Сценарий

Бьякуран лежал без сознания в небольшой круглой камере без окон и с плотно запертой дверью. Рядом с ним стоял Верде, пытающийся добудиться до сони. Кое-как ему удалось разбудить Бьякурана. От невыносимой жары болела голова. — Верде-кун? — белокрылый стал осматриваться, ещё полностью не проснувшись. — Где мы? — держась за гладкие стены, юноша медленно поднялся с не в меру нагретого пола. — Хороший вопрос, ква, — учёный опять поперхнулся, услышав из своих уст коварное кваканье. В некоторой степени он даже скучал по оглоповому телу. — Хотел бы я знать. — Не помню ничего, что было после того, как мы прыгнули в воронку, — напрягся Бьякуран, безнадёжно пытаясь вспомнить хоть что-то. — Всё словно во тьме. — Та же беда. Когда проснулся, мы уже были в этой комнате, — безрадостно вздохнув, посетовал Верде. — Меня больше волнует где все? — Бьякуран беспокоился о ком-то определённом, а не о всех, но остальных тоже необходимо было принимать в расчёт, ведь они теперь важные для него друзья, а не абы кто. — Полагаю, тебя больше волнует, где Мукуро? — несколько коварно улыбнулся Верде. — Надеюсь, со всеми всё в порядке. Учёный вовсе не обладал верой в сотоварищей. Он обладал логикой, которая напоминала о существовании папки со сценарием, в котором основной партии пророчили долгую жизнь. Основной… Верде задумался, поняв, что помнит он всё меньше и меньше деталей. Из мыслей его вывел голос Рёхея, раздавшийся откуда-то сверху: — Вы наконец-то проснулись. Рад снова видеть тебя, — обратился он к Бьякурану. — Рёхей-кун, я бы не хотел тебе грубить, в виду понимания твоей ситуации… — сдержанно начал белокрылый, — но если ты что-то сделал с Мукуро-куном, тебя ничто не спасёт. Ты ведь понимаешь это? — Да всё с ним в порядке, — отмахнулся Сасагава, стоя перед магическим шаром где-то в своих покоях. — Наши друзья в соседних с твоей комнатах, — Рёхей не удержался, назвав друзей своими, отклонившись от сценария. От этого ему стало страшно, будто бы он совершил что-то невероятно плохое — ещё хуже, чем уничтожение целой страны. — Ох, да. Мне же нужно посвятить тебя в твоё положение. Бьякуран и Верде услышали какой-то щелчок, и пол под их ногами стал расходиться из центра по спирали, создавая пропасть с лавой. Отсюда и жара… — Что за?! — прижавшись к стене, ужаснулся Бьякуран, пока пол не перестал двигаться. — Думаю, мне не стоит вдаваться в подробности, что с тобой произойдёт, если ты нырнёшь. Даже я экстремально не решился бы, — кивнул Рёхей. — Значит, Мукуро-кун и остальные в таких же камерах? — мрачно процедил белокрылый. — Верно понимаешь. А теперь, когда ты в курсе своего затруднительного положения, я хочу, чтобы ты оказал мне маленькую любезность. Я оставлю твоих друзей в живых, если ты согласишься, — Сасагава в тайне молился, чтобы его пленник чего не учудил. В отличие от него Бьякуран не слепо следовал сценарию. У него и сценария-то на руках не было. — Да-ка подумать! — гневно произнёс белокрылый, едва не выкрикнув. — Можно подумать, у меня есть выбор. — Есть, — квакнул Верде. — Можешь чуток над лавой полетать. — Ага. Совсем чуток, — Бьякуран провёл рукой по крылу, невольно представляя, как те опаляются, а затем исчезают в земном огне. — Что тебе нужно? — раздражённо спросил он у Сасагавы. — Для начала ступай наружу, — дистанционно открыв дверь камеры Бьякурана магией, приказал Рёхей. Вместе с белокрылым вышел и Верде. Их камера была самой крайней слева. Все остальные двери были заперты. За мостиком, что находился посередине зала, Бякурана ждали чёрные маги. — Верде-кун, я могу на тебя положиться? — не спеша к двум Примо, юноша обратился к учёному. Тот утверждающе кивнул. — Позаботься об остальных. — Предоставь их мне. И сам не оплошай. Возвращайся целым и невредимым! — Верде был уверен, что без Бьякурана своего тела ему не вернуть, потому заботился о его безопасности. — Да, конечно, — понимая волнение регента, улыбнулся белокрылый, оставляя его позади, направляясь к магам. — Привет, ребята, — поздоровался с двумя молчаливыми Джотто Бьякуран, но они не произнесли ни слова, словно вновь обратились в бездушных кукол. — Ладно… — Встань