* * *
Те минуты, что Бьякуран провёл в вагоне воздушного такси, казались вечностью. Он успел столько всего надумать по пути в театральный район: представлял, как будет вместе с Мукуро изучать язык немых, как будут общаться посредством иллюзий, вспомнил про телепатию. Вроде, не всё так плохо, но уже что-то не то. Бьякурану нравилось следить за мимикой на лице возлюбленного, когда от говорил, определять по ней, что правда, а что ложь, да и просто любоваться. Меньше любить он Рокудо не станет, но лишаться столь приятной мелочи совсем не хотелось. Как он вышел из такси, как побрёл по знакомым улочкам к, в какой-то степени, родному дому, белокрылый не помнил — слишком увлёкся фантазированием. Пребывал он в состоянии иллюзорной эйфории до тех пор, пока его не услышал смутно знакомый голос: — Эй, это не… — кивнул в сторону Бьякурана крысочеловек из Бурмеции. — Я думаю, да, — подтвердила его жена. — Эй! — окликнул мужчина Бьякурана. — Как дела, приятель? — заговорил он, не скрывая своей радости. — Вы… — порывшись в памяти, белокрылый вспомнил, как встретил их во время войны в городе вечного дождя, — пара из Бурмеции. — Спасибо ещё раз, что помогли нам тогда, — в сердцах произнесла женщина. — О, забудьте, — слабо, зато искренне улыбнулся Бьякуран. Ему явно не хватало чего-то светлого среди всей серости и тьмы происходящих трагедий. — Я рад, что с вашим мужем всё в порядке. — Да, нога у меня полностью зажила благодаря тебе, — подняв штанину, Каал — так звали крысочеловека, показал огромный шрам. — Было трудно, но, к счастью, мы смогли попасть сюда, — обнял он Веи — свою жену. — Несколько наших друзей тоже добрались до Линдблюма, но многие погибли по дороге, — печально сообщила женщина. — Сожалею… — …Да. Но не будем о грустном! — воскликнул Каал. — О, да! Совсем забыл! Я хочу тебе кое-кого показать! — Ты о них, да? — ласково улыбнулась Веи, погладив по плоскому животу. Бьякуран в недоумении уставился на обоих. Только сейчас он понял, что в его воспоминаниях жительница Бурмеции была беременна, а сейчас — нет. — Эй! — Каал крикнул кому-то за спиной белокрылого. — Подойдите сюда! — Да! — послышался хор детских голосов. Пять одинаковых резвящихся малышек, так быстро выросших благодаря особенности своей расы, подбежали к родителям. — Это наши дети, — светясь от счастья, отмёл всякие сомнения отец семейства. — Кто это, папа? — Он мой спаситель, — с гордостью представил Бьякурана Каал. — О… — многозначительно протянули детки. — А кто такой спаситель? — поинтересовалась одна из малышек. — Спаситель, это очень важный друг, — заботливо поправляя бантики на хвостах деток, пояснила мама. — А-а… — вновь хором понятливо произнесли дети. — Я тоже хочу спасителя. — Он классно выглядит, — заголосили малышки наперебой. — Мне нравятся ваши дети, — рассмеявшись, впервые за долгое время, Бьякуран почувствовал себя гораздо лучше. Груз проблем, павший на его плечи, уже не мешал дышать полной грудью и с уверенностью глядеть в далёкое грядущее будущее. Надолго ли? — Однажды мы ещё вернёмся в Бурмецию, — твёрдо решил Каал. — Прямо сейчас мы пытаемся всех объединить вместе. Понадобится много времени и усилий, чтобы перестроить наш дом… — Мы можем пойти поиграть? — напомнили детки, что скучные разговоры стоит избегать, что жизнь должна быть наполнена весельем. — Конечно, — завязав последний бантик и поправив платьице, разрешила Веи. — Мы должны перестроить Бурмецию ради наших детей. — Не забудь навестить нас, когда мы закончим отстраивать наш дом. — Да, — поддержала мужа Веи. — К тому же ты наш спаситель. — Я непременно зайду.* * *
