Уроды-2: Hassliebe

- Можно? – Сергей застыл на пороге квартиры Глонского. В руках он держал бутылку коньяка и приподнял ее, стоило Максиму обратить на это внимание. Макс молча отступил в сторону, пропуская друга в прихожую. - Устал как собака, - пожаловался Белянский, стаскивая с ног ботинки; выглядел он и правда неважно. – Возьмешь бутылку-то? - Возьму, - обреченно отозвался Максим. Сергей выпрямился и посмотрел на него: - А что такое? – в его голосе слышалось крайнее подозрение. Макс попытался увильнуть: - Где? Белянский покупался на такое крайне редко: - У тебя, - терпеливо уточнил он. Глонский пожал плечами: - Ничего. Вот бутылку коньяка один пижон занес. Напьюсь. Сергей фыркнул: - Я не пижон, - он взглянул на себя в зеркало и пригладил растрепавшиеся с улицы волосы. - Я не пижон, - повторил он, - пижон у нас… - О, господи, - простонал Макс и, развернувшись, направился в гостиную. – Не начинай. - Правду говорить уже не в чести? – крикнул ему вслед Сергей. - Неа, - громко отозвался Максим. - Кто бы сомневался, - Белянский улыбнулся. Он немного замешкался, прежде чем пройти за своим другом – повесил куртку на вешалку, сунул ноги в гостевые тапочки, бросил еще раз взгляд в зеркало. Темные круги под глазами выдавали его усталость. Сергей с досадой качнул головой и вошел в гостиную. - Сегодня был просто адский день: я из операционной почти не выходил, - проговорил он. – Надо было ехать домой, вместо твоего гостеприимного дома, отсыпаться, а я… - он осекся на середине фразы, стоило лишь бросить взгляд на то место, где раньше Максим принимал своих посетителей. Глонский, уже успевший поставить бутылку на барную стойку и достать стаканы, бросил взгляд в сторону Белянского. - Что? – спросил он. – Красиво? - Да не то слово, - ошарашенно пробормотал Сергей, оглядываясь по сторонам. – Словно в сказку попал. Был на квартиру налет? Макс криво улыбнулся: - Нет. - К нам заходил бегемот? - Нет. Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко. - Ага, - Белянский все еще не мог поверить своим глазам. - Оказалось, я напрасно волновалась...* Что тут произошло? - Да почему что-то должно было произойти? – Максим не очень хотел обсуждать радикальные изменения в своей жизни. И в квартире. Сергей развел руки: - Потому что это… можно матом? - Валяй, - милостиво разрешил Макс. - Это пиздец. Глонский кивнул: - Есть слегка, но не настолько, чтобы ты впал в картонический ступор. - Кататонический, - машинально поправил его Сергей. - Господин хирург, не придирайтесь к словам. Ты понял. - Я понял, - Белянский подошел к другу. - И знаешь, что именно? Максим потер ладонями лицо. - Серег, вот совсем не хочется слышать. Давай лучше напьемся? – он взялся за бутылку. – Расскажешь о работе. Я типа послушаю. Кроме того, не пропадать же дареному коню. Дареному коню… Сергей вздохнул: - Умеешь ты приятное сказать. Коньяк был, конечно, не таким крутым, какой привык употреблять Макс, но ведь внимание тоже дорого, верно? Глонский ловко открыл бутылку. - Я вообще молодец: все гости несут мне выпивку. - С пустыми руками по чужим домам как-то не принято ходить, а цветы и конфеты ты бы не оценил. - Не оценил, - согласился Макс. Он разлил коньяк по низким толстостенным стаканам и двинул один из них в сторону Белянского. Тот заметил этот жест, но к стакану не притронулся. - Ты не уводи разговор в сторону: с Женей говорил? - Зачем мне с ним разговаривать? – спросил Максим, делая щедрый глоток. Легче всего было занять позицию обороны. Хотя он предпочел бы вообще никакие позиции не занимать: прошедшие дни слишком негативно сказались на его настрое. Олег, конечно, помогал преодолеть кризис жанра, но не так чтобы уж очень. Однако трахаться, когда заблагорассудится, было приятно. Сергей взглянул на одинокий стакан с виски, стоящий на барной стойке. - Ну, я не знаю, может затем, чтобы попросить у него прощения? Максим выглядел удивленным: - С чего вдруг? - Да вот с этого самого! – Белянский указал на разгромленную гостиную. Развороченная и заброшенная, она выглядела просто ужасно. Макса это обстоятельство ни капли не смущало, но каждый его посетитель – всего двое, если честно, - предпочитал указать на то, как стало хреново. Веселья это не добавляло. - То есть я