Сценарий

«То, что делал старший брат, было неправильно. Надеюсь, когда мы вернёмся, он вновь будет самим собой, что все эти события сильно на него не повлияют. Знаешь, что интересно? Все в деревне чёрных магов говорят, что он подарил им кое-что бесценное — надежду. Все они были созданы для нечистых целей, но он бросил вызов судьбе. Понимаю, это всё было запланировано, но я тоже проникся этим чувством. Я верил в светлое будущее вместе с ними». Спустя какое-то время после победы над Некроном… Жизнерадостный Тсуна брёл по вымощенным улочкам отстроенной Александрии и с интересом разглядывал дома и людей. В руке он держал стопку билетов, настоящих на этот раз. — Значит, это Александрия… — остановившись, мечтательно протянул Савада, глядя в небо. По иронии, пока он любовался плывущими белоснежными облаками, на него налетел Колонелло, совсем как в начале истории. Тсунаёши упал и выронил билеты. — Шагать надо быстрее! — отругал его аркобалено, хотя сам бежал так быстро, что не сразу увидел, на кого натолкнулся. — Я не могу поверить! Тсуна! — Тсуна? — удивился юноша. — Откуда ты знаешь моё имя?! — насторожился Савада. — О чём ты говоришь? — поразился младенец. — Это я, Колонелло, кора! Как ты мог забыть меня?! — негодовал он. — Колонелло?.. — задумался маг. — Ну да, Колонелло, — заулыбался Тсунаёши и полез обниматься. — П-принц Бурмеции?! — Савада радовался, словно малое дитя. Он искренне был счастлив увидеть воинственного аркобалено. — Да кончай! Что с тобой?! — жертва объятий еле оттолкнула от себя парня. — Если ты не Тсуна, тогда кто же ты?! — Я… — замялся юноша, а затем широко улыбнулся, — сын Тсуны! Словно в подтверждение его слов, из-за угла вышел ещё один Тсунаёши, а за ним ещё и ещё. Девять одинаковых юных чёрных магов зашагали по улочки в сторону брата. — Ничего себе! — осел на дорогу Колонелло, ужаснувшись. — Тсуны атакуют! — вдруг резко встал он и побежал к базарной площади. «Я всегда говорил о тебе, Бьякуран. Наше общее путешествие помогло мне избавиться от страха перед тобой и неприязни. Я многому научился благодаря тебе. Наверное, это смешно, но ты для меня теперь герой». В Бурмеции до сих пор не прекращался проливной дождь. У крытого фонтана на пасмурной площади сидели два крысочеловека. — Гокудера-доно, ты скоро уезжаешь, да? — Базиль с заботой посмотрел на Хаято — своего суженого. — Да, — Гокудера всегда смущался при виде столь добрых глаз. Они напоминали ему Десятого. Быть может, потому он и влюбился в Базиля? Для Хаято это было уже не важно. — Не могу дождаться, когда увижусь с остальными. — Александрия… Я ушёл туда много лет назад, — глядя на верное копьё, задумчиво произнёс Базиль. Вздохнув, он спросил: — Как долго займёт восстановление Бурмеции? — Мне всё равно, пока я с тобой. Возлюбленный Гокудеры провёл ладонью по порозовевшей щеке самого дорого для него человека. Стараясь скрыть лёгкий стыд, Хаято прижался к Базилю. — …Я люблю тебя, Гокудера-доно. «Он не помнит о нашем прошлом», — от печальной мысли кольнуло в груди. — Теперь я просто хочу тихой жизни, — Хаято крепко обнял любимого. «Ещё ты напомнил мне, что жизнь не вечна. Вот почему мы должны помогать остальным и прожить жизнь до конца». Скуало вошёл в пустующую комнату принцессы, ныне королевы. — Настало время сказать прощай, — Суперби подошёл к столу и оставил на нём свиток — заявление об увольнении. — Мой долг выполнен. Прощай, Александрия, — он отдал воинскую честь и покинул комнату. Скуало собирался погулять по миру, раз