Савада так незаметно ото всех ушёл, что Гокудере не оставалось ничего, кроме как бродить призраком по замку. Постепенно мысли о восхвалении Десятого сменились о настоящем. Рёхей — злейший враг? Смешно же до коликов в животе, но почему-то не смеётся. И обидно, и мерзко терпеть оглушительные поражения от того, с кем недавно сражался плечом к плечу. Десятый до сих пор его старшим братом называет… Сам Хаято боксёра никогда не любил, но его силу и помощь Вонголе всегда уважал. Почему же сейчас они по разные стороны? Что мешает Рёхею хотя бы намекнуть о его мотивах, сделать хоть какую-нибудь поблажку в бессмысленной и болезненной битве? — Гокудера! — неожиданно услышав свою фамилию, Хаято едва на месте не подскочил, инстинктивно потянувшись к динамиту — всё-таки он был роднее трезубца, — но в запасах ничего не нашёл. Да и быть там ничего не могло. — Дойл? Грей? — Гокудера поприветствовал старых знакомых с Бурмеции. — Мы так рады тебя видеть! — воскликнул тот, что звался Греем. — Взаимно! — заметно повеселел Хаято. Пусть воспоминания о прошлом в этом мире были фальшивыми — вернее не принадлежали Гокудере, — чувства они дарили настоящие. — Я рад, что вы здесь. — Это было долгое путешествие, но мы пришли сюда, — слова давались с трудом, но Дойл мужественно выдержал все образы, мелькнувшие перед глазами, при упоминании прошлого. — Остаётся только желать, чтобы Ден и остальные добрались тоже… Мы потеряли стольких друзей, — добавил Грей, похлопав друга по спине, зная, насколько ему этот поход дался тяжело. Увы, это всё, что он мог сейчас сделать. Вот такой вот простой жест поддержки. Хаято был бы рад сказать что-нибудь ободряющее, но говорить было нечего, всё понятно без слов. — Мы не должны сейчас сидеть сложа руки. Необходимо действовать ради них и нас, — отваге Дойла мог позавидовать любой боец бурмецианской армии, ничто не могло сломить его дух. — Гокудера, что теперь собираешься делать ты? — То же, что и всегда — отправлюсь следом за Десятым. Он и Бьякуран отправляются за торфяной башкой, и я вместе с ними. А вы? — Мы должны перегруппироваться и отправиться на корабле на реконструкцию Бурмеции. Множество наших товарищей всё ещё разбросано по всему континенту. — Вообще-то мы надеялись, что ты присоединишься к нам, — несколько разочарованно отметил Грей. — Не сейчас, — отрицательно покачал головой Гокудера. — Мы снова увидимся, когда я завершу свою миссию, — не сразу понял, что солгал, обязался Хаято. Он был уверен — стоит им разобраться с Сасагавой, как они вернуться в свой мир. Ни о каком будущем в этом мире речи быть не может. — Пожалуйста, позаботьтесь обо всех до этих пор. — Хорошо, — не заметив тени сомнения в голосе товарища, согласился Грей. — Тебе тоже удачи, — Дойл по-братски стукнул Гокудеру по плечу, уходя с другом своей дорогой. — Спасибо. Друзья из этого мира ушли, но мысли, вызванные их разговором, остались. Будущее в Бурмеции? С Базилем… Вторым человеком, намертво засевшем в сердце, которого порой даже Десятый неспособен был затмить. Возлюбленный Гокудеры показался лишь однажды в час беды, но его старания оказались напрасны — Клейра стёрта с лица Гайи. Разве что Хаято удалось его увидеть. Хотя бы ненадолго… Всего лишь убедиться, что живой. Гокудера очень сожалел, что сейчас с ним рядом не было Десятого: его присутствие всегда отгоняло несущественные мысли, созданные воспоминаниями этого мира.* * *
Очнувшись от грузных мыслей благодаря встрече с Веи, Каалом и их детьми, Бьякуран перестал напоминать собой зомби, блуждающим по городу в поисках Лонгчемпа и его необычного зелья. Более того, белокрылого посетила замечательная идея — посетить местного художника, Майкла. Это не очень юное дарование славилось тем, что коллекционировало когда-то старые банки-склянки сомнительного содержания. Авось и найти чего полезного можно было. Дом его как раз неподалёку был. Сделав небольшой крюк от первоначального пути, спрашивая у всех встречных о необходимых зельях, Бьякуран, наконец, добрался до скромной лачуги художника. Майкл открывать не стал, услышав стук в дверь, лишь крикнул: «Не заперто». — Никогда не слышал о подобном, — выслушав историю гостя, вдохновившись на несколько новых картин, сознался художник. — Если ты найдёшь их в моей студии, можешь взять. Фактически получив разрешение свободно обворовать весь домик, Бьякуран принялся за дело. Был скромен, надо признать. Утащил с собой только странное зелье, что откопал среди запылившихся склянок, и драгоценный камень, взятый из «плохо» запертого сундука. Одно