уже и ремонт в своем доме не могу сделать? – Глонский вторым глотком осушил стакан и налил себе снова. Сергей нахмурился: - Можешь. Только не сам и не так. Это не ремонт. Это действительно было мало похоже на ремонт. Скорее всего, это было отчаяние. И злость. Но вываливать все с ходу Сергею Максим не собирался. Он раздраженно поморщился, приложился к выпивке и только потом ответил: - Я только начал. - Судя по всему, начал и закончил, - произнес Сергей, не собираясь прекращать неприятный разговор. - Маляр из тебя вообще никакой, - он посмотрел, как друг опрокидывает в себя вторую порцию коньяка, и не выдержал: - Максим… - получилось жалобно и не в тему. Глонский заметил изменившееся настроение Белянского и отвернулся. - Сергей, не нужно вот таких вот взглядов – я не твой пациент. - И хорошо, что нет, - искренне проговорил тот. Максим дернул плечом, словно надоедливую муху отогнал. - Давай пить, - он взялся за бутылку с твердым намерением допить все, что ему принесли. А уж в компании это сделать или в одиночку – было совершенно не важно. - Я не хочу, - сдержанно отозвался Сергей. - А я хочу, - мрачно резюмировал Глонский. Сергею было неприятно, и он уже десять раз пожалел, что привез Максу именно коньяк. Конфеты были бы предпочтительнее. И безопаснее. - Сопьешься теперь? – спросил он. - Проще было бы… Максим запустил стаканом прямо в недокрашенную стену. Осколки брызнули в разные стороны. - Блять! Да не проще, не проще! – заорал он, разворачиваясь к опешившему от внезапного всплеска эмоций Белянскому. - Говорил я с ним, ясно? Говорил, но он не пожелал меня слушать. Свобода в башку ударила! Сергей отступил от разгневанного друга. - Я не верю. Женя не такой, - пробормотал он. Максим громко рассмеялся и взъерошил волосы. - А ты хорошо его знаешь, верно? – голос Глонского звучал отвратительно весело. - Сколько раз вы успели встретиться за моей спиной? М? Он готов был обвинять. Готов был поссориться, разбить что-нибудь еще. Сергей не хотел ругаться, но оставлять ситуацию как есть, значило бы и дальше безучастно смотреть на то, как лучший друг совершает большую ошибку. Белянский понимал, что в таком состоянии Макс мог не услышать его, но пока оставался хотя бы один шанс на победу, он готов был бороться. - Не кричи на меня, - спокойно отозвался Сергей. - Достаточно. Да, мы встречались, и я не делал из этого тайны, заметь. Мы разговаривали с Женей, и он слова о тебе плохого не сказал. Впрочем, и о встрече вашей он тоже не упомянул. - Еще бы, - Макс взял нетронутый стакан Сергея и жадно глотнул. - Ему насрать теперь. Где я и где он, посмотри. По-моему, все предельно ясно. - Максим, это неправда, - Сергей покачал головой и сделал попытку забрать у друга стакан. - Каждый по-своему переживает. Глонский вывернулся, не позволяя прикоснуться к своей выпивке. - Это уж точно, - проговорил он. - По-своему, - Макс издевался. - Он там быстро нашел, кому поплакаться. Максим прошел мимо Сергея к окну. Потом вернулся. Стал мерить перед ним шагами пространство гостиной. Белянский заступил ему дорогу, заставляя остановиться. - Ты надумываешь, - он попытался заглянуть в глаза друга. - Представить не могу Женю, который плачется кому-нибудь. - Ты все еще увлечен им, - пробурчал Макс и уставился в свой стакан. Коньяка там оставалось ровно на один глоток. Однако любимый напиток сейчас вызвал неприятное послевкусие. И горечь. Рука Максима дернулась вверх, потом опустилась, потом снова поднялась, и он так и застыл, не зная, что ему делать со своей ношей. Со всем этим. Сергей понял, что лучшего момента ему не найти, и аккуратно забрал стакан. Отнес его подальше от поникшего Глонского. - Нет, - проговорил он, возвращаясь обратно. - Я уже пережил свое чувство, - Максим коротко кивнул и, развернувшись, пошел прочь из гостиной. - Эй, куда ты? – окрикнул его Сергей. - Максим! - На крышу, - ответил тот, поднимаясь по лестнице. - Хочу подышать свежим воздухом. Душно что-то. - Мне… мне уйти? – спросил с досадой Белянский. Макс бросил на него нечитаемый взгляд из-за плеча: - Да как хочешь. Иди со мной, убирайся... Настроение испортил, - пожаловался Глонский, ступая на пол второго этажа. - Неужели обязательно надо каждый раз читать мне мораль? - Не читал