за сценарий больше цепляться не приходилось. «Даже когда кто-то говорит ”прощай”, он всегда будет в наших сердцах. Так мы никогда не будем одни. Эта мысль помогает мне». Гамма брёл по сельской тропе от Дали через южные врата. Дыру в старом мосту так и не заделали, но это не было проблемой. — Эй… — окликнул его Дино, сидевший на той стороне моста. — Ты идёшь в Александрию? — в голосе Каваллоне чувствовалось удивление. — Ты не идёшь? — поинтересовался Гамма, но ждать ответа не стал, пошёл дальше. Он не горел желанием встретиться с остальными, просто чувствовал, что обязан был там присутствовать сегодня. — Я этого не говорил! — протестующе замахал руками Каваллоне. — Э-эй, погоди! — Дино побежал за Гаммой, но споткнулся и упал. «Спасибо, что всегда поддерживал меня здесь, что показал свою хорошую сторону, оставаясь при этом самим собой». В холле замка Александрии Кёя молча передал письмо длинноволосому Мукуро и ушёл, не прощаясь. «”Делай то, что подсказывает тебе сердце”. Иногда это очень сложно. Мы все были так отважны…» Занзас, Верде и Фран подымались в лифте в замке Линдблюма. — Это штука может ещё медленнее тащиться? — в нетерпении спросил однорогий. Он довольно давно не виделся с учителем, а сегодня, в этот особенный день, сам бог велел встретиться. — Мы должны успеть туда до начала спектакля, — нормально поговорить после им не даст толпа «друзьяшек». — Незачем спешить, неугомонное дитя, — отчитал ребёнка Верде. Спокойствия и уверенности ему было не занимать. — Театральному кораблю не сравниться с моим новым. Мой новый «Занзас-шелтер» — самый быстрый корабль на свете. — Мне стоит тебе напомнить? Ты говорил то же самое о театральном корабле, — возмутившись, Фран отвернулся и с досады чуть ли не зарычал. — Ты так говорил, папа! — в отместку произнёс он. — Фран… Как ты только что назвал меня? — к сожалению учёного лифт остановился и мальчика как ветром сдуло — всё просчитал. — Он назвал тебя папой, «гений», — угрюмый Занзас шагнул к выходу. Настроение ему только что окончательно подпортил однорогий, ведь если Верде — это папа, значит он… — Папа! Мама! Быстрее! — вернулся Фран, но тут же убежал, показав язык приёмным родителям. — И почему у меня нет диктофона? — учёный очень сожалел, что такой компромат пропадает зря. — Я убью его сразу по возвращению в наш мир! — разозлился Занзас. — Знать бы, когда вернёмся… «Что делать, когда мне одиноко? Жаль, что этого я у тебя узнать не успел. Но это ведь дело каждого, как себя занять». Ямамото поймал Суперби на выходе из замка. — Скуало, куда ты? — Куда глаза глядят. — Но… мы могли бы провести это время вместе, — Такеши схватил любимого за руку. — Ямамото… — Скуало был бы рад посвятить себя Ямамото, но не мог. Он верил, что они вернуться. А когда это произойдёт, расставаться будет очень больно: в реальном мире у них не было шанса на отношения, там Скуало принадлежал другому. — Я не отпущу тебя. Такеши был решительно настроен. Его чувства были сильны и искренни. После продолжительного нежного и настойчивого поцелуя Суперби сдался на милость победителя. «Я рад, что попал в этот мир. Он подарил мне столько эмоций, сколько я не испытывал даже после того, как в моей жизни появился Реборн. Но, я думаю, что всё должно когда-нибудь закончиться…» На театральном корабле в каюте капитана труппа «Танталуса» проводила последнее совещание перед выступлением. — Хорошо, мы почти на месте! — закончил Кикё. — Давненько мы не были в Александрии, — утомлённо произнёс