Кэналлийская клетка для надорского вепря

Они еще толком не успели приблизиться к Обители Скал, как ворота начали открываться. Их появления ждали. Рэй Эчеверрия вышел к ним навстречу, замирая в почтительной позе, в которой без труда читалось раскаяние. Остальные же кэналлийцы неловко переминались с ноги на ногу внутри двора, все как один молча упираясь взглядами в мыски своих сапог. Окделл наконец-то вздохнул свободно, понимая, что успел вовремя, и очередного кровопролития удалось избежать. Проезжая мимо своего рэя, Алва не удостоил его ни взглядом, ни словом. Не сумев совладать с любопытством, Алан покосился на Рамиро, подмечая едва сдерживаемый гнев, исказивший тонкие черты лица и превративший его в пугающую застывшую маску. Соберано Кэналлоа мог быть каким угодно: отталкивающим, притягательным или абсолютно ужасным; одно всегда оставалось неизменным – он был вызывающе красив, что Алан считал безусловно несправедливым. Ведь ни для кого не было шанса остаться равнодушным к изменчивой натуре Повелителя Ветров. Из конюшни к его лошади, кривовато ухмыляясь, спешил не Фрэнки, а Ларс, полным решимости взглядом подтверждая готовность выполнить волю своего господина в любой момент. Его надорцы ухитрились-таки пробраться в дом перед самым носом у кэналлийцев. Конечно, южан нельзя упрекнуть в нерадивости, учитывая их старательное соблюдение вежливого невмешательства в размеренную жизнь обитателей Дома Скал. Но мысль все равно грела. Отвлекшись, Алан пропустил приближение рэя Эчеверрии к своему соберано. От резкого звука сильной пощечины вокруг стало выразительно тихо. Окделл с ужасом и возрастающим чувством вины наблюдал, как мотнулась в сторону голова преданного слуги, и тот едва устоял, сжимая поводья белой мориски. - Убирайтесь к кошкам, Алва, – холодно процедил Повелитель Скал через разделяющие их с кэналлийцем спины лошадей. – Чтобы через минуту духу вашего в Обители не было! - Не ведите себя как спесивый юнец, Окделл, – с мягкой предупреждающей угрозой ответил Рамиро, сверкая взбешенным взглядом в сторону северянина. – Нам многое предстоит решить в ближайшее время. Рамиро стоял на своем и не собирался уступать, как и Алан. Окделлу требовалось время, чтобы все обдумать самому, прежде чем горе об утратах захлестнет его с головой. Но у кэналлийца, по-видимому, имелись собственные планы на северянина, мысль о которых пугала Алана гораздо больше, чем все случившееся за последнее время. Он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы противостоять Рамиро в его же игре. А это значит, нужно выиграть противостояние сейчас. Краем глаза он видел как распределяется баланс сил во дворе: кэналлийцы и надорцы стягивались вокруг своих Повелителей, но северян значительно больше, чем южан, благодаря незаметно прибывшим копейщикам. - Соберано, – подал голос молчавший все это время Эчеверрия, протягивая послание Алве. – Вести от госпожи. С трудом разорвав зрительный контакт с Окделлом, Алва углубился в чтение. Алана, как и всякий раз, когда дело касалось Рамиро, одолевали разноречивые чувства. Обида, злость, непонимание и вместе с тем беспокойство за синеглазую девочку Алвы мешались в бурную смесь. Волнения, что переживала Октавия все это время, вряд ли хорошо сказались на ее и без того не простом состоянии. - Мы обязательно продолжим, Алан, – кэналлиец вернул бумагу слуге и легко вскочил в седло, будто и не устал вовсе, и не был ранен, продолжая терзать Повелителя Скал взглядом. – Но моя жена, возможно, закончила рожать сына, и мне не терпится взять его на руки. - Надеюсь с ними все хорошо, – искренне отозвался герцог Окделл, отчаявшись разобраться в собственных чувствах. Еще минуту назад между ними едва не случился бой, теперь же они снова общались как добрые друзья. А немногим ранее… Алан оборвал поток смущающих мыслей. Он не был готов обдумывать их прямо сейчас. Понадобится не один кувшин касеры, чтобы разобраться. Взгляд Рамиро тут же смягчился, а на лице вновь красовалась мальчишеская улыбка. - С Алва по-другому не бывает. Вдалеке виднелся приближающийся кэналлийский отряд, Рамиро, не прощаясь, направил мориску в его сторону. За время их недолгого разговора, кэналлийцы прибывавшие во дворе уже вывели своих лошадей из конюшни, один за другим вскочив в седло, и проследовали за своим соберано. У самых ворот один из них обернулся. Рэй Эчеверрия нашел Повелителя Скал глазами и попрощался, почтительно склонив голову, чем немало удивил Окделла. - Наконец-то убрались, мракобесы проклятые, – выругался Ларс, стоявший по правую руку от своего господина. – Ал? – позвал он негромко и торопливо. Заслоненного спинами других всадников Рамиро уже не было видно. Алан посмотрел на молочного брата и, кивнув, поспешил в дом. Сколько у него как герцога Великого Дома и свободного эория оставалось времени, известно было только Создателю. Ни Алва, ни Оллар не оставят Окделла в покое надолго. Поднявшись в свой кабинет, Алан приказал оруженосцу подать кувшин с сытью. - Кого поминать вздумал, брат? – проницательно уточнил Ларс, проследовав за Повелителем Скал. - Свою прежнюю жизнь. Прозвучало слишком трагично, и Алан поморщился, тяжело опираясь на холодную поверхность стола ладонью, явственно вспоминая слова Рамиро. Спесивый юнец, надо же. Они ведь с ним ровесники. И все же жизненный опыт Алвы казался весомее в стократ, нежели у него