между магами, — неожиданно раздался голос Рёхея. Раскинув руки, будто говоря «Да что ты будешь делать?», белокрылый послушно встал в обозначенное место, в котором тут же образовался магический круг, созданный магами. Бьякурана окружило светло-голубым свечением, состоящим из непонятных букв не с Гайи. Непонятных? Белокрылый не успел осознать, насколько эти символы ему знакомы, переместившись в большую комнату. — Добро пожаловать в моё скромное жилище, — Сасагава стоял у камина и смотрел на гостя. — Давай обойдёмся без прелюдий. Говори, что тебе нужно? — Не сердись ты так… — гордо выпрямившись, Рёхей решительно посмотрел на Бьякурана. — Вот твоё задание: я хочу, чтобы ты пошёл кое-куда и принёс мне кое-что. — Ты серьёзно или издеваешься, — немного опешил белокрылый. — Так в сценарии написано. — Где? Покажи! — оживился белокрылый, но Сасагава тут же его разочаровал: — Мне запретили показывать другим. — Тогда давай уже ближе к делу. — Я собираюсь послать тебя в место, называющееся Ойлверт, — боксёр попытался поправить стринги, очень больно впившиеся в пятую точку, но так и не смог, не снимая их. — Где это? — стараясь не смотреть, поинтересовался Бьякуран. — К югу от Морского каньона на Забытом континенте. Мне туда путь заказан. — Что ты имеешь в виду? — Это место окружает анти-магический барьер, а боксировать мне тоже запретили, — обиженно признался Сасагава. — Поэтому я хочу послать тебя, так как ты магией не пользуешься… Нет, там не так было. «Ты слишком глуп, чтобы пользоваться магией», во! — удовлетворённо хмыкнул Сасагава, не совсем понимая, что от его слов Бьякурану не то что бы совсем неприятно… — Как только ты будешь на месте, мне нужно, чтобы ты нашёл камень Гулуг. Простая задача, неправда ли? Ты даже полетишь на моём шикарном корабле, поэтому тебе не придётся задумываться о транспорте, — о том, что корабль краденый, никто уточнять не стал. — Ещё я отправлю с тобой трёх твоих друзей — так безопаснее. К тому же никто не любит драться сам с собой. — Бьякуран вопросительно уставился на Рёхея, но тот, похоже, сам не понимал, к чему это было сказано, потому просто развёл руками, пожав плечами. — Просто скажи их имена, кого хочешь взять с собой. — Ладно, как знаешь, — белокрылый задумался над выбором. С одной стороны хотелось, чтобы Мукуро был под его присмотром, но неизвестно, насколько опасно в новом месте назначения. Без своей магии Рокудо совсем беспомощен, а Бьякуран просто-напросто не сможет оберегать его от всего и вся. Вместе с принцессой белокрылый решил оставить её верного рыцаря, чтобы среди магов оставался хоть кто-то, прорубающий себе путь грубой силой. — Со мной отправятся в путь Хаято-кун, Гамма-кун и… — Бьякуран засомневался, согласится ли следующий кандидат, но больше никого не оставалось, — Кёя-чан. — Отлично! Я прикажу привести их, — хлопнул в ладоши Сасагава. Вскоре он создал такой же магический круг, что и чёрные маги. — Встань в круг. — Тебе лучше сдержать своё обещание, Рёхей-кун, — не без угрозы предупредил Бьякуран. — Конечно. Можешь во мне не сомневаться, — не глядя в глаза, ответил боксёр. Бьякуран переместился в скрытое скалой ущелье в каньоне, где его уже ждали товарищи у воздушного корабля. Гамма и Гокудера о чём-то перешёптывались, а Хибари стоял в стороне, не желая приближаться к паре без необходимости, словно те были прокажёнными. — Это «Х-шелтер I»? — вслух произнёс белокрылый, и без того прекрасно зная ответ. — Я примерно слышал, что происходит, — обратил внимание на пришедшего Гокудера, — но ты уверен в правильности своего выбора? Почему ты не взял с собой Мукуро? — Хаято больше волновало, почему его разделили с Десятым. Впрочем, Кёю волновал тот же вопрос. — Про анти-магический барьер, как погляжу, вам не сказали. В том месте, куда мы сейчас отправляемся, пользоваться магией невозможно. Для Мукуро-куна будет немного безопаснее остаться здесь. Также как для Франа-куна и Тсунаёши-куна, — подметил Бьякуран, глянув вначале на Кёю, затем на Хаято. — Будет лучше, если мы закончим как можно скорее, — взойдя на корабль, белокрылый махнул рукой, чтобы остальные шли за ним.