я тебе ничего, - попытался оправдаться Сергей, взбегая вслед за своим другом. - Просто… - Сказал правду, - не оборачиваясь, прервал его Максим. – Окей, молодец, - и тихо добавил: - Иди отсюда теперь. - И не подумаю! Передумал. Они вышли на террасу. Максим оперся о перила и заглянул вниз. Белянский дернулся к нему, справедливо опасаясь, как бы друг не упал с крыши. - Ты устал после смены, - проговорил Макс, рассматривая улицу внизу, едущие машины и маленькие фигурки людей. - Вот и вали к себе домой. Голос Глонского почти не содержал эмоций. Словно вспышка в гостиной выжгла в нем весь гнев разом. Сергей обхватил друга за плечи, удерживая над краем. Хотел бы он, чтобы все было вот так просто. - Да уж тебя не спросил, - пробурчал он и потянул Максима на себя. Тот позволил увести себя от перил, усадить в одно из кресел; затем он утомленно посмотрел на Белянского: - Серег, ну что ты ко мне цепляешься, а? Что ты в душу-то лезешь? Тошно и без тебя. Максим оперся локтями о колени и опустил голову в ладони. Его пальцы зарылись в волосы, и Сергей увидел, как они сжимаются, наверняка причиняя Глонскому боль. - Я знаю, что тошно, и пытаюсь помочь, - Сергей, севший на кресло с другой стороны столика, потянулся к другу рукой. Однако стоило ему коснуться Макса, как тот дернулся, отстраняясь: - Как? – Максим возмущенно посмотрел на Белянского. - Выставляя меня болваном? - А кем тебя еще выставлять?! – внезапно завелся Сергей. - Ты старше, чем он - ты должен быть умнее! И терпеливее. - Задрал ты! – воскликнул Глонский, хлопнув ладонью по столу. - Он нашел себе помоложе, чем я! Его все устраивает! Карьерный рост, взлетевший до высот поломойки в супермаркете, бесполезная учеба на очном отделении, общежитие с мужиками в одной комнате. Свобода, хардкор. Зачем ему стабильная работа, постоянные отношения и моя опека? Я ему зачем?! Макс хотел сказать что-то еще, но только махнул рукой и откинулся на плетеную спинку кресла. Сергею было больно на него смотреть, но он твердо решил вскрыть сегодня нарыв, мешающий другу двигаться дальше. Результата Белянский, конечно, не гарантировал, но, по крайней мере, Максим был бы вынужден выслушать его и, отчасти, Женю в его лице. - Что ты несешь? – спросил Сергей. - Ну, какие мужики, а? Пара парней. Видел я их – обычные ребята. Натуралы, - он с нажимом проговорил последнее слово. Максим только фыркнул: - У них по штампу, наверное, на лбу стоит. Сергей покачал головой: - Видно же, - он поднялся и встал перед другом так, что тот был вынужден смотреть на него. - Женя просто дружит с ними. Разве это плохо? Раньше он сидел тут все свободное время или был замкнут только на тебе, а теперь он общается, социализируется. Максим, он выздоравливает, - Белянский присел перед Максом и коснулся его коленок пальцами. - Это классно, понимаешь? Ты должен поддержать его, а не пороть чушь. Вам надо поговорить, попытаться еще раз. - Не надо, - Глонский скинул руки Сергея. - Я уже сказал – мы пообщались. Больше не хочу. Хватит. - Но ты скучаешь по нему! – воскликнул Белянский. Он и не представлял, что до Максима будет так тяжело достучаться. А сейчас, когда тот выпил и его немного развезло, так и вовсе сизифов труд получался. Макс запрокинул голову и посмотрел в низкое осеннее небо. - Он зато не скучает. - Прекрати, - Сергей поднялся. - Ты упертый баран! Максим воззрился на него. - Какой есть. Никого не заставляю с собой общаться, если не нравится. - Стукнуть бы тебя, - вздохнул Белянский. - Больно. Он вернулся в свое кресло и осел там, чувствуя, что усталость после тяжелого дня сказывается с каждой минутой все сильнее. - Стукни, - ответил Глонский на предложение друга. - Если это поможет тебе заткнуться, то даже два раза разрешаю. - Если ты так же вежливо общался с Женей, то я его понимаю, - отозвался Сергей. - Что? – переспросил Макс. - Ничего. Однако Максим снова стал заводиться: - Нет, ты начал, - с нажимом проговорил он; видя, что его тон не возымел должного эффекта, Глонский спросил немного спокойнее: - Женя что-то говорил про меня? Сергей состроил рожицу и покачал головой: - Ничего. Я же уже… - Он даже не желает говорить про меня, - утвердительно заявил Макс. - Это твои домыслы, - последовал ответ друга. - Ага, - скептически