* * *
— Хибари-сан, не могли бы вы меня отпустить? — неловко попросил Тсунаёши. — Что на этот раз? — недовольно спросил Хибари, посмотрев с интересом на Тсуну. — Ну… Мы ведь тут в поисках старшего брата. Вот я и подумал, что можно было бы поспрашивать у местных о нём, а они такие маленькие, — затараторил маленький маг. — Будет немного неудобно… — Возможно, — согласился Кёя, нехотя опуская Тсуну на ноги. Мимо прошло несколько гномов, улыбнувшихся и помахавших Саваде руками. Сзади подбежала представительница прекрасной половины зеленокожих человечков и похлопала мальчика по плечу. — О, погоди-ка! Что это ты здесь слоняешься? — спросила она. — Простите? — настороженно произнёс Тсунаёши. Он опасался того, что здесь также могла быть такая же фабрика, как и в деревне Дали. — Поручение выполняешь? — продолжила гномиха. — Извините, но я… — Передавай от меня привет остальным! — девушка исчезла так же быстро, как и появилась, оставляя озадаченного Тсуну позади. — Как продвигается поиск информации? — с некоторой насмешкой спросил Кёя. Нет, он вовсе не хотел обидеть его, просто растерянный Тсунаёши выглядел настолько мило, что глава дисциплинарного комитета не смог удержаться. — Как всегда, — Савада покраснел и отвернулся, зашагав в следующее помещение. — По крайней мере местные люди меня не боятся и не обижают. — Ралли-хо! — проорала продавщица, стоящая за лавкой с продуктами. — Сам ты ралли-хо, — «вежливо» поздоровался в ответ Хибари. — Хибари-сан… — Тсуна не мог обвинить Кёю в несдержанности, ведь тот и без того не любил толпу, а тут все были такие жизнерадостные, настойчивые и при каждом удобном случае их доставали. — Здесь столько еды! — В Конде Пети самые вкусные орехи и ягоды в мире! Поэтому нас постоянно обворовывают. — Это ужасно! — воскликнул Савада, рассматривая аппетитные товары. — Я накажу нарушителей дисциплины, — зато Хибари нашёл способ развеяться.* * *
— Мы пришли на этот континент, чтобы кое-кого найти… — Бьякуран пытался разузнать хоть что-нибудь о Рёхее у жителей. — У нас здесь мало чужаков! Хотя гномы были и дружелюбными, но разговорить их на нужную тему оказалось проблематично. Белокрылый просто бродил по крепости, расспрашивая каждого встречного: — Извините, вы не видели здесь такого странного парня? Его зовут Рёхей. — Ты здесь самый странный. И ведь не поспоришь с местным жителем. Для них чужаки все были странными. — Понятно. Что же, прошу прощения, — вновь потерпел неудачу беловолосый. Отчаиваться он не собирался, потому вскоре нашёл себе нового собеседника: — Почему вы решили построить город в таком месте? — в этот раз решил он начать издалека. — Потому что здесь лучшие горы, леса и небеса! Видишь ли, деревня защищена горами, окружена лесом и освещена солнцем, — с улыбкой пояснили ему. Белокрылый хотел перейти к основному вопросу, но прислушался. — Простите, не могли бы вы… — Бьякуран услышал голос иллюзиониста неподалёку, поэтому срочно прервал свой план. — Ах, какой красавчик, — восхитился кто-то из гномов. Любитель маршмеллоу испытывал весьма ревностные чувства, но был уверен, что раз уж Мукуро отказывает ему, значит, откажет и другим. — Мне нужно… — не унимался Рокудо. — Хоть он и чужестранец, можно было бы женить его на нашем Вильяме, — продолжили рассуждать гномы. — Я хотел… — Мукуро опять попытался начать разговор. — Но подходит ли он для храма? — вновь перебили иллюзиониста. — Да не хочу я ни за кого замуж! — Рокудо вышел из помещения быстрыми шагами, но потом резко остановился, задумавшись. — Хм… Храм? — Мукуро-кун, вот я тебя и нашёл, — Бьякуран совсем не желал оставаться незамеченным. — Оя. Недолго