Ty Dolla $ign & Future feat. Kiiara — Darkside
Лужа, что с виду казалась не глубокой и легко проходимой, на деле позволила мне по щиколотки оказаться в воде и на будущее преподала урок: «Нефиг топтаться по лужам, если на ногах нет соответствующей обуви!» Ну, или если ты по этой самой воде ходить не умеешь, как Иисус или та девочка, управляющая стихией… Теперь в ботинках мерзко чавкало и хлюпало, отчего ноги сделались неподъёмными и уязвимыми перед осенними ветрами. Когда наша шайка ввалилась в ближайший отель, я с долей радости и облегчения подумала, что, возможно, идея с ночевкой не так уж плоха. Ехать четыре с лишним часа с промокшими ногами было бы как минимум неразумно и чревато последствиями. А валяться с простудой или, ещё хуже, передвигаться и что-то делать, мне никогда не нравилось. Под пристальными взглядами портье Даркхолм провела нас к регистрационной стойке, мигом завладев вниманием молодого консьержа. Она очаровательно улыбнулась, опёршись на стойку так, чтобы можно было заглянуть в вырез её и без того глубокого декольте, и начала говорить. — Что у тебя с лицом? — Ороро в очередной раз подкралась ко мне как чёртов ниндзя, сканируя взглядом тёмно-карих глаз. Кто бы колокольчик ей на шею повесил или ещё что… — А что у меня с ним? — ощупывая щеки и нос, поинтересовалась я. — Жалоб, вроде бы, не поступало, а вот от промокшей обуви я бы с радостью избавилась. Хоть сейчас! Синхронно опустив взгляды на несчастные сапоги, под которыми уже вырисовывались мокрые следы, Ороро озадаченно похлопала глазами. — Я что-то пропустила? — насмешливо спросила она, возвращаясь к изучению моего лица. — И ещё вопрос, — подняв указательный палец, веля мне не перебивать, — почему вы с ним, — заговорщически поиграв бровями, — порознь? — С кем, «с ним»? — врубила я «дурочку», невинно улыбаясь. Мулатку мой вид явно не впечатлил и уж точно не обманул, а взгляд красноречиво советовал сдаться по-хорошему. — Ничто не обязывает нас проводить время вместе, — пожала я плечами, ставя жирную точку в этом разговоре. Недовольная таким поворотом событий Ороро фыркнула, но, все же, смирилась с моим решением. — Вы идете или собираетесь снова потеряться? — обратила на себя внимание подошедшая Джин. — Идемте, — кивком указывая в сторону лифтов. — Ключи взяты, комнаты выделены.***
Небольшой лифт с легкостью вместил в себя четыре тела, да так, что те не терлись друг о друга. Стоя лицом к зеркалу, напротив дверей, я неотрывно глядела на панель с кнопками, будто бы всерьез интересовалась тем, на какой этаж поднимается кабинка. Ороро и Курт о чем-то несерьезно спорили, доказывая собственную правоту. Мне от звучания шутливых интонаций друзей резко захотелось присоединиться к их дебатам, хотя до этого я не особо следила за темой разговора. Вставить свои «пять центов» в чужой разговор? Могу и умею, как никто другой. Внезапно лифт резко дернулся и замер, свет в кабине замигал, затем потух и снова зажегся, но уже с заметной тусклостью. Разговор рядом стих, но возобновился практически сразу после недолгого хохота. Я энтузиазма Ороро и Курта на тот момент не разделяла, запоздало поняв, что без всякого зазрения совести стою на ноге позади стоявшего человека, оттаптывая тому пальцы. Убрав ногу с чужого ботинка и украдкой взглянув в отражение перед собой, я понадеялась таким глупым способом извиниться перед «пострадавшим» спидстером. Но тот то ли специально, то ли по чистой случайности смотрел в сторону и моего пристального взгляда в зеркале не заметил. Раздался столь желанный звук, оповещающий о том, что мы прибыли на нужный этаж. Первые к выходу ломанулись спорящие, которые так и не смогли прийти к консенсусу. В суть их разговора я, наконец, вникла, пусть и с лёгким опозданием. Даже была готова бесцеремонно вклиниться и поддержать беседу, если бы не одно «но»… Видимо, все мои мысли имели