* * *

Первый корабль, в отличие от второго, не трясло. Хибари встал на нос и наблюдал оттуда за меняющимся пейзажем. Гамма и Гокудера стояли по разные стороны кормы, размышляя каждый о своём. Скучно было за ними наблюдать, поэтому Бьякуран отправился на капитанский мостик, где было несколько чёрных магов, которые старались не обращать ни на кого внимания. — Эй, нам можно верить Рехею-куну? — подошёл он к одному из них. Затем подошёл к другому, так и не получив ответа, и задал тот же вопрос. Ничего. — Эй! Скажи что-нибудь! — и снова в ответ тишина. Ни один Джотто даже глазом не моргнул. — Они тебе не ответят, — сзади подошёл Чикуса. — Они выполняют только наши приказы! — присоединился к нему Кен, показав язык похитителю сердца их Мукуро. — Почему вы, предатели?.. — Это клевета, — возразил Какимото. — Большей лжи я в жизни не слышал, — гордо кивнул головой Джошима. — Не надо обременять себя такими вещами. — Или мы убьём твоих друзей, — коварно усмехнулся Кен. — Кроме Мукуро-сана, конечно же. Всё что мы делаем — ради него. — Чёрные маги изначально созданы для угнетения. Эти маги подчиняются нам, потому что у них слабая воля. — У них нет другой цели, кроме войны! Они всё равно скоро исчезнут! — Не думаю, что вы, парни, отличаетесь от них, — заметил белокрылый. В груди что-то неприятно кололо, но вовсе не из-за обиды за себя, а из-за того, как бывшие королевские клоуны отзывались о магах. Бьякурану казалось это странным, но он ничего не мог поделать с этим ощущением. — Что?! — Вздор. — Вы говорите, что у них нет души, сами являясь только пешками. Такими же, как они. Разве я не прав? — Ты ещё ответишь за свои слова! — возмутился Джошима. Какимото смолчал, так как понимал правильность слов недруга. Согласиться вслух, к сожалению, он не мог. — Ладно, расслабьтесь, — зевнув, Бьякуран потянулся. — Нам ещё лететь вместе какое-то время, — уходя, белокрылый намеренно задел плечом Кена. Он никогда не нравился ему. Ещё в их мире он вечно норовил встать между ним и Мукуро.