же мне удалось отдохнуть от твоего утомительного общества. — Не такое уж оно и утомительное. Уверен, те гномы раздражали тебя гораздо сильнее меня, — усмехнулся белокрылый. — Тсунаёши-кун и Кёя-чан должны быть где-то здесь, идём. — Пара ещё некоторое время побродила по крепости, в центре которой было большое помещение, посередине которого была лодка, украшенная со всех сторон. — Что здесь делает лодка? — не мог не поинтересоваться у местных Бьякуран. — Лодка? Что это такое? — в недоумении спросил один из гномов. Белокрылый указал на сооружение в центре помещения. — Это храм, где пары сочетаются священным союзом, получая благословение солнца. — Мукуро-кун, давай поженимся? — Обойдёшься, — Рокудо поспешил покинуть место, вызывающее у его компаньона столь отвратительные мысли. — Эй, подожди! Ну не воспринимай ты всё так серьёзно. — Я тебя вообще никак не воспринимаю. — Милый, не будь ко мне так жесток! — преследовал свою пассию Бьякуран, пока тот не остановился, едва не врезавшись в Хибари. — А мы вас искали. На что вы уставились? — Кёя и Тсуна с удивлением смотрели в сторону лотка с продуктами. Там спокойно себе закупался чёрный маг Примо. Оплатив купленное, он взял в руки пакеты с продуктами, словно делал это каждый день. Будто он не был вовсе машиной убийства, а являлся самым обычным человек. Джотто даже улыбнулся, поблагодарив продавца. — Э-эй! — окликнул необычного покупателя Бьякуран, но тот, чего-то испугавшись, побежал к выходу. — Подожди! — Савада бросился следом за ним. У выхода из селения команда потеряла мага из виду. — Где он? — подоспел Бьякуран. — Не знаю… — вздохнул Тсунаёши. — Откуда он здесь взялся?! Неужели Леви где-то поблизости? — Что с тобой, Шляппа? — поинтересовался у взволнованного Тсуны охраняющий вход гном. — Шляпа? — заинтересованно переспросил Савада. Отношение гномов к чёрным магам очень волновало его. Они не считали их врагами или злодеями. Наоборот, они были с ними весьма дружелюбны. — Нет, Шляппа! Они часто приходят к нам торговать из нижнего леса. — Они?! Их что, много? И они живут поблизости? — стал засыпать вопросами гнома Бьякуран. — Ну… Близко-то оно близко, но нужно спуститься и обойти скалу. К тому же они живут так глубоко в лесу, что туда даже совы не летают. — Даже так? — воодушевился белокрылый. Полученные данные были более чем интригующими. — Бьякуран… Мы ведь пойдём туда, правда? — Савада с надеждой посмотрел на товарища. — Да. Я бы тоже был не против разобраться с этим. Мукуро-кун? — не стал игнорировать мнение подошедшего незадолго до расспроса возлюбленного вместе с Хибари Бьякуран. — Думаю, неплохая идея, — согласился Рокудо. — Всегда есть вероятность, что они обладают нужной нам информацией. У местных ничего выведать не удалось. — Твоего мнения я не спрашиваю, Кёя-чан, ибо оно и без того очевидно.* * *
В очередной раз прогулявшись под палящим солнцем, группа добралась до леса. Тропа была одна, поэтому проблем с определением пути не встало. — Мне понадобится средство от ожогов, — осматривая покрасневшие плечи, посетовал беловолосый. — Мукуро-кун, намажешь меня сметанкой? — Иллюзионист молча использовал на ноющем парне магию лечения, избавив того от мучений. — Лишь бы ко мне не прикасаться, да? — Желательно ещё и не слушать, — устало произнёс Рокудо. У него не осталось сил даже чтобы поспорить с Бьякураном. — Там развилка, — вмешался Тсуна. — Смотри-ка, и правда, — удивился белокрылый, потому как уж больно долго им пришлось идти одной единственной тропой. Перед развилкой была табличка с указателем, но прежде чем компания подошла к ней, над ними пролетела сова по