Our Last Night (Nightcore) — Skyfall
Обычно болтовня перед сном действовала на меня убаюкивающе, можно было отключиться на очередной обрывчатой фразе, а на утро выслушивать бубнеж о том, какой ты на самом деле отстойный слушатель. В этот раз бодрствовала именно я, рассказывая обо всём, что случилось сегодня. История повторялась, кажется, в сотый раз, но Ороро послушно поддакивала, пока не задремала. А я так и осталась глазеть в потолок. Слух мой, казалось, обострился до предела, и теперь каждый шорох и звук, доносящийся через окна и стены номера, были невыносимо громкими. М-да, а в рекламной брошюрке на ресепшене говорилось о полной звукоизоляции номеров. Везде враньё! Мирно сопящая на соседней кровати Ороро уже в который раз перевернулась на другой бок, заматываясь в одеяло, словно в кокон. Видимо, вымотанная хождением по музею и добитая моим рассказом Гроза решила, что на сегодня развлекательная программа выполнена и можно отправляться на заслуженный отдых. Ну, а меня Песочный человек* обошел стороной, вероятно решив таким образом сэкономить рабочий материал и предоставит мне больше времени на размышления и самоанализ. А прервать начавшийся процесс «самопожирания», я не знала как. Когда сбитая простынь вконец сползла на пол, а под одеялом стало невыносимо жарко, дожидаться Морфея более не было ни сил, ни желания. Соскользнув с кровати вместе с остатками вялой сонливости, я на ходу натянула свои штаны, при этом чудом ни на что не налетев. Под мирное сопение «несчастной жертвы» я втихаря свистнула у той сапоги, решив, что в суде она все равно ничего не докажет, и тихими шажками засеменила к двери, выскальзнув из номера… — На встречу приключениям!..***
CRMNL — Trouble
В коридоре, как и ожидалось в столь позднее время, было тихо и безлюдно. Изредка из-за закрытых дверей доносилась приглушенная болтовня телевизора, но вещал он, скорее всего, уже давно не слушавшим его обитателям. Хотя, таких полуночников, как я, исключать из списка рано. Может, они и смотрят новости, делая рейтинг местным каналам. Пока я блуждала по коридорам и верхним этажам отеля, люто веря, что на прогулку меня подтолкнула духота номера и вызванная ею же бессонница. На горизонте замелькал чей-то силуэт, запоздало мною замеченный из-за блужданий в собственных мыслях. Вальяжно шагающий Уортингтон с этой его обворожительной и сводящей с ума улыбкой, судя по выражению лица, заметил меня куда раньше, чем я его. В руке блондин сжимал на половину опустевшую бутылку чего-то, наклейку с такого-то расстояния я разобрать так и не смогла, а плескавшаяся в ней жидкость совсем не походила на сок или газировку. Вид у белобрысого красавца был весьма потрёпанным, но совсем не таким, если бы его отделали в подворотне или баре. — О, Вэнди! — воскликнул он, громче чем следовало. Осознав собственный промах, парень шутливо приложил палец к губам, будто призывая меня к тишине, но, не сдержавшись, сам же хохотнул. Теперь-то я поняла, что Уоррен может и не смертельно, но пьян, и от сего факта брови у меня поползли вверх. Заметив, куда направлен мой сосредоточенный взгляд, парень приподнял руку с бутылкой чуть выше, и теперь я смогла определить, что конкретно употреблял наш «Архангел». И это отнюдь не райский нектар или что-то вроде этого. — Бурбон? — неверующе проговорила я, растирая ладонями уставшие глаза. Уоррен утвердительно кивнул, прежде чем сделать очередной, по всей видимости, глоток за этот вечер. И даже не поморщился! Вот это стаж. Потому что золотистая жидкость поглощалась им с таким видом, будто тот прихлебнул минералку или сок. Оторвавшись от своей «любимой», Уортингтон с глубоким вздохом критично осмотрел остатки своего пойла, но, все же, отважился поделиться и со мной, протягивая слегка пакоцанную бутылку «Джим Бима». Я на щедрое предложение «присоединиться к одинокой вечеринке» лишь отрицательно замотала головой, не забыв