* * *

Когда корабль приземлился на Забытом континенте, Кен и Чикуса буквально выпнули с корабля Бьякурана и его товарищей со словами: «Дальше сами. Вам на юг». Хотя и было сказано, в какую сторону двигаться, дорога представляла из себя целый лабиринт, высеченный в гигантских размеров каньоне, занимавшим большую часть континента. Ориентировались в основном благодаря Хифрогу, который указывал хозяину путь, летая над каньоном. — А я ещё думал, брать тебя или нет, — усмехнулся белокрылый, когда они добрались до необычного построения, именуемого Ойлверт. Выглядело оно весьма древним, но при этом технологий для создания нечто такого ныне не было известно. Казалось, что оно вовсе не из этого мира. Хотя, кто знает, на что были способны древние. Место было просто огромным. На массивных запертых дверях были высечены таинственные знаки. — Отлично, мы нашли вход, но толку? Никто не может открыть такую большую дверь, — недовольство Бьякурана было чётко выражено на лице. Пнув дверь, он прислонился к ней спиной и… едва не упал, когда двери неожиданно отворились. — Однако смог, — кинул Гамма, первым ступая внутрь. — Приглашение? — предположил Гокудера. — Если это и приглашение, то для меня, а не для вас, — поспешил опередить пару белокрылый. Хибари вошёл последним, скептически глядя на своих невольных товарищей. Внутри по каменному полу и стенам часто мелькали различные провода, присоединённые к старым поломанным металлическим конструкциям. Несмотря на древность, строение было на удивление целым. Только иногда встречались камни, выпавшие из стены. Освещались помещения и коридоры светло-голубым, почти белым огнём, горящим в специальных отверстиях. Что касается монстров… С первым же сражением стало ясно, что имел в виду Рёхей, когда упоминал про сражение с самим собой: — Я — Бьякуран, — произнесла идентичная копия белокрылого, созданная живой каменной статуей, держащей в руках надгробную плиту. — Бьякуран! — воскликнул Хаято, когда перед крылатым товарищем возникло старое кривое зеркало. Но оно не отображало белокрылого, в нём заключалась смерть, что одним взмахом своей длинной косы забрала жизнь Бьякурана. Копия довольно ухмыльнулась. — Ах ты, тварь! — взревел Гокудера, набрасываясь на неё. Гамма тем временем использовал перо Феникса, воскрешая соперника. — Что это было? — пошатываясь, Бьякуран поднялся с холодного каменного пола. — Уже ничто, — добил копию Хибари. Но битва на этом не закончилась. Статуя создала очередного близнеца. В предвкушении свежей крови, на Кёю смотрел его двойник, хищно и немного безумно улыбаясь. — Не трожь! — рявкнул он, когда белокрылый собирался напасть на копию. — Он мой, — чуть менее безумно Хибари улыбнулся своей добыче. — Ладно-ладно. Я тогда пока этой проклятой статуей займусь, — Бьякуран не собирался изначально размениваться по мелочам, собираясь уничтожить источник локального безумия. — Только расправься с ним до того, как он решит представиться, — хмыкнул Гокудера, полностью переходя в защиту после того, как Гамма нанёс сокрушающий удар статуе. — Пусть попробует назваться моим именем. Настоящий здесь только я, — с одного удара главе дисциплинарного комитета «себя» уничтожить не удалось, только ранить. Криво усмехнувшись, копия гордо выпрямилась, не обращая внимания на кровь. Она решительно смотрела на Хибари. — Я — Хибари Кёя, — без тени сомнения произнёс самозванец. Перед Кёей возникло то же зеркало, что и недавно перед Бьякураном, но, к удивлению копии и боевым товарищам её оригинала, ничего не произошло. Только маленькая надпись мелькнула возле Хибари. «Мимо», — гласила она. — Слишком просто! — разочарованно произнёс Кёя, добивая двойника. Он-то полагал, что хотя бы с собой он сможет вдоволь насладиться схваткой. Как же он ошибался. — Вот ведь мерзопакостные твари! — выпивая уже третий флакон с зельем, после битвы возмущался Бьякуран. — Ещё и ничего не работает. Команда уже оббегала почти все доступные комнаты, но всё, что они находили — бесполезные причудливые механизмы, которые не удавалось активировать. — Вообще-то, пока мы боролись с этой штукой, я приметил нечто странное на втором этаже, — Гокудера указал на щель в стене, откуда доносилось приятное светло-голубое свечение. — Там мы ещё не были. — Твоя правда, — выдохнул белокрылый, выбрасывая пятый