зелье есть, второе, практически, тоже в руках. До базы «Танталуса» Бьякуран летел на крыльях возродившегося энтузиазма. Он медленно, но верно приближался к цели — победе над Сасагавой Рёхеем. На базе вовсю шёл ремонт, как и по всему городу; жители уничтожали последние видимые следы трагедии. — А-а! Ненавижу высоту! — ныл Лампо на крыше. — Неудачник, — дрожащим голосом позлорадствовал Ромео, который выиграл свою позицию на твёрдой земле в камень-ножницы-бумага. Работа не менее трудоёмкая, зато чуточку более безопасная. Лонгчемп и Спаннер работали над фасадом. — Я так и знал, что вы будете здесь, — в знак приветствия, Бьякуран помахал друзьям руками. — Чувак, я слышал, что ты угодил в переделку! — спрыгнул с лестницы Лонгчэмп. — Не ранен? — поинтересовался Спаннер, вытащив гвозди изо рта. — Может ходить, значит в порядке, — отмахнулся молотком Ромео, едва случайно его не швырнув в Бьякурана. — Да, похоже, я буду жить, — рефлекторно увернулся белокрылый, от так и не полетевшего в его сторону инструмента. — Ты говорил с Шоичи? — поинтересовался Спаннер. — Да, видел его в замке. — И что ты делаешь здесь? — насколько помнил Лонгчэмп, Бьякуран должен был быть на встрече с Верде. Даже если она так быстро завершилась, белокрылому было бы свойственнее отправиться на свидание, а не путаться под ногами у неумелых строителей. — Зашёл сказать «привет»? — На самом деле пришёл за одолжением, — перешёл к делу Бьякуран. — У тебя случайно нет необычного зелья? — Случайно есть, — не задержался с ответом Найто. — Отлично! Могу я его одолжить? — Да, конечно. Подожди чуток. Лонгчэмп ушёл к себе за зельем. — Итак, Бьякуран, ты всё ещё хочешь присоединиться к нам? — поинтересовался Спаннер. Ирие много говорил о том, что при всём желании, Бьякурану в труппе не место. Его место возле принцессы. — Я не знаю, — засомневался белокрылый. Он и тогда-то особо не горел желанием, попросившись обратно по пьяни и сгоряча. — Я бы подумал об этом после победы над Реёхеем-куном, но, боюсь, не судьба. Об этом будет думать уже тот, кто останется… Если останется, — история с багами наводила на мысль, что Бьякуран с компанией находился внутри какой-то программы, нежели просто в другом мире. — Без тебя скучно, — выполз из-под завалов Ламбо. — Нашёл! — прервал Лонгчемп хранителя Грозы десятого поколения Вонголы. — Для чего оно тебе нужно? — самому Найто зелье отродясь не нужно было — своровал его когда-то ещё в детстве, так и оставил на память этакую редкость. — Для того, чтобы превратить Верде обратно в человека, — не стал таить белокрылый. — Огромное спасибо, — откланявшись, пока собратья бандиты удивлённо переглядывались, Бьякуран поспешил убежать от обязательных после такого заявления расспросов. Следующим пунктом назначения служил деловой район. Людей здесь было гораздо больше, нежели в театральном. Многие трудились над восстановлением городских улочек, поэтому Бьякурану было у кого спросить о зельях. Вот только, на беду, никто о них и знать не знал. Чего только белокрылый не наслушался: — Из-за того, что разрушен промышленный район, у нас отличная возможность разрабатывать новую технологию. Кому нужны эти зелья? — кряхтя, посмеялся над юнцом старик, сидящий на скамейке возле станции. — Люди всё ещё пользуются ими? — удивился рабочий. — Я слышал, что их использовали в старые времена. — Я не знаю, что это такое, — совсем пожилой дедушка с тростью так и не смог понять, что от него хотят. — Что? Я не знаю. Я не поливаю огурцы зельями, — с ужасом в глазах, размахивая руками, запричитала бабушка, продававшая гизальские огурцы, отчего Бьякурану даже стало интересно узнать способ приготовления специфических огурчиков, так полюбившихся Ямамото. Белокрылый оббегал весь район в поисках последнего зелья. Совсем отчаявшись, он гулял по развалинам рынка, который дружно разгребали продавцы, среди которых была и продавщица самых обычных зелий. При виде её в сердце засиял лучик надежды. Подбежав к ней, Бьякуран выпалил свою просьбу, как на духу, моля местного бога, чтобы девушка оказалась сговорчивой. — Прекрасное зелье? — удивилась она. — Да, у меня есть оно, — всё ещё ошарашенно глядя на юношу, произнесла она. Ей и в голову не приходило, как что-то столь древнее могло оказаться кому-то настолько нужным. — Можешь взять его. Оно всё равно слишком старое для продажи. Получив последний ингредиент, поцеловав руку спасительнице, Бьякуран поспешил в замок. Оставалось только смешать и опробовать.* * *