самого. Алва прославились как завоеватели и искатели приключений, и тесное общение с Рамиро было тому очевидным доказательством. Поединок с марагонцем, неожиданное превращение в советника Эрнани и как следствие – сговор королей. Как итог – официальная должность Первого маршала. Ни чьи приказы кэналлийцу теперь не указ. Алва брал, что хотел, не оглядываясь ни на кого, идя своим путем. Повелитель Скал же, несмотря на внешнее спокойствие и стойкость, был полон сомнений и противоречий, по большей части чувствуя себя слепым котенком, продвигающимся наощупь по чужой извилистой дороге. Как рыцарь и дворянин он привык подчиняться воле анакса и выполнять приказы, но истинного короля не осталось, его сменил бесчестный марагонский выскочка. И нет в этом мире силы, способной заставить Окделла признать его своим королем. А значит… - Я рад был увидеть тебя среди живых, но все же немало удивился, особенно рядом с не менее живым предателем, – задумчиво проговорил после непродолжительного молчания Ларс, сидя за столом напротив, выслушав подробный рассказ от Алана. – Но теперь все окончательно прояснилось, особенно твое полное неучастие. Ай да хитрый морисский вымесок, знатно придумал. Всех сторонников окрутил вокруг своего перста. Ты же понимаешь, Ал, он ведь мог принести Талигойю на блюдце Оллару и без дозволения Ракана, но тогда о поддержке Окделлов, Эпинэ, фок Варзов следовало забыть. И что немаловажно – ты бы его не простил и в живых не оставил. - Алва не боится умереть, хоть и не торопится, и нет ему дела ни до чьего прощения, –отмахнулся Алан погруженный в мрачные думы. - Ошибаешься, друг мой. Он давно и умело расставляет капкан, а ты делаешь все, чтобы в него угодить. Скажешь, не прав? Ты ведь собираешься остаться, твердо и незыблемо стоять на своем. Да кто ж тебе позволит. Уверен, не присягнешь Оллару и сложишь голову на плахе? Как бы ни так. В глазах чужих жадных и похотливых твой приговор. - Ларс! - Да брось, давно уже не мальчишки с невинностью не расставшиеся. Всякое бывало, что в казармах, что при дворе. Наверняка лиходей подготовил почву и для нового короля. С его подачи посидишь в заточении, пока он будет заботиться о твоей семье, повышая долг чести многократно. А там… - Может уже обсудим, что сделаем мы, а не Алва?! - А что тут поделаешь? Восстание? Даже родич твой тебя предал. На прочих и подавно надежи нет. Отделить Север от остального государства ни Оллар, ни Алва сейчас не позволят, да и силенок на них двоих у нас не хватит, а после – долг перед кэналлийцем не позволит уже тебе. - Да что ты несешь? – не выдержал Алан, едва удерживая себя за столом и не вскакивая, словно укушенный. – Марагонец далеко не дурак, к сожалению, думаешь, он позволит Рамиро творить все, что тому вздумается? Бред сумасшедшего! Двум королям не править одним государством! - Позволит еще как. Алва посадил его на желанный трон и он же этот трон удержать поможет, причем сам на него не претендуя. А это все, о чем бастард мечтал долгие годы. Без сомнения сам Алва многого стоит, но еще больше в глазах Оллара стоят связи Кэналлоа с Багряными землями. - Откуда ты все это взял, ума не приложу? - Пока ты возле анакса покойного стены отирал, да с кэналлийским герцогом дружбу водил, мы с Корнэ ушами надорскими служили во благо вашей чистоты и непорочности, господин наш. - Не паясничай, – поморщился Алан, он с детства терпеть не мог излюбленную манеру Ларса смущать его по поводу и без. - Нелюбовь к слухам и сплетням всегда играла не в пользу твоей осведомленности. Помяни мое слово: не выбраться тебе из когтей воронья поганого. Только если в Закат отправиться. Тебе или ему. Да и то, уверен, разлука недолгой будет. Потому как каждый тянется к другому, как цветок к солнцу. - Избавь меня от своих поэтических потуг, Ларс. Они у тебя никогда толковыми не выходили. И куда, Леворукий его забери, провалился мой оруженосец? - Послал его за кувшином чего-то по-крепче, чтобы спалось без задних ног. Силы тебе еще понадобятся, чтобы за Алвой поспеть. - Уймись уже или язык тебе укорочу, – без особой злобы осадил Окделл. – Значит идею убийства мною Оллара ты не рассматриваешь как выход из положения? - И кого на трон тогда? Алву, тебя или Эпинэ? Остальных трусов и перебежчиков я не рассматриваю. Никому из вас троих такое счастье не уперлось. Кэналлийца при любой возможности будет сдувать попутным ветром в Алвасете, ему в столице до смерти скучно. Из тебя бы вышел прекрасный Первый маршал, но совершенно дрянной политик, да и Алву такой исход не устроит. Он все сделает, чтобы ты под боком был, вот увидишь. А родич твой как вариант вполне неплох, но ты опять-таки упрешься честью... Не завидую я Алве, ой, не завидую. Намучается он с тобой, хотя ему-то видимо только этого и надо, чтоб не спиться со скуки смертной. - Вон, – рыкнул Алан, понимая, что дельного ничего из разговора не выйдет, и бросил в спину ехидно посмеивающемуся наглецу: – и перстень прикарманенный верни, паяц. Окделлу было не до смеха, и он не находил разумных доводов отчего вдруг Ларс не на шутку взволнованный ранее стал таким успокоенным и даже шутливым, особенно в сторону кэналлийцев, которым еще совсем недавно готов был вцепиться в глотку. Неужто и вправду верил, что Алва способен защитить Надор от цепкой хватки Оллара? Повелитель Скал предчувствовал лишь скорую расправу над оставшимися Людьми Чести.