пузырёк. Как с лечением было покончено, группа направилась в комнату на верхнем этаже. Помимо сундука с сокровищами, который интересовал компанию меньше всего, в центре маленькой комнатки находился голубой светящийся шар. Бьякуран нажал на рычажок переключателя, и свет сменился на мрачновато-красный. — Теперь по новой? — устало посмотрел на своих друзей Бьякуран. — Есть ещё предложения? — угрюмо поинтересовался Гамма. Ни у кого не было что сказать. Пришлось вновь возвращаться на первый этаж и проходить те же самые комнаты. Но, стоило войти в одну из них и приблизиться к одному из устройств — просто приблизиться, ничего не трогая, — как оно среагировало само. — Это… планета? — удивлённо глядя на голограмму красной планеты, произнёс белокрылый. На голограмме медленно стали появляться буквы, похожие на те, что Бьякуран видел при телепортации. — Какие странные надписи, — Гокудера изучающе глядел на голограмму. — Я таких никогда не видел. — Мать… Терра?.. — ничего не понимая, неизвестно у кого переспросил белокрылый, с непониманием глядя на надписи. — Агх, не могу, — схватился он за голову. — Ты можешь это прочитать? — удивился Гамма. — Не то чтобы прочитать… — Бьякуран несмело посмотрел на товарищей, чувствуя, что ему пора либо отдохнуть, либо в сумасшедший дом. — Со мной говорят слова. Я не могу это объяснить. Здесь больше ничего нет. Идёмте дальше. В другом помещении голограммы не возникали сами по себе. Приходилось включать для этого механизмы. Команде удалось полюбоваться на древний корабль, самый древний в истории. На военный корабль, построенный по примитивным технологиям. Прототип крейсера «Непобедимый», быстро вышедший из строя. А также улучшенный «Непобедимый», используемый до сих пор. К сожалению, Бьякуран не видел корабль, поспособствовавший уничтожению Александрии, потому не представлял, что смотрит на его голограмму. Следующий механизм находился на мосту, проходящему над пропастью и соединяющему две комнаты. — Начало… Города… — пытался разобрать белокрылый. Изображение было нечётким, потому пришлось перезапустить устройство. — Сначала город процветал, — смотрел он уже на чёткие картинки, сменяющие друг друга, словно слайды. — Вскоре начался спад. В это время города на всей территории Терры… Потом начался спад… — голограмма исчезла и Бьякуран вздохнул с облегчением. — Какая-то чушь получается. — Пойдём уже к следующей чуши, — лениво предложил Гокудера. Ясно было, что ничего они здесь не добьются. Зато можно было попытать удачу в других местах. Например, попробовать открыть дверь, ранее запертую на электрический замок. Или прокатиться на лифте-платформе, похожим на тот, который был в дереве Иифа. Не собираясь дожидаться ответа от белокрылого, Хаято подхватил его под локоть и потащил за собой. Как он и предполагал, дверь открылась. То, что предстало перед компанией, вызывало смешанные чувства. Небольшой мостик вёл к центру комнаты, где находилась круглая платформа, отсвечивающая голубым цветом. Стены помещения были вымощены человеческими лицами, многие из которых были разрушены. Из пропасти над мостом ярко светил белый свет. — Что это за место? — Бьякуран разглядывал стены, медленно приближаясь к голубой платформе. — Жуткая комната… Эти лица меня тревожат, — признался Хаято. Стоило ему это сказать, как белокрылый ступил на свет, и в то же мгновение одно из лиц засветилось красным и выдвинулось немного вперёд, заговорив на непонятном языке. Хибари и Гамма приготовились к атаке, но их остановил Бьякуран: — Стойте! Оно что-то говорит. — Пришедшие, все встаньте на платформу, — повторило лицо. — Хм, мне понятно, что эта штука говорит, — подозрительно глядя на «живую» стену, проговорил Гамма. — Если подумать, оно говорит телепатически, — задумался Гокудера. — Потом подумаешь, — на этот раз Бьякуран потащил за собой Гокудеру. — Мукуро-кун ждёт. И Тсунаёши-кун тоже, — добавил он. — Пришедшие, слушайте, — продолжило лицо, как только платформа подняла вставших на неё. — Это запись нашей цивилизации, — завершив свою часть, одно лицо вернулось на своё место, а вместо него выдвинулось другое. — Смерть семян не наша вина. Вся растительность и вода… исчезли. Это всё стало результатом упадка нашей Терры. Рассматривалось множество способов остановить упадок. — Наконец, — вновь сменилась маска, — собрались