произнес Глонский. Сергей зарычал. - Максим. Максим… Максим, черт побери! – теперь настала его очередь бить столешницу. - Он не обсуждает тебя со мной. Женя очень замкнут, и я точно не вхожу в круг тех людей, с которыми он будет говорить о тебе. Макс посмотрел на Сергея. - То есть ты допускаешь, что он может говорить обо мне с кем-то еще? – только одно это претило ему. Но раз Женя – его Женя – ушел, то надо было признать, что Глонский совершенно не знал этого человека. Могло быть все что угодно. Теперь Максим не исключал ничего. Сергей помедлил с ответом: вот сейчас бы он точно не отказался от стакана коньяка. - Допускаю, - наконец сказал Белянский. - Я – твой друг. Жене это известно. Он не будет… - Сергей осекся. – Мне и без этого видно, что ему тоже тебя не хватает. Максим заинтересовался полом террасы. - Если бы все было так, как ты говоришь, этот засранец вернулся бы. Белянский тяжело вздохнул и съехал в кресле так, что его затылок лег на плетеную спинку. - Если ты пригласил Женю сделать это в своей оригинальной манере, то я сильно сомневаюсь, что он вернулся бы. Ты умеешь обижать людей и даже не задумываешься над этим. На самом деле Максим задумывался. Просто не каждый человек был для него важен, и это все меняло. И еще никто – ну, кроме Кельта, конечно, - не посылал его так откровенно. В любом случае, разговор ни о чем утомил Глонского. Настроение было безвозвратно испорчено, и даже предвкушение трудовых будней не могло изменить этого. Максиму зверски захотелось курить, но, как назло, сигареты остались где-то внизу. Идти за ними было лень, потому Макс последовал примеру Сергея и разлегся в кресле. - Это бессмысленный разговор, - констатировал он, складывая руки на животе. Некоторое время друзья сидели молча, созерцая каждый свое – кто небо, кто пол террасы. Потом Сергей понял, что если он посидит вот так – в тишине – еще немного, то заснет, и даже «вся королевская конница, вся королевская рать» не сможет его добудиться. Он спрятал в ладони лицо. Зевнул, прикрывая руками рот, и решительно поднялся с кресла. - Попытайся еще раз, - бросил он Максиму, прежде чем направиться к выходу с террасы. Ответ Глонского остановил его. - Мне нечего добавить к тому, что я уже сказал Евгению, - выплюнул Макс, устав защищаться. - Я предложил идеальные условия. Да я даже квартиру предлагал снять, чтобы он не жил в том клоповнике, где находится сейчас! Его величество отказались. Ему не надо. Он хочет понять, что он без меня. - Кто, – поправил Сергей, стоя спиной к другу. - Не понял. - Кто он без тебя, - пояснил Белянский. - Не «что». Сам не слышишь, что говоришь. Женя не вещь. Он снова попытался уйти. - Не придирайся к словам, - Максим словно бы вознамерился оставить последнее слово за собой. Сергей с удовольствием позволил бы ему это, но не после обвинений в адрес Евгения. Было обидно оставлять Глонского пребывать в той ереси, которую он себе нафантазировал. Белянский повернулся: - Максим, я знаю, что ты замечательный человек. Грубиян, конечно, но добрый и справедливый. Ты щедрый. Ты любящий. И ужасно упрямый, - Сергей жестом показал, чтобы Макс закрыл рот, так как тот собирался что-то возразить. – Только вот иногда надо попытаться войти в положение другого человека. Понимаешь? У тебя бизнес и крутая жизнь – ты всего добился сам. Супер. Сделал себя, проложил путь в своей карьере - молодец, - взгляд Белянского сделался жестким. - Дай и Жене шанс. - Он ушел от меня. Сергею захотелось сказать: на колу мочало. Удержался. - Не от тебя, - сказал он вместо этого. - Евгений ушел, чтобы пожить нормальной жизнью. И меня поражает, что при твоем выдающемся уме ты не в силах этого понять! - И ты туда же… - Максим поднялся. - Да, туда же! – отрезал Сергей, глядя другу в глаза. - У тебя все есть и все было, а что же Женя? Он чувствует себя зависимым. Ты возвел вокруг него стены. Естественно, что ему захотелось узнать: есть ли жизнь на Марсе? - Мои стены защищали его, - Максим встал напротив Сергея. Тот больно ткнул Глонского в грудь: - Они мешали дышать! – Белянский немного помолчал. - Пусть Женя попробует встать на ноги, - попросил Сергей. - Ему не нужна гиперопека. Ты же любишь его, так почему же не можешь дать ему хоть немного