Ирие — он скучал по компьютерной технике, любимой музыке и… друзьям. — Давайте покажем им шоу, которое они никогда не забудут! — Лонгчемп единственный выглядел воодушевлённым. — Они ещё от прошлого, полагаю, не отошли, — лениво посасывая леденец, предположил Спаннер. Дейзи утвердительно кивнул. «Все… Спасибо. Прощайте. Мои воспоминания станут частью неба…» На королевском балконе Рокудо сидел на троне в ожидании представления. В руке его было смято прочитанное только что письмо. Тушь в некоторых местах была размыта: писавший его не сдержал своих слёз. Оно было от Тсунаёши. Его должен был получить Бьякуран, но никто нигде не мог его найти. У Кёи не было желания искать парня, поэтому он отдал его Мукуро — тому, к кому белокрылый придёт первым… если вернётся. Хибари лишь выполнил последнюю просьбу своего возлюбленного. Позади трона заняли свои места Ямамото и Скуало. — Театральный корабль прибудет с минуты на минуту, — отметил Рокудо. — Как долго… Я должен выкинуть прошлое из головы. Я должен двигаться вперёд и верить.

* * *

На сцену вышел Кикё в одеянии короля Лео и галантно поклонился залу. Он всё также выглядел благородно, совращая дам любых возрастов одним только взглядом, разбивал сердца дурманящей голову улыбкой. — Дамы и господа! Сегодняшнее представление — это история, которая произошла давным-давно. Наша героиня, принцесса Корнелия, разлучена со своим возлюбленным, Маркусом. Она пыталась убежать из замка, но была схвачена свои отцом, королём Лео. Наша история начинается тогда, когда Маркус и Корнелия решили убежать вместе. А сейчас, Ваше Королевское Величество, королева Рокудо, сэр Ямамото, генерал Скуало, знатные дамы и господа и наши зрители на крышах, «Танталус» с гордостью представляет «Я хочу быть твоей канарейкой»! — Кикё ещё раз поклонился, удалился со сцены. — Маркус? — Корнелия — Дейзи в платье — стояла на декорациях крепостной стены. Она спустилась на сцену, где ждал её возлюбленный. Серая накидка с капюшоном и плащом скрывала его лицо, но Мукуро и остальным и так известно было, что под ним скрывается Спаннер. — Милый Маркус, боюсь, я люблю тебя больше, чем должна! — Корнелия прижалась к возлюбленному, но постное выражение на лице Дейзи не указывало на ту безудержную любовь, которую юноша обыгрывал. — Принцесса… — зато Спаннеру удавалась актёрская игра. — Будешь ли ты счастлива, выйдя замуж за такого крестьянина, как я? — Прошу тебя, не называй меня принцессой больше. Маркус, а будешь ли меня любить ты нежно, единственную дочку короля? Или это моё желание невыполнимо? А после нашей свадьбы не стану ли я просто куклой? Безмозглой куклой без смеха и печали. Я жизнь свою хочу прожить под небом. Сегодня плакать, а завтра, может быть, смеяться. Поскольку нет притворней жизни, чем жизнь, прожитая под маской. — Как много внимания ты этому придала. Но не бойся! Забудь про королевские наряды, и я окутаю тебя в платье чистой любви. И навсегда мы будем вместе. Молю тебя, моя любовь, пусть буду канарейкой я в твоей лишь клетке сердца! Давай уйдём на первом, завтра, корабле, пока рассвет им не объявит о нашем тайном бегстве! — Свою судьбу к твоим ногам кладу я, с тобой всегда я буду и везде. — Ни тучи, ни шквал не остановят нас. Маркус распрощался с дорогой принцессой и ушёл за кулисы. Корнелия осталась одна. — Любовь, ты радость и одновременно горе. — Дейзи попытался изобразить терзания сердца и сомнения. — Лишь всё, чего хочу я, быть с Маркусом моим любимым. На сцене в то же время был