Каменные драконы

      Лианна прятала глаза, зарываясь лицом в густой серый мех на воротнике Джона Таргариена. Дядя вел дракона уверенно, по ходу движения поясняя, что проплывает под ними. Она почти перестала плакать, лишь нервно сжимала и разжимала кулак. Ей не хотелось покидать Селвина даже ненадолго.       Полет был долгим, и она заснула от мерного свиста в ушах. Открыв глаза, она не сразу поняла, что летит. Еще недавно она боялась открывать глаза, мертвой хваткой вцепившись в спину Селвина, а теперь уже засыпала без страха свалиться. Ей даже удавалось рассмотреть окрестности. По правую руку она видела гряду холмов, поросших лесом. Слева, сколько хватало глаз, разливалось то же лесное море, колышущееся под порывами ветра от драконьих крыльев. Ей казалось, что Визерион брюхом задевает за макушки елок. Под ними тянулась лента дороги. Королевский тракт, кажется. А там, куда они летели, вставала Стена. Солнце садилось в стороне, скользящими лучами освещая ее лед. Он светился изнутри, как огромный светлячок, а по поверхности разливались алые солнечные всполохи. Лед и пламя слились и танцевали извечный танец жизни и смерти.       Джон полуобернулся к ней, прокричав, что они прибудут уже скоро. Говорить сидя на драконе можно было довольно комфортно, но не на такой скорости. Ветер проглатывал слова и отшвыривал их назад, как бурное течение мелкие щепки, и они не долетали до ушей того, кому предназначались. По-видимому, лорд-командующий нечасто возил кого-то на своем крылатом ужасе, как его называли люди. Люди боялись драконов, и были правы. Лианна знала, что ее присутствие терпят только потому, что этого хочет всадник, но она никогда об этом не забывала. К Визериону она не подходила одна. Это было просто-напросто опасно.       Когда дракон пошел над снижение над мелкими с высоты строениями Черного замка, Джон повернул голову к ней и сказал: — Знаешь, когда-то я попросил Миккена выковать для твоей матери меч, — дракон планировал медленно, опускаясь по плавной спирали, пока он говорил. — Не то чтобы меч, скорее кинжал. Ей было восемь, она еще плохо могла удержать меч. — Она хранит Иглу, — улыбнулась Лианна, крепче держась за Джона. От поворотов дракона у нее закладывало уши. — Но никому не дает. Я просила ее научить меня сражаться ею, но она так странно посмотрела на меня… и отказала. — А ты очень любишь мать, раз так вежливо о ней говоришь, — рассмеялся лорд Джон, — я знаю, в каких выражениях она обычно отказывает. Или она изменилась? — Не думаю, — улыбнулась Лианна, вспоминая мать. Она была суровой, могла ввернуть такое крепкое словцо, что морщились даже бывалые люди. Отец был мягче, но и у него были темы, от которых он приходил в бешенство.       Замок встретил дядю неотложными делами и кучей просителей, а ее — дружным лаем. Щенки немного подросли, и Лианна не впервые задумалась о подарке для леди Сансы. Она приметила рыжую сучку из этого помета. Джон согласился отправить ее с обозом в Винтерфелл, когда малышка подрастет. Он назвал щенка Пламя, не зная, что это девочка. Лианна решила не раскрывать ему правды. Леди Санса вполне может назвать ее иначе.       Они пробыли в Черном Замке три дня, прежде чем продолжить путь.       Самый мелкий в помете черный лютоволк лизнул ее ногу. Малыш в холке достигал ее колена и был уже тяжелым, но в последнее время неотступно следовал за ней. Лианна задумалась, а потом, решительно взяв его на руки, влезла на дракона. — Волки не умеют летать, Лианна, — укоризненно пробормотал лорд Джон. — Если ему не понравится, оставим его в Твердыне ночи, — объяснила девушка. — Я не дам ему укусить вас, не беспокойтесь. Малыш заснул, прижавшись к ее груди, словно его совсем не волновал полет. В новой башне же он немедленно обнюхал все углы, насмерть перепугал гарнизон и радостно потерся об руку Лианны, когда она подошла к дракону. — Ему определенно понравилось летать, — печально заметил лорд Джон. — Мне никогда не приходила в голову мысль, что Призрак так может. — Видимо, Призрак не такой любитель путешествовать, — улыбнулась Лианна. — Мне кажется, не стоит оставлять его здесь. Волчонок скоро вырастет, и не каждый дракон сможет вынести его. Пусть пока налетает свое.       Она почесала волчонка за ухом и улыбнулась. В следующих башнях уже знали, что они летят не одни, и готовили угощение. На удивление волк вел себя хорошо, везде совал любопытный нос и исследовал каждую комнату.       