женщина задумчиво смотрела, как чаинки опускаются на дно ее чаши, - Но и отступать он не станет. - Попытается еще раз напасть?! - В конечном итоге, наверняка. Но ему нужно время на восстановление, к тому же, твой поступок явно озадачил его. Не сомневаюсь, что он был очень удивлен тем, что жертва не только не бросила, но еще и оказала ему помощь. - Честно признаюсь, Кеншин волнует меня гораздо больше. Он совершенно потерян все эти дни, к тому же, винит себя в том, чего даже не помнит. - Мы все порой виним себя в чем-то, - невесело усмехнулась доктор, - Поддержка. Вот что ему нужно сейчас, а разговоры по душам можно отложить на потом. Порой молчание красноречивее любых слов. Врач обернулась - ворота приоткрылись, пропуская во двор мужскую часть обитателей дома. Кеншин замыкал шествие, но что-то явно изменилось - добавилась некая толика уверенности, по крайней мере, к походке. Рыжий поднял глаза, и, встретившись взглядом с госпожой, неуверенно улыбнулся. Девушке ничего не оставалось, как вернуть ему такую же неуверенную, но совершенно искреннюю, улыбку. *** - Цукиока не уверен в том, что Аоши покинул город, - Сагара зябко поежился, когда его обдало прохладным ветром: собирался дождь и погода окончательно раскапризничалась, - Его парни прошерстили вокзалы и верфи, но никто похожий там не появлялся. - Но не мог же он сквозь землю провалиться? - резонно заметил Яхико, - Кеншин, а что ты скажешь? - Если мы не могли уйти при необходимости, - медленно, словно припоминая, ответил мужчина, - Обычно нам давали адреса, где можно было переждать какое-то время. Вероятно, Шиномори сейчас поступает также. - Но пришел то он один! - запальчиво воскликнул мальчик, - И если у него есть тут друзья, что же они не искали его, когда он был у нас?! - Возможно, не были уведомлены о его приезде, - пожала плечами Мэгуми, - Я предлагаю нам быть бдительнее, но в тоже время не отчаиваться и не опускать руки. Не стоит изводить себя призраками прошлого. - Из-за меня вы теперь в опасности, - виновато проронил рыжий. - Ну, знаешь ли! - возмутилась Каору, - Если подумать, то не много ли ты на себя берешь? Опасности нас повсюду подстерегают, можно напороться на кухонный нож, или упасть с порога и шею свернуть... Может, перестанем готовить и выходить во двор? Ушел - пусть так и будет, но бояться вечно я не стану. - Осторожность не помешает, а там посмотрим, - оптимистично заключил Санацуки, - Мы и так стали похожи на загнанных лисиц. Так и жизнь мимо пройдет! Ребята засмеялись, разбивая отчужденность и прогоняя нависшую над ними тревогу. Но хотя Кеншин и улыбался вместе со всеми, на душе его все еще было неспокойно. *** А после все успокоилось само собой. Минула неделя, и еще, и уже никто в додзе толком и вспомнить не мог, как выглядит Шиномори: житейские проблемы, горести и радости, захватили их с головой. Яхико не переставал бахвалиться тем, какая красивая у него подружка, Сагара в очередной раз едва не разбил нос молодому пациенту Мэгуми, имевшему неосторожность заявить женщине, что "сегодня она несказанно красива". Каору вернулась к тренировкам и ученикам, Кеншин неизменной тенью следовал за ней - они не переставая работали над техникой боя и медитацией. И все же, несмотря на внешнее спокойствие, внутри Химура был одержим странной манией: ему казалось, что за ним наблюдают. Порой он ощущал этот взгляд, тяжелый, тягучий - но сколько не искал, никак не мог понять, от кого он исходит. Точнее, понимал, но обнаружить и доказать не мог. - Внимательнее, - девушка прижимается слишком близко, он ощущает тепло ее разгоряченного тела, но ход мыслей пресекает неожиданный удар, - Ну вот! Если противник пытается атаковать со спины... - ... стоит предугадать его движения, - оказалось, что даже поверженный на землю, он вполне способен выкрутиться: ловкая подсечка и девушка шлепнулась рядом, а перехватить ее руки оказалось секундным делом, - Но даже если положение безвыходное, всегда должен быть козырь в рукаве. - Говоришь, как Сагара, - она прищурилась, - Вы что, в карты играли?! - Нет, госпожа Каору, что вы! - поспешно начал отнекиваться рыжик, но Камия не так легко было провести. Через минуту она уже гоняла его по додзе, и несчастный едва мог увернуться от бокэна, - Простите своего недостойного слугу! Клянусь, я вовсе не играл! Я только смотрел! В такие моменты, уворачиваясь от летящей в него утвари или еще чего, порой потяжелее, Кеншин ощущал себя невероятно счастливым. Чувство вины вытесняли куда более приятные моменты и самурай позволял себе всего на секунду, но забыть о том, кто он есть. Грозовые тучи закрыли солнце, и ливень хлынул на землю яростно. Раскаты грома оповещали о буйстве стихии - в свете молнии вновь появился враг. Аоши Шиномори вернулся. (продолжение следует)