левому пути. — Разве это был не Мукуроу? — поинтересовался Тсунаёши у Рокудо. — Бедная птица, — подтвердил догадку Тсуны иллюзионист, — и её сюда приплели. — «Справа сов нет», — прочитал надпись на указателе Кёя. — И почему меня это не удивляет? — Бьякуран посмотрел в сторону, куда улетело пернатое создание. Там-то точно совы имеются в наличии. Команда продолжила свой путь, но впереди их ждала очередная развилка. Как ни в чём не бывало, Мукуроу вновь пролетел над путниками, но на этот раз повернул направо. Хибари вновь зачитал надпись на указателе: — «Слева сов нет». — Интересно, зачем она вернулась? — задался вопросом Бьякуран. — Она? — усмехнулся иллюзионист. — Мукуроу — это он. — Я не в смысле пола, а в смысле «птица». Не придирайся, милый. Лениво споря друг с другом, дабы не молчать, группа дошла до очередной развилки, что была в точности такой же, как и две предыдущие. Сова Мукуро опять пролетела над путниками, улетая по правому пути. — Дай-ка отгадаю, слева сов нет? — проследив за питомцем взглядом, предположил Рокудо. — Бинго! — показал «класс» Бьякуран, подмигнув любимому, но не удержался от замечания: — А птица у тебя чокнутая… — Каков хозяин, такая и птица, — буркнул про себя Хибари. В ответ он получил только раздражающий смех иллюзиониста, которого забавляло отношение главы дисциплинарного комитета Намимори к его «скромной» особе. Впереди было ещё множество однотипных разветвлений, а Мукуроу избавлял от необходимости читать указатель раз за разом. Завидев впереди чёрного мага, идущего к мёртвой части леса, состоящей из высохших деревьев, давно лишившихся своей листвы и древесного сока, команда замерла. Тсуна хотел окликнуть его, но Рокудо и Бьякуран одновременно прикрыли ему рот, соприкоснувшись руками, отчего иллюзионист едва не выругался. Тем временем Джотто вскинул руки вверх, зачитал заклинание, и погибшие деревья вновь зацвели, а впереди показалась деревня, куда поспешили «герои». Компания еле успела, прежде чем иллюзорный барьер вновь скрыл необычное поселение — деревню чёрных магов. Вот только жители разбежались в разные стороны по домам, завидев пришельцев, с криками «Люди! Бежим!». Один из них умудрился упасть, запнувшись об одежду, как обычно это делал Тсуна. — Ты это видел?! — взволнованно задёргал Бьякурана за рукав Савада. — Да, это было шикарно и так мило! — иронично улыбался белокрылый. — Никогда не думал, как увижу шлёпнувшегося Примо! — Я не об этом! — покраснел Тсунаёши. Он тоже никогда не ожидал увидеть своего кумира в подобном амплуа. — Они говорили, они никому не подчиняются! — Савада убежал вперёд, пытаясь найти тех, кто не спрятался, с кем удастся заговорить. Остальные члены команды осматривали деревню без него. В итоге Савада нашёл двух Примо, стоящих возле пугало, одетого в одежду магов. Земля в некоторых местах всё ещё была рыхлой, сильно выделяясь среди остальной. — Извините, я… — Он один из той группы людей, что появилась здесь! — с недовольством проговорил чёрный маг с клеймом №56 на руке. — Он хороший. Загляни ему в глаза, — спокойным голосом сказал Джотто №288. Саваде показалось, что он встретил того самого Примо, что когда-то признал его как десятого босса Вонголы. Взгляд этого Джотто был таким же. А вот пятьдесят шестой настораживал. — С-спасибо… — смущённо произнёс Тсунаёши. — Как вы здесь оказались? — Мы вместе сбежали с транспортных кораблей из Александрии, — радушно пояснил №288. — Так далеко?! — поразился Савада. — Да, — мягко улыбаясь, кивнул в ответ дружелюбный Джотто. — Мы хотели жить там, где нет людей. Чтобы найти такое место, нам пришлось переплыть