Так они миновали Твердыню ночи — мрачную башню, звенящую от женского смеха, Каменную дверь и Сумеречную башню. В последней лорд Джон задержался надолго, отправляя необходимые письма и выслушивая доклады, так что Лианна с волчонком даже исследовала ближайший лес по южную сторону стены. Волчок хорошо охотился и чуял дичь лучше хозяйки. Девушка начала привязываться к нему. В глубине души она всегда хотела, чтобы у нее был свой волк, как у матери. Им предстоял долгий перелет на Медвежий остров к Мормонтам, который мог напугать зверя обилием воды под драконом. Однако все прошло хорошо — волк сразу же уснул и проспал всю дорогу.       Усадьба Мормонтов чем-то неуловимым напомнила ей Убежище. Глава дома — Алисанна Мормонт, ее сестры и дочери приветствовали их радушно. Ей сразу понравились эти суровые девушки и женщины, она почувствовала, что за их столом ей всегда будет уютно. Они прожили на Медвежьем острове целую неделю, хотя лорд Джон собирался уехать быстро. Под конец Лианна даже перестала путать девушек и запомнила все имена. У леди Алисанны было еще три сестры — Лира, Джорель и Лианна — ее тезка, все старше и давно имеющие детей. С дочерью леди Алисанны Джоселин она сдружилась несмотря на разницу в возрасте — Лианна была младше на три года. С ней и ее младшим братом Джаредом она излазила вдоль и поперек весь остров, ловила рыбу голыми руками в ледяных ручьях, купалась в не менее холодном море. Единственный во всем мире лютоволк, любящий летать, тоже был их постоянным спутником. Девушка никак не могла придумать ему имя, поэтому все ей предлагали разные варианты от Черныша до Черного ужаса. Кухня единодушно выбрала прозвище Обжора, но Лианна со смехом отклонила это предложение. Это был суровый край, но он был ей по душе. Помимо Джареда на турнир собирались два его кузена — Артос и Джиор, сыновья Джорель. Поговаривали даже, что Джорах Мормонт, явившийся из-за Узкого моря с Королевой Дейенерис, тоже явится и будет сражаться. Девушки же роптали, что нельзя участвовать им, и собирались как-нибудь испросить разрешения у Дейенерис. Джон обещал им помочь чем сможет, но по его лицу было понятно, что затея нереальна. Сам же он чаще всего разговаривал с Лианной Мормонт и ее детьми или охотился в ее сопровождении, а сестры женщины вовсю поддразнивали ее по этому поводу. — Прилетай почаще, — заявила ей Джоселин, когда прощалась, — и до встречи на турнире. — У меня нет своего дракона, Джос, — сказала Лианна, крепко обнимая девушку, — а так — я буду рада. — Да брось, от Винтерфелла сюда всего лишь месяц пути, — рассмеялась Джоселин, и ее звонкий низкий хохот поддержали другие воительницы. Женщин на Медвежьем острове было больше мужчин. — Мы немного задержались у Мормонтов, — наконец сказал ей Джон. — В остальных замках погостим меньше. — Хорошо, — улыбнулась Лианна.       Они посетили еще четыре замка, прежде чем на горизонте мелькнули стены Белой гавани. Замок Флинтов из Каменного холма по сути и был каменным холмом. Деревянная крепость лорда Гловера, Темнолесье, стояла на высоком кургане, ее мшистые стены словно бы стали частью земли, а из-под холма раздавался мерный стук кузнечного молота и ржали кони. Алый стяг со сжатым кулаком вился на холме. Гловеры не были многочисленны, но собирались прислать большое посольство на турнир. Гавен Гловер, наследник Темнолесья, планировал отправиться на него вместе со своей женой и маленьким сыном, его сестра Эрена, недавно просватанная за одного из Мандерли, спешила в Белую Гавань познакомиться с женихом. — Хочу, чтобы он был сильный и ничего не боялся, — сказала она Лианне по секрету. — А уж какой он будет на лицо мне не важно. Пусть бы даже растолстел, Мандерли без этого не могут.       Торрхенов удел показался ей с высоты очень хорошо укрепленным и напомнил Дредфорт. Каменные стены, бойницы, высокая башня по центру. Замком управлял лорд Брандон Толхарт, женатый на своей кузине Эддаре. Их дети были слишком малы, чтобы отправиться на турнир, но младший брат Брандона Берен собирался на него с пылом, достойным лучшего применения. Ему было около двадцати пяти, но он не был женат, чем вызывал недовольство старшего брата. В его походке, дерзких речах и удали, казалось, воплотился девиз Толхартов: «Горды и свободны».       Лианна чувствовала, что от всех людей и замков ее начинает мутить. Она путала девизы и гербы, все сливалось перед ее глазами в одну бесконечную картинку с елками, руками, медведями и волками. Когда она сказала об этом лорду Джону, тот расхохотался: — Арья не додала тебе знаний, негоже восполнять их недостаток так стремительно, — он взял ее за руку. — Тебе предстоит долгая дорога в Речные Земли. Обоз едет медленно, ты успеешь запомнить всех, полюбить первую половину и возненавидеть вторую. Лианна улыбнулась, надеясь, что так и будет.