личного пространства? Неизвестно, что ответил бы Максим и чем закончился разговор, если бы в этот момент за спиной Сергея не раздался голос: - Кто здесь кого любит? Белянский закатил глаза и спрятал лицо в ладонях: - О нет, - простонал он. Его плечи опустились, Сергей отнял руки от лица и развернулся к Олегу. Тот стоял, самодовольно улыбаясь, подпирая дверной косяк. - Здравствуйте, господин хирург. Я тоже рад вас видеть. - Не рад, - Сергей попытался протиснуться мимо Минаева, полагая, что теперь от Максима ничего не добиться, но ему это не удалось. Олег выставил руку, словно шлагбаум. - Куда ж ты так спешишь? А поговорить? Я тоже хочу поучаствовать в разговоре. У вас тут, судя по всему, очень интересно. Белянский вздернул подбородок: - Было интересно. Дай пройти. На Олега это уточнение никак не подействовало, как и призыв пропустить: - Было… - повторил он. – А теперь не интересно, стало быть, - Кельт пресек еще одну попытку Сергея сбежать, и тот встал, сердито насупившись и скрестив руки на груди. – Ну, так ничего, начнем все сначала. Как ты насчет тройничка? - Олег, почему ты такой… - Белянский даже слова подобрать не мог для определения своего отношения к Минаеву. Олег решил ему подсказать: - Противный, - он широко улыбнулся. - Точно, - подтвердил Сергей с изрядной долей презрения в голосе. Максим отошел от любовника и друга и опустился в кресло. Когда в его сторону обратились две пары глаз, он пояснил: - Отсюда удобнее наблюдать за спектаклем. - Тебя просто забавляет, да? – возмутился Белянский. - Ага. Олег склонил голову и окинул Глонского внимательным взглядом. - Пил, что ли? - Ага, - повторился Максим и даже кивнул. Кельту ответ не понравился. Он снова перевел взгляд на Сергея: - Так ты явился сюда, чтобы спаивать его? Это было целью - сделать его несчастным? - Нет. Пусти. Олег твердо стоял на его пути. - Да ни в жизнь, - Сергей отвернулся от него и шумно выдохнул, призывая все свое и без того уже невеликое терпение; Минаев развернул его к себе: - Что за разговоры-то такие загадочные про любовь? Белянский скинул руку со своего плеча. - Не твое дело, - огрызнулся он, чувствуя, что еще немного и сорвется. Тяжелый разговор с Максимом вымотал, совсем не оставив сил на пикировку с Олегом. Увидев, что в «обороне» выхода с террасы образовалась брешь, Сергей устремился туда и, наверное, так и ушел бы, если бы Кельт не произнес: - Ошибаешься. - Я не… - он хотел сказать: «Я не ошибаюсь», - но внезапно осекся. Взгляд Сергея скользнул по лицу Минаева, потом обратился к Максу. - О, - произнес он потрясенно. - Поверить не могу, - Белянский даже руками всплеснул. - Максим? Максим! Нет, нет, ты не мог, - он почти просил своего друга, но тот молчал. – Правда, что ли? Ты снова с ним? Господи, ну ты и придурок. Белянский с досады готов был заскулить. Именно заскулить, так его разочаровал Глонский. Максим застыл на несколько секунд, а потом поднялся со своего кресла: - Сереж, следи за выражениями, - очень спокойно попросил он. - Пошел ты знаешь куда?! – сорвался Сергей. Олег похлопал его по плечу: - Потише, господин хирург. А то как бы тебе самому не пришлось туда пойти. Белянский порывисто развернулся к Кельту. - Ты воспользовался ситуацией, - он толкнул Олега в грудь, заставив его отступить назад. - Воспользовался тем, что он, - Сергей указал на Максима, - себя не контролирует! - Свято место пусто не бывает, - развел руками Минаев. – Что ты хотел, чтобы Глонский целибат объявил до конца жизни? - Это подло! – воскликнул Сергей. Он повернулся к Максиму. - Ты понимаешь, что творишь? – Сергею хотелось взять и хорошенько встряхнуть своего друга. - Так же нельзя. - А как можно? – Макс склонил голову к плечу. Белянский махнул рукой: - Все, что я тебе говорил… - он опустил голову, чувствуя себя окончательно разбитым, - все зря. Как же я зол на тебя, - добавил Сергей и все-таки покинул террасу, ступив в маленький узкий коридор квартиры. - Да что такого слу… - начал было Олег, но Глонский положил ему ладонь на рот, заставляя замолчать. Сергей развернулся: - А что на самом деле тут произошло? – спросил он. – Между тобой и Женей. Может быть, он узнал… - Нет, - отрезал Максим. Сергей с горечью посмотрел на Олега, на руку Макса, все еще