— Эй, я всё сделал! — воскликнув, ворвался в комнату регента Бьякуран, едва не снеся дверь с петель. — Я смешал три зелья в этой бутылке, как ты мне и говорил, — отдал он зелье доктору, улыбаясь. — Отлично, — не выражая никаких эмоций, произнёс Шамал, скучающий без обещанных девушек. — Давай сейчас и испытаем, — взял он снадобье и подошёл к Верде. — Готов? — Ох, да пропади оно всё пропадом, — махнул рукой учёный. — Валяй. — Лучше бы ему сработать, — скрестив руки на груди, Бьякуран пристально наблюдал за действиями пары, ожидая результата. Раздались странные звуки и что-то явно начало происходить с Верде, но из-за широкой спины Шамала ничего не было видно. На мгновение показалась человеческая рука и тут же исчезла. Бьякуран всё ждал, когда она вновь появится, но, похоже, метаморфозы закончились. А доктор всё молчал… — Сработало? — первым не выдержал Верде. — Что-то не так, ква? — …Ква? — переспросил белокрылый. От такого простого звука в душе похолодело. Не сработало, тут и гадать не нужно. — …Не сработало, — с умным видом изрёк доктор, отходя в сторону. — Боже милостивый! — перекрестился Джаннини, взявшись после за сердце. — Регент стал жабой! — Ещё лучше… — схватился за голову Бьякуран. А он ведь был так уверен, что всё вот-вот наладится, и он с радостными вестями направится к Мукуро. Затем все вместе они бы отправились мстить ни в чём не виновному Рёхею, который при этом ответственен за всё. — Теперь нам никогда не построить новый корабль. — Вот именно, ква! — запрыгал на троне Верде. Ему больше всех не нравилось это издевательство. Вначале жук, теперь французский деликатес. Когда же всё это прекратится?! Он гений, но не может воспользоваться своей гениальностью из-за какого-то проклятья. — Больше никаких зелий, никаких лекарств! Нам нужно найти мою жену! Пусть все соберутся в конференц-зале! — на эмоциях затараторил регент, добавив напоследок многозначительное: — Ква! — Они будут в восторге… — сквозь зубы, процедил Бьякуран.* * *
— Спасибо, что пришли, — когда все собрались в зале, начал Джаннини, заслоняя собой Верде. Ему было весьма неуютно из-за предвкушения скорых удивлённых возгласов гостей замка. — Регент собирается сделать важное объявление, — вздохнув, он отошёл, становясь на своё место по правую руку от регента. В повисшем молчании Джаннини чувствовал себя ещё более неудобно, чем в предполагаемых охах и вздохах. — А разве он не оглоп? — бесцеремонно тыкая в сторону лягушки, спросил наименее удивлённый Ямамото, ссылающийся на свою плохую память. — Я снова, ква, хочу стать человеком, но это всё, что у меня есть, — не имея зубов, огрызнулся Верде. Был бы помоложе и поглупее, расплакался бы. Хотя, куда уж глупее с мозгами земноводного-то? — Мне кажется, или в этом мире какой-то странный фетиш на жаб? — Фран припомнил некоего главу дисциплинарного комитета с летающей недолягушкой на голове. — Мы все знаем, что наши судьбы во власти Рёхея, — незаметно для всех, Верде поймал языком муху, но тут же опомнился и выплюнул насекомое. — Мы должны найти его во что бы то ни стало! — Но у нас нет корабля, — напомнил Такеши, заметивший смерть бедной недоеденной мухи. — Мы можем использовать корабль, что остался после вторжения александрийских войск, — вздохнув, Верде с тоской посмотрел на выплюнутую муху, такую аппетитную. — Его только немного подлатать, — потряс он головой, выбрасывая лишние мысли, недостойные великого учёного. — Джаннини, прикажи подготовить корабль немедленно. — Да, сэр, — несмотря на свои габариты, министр двигался довольно быстро. — Ну, так куда именно мы направляемся? — Бьякуран выглядел весьма недовольно. Его не прельщала мысль путешествовать