океан. — Понятно… Так, эм, что это такое? — Тсуна подошёл ближе к чучелу. — Это… э… Как оно называется? — наконец решился заговорить №56. — Это кладбище, — помог ему его товарищ. — Точно. Кладбище. — Кладбище? — неуверенно переспросил Савада. До сих пор чёрные маги были всего лишь бездушными куклами, поэтому никак не представлялось, что им нужно подобное место. — То есть… под землёй… — Да. Здесь похоронены наши друзья… — с печалью в голосе подтвердил опасения мальчика, номер 288. — Но… почему? — ошарашенно и с нескрываемым страхом спросил Тсуна. Он боялся получить ответ на свой вопрос. — Это потому что… — Я пришёл сюда с мистером 36, — перебил товарища №56. — Мы сбежали вместе. Нам многому пришлось научиться. Сначала было очень страшно, но мы помогали друг другу. Потом однажды мистер 36 перестал двигаться, — Примо сглотнул подступивший к горлу ком. Ему было тяжело вспоминать произошедшее. — Просто перестал… Не двигался и не говорил ничего. Мой друг, который много знал, сказал, что это «смерть», и нам пришлось его похоронить. Мистер 36 похоронен здесь, но я не понимаю почему. Он ведь однажды вновь выйдет наружу? Когда он это сделает, я вымою его в пруду. — О-о чём он говорит? — задыхаясь от эмоций, спросил Тсуна №288, но тот промолчал в ответ. — Это была болезнь? Или он был ранен? — и вновь ответа не последовало. — Интересно, как там внизу? Там тепло или холодно? — продолжал говорить №56. — Скажи мне! — Савада задрожал. Слова пятьдесят шестого словно ножом резали сердце. — Почему? — Это потому что…* * *
Как только Тсуна убежал, Кёя пошёл направо к небольшому сараю, на двери которого красовалось изображение чокобо, но птицы там не оказалось. Бьякуран и Мукуро остались только вдвоём. Рокудо тоже хотел уйти куда подальше, но был пойман белобрысым за руку. — Пойдём осмотримся, — предложил он. — Без меня никак не обойтись? — Мукуро-кун, — Бьякуран прижал иллюзиониста к стене одного из домов, целуя юношу в шею, оставляя ещё один красноватый след от засоса, словно ставя метку на свою собственность. Затем он перешёл к губам. Проведя по ним языком, увлажняя, он протолкнулся внутрь, исследуя рот любимого. Тот особо и не сопротивлялся, но на поцелуй не отвечал, ожидая, когда же этому обнаглевшему озабоченному маньяку надоест. — Не капризничай, тебе же нравится! — прервался юноша. — С чего ты взял? — равнодушно спросил Мукуро, стараясь подавить в себе все эмоции, связанные с белокрылым, как отрицательные, так и положительные. Всё потому, что ему бы очень хотелось, чтобы первых было больше… — У тебя встал. — Что?! — Рокудо посмотрел вниз, но ничего сказанного не обнаружил. — Лжец! — Но ты ведь повёлся, — заулыбался белокрылый. — А что ещё более радостно, ты бы просто заявил, что это невозможно, если бы я тебя не привлекал. Признай, я тебе нравлюсь. — Я тебя ненавижу! — Мукуро бесновался, что так просто потерял самоконтроль. — Отпусти меня! — Нет! Признайся честно! Я тебе нравлюсь? — настаивал беловласый, желая услышать правдивый ответ. Иллюзионист упрямо молчал. — Нам нужно осмотреть город, — после затянувшейся паузы, произнёс он. — Тц. Хоть раз мог бы быть честен, хотя бы с собой! Бьякуран был расстроен, ведь ему почти удалось заставить Мукуро признать ту правду, которую он так желал услышать. Держа иллюзиониста за руку, он пошёл по вымощенным досками узким улочкам, стучась в двери, пытаясь войти. Одна дверь всё же оказалась открыта. Там было два чёрных мага, явно не приветствовавших посетителей. — Это вы заставили того юного мага привести вас сюда, так?! — на руке обозлённого мага красовалась цифра 192. Несмотря на гнев, Джотто не вёл