лучшие умы цивилизации Терры. После этого была предпринята последняя попытка воскресить Терру на родной земле. К несчастью, она закончилась провалом. Позже было открыто, что всё дело в катализаторе… Были выбраны люди… — обрывчато закончило свою часть ещё одно лицо, передавая эстафету следующему. — После множества попыток вечное процветание казалось достижимым. Флора и фауна были восстановлены, но они всё ещё в застое. Конечный результат ожидается до сих пор. — Чтобы наша славная история не канула в Лету, были созданы мы, — завершило повествование последнее лицо. После платформа опустилась обратно. — Интересно, что бы это значило? — Гокудера пристально посмотрел на Бьякурана. — И почему только ты можешь читать эти надписи? — Я бы тоже желал знать, но сейчас важнее найти камень и вернуться к нашим друзьям. Сначала нужно спасти их, а об остальном можно будет сколько угодно подумать после. — Осталось только то, что ты назвал лифтом, — кивнул Хаято. На пути к объекту своих поисков команда нашла ещё одну голограмму — самую большую из всех встреченных ранее. На ней была показана красная планета с вращающимся вокруг неё спутником. Вначале планета была только одна, но затем рядом появилась другая — голубая. А в итоге они совместились, превратившись в одну планету с двумя спутниками — красным и голубым. — Кто-нибудь что-нибудь понял? — на всякий случай спросил белокрылый. — Не сказал бы, — помотал головой Хаято. — Всегда думал, что столкновение двух планет имеет другой эффект. — Не похоже, чтобы это было обычным столкновением, — добавил Гамма от себя. — Сколько можно останавливаться? — не выдержал Кёя. Ему тоже было бы интересно разобраться в ситуации, если бы дорогой Тсуна не подвергался смертельной опасности. Да и то, узнавал бы он все подробности в одиночку или в компании возлюбленного. — Прости-прости, — виновато улыбнулся белокрылый, понимая товарища лучше, чем кто-либо. — Это была последняя остановка. Как и обещал Бьякуран, больше они нигде не задерживались. Лифт-платформа благополучно опустил их вглубь строения. Там и был найден заветный камень, который так нужен был Рёхею. Но вот беда, стоило дотронуться до камня, как всю компанию ударило током, а сверху на них налетел военный корабль, тот самый, который группа с интересом рассматривала на одной из голограмм. Размером он был примерно в несколько танков, а двигался на неизвестном движке, зависнув в воздухе перед вторженцами. Впрочем, вывести «примитивную» технику из строя не составило труда.

* * *

Фран и Бельфегор, не спуская глаз, сидели друг напротив друга. Несмотря на близкие отношения в этом мире, пара всё ещё оставалась собой, поэтому Бел только и мечтал пустить кровь несносному «земноводному», а Фран не упускал возможности сморозить что-нибудь каверзное и опасное для его жизни, хотя и не помнил ничего из совместных заданий в будущем. — Бел-семпай, как думаете, нас отсюда выпустят раньше, чем прольётся первая кровь? Или же нас отсюда уже будут выносить вперёд ногами? — мальчик готов был кувырком переместиться в сторону, если Бельфегор решит продолжить драку, но их «невинную» игру прервал голос Рёхея: — И как вам ваши специальные апартаменты, которые я для вас приготовил? Кстати, Бьякуран отправился выполнять моё задание в обмен на вашу безопасность. — Он что, по бумажке читает? — едким упрёком проговорил Фран. — Но я ненавижу держать обещания, — благо Сасагава пленника не слышал, иначе ввязался бы в спор, который долго ещё не закончился. — И я так люблю обман. Поэтому я придумал отличную казнь, чтобы вы запомнили меня, — Рёхей почесал затылок, пытаясь представить, как это возможно, пошуршал бумагой и продолжил: — В моём дворце есть замечательные песочные часы. По мере падения песчинок, пол ваших комнат будет медленно открываться. Ну? Разве это не изумительная идея? Вы останетесь в живых, если часы будут остановлены, то есть Бьякуран вернётся вовремя. Ой, осталось всего десять минут. Лучше начинать молиться. Прощайте, мои дорогие милые… — Рёхею очень не хотелось произносить вслух «идиоты», поэтому на этом он решил закончить. — Это экстремально не круто, — пробубнил он, думая, что уже прервал связь. — Похоже, второй вариант ближе к истине. Вот только выносить будет нечего, — заглянув в появившуюся в полу щель, Фран увидел лаву.