по морю: долго и неудобно. Мукуро стоял рядом, но не похоже, чтобы его волновали все эти разговоры. Белокрылый хотел дотронуться до любимого, но чувствовал себя отвратительно, словно это он сам был виноват в том, что зелье не сработало как надо. — Я всё ещё думаю над этим. — Эм, вы говорили, что на корабле старшего брата были чёрные маги… — неуверенно встрял в разговор Тсунаёши. — Быть может, если мы отправимся в деревню чёрных магов, мы узнаем что-нибудь, — Верде всерьёз задумался над словами Савады, пока юноша мялся на месте, не зная, как поверить в свои собственные слова, ведь они означали, что он поверил в то, что Примо перешёл на сторону врага. — Тсунаёши-кун прав, — подхватил идею Бьякуран, слегка воодушевившись, благодаря появившейся ниточке. Теперь им было, куда двигаться. — Я думаю, нам нужно отправиться в деревню чёрных магов. — Великолепная идея, Десятый! — фыркнув в сторону белокрылого, успевшего первым воздать должное Тсуне, согласился Гокудера. — Принцесса, вы тоже пойдёте? — поинтересовался Ямамото, улыбаясь Рокудо, словно ничего и не произошло, словно Мукуро был в своём обычном состоянии. — Конечно он пойдёт, — ответил за учителя Фран, взяв его за руку, пытаясь заслонить собой от остальных. — Стоит ли? — серьёзным тоном произнёс Бьякуран, так и не рискнувший приблизиться к любимому. — Я позабочусь об учителе, — смело и без тени сомнений заявил Фран. Видно было, что волю мальчика ничто не сломит и своё обещание он обязательно выполнит, не дав Рокудо в обиду. — Вот и отлично! — поторопил всех с решением Верде. Его не прельщала мысль оставаться надолго в теле земноводного или какого-либо другого существа, кроме человека. Хотелось как можно скорее «сбросить» лягушачью шкурку. — Как только всё будет готово, отправляемся в деревню чёрных магов!* * *
Отправление было назначено на полдень следующего дня, поэтому ночь команда провела в замке. Вот только ни Бьякурану, ни, как выяснилось, Рокудо не спалось. Белокрылый тайком пробрался в спальню к Мукуро и сел на кровать, стараясь не побеспокоить любимого. Он так и сидел молча, пока иллюзионист не накрыл своей ладонью его. Открыв глаза, Рокудо посмотрел на Бьякурана, словно укоряя того в глупости. — Ты не против? — замерев, шёпотом спросил он, поймав на себе осуждающий взгляд возлюбленного. — Я не буду ничего делать, обещаю! Только позволь мне немного полежать рядом с тобой… — встав на колени перед Мукуро, Бьякуран оказался так близко к лицу любимого, что даже в полумраке отчётливо видел его очертания. Рокудо, грустно улыбаясь, провёл тыльной стороной ладони по щеке белокрылого, коснувшись затем пальцами губ. Поймав руку, Бьякуран покрыл её нежными поцелуями, крепко прижав после к щеке, закрыв глаза и наслаждаясь теплом и прикосновением нежной кожи. — Я люблю тебя, — голос Бьякурана был полон страданий. Он отчаянно пытался донести свои чувства иллюзионисту, но их раз за разом отвергали. Но в этот раз Мукуро лишь понимающе улыбнулся, отдёргивая одеяло, приглашая любовника присоединиться ко сну. Белокрылый едва дар речи не потерял за компанию с Мукуро, не веря своему счастью. Не теряя времени даром, он поспешил лечь рядом, прижимаясь к любимому всем телом. — А ты не против, если я не только полежу? Остаток ночи Бьякуран провёл на коврике у кровати Рокудо.* * *
У корабля копанию поджидало нечто розовое, покрытое высохшими водорослями. Это жуткое на вид существо напало на Саваду, стоило ему приблизиться. Бьякуран, тихо хихикая, остановил остальных от попытки атаковать «неведомое» существо. — Хи-хибари-сан?! — испуганно вопросил Тсуна, определив Кёю только по глазам и подоспевшему Хиберду. — Ты боишься меня? — не имея при себе зеркало и не глядя в воду, спросил Кёя. — Д-да… — икая и вытаскивая водоросли из волос любимого, признался Тсунаёши. — Но я так рад вас видеть, — закончив с «очисткой», Савада, наконец, обнял Хибари, но Кёя решил отпраздновать встречу иначе, грубо схватив Тсуну чуток ниже поясницы, вцепившись в волосы другой рукой и впившись губами в губы. Бьякурану и Ямамото приходилось