дружелюбно улыбнуться: — Спасибо, но нет. Пожав плечами, мол «как хочешь, моё дело предложить», блондин снова прильнул к бутылке, а я, глядя на сию картину, призадумалась, не поторопилась ли я отказываться от угощения. Кто знает, может после пары глотков мне бы удалось задремать, избавившись от ненужных дум. Снова перехватив мой внимательный взгляд на бутылке, Уоррен уже более уверенно протянул мне бурбон, и на сей раз я не отказалась: — Передумала. Это был не вопрос. Первый глоток получился нерешительным и маленьким, я бы даже не осмелилась назвать это «глоток». Скорее что-то между «нелепое смачивание губ» и «театральное кривляние лица». Но под весьма веселое подбадривание Уоррена, я всё же отправила в желудок приличную дозу спиртного, ощутив странное жжение в горле и растекающейся дальше от него тепло. Оказалось пить под правильным руководством, было в разы проще или же из меня вышла такая хорошая ученица. На пару с Уортингтоном мы добили «Джима» слишком быстро, по очереди принимая бутылку из рук друг друга. Градусы ударили мне по мозгам с такой силой, что я невольно испугалась. Но здравые мысли тут же испарились из головы, впрочем, как и чувство самосохранения. Когда очередной коридор с его многочисленными дверьми был позади, о своей бессоннице и обо всем, что терзало мысли, я и думать забыла. Тихо смеясь над собственными шутками, я шла под руку с парнем, который, в отличие от меня, в собственных ногах не запутывался и, вообще, продолжал выглядеть как трезвенник, который тащить свою подвыпившую подругу спать. Или не совсем спать. Всё зависит от силы мысли и испорченности случайных прохожих. Остановившись, наконец, напротив двери, ведущей в номер, и понимая, что ноги меня практически не держат, я, уткнувшись в деревянную поверхность лбом, начала весьма громко по ней колотить. Шикающий позади Уоррен пытался призвать меня к порядку, но в ответ парень едва не получал по лицу рукой, которой я, не глядя, махала в его сторону, веля заткнуться. Целую минуту Шторм меня игнорировала. То есть прям совсем. Ни ответа, ни привета, ни занудного ворчания. Я начала злиться на ни в чем неповинную мулатку, которая верно продолжала просмотр своих красочных снов, заливая подушку слюнями. В отличии от меня. Рука на автомате полезла в карман в поисках ключа, который так и не нашёлся в нём, да и, в принципе тот не мог там образоваться. Я его ещё с утра посеяла. — Жизнь меня не любит! И Ороро, видимо, тоже. — Не ори! — шикнул на меня парень. Стоит позади, возмущается и явно жалеет, что предложил мне выпить. Сам виноват, вот. — Не ори, чтобы я не орала! Решив, что ночевать придется за дверью на коврике, я перестала лупить преграду перед собой. И как по заказу, дверь щелкнула и открылась, точно сжалившись над нерадивой гулякой. На удивление быстро соображающий для захмелевшего Уортингтон предотвратил мое падение, схватив за шкирку и возвращая обратно в вертикальное положение. — Ты стоять ровно можешь? Вообще-то я не могла, и он знал об этом. Не оборачиваясь к Уоррену, я не слишком вежливо поблагодарив того за подстраховку и, поправив на себе задравшуюся футболку, уверенно шагнула в тёмный номер, уже не слушая причитаний где-то там, позади. Ничего не видя перед собой, но совершенно точно понимая, что в нашем с Ороро номере что-то сильно изменилось, я, качнувшись, шагнула вперед. Не услышав следующего за мной Уортингтон, я развернулась вполоборота, чтобы выяснить в чем дело, но причин для паники не оказалось. Парень как стоял у порога гостиничного номера, так там и остался, будто к месту прирос. Видимо, что-то ему мешало сделать шаг. — Эй! — шепотом позвала его я, зазывающе дергая головой. Божечки, резких движений на сегодня более, чем достаточно, иначе меня тошнит прямиком на жуткий ковёр. — Чего встал как вкопанный? Зайди и помоги мне расстегнуть сапоги, сама я с собственными ногами совладать не могу, не то, что