* * *

— Вот идиот! — возмутился Верде. — Подыграть не мог! Эх, не дано глупцам правила обходить, — посетовала лягушка, квакнув с горя. — Всего десять минут… Если я ничего не сделаю, все умрут, — попрыгал он через мост. — Ладно остальные, но за Мукуро Бьякуран от меня одни лапки оставит и съест, и даже не подавится. — Скажи, — остановил его голос одного из чёрных магов, вопрошающий ко второму, — я запер их, а теперь ещё и поставил часы просто потому, что у меня был приказ. Разве я поступил правильно? — Но разве это не лучше, чем перестать функционировать? — грустно переспросил другой Джотто. Он точно знал, что это неправильно, но жертвовать собой у него желания не было. — Давай вернёмся на свои посты. — Ты снова выключил эту ловушку? — по пути спросил наиболее встревоженный Джотто. — До сих пор не понимаю, как ты это сделал. — Достаточно просто их всех включить, — махнул рукой равнодушный Примо. — Ты слишком много думаешь. Не отставай, — последнее, что услышал прятавшийся Верде, пока маги не ушли. Затем он по-быстрому попрыгал в противоположную от них комнату. — Переключатель? Должно быть это оно, — рассуждал учёный, шепча себе под нос. Охранял часы и переворачивающий их механизм монстр, которого держали в клетке. — Я не боюсь, я не боюсь, — твердил про себя Верде, двигаясь медленно-медленно, пока чудище не видело. Но стоило ему обернуться, как лягушонок замирал в страхе, переставая дышать, готовый заплакать. А затем он неслышно долго выдыхал, когда монстр отворачивался. — Чёртово проклятое тело, — еле слышно заскулил он, продолжая медленно пробираться к переключателю. От злобного и голодного взгляда монстра холодило бедную лягушачью душу. Нажав, наконец, на рычажок переключателя, перевернув тем самым песочные часы и, к удивлению своему, открыв камеры, Верде запрыгал прочь что было мочи. — Я уже думал, познакомлюсь с предками, — выбравшись из камеры, произнёс Фран. Бел сидел у него на шее и жевал бант, потому как делать всё равно нечего было. — У меня чуть душа в пятки не ушла! — возмутился глупой жалобе мальчишки учёный, прыгающий в сторону спасённых его силами товарищей. — Что б я ещё что-то для вас делал… — Спасибо, — улыбнулся Тсунаёши. Он был чересчур спокойным, так как близость смерти навела его на философские мысли о жизни и смерти в этом мире. Стоило ли бояться? Они уже столько раз были на грани смерти… Если бы он сейчас умер, то попал бы в загробный мир или в свой? Савада не стремился умереть, он просто очень соскучился по маме и тому бедламу, который всегда творился у него дома. — От тебя тушёным мясом пахнет, — принюхался к покрасневшему Такеши однорогий. — Правда? — мечник попытался сделать шаг, но пошатнулся и сел. — В доспехах так жарко… — Нет времени прохлаждаться! — воскликнул Верде. — Нужно идти, пока Рёхей ещё чего не удумал. Впереди есть ещё какая-то ловушка, если учитывать слова тех магов, что я слышал. Будьте осторожны, — забравшись на плечо Мукуро, поведал учёный. Дав Ямамото немного отдышаться, компания отправилась исследовать дворец, полный магических монстров. Построен он был весьма необычным, но завораживающим образом. Множество лестниц и мостов проходили над обрывами, глубину которых нельзя было измерить из-за темноты. — Может, зажжём тот подсвечник и кинем проверить? — предложил Такеши, указывая на канделябр у статуи ангела. Довольно странным было, что у противоположной идентичной статуи вместо него был пьедестал с камнем, хотя в основном всё было симметрично. — Он потухнет в полёте, — квакнул неучу Верде. — Тогда