вдвоём удерживать бушующего Гокудеру, грозящегося «всё подорвать к чертям, если этот маньяк не отцепится немедленно от Десятого». А Такеши тем временем внимательно изучал технику главы дисциплинарного комитета, невольно облизываясь, беря на заметку некоторые моменты, запоминая их для встречи со Скуало. Рокудо тоже на мгновение позавидовал Саваде, в то же время беспокоясь, что Бьякуран воспользуется подобной демонстрацией, как примером. Увы, сегодня белокрылый оказался чересчур порядочным… — Не нужно бояться, — вдоволь насладившись «непродолжительным» поцелуем, выдохнул Кёя. — После Мадэйн Сари я проделал долгий путь: взбирался на горы, пересекал океан, сражался с монстрами, пробирался сквозь толпы людей… — при упоминании последнего пункта, Кёя скривился в гримасе неприязни, потому отвернулся, не желая, чтобы Савада видел его таким. — Хибари-сан… — Идёмте уже, — вместо того, чтобы наблюдать за парочкой, как и все, Верде приходилось отмахиваться от крылатой «лягушки», которая признала в нём товарища. Устав от этого бесполезного дела, регент запрыгал на корабль. — Чего встали? На борту у штурвала стоял Ирие, улыбкой приветствуя взошедших. — Шо-чан, ты тоже плывёшь? — возрадовался Бьякуран. В надёжности друга он не сомневался. — Да, меня попросили, — поправив очки, сообщил Шоичи. — Ну-ну, а так бы не отправился, — усмехнувшись, белокрылый приобнял друга за плечи. — И кто попросил? — Конечно босс, — упомянул Кикё Ирие и добавил: — Но это была не его идея. — Это была моя, ква, — в очередной раз не удержав этот отвратительный звук, Верде многострадальчески закатил глаза. Выдохнув, он продолжил: — Нам нужен как минимум один человек, который следил бы за кораблём, когда мы достигнем цели. — Плюс, я вам, ребята, задолжал, поэтому и вызвался, — добавил от себя Шоичи. — Ты ничего нам не должен, — возразил Бьякуран. — Ладно, поднять якорь! — начиная злиться очередной задержке, скомандовал Верде.* * *
Несмотря на беспокойство Бьякурана, путь по воде до деревни чёрных магов занял не так уж много времени. По крайней мере добрались они до неё намного быстрее, нежели пешим ходом, хотя и пришлось огибать континент. На борту ничего интересного произойти не успело, разве что теперь он и Мукуро спали в одной кровати, обнимая во сне друг друга. Большего иллюзионист белокрылому не позволял. А вот что позволяли себе Хибари и Савада, Бьякуран мог только догадываться по звукам, раздающимся каждую ночь в соседней каюте. Потому он был безмерно счастлив, когда пытка закончилась, и компания, кроме Кёи, Верде, Ирие и Гаммы, ступила на твёрдую землю у леса, укрывавшего поселение Примо. — Так тихо… — с грустью произнёс Тсуна, первым вошедший в опустевшую деревню. — Неужели здесь совсем никого нет? — Они что, все пошли? — недовольно сказал белокрылый, почесав шею. — Я пойду осмотрюсь, — оставляя остальных, Савада побежал к кладбищу, минуя по пути брошенные дома. Бьякуран поспешил за ним. До кладбища добежали быстро, Тсунаёши даже ни разу не упал. К счастью — а к счастью ли? — там оставался один из чёрных магов, Джотто номер 288. В надежде Тсуна вцепился в его длинный рукав, спрашивая: — Где все?! — но Примо не удостоил его даже взглядом, продолжая смотреть на скромные надгробия павших собратьев. — Ушли вместе с Рёхеем, — наконец ответил Джотто, полностью погружённый в безрадостные думы. — Есть ещё двое, что остались. Они, наверное, сейчас в сарае с чокобо. — Почему?! Почему они с ним пошли?! — не унимался Савада. — Они узнали о нашем жизненном цикле… Мы можем жить только строго отведённый период времени. Рёхей сказал, что знает, как растянуть наш цикл жизни, поэтому все пошли за ним. — Но ведь это ложь! Даже для меня это очевидная ложь! Он же обращался с вами как с куклами… — …Возможно, мы и есть куклы, созданные для служения людям, — не понимая, как сильно ранит своими словами Тсуну, проговорил Примо. — Да ладно. Это абсурд, — пришлось вступиться Бьякурану. — …Куда они пошли? — перебил его Савада. — Этого я сказать не могу. Я не могу предать их. — Тогда почему вы с ними не