с молниями. На моё воистину старческое ворчание и нервную жестикуляцию Уоррен не откликнулся, а продолжил таращиться сквозь меня, заметно меняясь в лице, словно растеряв остатки хмели. — Мне кажется вы, ребят, ошиблись номером, — раздался откуда-то со стороны знакомый голос Вагнера, чьи глаза по мере его приближения становилась более заметными в темноте помещения. Не поверив собственным ушам, я сама шагнула навстречу Змею, чтобы коснуться того и убедиться, что не бурбон говорит во мне. И, ладно, вне меня. К счастью или нет, Курт оказался материальным и в самом деле стоял сейчас в метре от меня, сонно потирая глаза. Несмотря на понимание происходящего, мой неясный разум все равно продолжал выдавать всякую несуразицу, не озвучить которую я просто не могла: — Вагнер?! — возмутилась я, оперевшись ладонью в стену, и насупилась будучи уверенной, что он меня видит. — Извращенец! Что ты забыл в моём номере?! Светящиеся глаза парня заметно расширились, выдавая его удивление, но сдавленный смех Уоррена быстро сменил одну эмоцию на другую. Змей, определённо, был смущен. Продолжая сверлить взглядом замолчавшего Курта и ждать ответ на свой якобы риторический вопрос, я почувствовала на задворках «трезвого ума» что тут явно запахло паленным. На плечо легла увесистая и судя по тем же ощущениям, широкая ладонь. Едва вздрогнув от неожиданности, я метнула взгляд в сторону двери, где по-прежнему стоял таращившийся на меня блондин, а потом обратно на Курта. Оба стояли на своих прежних местах и с мест, судя по всему, не сдвигались. Возник новый вопрос: кто сейчас стоит рядом со мной и развязно распускает свои ручонки? Призраки?! — Уоррен, помоги! — рыпнувшись в сторону выхода, я рванула вперёд, видя как от двери медленно отходит мой «алкогольный дилер». Мне искренне захотелось верить, что он не кинет меня здесь и сейчас. Снова! Отсалютовав знакомой пустой бутылкой, блондин как ни в чём не бывало прошагал мимо дверного проёма, исчезну из виду. Мне бы так… Выпучив глаза, я мысленно поклялась себе уже в который раз больше не вестись на эти голубые глаза и смазливое личико. Теперь мой умоляющий взгляд взывал о помощи стоявшего напротив Курта, местоположение которого успело измениться. Нахмурившись, я не прерывая налаженного зрительного контакта со Змеем, попыталась избавиться от чужой руки на своих плечах, но хватка лишь усилилась. На шею опустилась ладонь… Прежде чем я решилась на очередную попытку к освобождению, моя тушка оказалась приподнята над полом, а через мгновение уже сидела в душевой кабине. Заторможенный алкоголем мозг соображал туго. Где-то на задворках сознания трещала мысль, что всё происходит так быстро неспроста и пора бы поднапрячься, чтобы растормошить извилины. — И так, сперва, — спидстер, не глядя на меня, начал возиться с выключателем от душа, кажется, вознамерившись заняться тем самым «растормошением», — немного протрезвей. На мою и без того плохо соображавшую голову хлынул поток холодной воды. Взвизгнув, я дернулась, собираясь свалить из кабинки, но меня тут же вернули обратно. — Максимофф! Я убью тебя! — гробовым тоном заявила я, отплёвываясь от воды. Тот в ответ громко хмыкнул, и, дождавшись, когда я перестану брыкаться и бухтеть, молча выпустил меня и вышел из ванной комнаты. Просидев под водой ещё какое-то время, я, все же, сумела самостоятельно выключить воду и вылезти из кабинки, но этот маневр был мною проделан уже на четвереньках. Чувствуя, как мокрая одежда противно липнет к телу, я непослушными пальцами потянулась к пуговицам на брюках. Взгляд упал на мокрые сапоги Ороро. Вставать с прохладного пола перехотелось совсем. «Чёрт!» Дверь в ванную открылась без стука, и на её пороге возник Питер с немного сонным выражением лица, но с удивительно ясным взглядом ониксовых глаз. Осмотрев меня с ног до головы и не задерживая ни на чем-либо взгляда, Максимофф стянул с настенной сушилки