себя агрессивно. — Вы, люди, только и думаете, как бы нас использовать! — Вы имеете в виду Тсунаёш-куна? — спокойно спросил Бьякуран. — Всё совсем не так, — попытался уладить конфликт Рокудо. — Мы просто были удивлены, увидев других чёрных магов, кроме Савады Тсмунаёши, которые могли говорить, поэтому… К тому же мы здесь для того, чтобы остановить того, кто посылает вас на войну. — Т-ты правду говоришь? — спросил с надеждой Джотто №32. — Ложь! Все люди врут! Ты врёшь! — Но это правда, — быть обвинённым во лжи, когда в кои-то веки говоришь правду, было весьма неприятно для иллюзиониста. — Нам самим пришлось тяжело из-за него. Меня едва не убили, целая нация была уничтожена, многое произошло, так ведь, Бьякуран? — Разве? — белокрылый решил отомстить за уход от более важного для него ответа. — Не прикидывайся идиотом, идиот! — Рокудо с силой пнул белокрылого по ноге. — Да ладно тебе! Это была всего лишь шутка. — Что такое «шутка»? Это страшно? — наивно поинтересовался №32. Бьякурану показалось, что перед ним стоит вовсе не взрослый человек или опасный чёрный маг, а всего лишь маленький ребёнок, у которого никогда не было родителей. — Это что-то смешное, верно, Мукуро-кун? — Ох… — иллюзионисту очень хотелось ответить Бьякурану тем же, чем и он чуть ранее, но Рокудо сдержался. — Эй, почему вы все умеете говорить? — решил продолжить разговор белокрылый. — Однажды мы все стали просвещёнными, каждый при разных обстоятельствах, — №192 снизошёл до беседы. — Стали просвещёнными? Как? — с любопытством искренне вопросил белокрылый. — Ты помнишь, как ты родился? — продолжил беседу маг. — Нет, не помню. — Я тоже. Просто я проснулся… а рядом со мной лежал человек. Его тело было покрыто кровью. Это меня напугало… Я не знал, что это значило. Я бежал со всех ног, — сбивчато говорил сто девяносто второй. — Когда обернулся, я был далеко от линии фронта. Там было много таких как я, и мы решили сбежать все вместе. Мы узнали об этой деревне, изрядно помотавшись по свету. Так я тут и очутился. — Ужасное пробуждение, — Мукуро плохо помнил настоящее детство. Казалось, что первые воспоминания начинались с лаборатории и болезненных опытов, поэтому с какой-то стороны он понимал Примо №192. — Где тот маленький маг, что был с вами? — Тсунаёши-кун? Он убежал вперёд. Думаю, нам стоит найти его. Ещё увидимся! — Бьякуран помахал рукой новым знакомым, выходя наружу, где его едва не сбил напуганный Савада, убегающий в сторону выхода. — Эй, Тсунаёши-кун! Да что же он всё время бегает-то? Пришлось вновь сыграть в догонялки. Нагнали его уже у самого выхода, где Тсуна затормозил, наткнувшись на Хибари. — Эти жалкие травоядные даже не могут толком позаботиться о яйце, — посетовал Кёя. — Тсунаёши-кун, в чём дело? — наконец, догнал Тсуну белокрылый. — А? Ох, Бьякуран… Это… Нет, ничего, — тяжело дыша от бега, попытался он оправдаться. — Случилось что-то плохое? — настаивал Бьякуран. — Все чёрные маги кажется довольно приятные существа. — Ничего не случилось, — не отступал Тсуна. — Хмм… — любитель маршмеллоу стал разглядывать лицо Савады. — Глаза вроде не красные. — Я не плакал, — но очень хотел, пусть и стойко держался. — Юный маг, как твоё имя? — сзади подошёл номер 288, пытаясь разглядеть клеймо на Саваде. — Савада Тсунаёши. — Ясно. Почему бы тебе и твоим товарищам не переночевать у нас? Уже темнеет, а в лесу небезопасно по ночам бродить. — А можно? — уже ровным голосом поинтересовался Тсунаёши. — Нам здесь не рады, вроде… — Всё в порядке. Я поговорю с остальными. Следуйте за мной. — Спасибо! Группе была предоставлена комната с двумя двухэтажными кроватями, хотя