свойство отражаться на лице и оттого становились легкочитаемыми, а планируемые действия — предсказуемыми. Если так, то это весьма печально, и с этим нужно что-то срочно делать. Нога, что едва опустилась на ковровую дорожку, зависла в проходе, снова оказываясь в лифте. Пока до моего медлительного сознания доходило происходящее и сам факт того, что тут явно что-то не так, Питер быстро высунул свою серебристую голову из лифта, и прежде чем дверцы успели сомкнуться на его шее, отдернул её обратно. Благо прыткости у Максимофф не занимать… Развернувшись ко мне лицом, парень, не глядя на меня, выбрал на панели кнопку последнего этажа. Механизм тут же принялся выполнять команду, приводя кабинку в движение. Растерянная и ничего не понимающая, я переводила взгляд с нажатой кнопки на лицо Питера, которое, в отличие от моего, не было столь читабельно. Точнее, я совершенно точно не понимала, что задумал Питер. Сознание, вовремя вступившие в игру, стало услужливо подкидывать ряд причин, по которым мы с ним могли бы прояснить сложившуюся ситуацию. Объяснить, за какой такой грех я вынуждена кататься в лифте в промокшей обуви, с личностью, на которую не так давно держала сильнейшую обиду. Идти за ответом далеко не пришлось, ибо вот он, перед носом. «Ты, — подсказывает разум, — только что топталась по ботинкам этой самой причины». Одно действие и аж два пострадавших: палец и кед. Лицо приняло выражение глубочайшего раскаяния, взгляд исподлобья вперился в Питера. — Извини… — пробурчала я, еле сдерживаясь, чтобы не отвести взгляд. Казалось, только этого Максимофф и ждал, наконец, обратив на меня своё внимание. Серая бровь изогнулась в немом вопросе, и этого жеста мне хватило, чтобы пожалеть об озвученном извинении, посчитав, что это слово к данной ситуации неприменимо. Но что сказано, то сказано, и нужно бы довести начатое до конца: — … что наступила тебе на ногу и не извинилась, — на выдохе добавила я, отводя взгляд. До странного молчаливый Питер парой шагов пересек добрую половину небольшого пространства, вынудив меня тем самым отступить. К несчастью, в разыгравшихся действиях я распознала хорошо известную мне игру, главное правило которой, я только что нарушила. Сейчас я самолично загнала себя в безвыходное положение, лишив возможности к дальнейшей капитуляции. Кабинку снова тряхнуло, дверцы бесшумно разошлись в разные стороны, являя нам едва освещённый тусклым светом коридор и царившую в нем тишину. Но до того, что творилось на последнем этаже отеля, никому из нас дела не было. Питер громко хмыкнул, бросая взгляд через плечо, шаг — и от его близости моё сознание начало верещать ненормальным голосом. Опустив обе руки по бокам от меня на алюминиевую трубу, упирающуюся мне в спину, парень посмотрел на меня с непонятной, загадочной насмешкой во взгляде. — Ты, правда, думаешь, что оказалась здесь из-за не произнесенного вовремя «прости»? Отчего-то близость Питера мешала мне сосредоточиться на его вопросах, а исходящий от него запах мяты сводил на нет все мои попытки сказать хоть что-нибудь вменяемое. Рука совсем некстати дернулась к трубе за спиной, и я позабыла о том, что за неё же держится спидстер. Ещё бы пару сантиметров в сторону, и касания стало бы неизбежным. А осознание того, что каждый мой жест выдавал испытываемую мною нервозность, не радовало. Вжимаясь затылком в скользкую поверхность зеркала, словно желая слиться с ним, я отчаянно пыталась зацепиться за те крупицы самоконтроля, что ещё не покинули меня и могли помочь соображать в верном направлении. «Думала ли я, что поездка на лифте своего рода расплата за испачканную обувь и, возможно, пострадавший палец?» Вообще-то да, была у меня мысль, что я здесь и сейчас, потому что не ищу легких путей. Вместо этого, я напрасно хваталась за беглый взгляд в зеркальном отражении, хотя куда разумнее было развернуться и