ещё человек, но зритель не замечал его до тех пор, пока на него не посветили — Шоичи прятался под лестницей, по которой спускался ранее Дейзи. — Фи! Война, быть может, разразится снова, пока не будет остановлена эта свадьба. Их планам не дам я сбыться никогда. — Ирие подошёл к принцессе, надменно глядя на неё. — День добрый, Ваше Высочество, — традиционно поприветствовал он венценосную особу поклоном. — Добрый день. — У меня есть весть от Маркуса? — Маркуса? — как ни странно, удивление Дейзи удалось. — Какие новости ты принёс? — Эти! — Ирие ударил принцессу в солнечное сплетение, и она потеряла сознание. К счастью Шоичи, Дейзи был довольно лёгким, поэтому он смог дотащить его до кулис. На сцене воссоздали ночь, сменив солнце на луны, добавив звёзд и помудрив с освещением. К зрителям вышел король Лео и начал стенать: — Где она?! Куда ушла моя единственная дочь?! — У большинства женщин зала ёкнуло сердце, так натурально он играл. Даже мужчины прониклись сочувствием. К королю вышел Шоичи. — Ирие, милейший! Ты видел Корнелию? — Беспокоиться не о чем, Ваше Величество. Я уверен, принцесса Корнелия выйдет замуж за принца Шнайдера. Будьте спокойны. — Спокойным, говоришь ты? Как я спокоен быть могу, когда не знаю что с ней? Быть может… меня ты предал? — бросил на юношу грозный взгляд король. — Клянусь вам, сэр, я предал лишь беднягу Маркуса! — поспешил оправдать себя Шоичи. — Тебе не помешала совесть предать дражайшего друга. Быть может, так же скоро предашь ты и меня? — Не беспокойтесь, я только… — Ирие криво улыбнулся, пытаясь доказать свою преданность словами, король Лео слушать не стал. Достав из ножен меч, он зарубил изменника. — Я только добивался мира между королевствами! — прохрипел Шоичи напоследок. На сцену выбежали Ромео и Ламбо. — Изменник мёртв! — воскликнул Ромео. — О, жестокая судьба! — поддержал его Ламбо. — Вы двое… Быстро найдите Корнелию и приведите её ко мне! — Да, Ваше Величество! — хором ответили близнецы. — Непокорная дочь! Как она посмела ослушаться своего отца?! — уходя со сцены, проворчал король. И вновь декорации сменились. Теперь зрителям предстал ранний рассвет. На сцену, склонив голову, всё в том же одеянии отшельника вышел Маркус. — Время нашего отъезда давно прошло, — голос, казалось, шёл отовсюду, словно не со сцены говорили. — Где Корнелия? К другу подбежал Лонгчемп, изображая спешку. — Маркус, корабль скоро уезжает! Езжай один, и мир наступит в обоих королевствах, как Шо-чан сказал. Решайся, Маркус! — Она сказала мне, что жить не может без меня. — На рисованном предрассветном небе появились птицы, а цвета стали светлее. — И солнце тоже враг нам. Светлеет небо на востоке. Нам не расправить наши крылья, как тем птицам, что вдалеке вон там летают беззаботно? — Слушай, Маркус! Они не могут больше ждать! Корабль уходит! — покачав головой, Лонгчемп оставил пропащего друга. — Быть может, она смогла предать меня? — стал он размышлять. — Нет, моя любимая не стала бы мне лгать. Я должен доверять! Она появится лишь только, если я буду в это верить! Раз солнышко меня не слышит, молюсь я лунам! Маркус повернулся к декорациям двух лун, красной и голубой. Голос его изменился, странная акустика ушла: — Прошу тебя, чудесный лунный свет, моё одно желание лишь исполни! — Маркус повернулся к залу и одним движением сорвал с себя накидку… Бьякуран. Рокудо встал со своего трона и бросился к краю балкона, не веря собственным слуху и глазам. — Приведи моего возлюбленного Мукуро-куна ко мне!