махровое полотенце. — Раздевайся. Невозмутимый вид и тон парня ввели меня в ступор, а отсутствие юморных ноток свидетельствовало о том, что Питер совершенно серьёзен. Таращась на стоявшего напротив спидстера, переводя озадаченный взгляд с него на полотенце, я снова попыталась высвободиться из сырого шмотья, но тщетно. — Вообще-то, я пытаюсь, но видишь? Выходит так себе. И… Ороро сильно расстроит подпорченная обувь, — зачем-то промямлила я, опуская руки по швам. Вздохнув, парень закинул сложенное полотенце себе на плечо, приподнимая меня и прижимая к себе вплотную. Взявшись за край мокрой футболки, Питер уверенно потянул ту вверх, оголяя живот. Так же быстро Максимофф расправился с замком на сапогах и джинсах, и когда, наконец, вся мокрая одежда и обувь была сброшена на пол, меня закутали в полотенце. Не говоря ни слова, Питер втолкнул меня обратно в комнату, возвращаться в которую я категорически не желала. Во-первых, брошенная просто так одежда сама себя не высушится, а, во-вторых, мне было крайне неловко показываться на глаза Курту. Все же контрастный душ сумел достучаться до какой-то части моего трезвого сознания, и теперь меня слегка одолевало чувство стыда перед парнем. Ворс ковра приятно щекотал ступни, а настенный светильник погрузил комнату в мягкий полумрак. Пробежав взглядом по апартаментам, я подметила исчезновение Вагнера. Неуклюже поправив полотенце и развернувшись лицом к стоящему позади Питеру в милых спортивных брюках, я, положив обе руки ему на плечи, заставила того остановиться. — Я должна вернуться к себе в номер, — твердо заявила я. Приподняв бровь, Питер красноречиво взглянул на упирающийся в него руки, будто не веря в их наличие на своем теле, а после пристально взглянул в глаза. — Курт этой ночью сюда уже не вернется, можешь считать, что специально для тебя он освободил эту великолепную постель, — нашёлся с ответом Питер, делая шаг вперед, тем самым проверяя, насколько серьёзное из меня препятствие. Я отступила назад, а потом ещё раз и ещё раз до тех пор, пока ноги не встретились с деревянным каркасом кровати. Быть загнанной в угол вторично за последние несколько часов одним и тем же человеком, наводило меня на мысли о том, что извлекать уроки из собственных ошибок я не умею. — Ложись, — вкрадчиво велел Питер, выуживая из-за спины какую-то тёмную тряпку, вручая её мне. — А это вместо полотенца. Тёмно-синий хлопок оказался мягким на ощупь и представлял из себя футболку большого размера. Взглянув на удаляющегося в ванную комнату Питера, я, отбросив полотенце на кровать, быстро облачилась в предоставленную вещь. Футболка оказалась поистине большой и доходила аж до самых коленей, свисая балахоном. — Миленько. — Максимофф в очередной раз подобрался ко мне незаметно и тихо, вынуждая подпрыгивать на месте. Нервно сглотнув, но желая это скрыть, я потянулась за полотенцем на кровати, чтобы повесить то на сушилку, а значит у меня был повод снова ускользнуть от пристального взгляда черных глаз. Предвидя мои дальнейшие действия, Питер молча перехватил мою руку, забирая полотенце. — Спасибо. Мысленно приложив руку к лицу, и пообещав себе более не употреблять спиртного (и не вваливаться в номера к парням, которые мне нравятся), я все же подняла глаза на парня. Возникший от волнения ком в горле противно стоял поперек глотки, не желая двигаться с места. Или, может, то было сердце, рикошетом отлетевшее от ребер. Что бы то не было, ощущения оно вызывало мерзкое и совсем не располагало меня к ролевым играм. Знакомый подъем «из глубин» стал для меня своего рода ответом на многие риторические вопросы, и намеком на то, куда мне самое время мчатся. Первый позыв заставил всем телом податься вперед. Рука невольно уперлась в грудь Питера, ещё не успевшего сообразить, что сегодняшнее шоу имеет продолжение. Едва не споткнувшись о порог уже излюбленной ванной комнаты, я словно утопающая