не страдать ерундой. Заговорить первой. — Честно? Я не думала. Совсем. Голос, которому я отчаянно пыталась придать уверенности, прозвучал… наигранно. Или точнее, фальшиво. Настолько фальшиво, что я сама не поверила в сказанное, а значит и Питер не повёлся, и его поведение было тому полным подтверждением. — Вернемся к моему недавно заданному вопросу, — улыбка на его губах стала ещё шире, а лицо ближе. — «Малышка Вэнди» была огорчена, что ей уделяли меньше времени? — Не мели чепуху, Максимофф! — шикнула я, сама, приближаясь к парню, едва касаясь его носа своим. Вопреки всему, моё «очарование» должного эффекта не произвело. Улыбка с лица Питера никуда не исчезла, лишь стала шире и, кажется, претерпела изменения: из добродушной — в коварную. И, вроде бы, я даже услышала щелчок воображаемой ловушки, в которую так глупо угодила. Максимофф, будто зная наперед все мои действия, резко подался вперед, вынуждая своим напором снова шагнуть назад. Вновь затылком я ощутила уже знакомую ровную поверхность зеркала, понимая, что пятиться больше некуда. Спидстер склонился над моим ухом с несвойственной ему медлительностью, и я готова поспорить на что угодно — этот говнюк ухмылялся. Добивает мою и без того готовую к капитуляции психику своими выходками. — Питер Максимофф, — отчеканив каждое слово, но не заметив никакой реакции, я решила отпихнуть в конец осмелевшего камикадзе. — Дважды предупреждать не намерена, скройся из моего личного пространства, иначе я за себя не ручаюсь. До моего слуха долетело что-то похожее на сдавленный смешок, а значит всерьез меня не восприняли. — Ты будешь месяц! Слышишь?! Месяц хромать на левую ног… — одно резкое движение, и моё лицо практически обездвижено за счет зажатых пальцами щек. — Кто-то слишком много болтает, — заглядывая мне в глаза, заявил Питер. — Но дерзит ещё больше. На сей раз мне удалось предвидеть дальнейшее действие парня, но что толку, когда этим знанием воспользоваться не получилось. Зажатая между чужим телом и стеной лифта, я успела лишь широко раскрыть глаза, когда Питер коснулся моих губ своими. Словно громом пораженная, я не знала, что делать от нахлынувших на меня противоречивых чувств. С одной стороны, я готова была в бешенстве накинуться на парня, вмазать ему по чему-нибудь, что первым попадется под удар. Но с другой стороны… мне нравилось то, что творил Питер, и хотелось всячески посодействовать ему. Не ощутив сопротивления с моей стороны, спидстер углубил поцелуй, разжимая пальцы удерживающие мою лицо. От внезапно возникшего желание обнять Питера, сбежать не удалось. И я, наконец, нашла куда устроить свои бездельно висящие руки. Неловкость и смущение ушли на задний план, не осмеливаясь высовываться в столь не подходящий для них момент. Совсем не вовремя пришедший в движение лифт вынудил нас отстранится друг от друга. Щеки нещадно горели, и я не могла определить, жарко мне из-за куртки или из-за произошедшего. Когда двери разъехались, я, не заботясь о том, на каком этаже оказалась, вышла, едва не сбив ошарашенных людей, и помчалась вперед по коридору. Бежать пришлось недолго. Дверь одного из номеров открылась, бросая широкую полосу света на тёмно-зеленую дорожку и освещая вышедшую Ороро. Интуиции Грозы можно позавидовать… Девушка повернулась ко мне лицом. Интересно, это мой топот её привлек или хрип загнанной лошади, который я издавала... По мере моего приближения глаза мулатки делались шире, а пухлые губы приняли форму буквы «о». Предвидя, что сейчас последуют вопросы касаемо того, что у меня «опять» с лицом, я молча развернула девушку лицом к входу в номер и втолкнула внутрь, заходя следом. — А теперь, — круто развернулась Ороро, наставляя на меня палец, — ты мне всё-всё расскажешь. Во всех подробностях, детально. И отвертеться теперь, — она многозначительно обвела пальцем моё лицо, — можешь и не мечтать.