пошли? — Джотто номер 288 не смог ответить. — Говорите, что в сарае есть ещё двое, так? — И вновь молчание в ответ. Потеряв надежду получить ответ здесь, Тсуна бросился к сараю, едва не сбив с ног Бьякурана. — Тсунаёши-кун! — окликнул его белокрылый. Глянув напоследок на номера 288, он побежал следом. Нагнал тогда, когда Савада безуспешно стучал в дверь. — Эй, есть тут кто-нибудь? — Тсунаёши-кун… — несмотря на свои беды и неудачи, Бьякурану стало жалко Тсуну, но приободрить его было нечем. — Пожалуйста, откройте дверь! — продолжал стучать Тсуна. Белокрылый собирался было подойти к нему, но в сарае послышался шум, а вскоре дверь отворилась. — Он родился! — радостно сообщил вышедший Примо, глядя в небо, совсем не замечая маленького чёрного мага у ног. — Ох… — заметив его, Джотто неловко улыбнулся, уходя обратно в сарай. — Подождите! — Савада вбежал внутрь. — Наконец-то… — благоговейно прошептал один из чёрных магов, глядя на только вылупившегося птенца чокобо. — Наконец-то… — повторил его товарищ, что только что выходил наружу. — Ура! — воскликнули они вдвоём. — Я всё ещё не могу поверить… — номеру 111 с трудом давались слова. — Да… — номер 33 был в том же состоянии. — Я не понимаю, почему вы здесь? — не желая нарушать момент идиллии, всё же спросил Савада. — Мы здесь, чтобы приглядывать за чокобо, — ответил Джотто 33. По его щеке стекала слеза, которую он не замечал, любуясь птенцом. — Сначала мы хотели пойти со всеми, — всхлипывая, продолжил Джотто 111, — но кто-то же должен был остаться с малышом. Ими стали мы. — Мы держали яйцо в тепле и уюте, положив на него много сена. — Я хочу поскорее показать его всем остальным. — Они будут так счастливы, — наконец почувствовав слёзы, Джотто номер 33 дотронулся до щеки. — Нам нужно придумать ему имя. — Эй, что со мной происходит? Какое-то странное чувство… — Да, у меня тоже… Тсуна так и не смог ничего у них спросить. Два Примо стояли, обнявшись, и утешали друг друга, радуясь новой жизни до слёз. Им не нужна была долгая жизнь, они были счастливы и с отмеренным им коротким сроком. Оставив тихо рыдающую пару, Савады вышел. У сарая его уже ждали Бьякуран и номер 288. — Вы остались, потому что волновались за яйцо чокобо? — поинтересовался Тсуна. — …Я не знаю, — не сразу ответил Примо. — Я хотел пойти со всеми, потому что боялся смерти. Но я не смог… Мне казалось, что я оставляю позади что-то очень важное, — Бьякурану было очевидно, что этим чем-то являлась свободная жизнь. Он полагал, что Тсунаёши тоже это понимал. Вот только мысли Савады были наполнены другими думами. — Я хочу вас кое о чём спросить. — О чём? — Я т-тоже очень скоро перестану двигаться? — Тсунаёши поразил своим вопросом Бьякурана. Ему и в голову не приходило, что Саваду могло беспокоить что-то подобное. Им-то всего-то необходимо было победить Рёхея. К чему все эти вопросы? — Я не знаю… Рёхей говорил, что прототип, сделанный до нас, проживёт гораздо дольше. — Интересно, насколько дольше? — спросил сам у себя Тсуна. — Но в конце концов я всё равно остановлюсь. Я был так растерян, когда Девятый умер, когда знакомые и незнакомые люди погибали один за другим в этом мире. Но я не мог позволить себе унывать, ведь я был не один. Со мной друзья, которые испытывают те же чувства. Но мне было так тяжело, когда узнал, что здесь все вокруг перестают двигаться. Я не знал, что делать и чувствовать. Но когда я увидел, как Мукуро плакал над Леви, я уже не был так смущён. Мне правда было грустно. Те двое в сарае, они тоже испытывали сильные эмоции. Если бы они были просто куклами, они бы не расчувствовались до слёз. Поэтому я знаю точно, что ни вы, ни я не куклы. Не знаю, что заставило старшего брата совершать такие ужасные поступки, но я обязательно его остановлю! — …Секретный дворец Рёхея спрятан в песках на востоке континента, — сдался номер 288. — Так просто туда не добраться. — Спасибо… — неверяще произнёс Савада. Всё что он говорил, было сказано искренне, но на результат он и не надеялся. — Я надеюсь, что мы когда-нибудь станем такими же сильными, как ты, — сердце Джотто ныло, а душу терзали сомнения. Оставаться возле мальчика, вызвавшего эту буру эмоций, было невыносимо, поэтому Примо поторопился уйти, вернуться к тихому кладбищу, отдать дань своим погибшим друзьям. Поведать им о случившемся.* * *