лежащую на его губах. - Я не верю, что ты вот до такого опустился, - тихо произнес он. Олег отреагировал мгновенно. - Эй, я, между прочим, не человек-невидимка! – воскликнул он, убирая ладонь Максима, перед этим слегка прикусив ее в отместку. - Он же как змея, - продолжил Белянский, не отвлекаясь на Кельта. - Он пользуется тем, что ты… - Да ничем он не пользуется! – вспылил Максим. - Я сам так решил. Сам. Все, хватит! Олег, иди в спальню, - Глонский пихнул любовника в плечо. - И пропустить десерт?! – возмутился Минаев. Макс медленно развернулся к нему. Чеканя каждое слово, он проговорил: - Ты хорошо меня услышал? Шагом марш отсюда, иначе ты здесь больше не появишься. Быстро! Олег предпочел не спорить. Он просто вышел с террасы и скрылся в глубине квартиры, пихнув при этом Сергея, все еще стоящего в коридоре. Глонский посмотрел на насупленного друга. - Теперь ты, - мужчина приблизился к нему. - Какого хрена ты думаешь, что можешь высказывать мне, да еще при посторонних людях? – он замолчал, поиграл желваками и продолжил: - Евгений ушел по собственному желанию. Я стелиться перед ним должен? Просить прощения, дарить цветы, стоять под окнами общаги с гитарой в обнимку? Что, молчишь? Претензии не ко мне предъявляй. - Пожалуй, мне лучше промолчать, - Сергей махнул рукой. Добавить ему, действительно, было нечего - и без того сказал больше некуда. Было грустно, что он не смог достучаться до Максима. - Да, так будет лучше всего, - согласился Глонский. Он проводил друга до лестницы. Сергей стал спускаться. На первом этаже он посмотрел вверх. Макс стоял, вцепившись в перила бортика. - Ты же любишь его... - До свидания, - не дал закончить ему Максим. Белянский лишь кивнул. Сергей стал на редкость занудным. Конечно, в его словах было зерно правды, что уж там, но прямо сейчас Глонский не хотел прислушиваться к чужому мнению и благим намерениям. - Расстроился? – раздалось сзади. - Нет. - Врешь, - Олег оперся спиной о бортик, вставая рядом. - Вру, - согласился Максим. Он прикрыл глаза и опустил голову: чертов Сергей разбередил всю душу. Вывернул наизнанку, да так и оставил. Глонский пребывал теперь в состоянии глубокого замешательства. Быть категоричным у него получалось замечательно. Еще бы быть настолько же уверенным в собственных решениях. Олег очень хорошо чувствовал его состояние. Решение проблемы было, по его мнению, всего лишь одно. - Пойдем, потрахаемся, - предложил он, глядя прямо перед собой. Макс усмехнулся, а потом, не сдержавшись, рассмеялся, прикрыв одной рукой лицо. Вторая висела плетью вдоль его тела. - Точно, - кивнул Олег, - именно так: весело и задорно. Пойдем, - Глонский убрал руку от лица и посмотрел на своего любовника; тот ласково погладил его по щеке: - Идем. Сегодня я буду феей-крестной и вылечу все твои раны. - Вряд ли, - отозвался Максим, но совету все-таки внял, направившись в сторону спальни. Олег несколько секунд смотрел ему вслед, а потом отлепился от перил, догнал и быстро поцеловал в изгиб шеи. Макс странно посмотрел на него, никак не прокомментировав. Приободренный такой реакцией Минаев проскользнул в спальню первым, затащил за собой любовника и закрыл дверь. * Сергей и Максим жонглируют фразами из стихотворения Эдуарда Успенского «Разгром». ** Глава до появления Олега писалась под такое вот музыкальное сопровождение: A Silent Film – Feather White. Перевода найти не смогла, так что уж как-нибудь сами. После появления под Bastille – Things We Lost In The Fire Наверное, Олега по-настоящему мало кто знал. Для всех он был рубаха-парень, легкий на подъем и всяческого рода развлечения. Кельт легко сходился с людьми и легко отпускал их – никто не смог бы упрекнуть его в причастности к сколько-нибудь серьезным отношениям. Максим Глонский был единственной брешью в его обороне, но про это, опять-таки, мало кто знал. Или даже не так – не знал никто. Олег давно научился держать лицо. Улыбчивое такое, приветливое, даже тогда, когда на самом деле выть волком хотелось. Хотелось не часто, но бывало. И вот сейчас был один из таких моментов. Не заладилось с утра. Глонский, несмотря на потрясающе проведенную ночь – зачем принижать свои способности к сексу? – проснулся в ужаснейшем настроении и первым делом выставил