пусть он файерболом пульнёт, — тыкнул пальцем в Тсуну Фран, которому тоже стало любопытно. — Я зажгу, — неожиданно произнёс Тсунаёши, подходя к канделябру. — Ты что, не слышал? Я же сказал, что он потухнет, — но Савада не слушал. Пропасть его не интересовала. Вместе с огнём на свечах, засветился и камень. «Подношение силы. Верный паладин, извлеки силу, чтобы аннулировать стихийные свойства из кольца», — гласила возникшая надпись, а камень обратился в антикварное кольцо. — Хм, это интереснее, чем пропасть, — согласился Фран, а Бельфегор ему кивнул, словно поддакнул. — Семпай, вы бы спрятались в кармашек, а то неудобно драться с маньяком на шее, — ответом мальчику послужил кукиш и презрительное фырканье. — Как хотите, первым вас съедят, — намеренно противно протянул Фран. Зато Бел послушно забрался в своё маленькое убежище. Далее на пути неоднократно встречались странные канделябры, даруя то и дело разнообразные реликвии после их зажжения. Исключение было только одно. Изрядно побродив по дворцу, собирая всё что только было можно и нельзя, группа добралась до тупика; над пропастью где-то вдали виднелись покои, выделанные в мрачных тонах. Стены покрыты были коврами тёмно-бордового цвета. Издалека казалось, что это вовсе не ковры, а запёкшаяся кровь. Пути к покоям не было. — Что дальше? — попытался почесать затылок железными перчатками Ямамото. — То же, что и всегда. Давай, жги! — скомандовал Фран Тсуне. Савада вздохнул, но спорить не стал. Зачем зря время тратить? Он уже по пути сюда успел понять, насколько это бесполезно. Стоило огню пасть на фитиль свеч в двух канделябрах у обрыва, как перед путниками засияла светло-голубая полупрозрачная лестница, сделанная будто бы из хрусталя. Переглянувшись, ребята осторожно ступили на неё, медленно подымаясь к жуткой комнате. И вновь тупик, и лишь один канделябр вместо трона. — Этот дворец бесконечен, — готовый заныть от усталости, пожаловался Тсунаёши. — Да нет. Думаю, мы уже подобрались к концу нашего путешествие по нему, — сдерживая кваканье, проанализировал весь путь Верде. — Надеюсь, ты прав, — вдохнув полной грудью и выдохнув, ответил Тсуна. Подойдя к канделябру он поднёс к нему руки, но его остановил громкий механический голос: — Тревога. Зафиксировано вторжение. Защитные системы активизированы. Инициализация автоматических мер противодействия. Переход из режима наблюдения в режим атаки. — Это голос не того странного парня в стрингах, — отходя на шаг назад, произнёс Фран. Он уже понял, что ждало их дальше. С потолка плавно опустилась обрамлённая золотом плита с цветастыми надписями на неизвестном языке. — Улучшение защитной системы, — продолжило оно уже в боевом режиме. — Обнаружение активных кровавых камней… Неудачное аннулирование стихийных атак. Неудачное улучшение силы магии. Неудачное улучшение защиты. Неудачное улучшение уклонения. Неудачное улучшение магической защиты. Неудачное улучшение магического уклонения. Улучшений от кровавых камней не произошло. — Да, не повезло тебе, — покрутив в руках флейту, протянул Фран. — Неслабо мы тебя обобрали. — Не расслабляйтесь! — отругал мальчика Верде. — Ещё неизвестно, на что это способно без усилителей. Всё-таки это защитный механизм замка Рёхея. — Но и мы не промах, — рассмеялся Ямамото. — Знаю… — невольно признал учёный. — Раз уж эта штука — машина, почему бы не попытаться устроить ему короткое замыкание? — Если учитель настроится на бой, то попробуем, — кивнул в сторону задумавшегося Рокудо Фран. А плита тем временем атаковала электрическим зарядом…