вцепилась в унитаз, сгибаясь в спазмах. Распущенные волосы, до этого закинутые мною за спину, предательски заскользили по направлению к лицу. Но какое мне могло быть дело до сохранности моих волос, когда меня выворачивало так, словно я до этого опустошала запасы чьего-либо бара. Очередной спазм и пальцы до боли впиваются в фаянсового друга, на лбу выступила испарина, взор застилают непрошенные слезы. Самочувствие сдвинулось с метки «паршиво», и волосы что угрожали нырнуть в унитаз, оказались убраны с лица. Дальше процесс «очищения» стал протекать легче. Или мне так только показалось. Едва ощутимое соприкосновение холодных пальцев Питера с моим пылающим от натуги лицом, приносило своего рода облегчение. Когда свое состояние я сумела охарактеризовала словами «выжитая как лимон», рядом со мной нарисовался стакан воды, и взволнованное лицо спидстера. «Бог ты мой, он что, так сильно переживал?» — Ну что, тебе лучше или ещё посидим? — непривычно тихий голос парня в сочетании с его вырождением лица имело обезоруживающее действие. Таким Питера видеть мне ещё не приходилось, но я определённо хотела бы увидеть его таким снова. Засмотревшись на столь редкое для себя явление, и по всей видимости впав в задумчивость, я не сразу осмыслила причину, по которой мне так настойчиво втюхивали стакан. — С тобой точно все в порядке? — поинтересовался Максимофф, внимательно следя за тем, чтобы стакан не полетел вниз на кафельный пол. Хотя, с его-то скоростью о таких пустяках можно не париться. Когда после первого глотка, последовали ещё два, Питер облегченно выдохнул, усевшись по-турецки на пол. Задумчивый вид Питера побудил меня красноречиво изогнуть бровь в немом вопросе. Но Питер продолжал о чем-то сосредоточенно думать, упершись локтями в колени и опустив подбородок на переплетенные пальцы. Теперь мне было непонятно ждет ли он, что я буду его допытываться или же желает посидеть в молчании. Осушив стакан и намерившись встать на ноги, дабы его отнести и умыть лицо, меня разумеется опередили. — Стоп! — выставив руки перед собой, я шумно выдохнула. — Спасибо за спасенные волосы и футболку, это было очень мило с твоей стороны, но уверяю тебя, теперь я в состоянии дойти до своего номера. И в подтверждение сказанному, я направилась к выходу. «Плевать что босая и полураздетая, весь отель спит, а идти тут недалеко. Завтра вернусь за вещами и за одно извинюсь перед Куртом». Перехваченная поперек туловища и резко развернутая спиной к спасительному выходу, я снова вижу лицо Питера, его зачесанные назад серебристые волосы, и этот новый блеск в чёрных глазах. — Вэнди, ради всего святого, перестань артачиться и ложись в постель, — голос звучит глухо, но до мурашек вкрадчиво. Чужая рука на пояснице отвлекает и толкает мысли не в то русло. Поздний час и долгое бодрствование просто не могли довести до добра, а значит всё сказанное могло и будет использовано против меня. — Ты сейчас про свою постель? — как бы ни на что не намекая осведомилась я, прикинувшись святой невинность. Вопреки моим ожиданиям, спидстера мой вопрос ни капли не смутил. Да что там, он даже бровью не повел! С каменным лицом притянув меня к себе в плотную, Максимофф как истинный маньяк-соблазнитель, склонился к моему уху, вынуждая меня шумно выдохнуть и даже пожалеть о сказанном. — Сегодня ты очень плохо себя вела, так что дуй-ка в кровать у окна. Открыто насмехаясь надо мной, Питер снова толкнул меня в нужном ему направлении, довольный отразившимся на моем лице негодованием. — Ты ведь понимаешь, Максимофф, что я буду мстить и месть моя будет страшна, — через плечо кинула я, забираясь под одеяло. Ответной реакцией не последовало, и поддавшись любопытству, я повернулась в сторону парня, тут же оцепенев. Максимофф, стоя ко мне спиной, медленно стягивал через голову футболку, и совершенно точно уже ощутивший мой взгляд, громко хмыкнул. — Спи, мстительница.