любовника за дверь. Причем за дверь не комнаты, а квартиры. Было неприятно и непонятно. Хотя нет, все же понятно: СерОжа, посетивший Макса вчера, испоганил все, чего с таким трудом добился Олег. Максим стал колебаться. Его сомнения были настолько физически ощутимыми, что их ложкой черпать можно было. Кельт старался как мог, и были минуты, когда ему казалось, что любовник сделал выбор в его пользу, но потом взгляд Макса застывал, и… и все. За ночь Олег успел проклясть Белянского не один раз и очень надеялся, что тому икалось не переставая. Нельзя было расслабляться. - Уходи, - ровным голосом произнес Глонский, стоило Олегу проснуться и повернуться к нему. Макс лежал на спине и смотрел в потолок. Минаев вздохнул, но не поспешил броситься исполнять то, что ему приказали. Сначала Олег потянулся, потом чмокнул Максима в щеку – словно клюнул - и тоже завалился на спину, чтобы с интересом уставиться в белый потолок спальни. - Нет, - произнес он пару минут спустя. - Да, - отреагировал Макс. И столько безапелляционности слышалось в этом «нет», что даже поспорить возможности не было. Теперь Минаев стоял на лестничной площадке, с недоверием глядя на дверь в квартиру Глонского. Было обидно. - Истеричка, - пробурчал Кельт и, порывшись в карманах куртки, вытащил сотовый телефон. – Мы что, опять расстались? – спросил он, как только Максим ответил на вызов. - Нет. Просто хочу один побыть. И сбросил звонок. Олегу ничего не оставалось, как убраться восвояси. Тут ему и захотелось завыть. Можно было совершить множество поступков, чтобы дать выход своим чувствам. Олег выбрал для сброса негатива цветочный горшок, стоящий около лестничных ступеней. Когда тот скатился вниз, распадаясь по пути, и живописно разметался по стерильно чистой площадке между пролетами, Кельт отправился к себе домой. Он промаялся до вечера. Немного выпил, немного покурил. Немного послушал музыку, сделав ее немного громче, когда ему в стену застучали недовольные соседи. Идея прокатиться по городу не показалась ему неправильной. Машина слушалась его и была привычной. Она успокаивала. В салоне приятно пахло хвоей и чем-то химическим. Олег ездил часа полтора, кружа по городу. Был и в глуши, и в центре, бродил по набережной, потом снова садился за руль и наматывал круги один за другим. Что толкнуло его поехать в сторону университета иностранных языков, Олег не знал. Скорее всего, сработала какая-то потаенная чуйка, не иначе. Или врожденный мазохизм дал о себе знать – Кельт предпочел об этом не задумываться. Он вырулил к перекрестку, остановился на красный свет, скучающе скользнул взглядом по улице. Через секунду от его скуки не осталось и следа: по противоположной стороне тротуара шел Женя. Было чудом, что Кельт признал в этом черноволосом заморыше Пономарева - бывшего любовника своего настоящего любовника, - но это был он. Да еще и не один. Рядом с Женькой шел не знакомый Кельту молодой человек, панибратски закинувший тому на плечо свою руку. Парни были так близко друг к другу, что рот Минаева непроизвольно наполнился слюной от любопытства и предвкушения сенсации. - Опачки, - проговорил он, ища глазами, куда можно припарковать машину. Когда Олегу это удалось, он выскочил из салона, словно пробка из бутылки. Развернулся, вытянул шею и увидел спины удаляющихся ребят. Следовать за ними или нет – это был даже не вопрос. Олег догнал Женю и его спутника достаточно быстро и пристроился сзади на некотором расстоянии. Он не ставил целью подслушать, о чем они говорят – лишь проследить, куда могут направляться двое молодых людей, так беззастенчиво липнущих друг к другу. Если он и разобрал пару-тройку слов из беседы друзей, то это было лишь приятным бонусом в копилку компромата. Женька шел, кивая, иногда смеясь и совершенно не смущаясь, что его лапают. «Знал бы Глонский», - думал Олег, наблюдая за предстающим его глазам непотребством. Сергей наверняка вещал вчера, что Максим «жестокий изменщик», приводил всевозможные доводы, чтобы тот бросил ядовитого аспида, то есть его – Олега. И что «Женя бы никогда». Олег криво усмехнулся и достал свой телефон. Включил камеру, чтобы заснять, насколько «никогда». Обнимающий Женьку парень рассказывал явно что-то смешное. Он наклонился к