Ямамото рассматривал причудливые деревянные домики, а Мукуро сидел на ступеньках опустевшего магазина, когда к нему подбежал Фран, следящий за Бьякураном и Тсуной. — А этот мальчишка, оказывается, не такой уж и слюнтяй, — признался однорогий, на что Рокудо только улыбнулся, поправляя большущий бант на голове ученика, съехавший набекрень. — Знаете, я тут подумал, что без голоса вы сами на себя не похожи… Да и подшучивать уже не так интересно, — за последнюю фразу Фран получил символический безболезненный подзатыльник. — Ай… — Что-то не так? — раздался обеспокоенный голос Бьякурана, готового поверить, что Фран опять докапывается до Мукуро, но Рокудо опроверг предположение, помотав головой. Встав со ступенек, он подошёл к Бьякурану, взглядом спрашивая, что дальше. — У нас есть новая цель. Мы отправляемся в путь, — взяв любимого за руку, сообщил белокрылый. Плыть далеко не пришлось, так как Внешний континент был довольно маленьким. Корабль причалил к берегу ночью, поэтому решено было переночевать в каютах. На горизонте не было видно ничего напоминающего дворец — один сплошной песок. Во тьме ночи казалось, что в лунном свете песок в некоторых местах двигался. Как оказалось, это было действительно так, что компания выяснила утром. В пустыне, что была неподалёку от берега, кружили четыре воронки, из которых периодически появлялось что-то. Как предположил Гокудера, это были клешни какого-то несоразмерного насекомого. — Муравьиный лев… — заглядывая в одну из воронок, вспомнил схожее явление Савада. — Десятый! — в восторге умилился Хаято. — Вы тоже любите НЗЖ? Я так рад! — Вообще-то… — Подробнее, Тсунаёши-кун, — словно уловив мысль Тсуны, попросил Бьякуран. — Тогда, — неуверенно начав, маленький маг растерянно посмотрел на Гокудеру, — в Клейре, — еле слышно произнёс он, затаив на секунду дыхание, — я упал в подобную воронку… — Когда?! Как я мог такое допустить?! — пропустив мимо ушей название погибшего города, вопрошал Хаято: меньше всего он желал свои беды переносить на плечи дражайшего босса. — Уже не имеет значения, — прервал самобичевание Гокудеры Бьякуран. — Продолжай, — обратился он к Саваде. — Мы попали в пещеры под городом. — Мы? — удивился Ямамото, играющийся до этого с маленькими насекомыми, живущими в песках. — Э, да… — покраснев, Тсуна украдкой глянул на Кёю. — Быть может, под этими воронками тоже что-то есть. — Хм, если совместить твой рассказ и слова Джотто-куна, то дворец Рёхея действительно может находиться прямо под нами, — задумался белокрылый. Затем хитрым взглядом посмотрел на Саваду, стоящего совсем близко к краю песчаной воронки. — Первым проверишь это ты, так как опыт уже есть, — неожиданно толкнул он Тсуну в тот момент, когда клешни исчезли, появившись в одной из других воронок. Следующим в воронке исчез Хибари, оставивший разборки на потом: сейчас важнее было спасти любимого. — Ух ты! А можно, я буду следующим? — приметив новый «аттракцион», загорелся желанием Такеши. — Несомненно. Давай с разбегу! — махнув рукой, дал старт Бьякуран. Лязгая доспехами, весело смеясь, Ямамото бомбочкой запрыгнул в воронку. — А теперь ты, Фран-кун. — А потом учитель и жаба зелёная, а вы вернётесь на корабль, избавившись от ненужной компании? — подозрительно сощурился мальчик. — Нет, Мукуро-куна я хоронить не буду… — Бьякуран хотел сказать что-то весьма романтичное, но его прервали: — Некрофил, — показав язык, Фран прыгнул в крутящуюся пропасть. Рокудо беззвучно рассмеялся и отправился вслед за учеником. — Теперь твоя очередь, — уставился на Верде белокрылый. Они остались только вдвоём: Шоичи ждал на корабле. — Только вместе с тобой, ква, — всерьёз восприняв слова Франа, отказался учёный. — Вместе так вместе, — улыбнулся Бьякуран. Подхватив регента одной рукой, он прыгнул в воронку, закрыв глаза и зажав нос второй рукой.