Кёя и Тсуна разместились на одной, вызвав зависть у белокрылого. Хозяева угостили гостей щедрым ужином, за которым расспросили их о путешествии и происходящем в мире, сетуя на жестокость королевы Леви-А-Тан. За окном было уже довольно темно, когда Тсуна, Бьякуран и Мукуро улеглись спать. Хибари задержался, инструктируя двух магов, взявших на себя заботу о яйце чокобо, мать которого постигла печальная судьба. Посреди ночи Рокудо проснулся. Долго ворочаясь, он так и не смог заснуть вновь, а всё потому, что он теперь был наедине с белобрысым: Савада куда-то ушёл. — Не спится? — нарушил хрупкий покой Бьякуран. — Мне было бы спокойнее, если бы ты не подавал признаков жизни. — Увы, я ещё жив, — Бьякуран сообщил возлюбленному безрадостную весть. Рокудо спустился с верхней постели, желая выпить немного воды и, по возможности, покинуть комнату. Хозяева оставили здесь также часть кухонной утвари, так как она вся не помещалась в предназначенном для неё месте. — Беспокоишься, что мы с тобой одни? Не стоит. Я не в настроении приставать к тебе сейчас, не отошёл ещё от предыдущего отказа. — Ты сам виноват! Не нужно было так на меня давить… — Извини. Наверное, я и правда перестарался, — признал свою вину белокрылый. На улице играли свою монотонную мелодию сверчки. — Может, поговорим о чём-нибудь? — Почему бы и нет. Как насчёт того, чтобы ты рассказал о том человеке, кем ты сейчас являешься? С принцессой, с тем существом, коим является Хибари Кёя, с рыцарем Ямамото, драгуном Гокудерой Хаято и даже чёрными магами всё вполне ясно, а вот о тебе почти ничего неизвестно. Это как-то не совсем справедливо. — Жизнь вообще не справедлива, Мукуро-кун. — Твоя шутка неуместна. — Хорошо. Я расскажу, что знаю… Что он помнит. Приляжешь? — Обойдусь. — Тогда я ничего не скажу, — обиженно произнёс Бьякуран. Нынешняя ночь вовсе не навеивала желание соблазнить Рокудо. Она призывала к покою. — Мукуро-кун, я не собираюсь к тебе приставать. Сегодня, по крайней мере. Мне просто было бы приятно, если бы ты был рядом. Да и говорить громко не пришлось бы. — Я сяду рядом, но не… — договорить иллюзионисту не удалось, так как белокрылый рывком уложил его рядом на кровать. — Давным-давно жил один человек… — Сволочь… — Вообще-то маленький мальчик, а уж кем он стал, когда вырос, мы пока умолчим, — Бьякуран продолжил рассказывать историю спокойным голосом, обнимая Мукуро. — Так вот, этот человек не знал, откуда он взялся. С раннего детства он мечтал найти место, где он родился. Место своего рождения. Место, которое он помнил лишь во сне. Он хотел узнать больше о себе, о своих родителях, о родном доме. Как-то раз он решил покинуть дом приёмного отца и отправиться на поиски. Единственной подсказкой был голубой свет, который он видел во сне. — Голубой свет? — Да. Он думал, что это воспоминания о месте рождения. Может быть, океан? — Он его нашёл? — Эй, ты забегаешь вперёд. Произошло много всего за время поисков. — Рокудо посмотрел на Бьякурана, а тот осёкся, встретившись с ним взглядом: в нём не было ни намёка на ненависть, недоброжелание или неприязнь. — Хорошо, мы можем пропустить эту часть… Нет, он его не нашёл. Как он мог это сделать? Единственной подсказкой был голубой свет, — беловолосый юноша горько усмехнулся. — Поэтому он вернулся в дом приёмного отца. Что, ты думаешь, сделал его приёмный отец, когда тот вернулся домой? — Хм… Обрадовался ему? — предположил Мукуро наиболее логичный вариант. — Нет, конечно! Отец поднял кулак и избил сына, которого так долго растил. — Почему? — Я не знаю… Возможно, потому что сильно переволновался. Но знаешь, что его ещё больше