* * *

И словно зачарованный, Рокудо побежал к выходу, но путь ему преградили Такеши и Скуало. Они строго посмотрели на королеву и буквально через мгновение услужливо открыли двери, одобряюще улыбнувшись. Придерживая полы мешающего платья, Мукуро бежал по ступеням вниз, споткнувшись от волнения на нижнем этаже. Он выбежал в зрительный зал и стал прорываться сквозь плотную толпу. Он так торопился, что, зацепившись за деталь одежды зрителя, порвалась цепь с королевским кулоном — одним из осколков камня Александра. Обернувшись, Мукуро растерянно посмотрел на сокровище, прижав руки к трепещущей груди… Он не стал возвращаться за кулоном — бессмысленной для него безделушкой. Вместо этого иллюзионист ускорил свой бег. Люди расступались перед королевой, а Бьякуран терпеливо ждал на сцене. Рокудо снял диадему с головы и отбросил её в сторону — кому она теперь нужна? — и бросился на шею любимому, который крепко обнял его в тот же час. Роняя слёзы, Мукуро бил кулаком по груди негодяя, смеющего так долго пропадать неведомо где, а Бьякуран успокаивающе гладил любимого по голове. Они вместе. Теперь они вместе навсегда. — Как ты выжил?.. — немного успокоившись, спросил Рокудо. — У меня не было выбора, я должен был жить. Я хотел вернуться домой с тобой. Поэтому… я пел твою песню… Нашу песню.

Настоящий эпилог

Сквозь музыку Савада услышал писк и шум мощного работающего компьютера. Перед глазами шли титры, пока юноша не догадался снять мудрёный шлем с головы. Комната, где он оказался, была наполнена сложной техникой и непонятными устройствами. На секунду он подумал, что вернулся на Терру, но быстро отбросил эту мысль, помотав головой для бодрости. За одним из компьютеров сидел Бьякуран. Закончив с обработкой данных, он на стуле повернулся к своей жертве. — Как тебе моё изобретение? — хитро улыбаясь, спросил он. — Изобретение? — Савада всё ещё плохо понимал, где он находится и что с ним произошло. Осознание произошедшего пришло весьма неожиданно и привело Тсуну в ярость. — Изобретение?! — в голос закричал он. — Я там умер! Там столько жестокости, столько смертей, это ужасно! — Разве? — Бьякуран продолжал внимательно изучать Саваду взглядом. — Да. — Тсунаёши хотел одновременно встать и ударить садиста, но желание сесть и заплакать от избытка смешанных эмоций оказалось сильнее. — Хибари-сан… — Больнее всего было знать, что чувства человека, так беспардонно укравшего сердце, были всего лишь чьей-то программой. А ведь Савада действительно влюбился. — Любит он тебя, любит, — усмехнулся любитель маршмеллоу, довольно закинув свою обожаемую сладость в рот. — Но ведь?.. — Все персонажи, живые, конечно же, списаны с реальных людей. Я создал девайс для полного сканирования личности, а Реборн-кун помог мне собрать данные со всех, кто участвовал в игре. Персонаж Кёи-чана не испытывал никаких чувств к твоему, так что чувства Кёи-чана настоящие. — Но… зачем? — Савада успокоился, услышав самое важное для себя. Эмоции постепенно отступали. — Хочу добиться Мукуро-куна, — пояснил Бьякуран. — Раз не могу сделать это в реальном мире, очарую его в другом. Спасибо, что протестировал программу. Беловласый тиран помог Тсуне подняться и повёл его к выходу. — На Мукуро это не сработает, — у самых дверей произнёс Тсунаёши. — Посмотрим. Так просто я не сдамся.