удивило? Отец улыбнулся после того, как избил сына! Ты можешь в это поверить?! Но он всё понял, увидев улыбку отца. Это и был его дом. Он всё ещё ищет место своего рождения, но дом у него уже есть. Есть место, куда он всегда может вернуться. — Место, куда можно вернуться… — задумавшись, Рокудо прижался к Бьякурану. — Здесь всё кажется таким чужим, хоть я и испытываю ностальгию, видя некоторые вещи. — Мукуро-кун, — от того, что иллюзионист сам приблизился к нему, сердце белокрылого затрепетало. — Что? — Можно, я тебя поцелую? — Ты же говорил, что сегодня не будешь меня трогать! — То было вчера, а уже за полночь стукнуло, да и полегчало мне как-то, — коварно улыбнулся Бьякуран, позволяя себе лишнее, не желая ограничиваться скромными поцелуями. — Отпусти меня озабоченный лживый извращенец! Эй! Не смей совать туда пальцы! Больной!* * *
— Здравствуй. Рад видеть тебя снова, — поприветствовал Саваду Джотто номер 288. На кладбище они сейчас были одни, если не считать сверчков, нарушающих тишину ночи своим стрёкотом. — Я хотел вас кое о чём спросить. — О чём? — Я знаю, что вы ничего не знаете о другом мире и о прошлом, но я… я всё ещё похож на вас… Я… — Савада не знал, как спросить. Он пытался сообразить, как будет лучше, но ничего на ум не приходило. — Зачем ты пытаешься оправдаться? — Не знаю. Наверное, мне просто страшно. — Так что ты хотел спросить? — Я хотел спросить, сколько из вас… перестали двигаться, — слова давались с трудом, но Тсуна должен был узнать правду. От этого могла зависеть его жизнь. — Хорошо, что ты используешь наши слова. Но ты же знаешь, что значит жить… и умирать. Ты ведь спросил о наших друзьях, которые «умерли», а не «остановились». — Тсунаёши лишь вздохнул, так как всё уже сказали за него. — За последнее время семеро наших друзей перестали функционировать. Полагаю, наш жизненный цикл очень ограничен. Я это понял, когда первый из нас перестал двигаться. Конечно, есть небольшие отклонения, но обычно мы перестаём двигаться через год после производства. — Всего год… — Саваде совсем взгрустнулось. — Я ещё пока об этом никому не говорил, — поведал тайну Примо. — Если бы я это сделал, то все бы чувствовали себя так, как я. — А что вы чувствуете? — Толком не знаю. Страх? — на задумчивом лице Джотто не отображалось никаких эмоций. Казалось, что он был пуст внутри. — Я не хочу останавливаться. И, возможно, я хочу сбежать от всего этого. Но жизнь в деревне с друзьями переполняет меня радостью. Радость совместной жизни с ними перевешивает страх смерти. Разве у тебя не так? Путешествие с твоими друзьями наполняет твою жизнь смыслом. — Было бы всё так просто… — но отрицать слова Примо Тсунаёши не мог. Поддержка товарищей — сильная опора. Если бы не они, Тсуна не смог бы двигаться дальше. — Интересно, что будет, если я умру в этом мире? Я вернусь домой? — Домой? — Ах, извините! Я, пожалуй, пойду спать, поздно уже. Спасибо, что уделили мне время! Спокойной ночи! — Савада побежал к дому, где их приютили на ночь, встретив по пути Хибари. Из их комнаты доносился грохот и крики, но всё успокоилось прежде, чем Тсуна и Кёя успели войти. Внутри перед ними предстала картина поверженного Бьякурана с большой шишкой на голове и стоящего над ним радующегося победе Мукуро с большой чугунной сковородкой наперевес. — Вилки, ложки, сковородки. Любишь же ты кухонной утварью драться, ненормальный, — пройдя мимо буйной парочки, заметил Кёя. Взбив подушку, он поманил к себе Саваду, чтобы тот лёг первым, у стенки. Не став ни с кем ругаться, Рокудо забрался обратно к себе в кровать, оставив беловолосого извращенца ночевать на полу.