бывшей пассии Глонского так близко, что их лица почти соприкоснулись. Оба рассмеялись, и неизвестный растрепал Жене волосы. В этот момент Кельт почти ненавидел Пономарева – у кого-то все зашибись, а его самого наказывают, отлучая от тела. - Ну, ничего, - чуть слышно бурчал Минаев, продолжая снимать. За слежкой он не заметил, как преследуемые им ребята приблизились к невзрачной двери, над которой висела яркая неоновая вывеска. Место показалось Олегу знакомым, но времени хорошо оглядеться не было. Парни остановились, и на лице Жени появилась тень сомнения. Минаев был вынужден отпрянуть в ближайший переулок, чтобы его не заметили. Ему было не видно, но по какой-то причине очень хорошо слышно, о чем говорили молодые люди. Сначала раздался голос Пономарева: - Гордей, не думаю, что это хорошая идея. - Почему нет? – спросил парень, названный Гордеем. - Я никогда не был в таком месте. - Так значит, это твой шанс. Не дрейфь. Будет классно, - послышался звук шлепка. Наверное, Гордей по-дружески ударил своего спутника. Женя продолжал вяло упираться: - Я просто… я даже танцевать не умею! Что мне там делать? - Развлекаться! – воскликнул Гордей, подразумевая: ну же, брось, будет классно! - Поверь, там много кто танцевать не умеет, и это не мешает им отрываться. Все, хватит. В конце концов, ты должен меня поддержать – я у Мироновой зачет получил! Это мой день. Ты обещал. - Да, ты у нас герой, - все еще с сомнением ответил Женька. - Так пошли отмечать! Несколько секунд не раздавалось ни звука, а потом Женя произнес, явно решившись: - Пошли. И они пошли, так как Олег услышал на какое-то время громкую музыку и вибрирующий ритм ударных. А потом дверь за ребятами закрылась, и все стихло. Кельт вышел из своего укрытия и подошел к месту, где только что стояли Женя и его спутник. - Мышка перестала быть паинькой, - произнес Олег, читая вывеску, висящую над дверью, и узнавая место, где когда-то пару раз бывал. Яркие буквы скромно гласили – «Рай». Ночной клуб. Отдых со вкусом. * Мотив кусочка Melanie Martinez – Mad Hatter (Male Version) Перевод можно почитать тут: http://www.amalgama-lab.com/songs/m/melanie_martinez/mad_hatter.html - Тук-тук, - Олег не знал, откроют ли ему, но попытаться определенно стоило. Знание жгло его нутро. Он еле себя сдерживал, чтобы не постучать ногами в дверь Глонского. И вот сделай он это, тогда уж точно не видать ему… ничего ему не видать, короче. Потому надо было быть осторожнее. И Кельт вежливо, но настойчиво продолжал стучать, стараясь не расплескать свои потрясающие новости. Дверь ему открыли. - Олег… - констатировал Максим. Выглядел он что-то неважно. Минаев запретил себе думать, что это является следствием невеселых мыслей о том, «чье имя мы никогда не называем». Итак. - Олег… - Да, это я, - согласился Кельт и замолчал. Это далось ему тяжело, но он нашел в себе силы прикусить язык. В буквальном смысле этого выражения. До крови. Глонский вздохнул, не выдержав драматической паузы, и дал пройти любовнику внутрь квартиры. Препираться было себе дороже. - Я думал, что ты теперь будешь дуться неделю, - тем не менее сказал он. - Вот еще, - с напускной бодростью ответил Минаев. – Когда я так делал? - Действительно, - Макс смотрел на Олега, который прислонился спиной к стене прихожей и не делал никаких попыток раздеться. – Ну, что? – не выдержал мужчина. - Ничего, - Кельт цокнул языком. - Одевайся. - Зачем? – Максим подозрительно прищурился. - Мы идем в клуб. Глонский одарил Минаева взглядом, полным эмоций. Они были очень разнообразны, и Олег мило улыбнулся. Максим покачал головой и решил просто спросить: - Ты совсем умом тронулся? Понимаю, что это риторический вопрос, но все же. Он никогда не знал, что творится в голове у любовника, и некоторые поступки Кельта казались ему, по меньшей мере, странными. Олег пожал плечами: - Умом я не тронулся, но, думаю, тебе надо немножко развеяться. Почувствовать вкус жизни. Он правда так думал. И чем скорее наступит это «развеяться/почувствовать», тем лучше - розовые очки нужно втаптывать в грязь, разбивать решительно и безжалостно. Сразу. Воспоминания ни к чему хорошему не приводят, и Кельт в этом убедился на собственном печальном опыте. Максим потер переносицу с видом бесконечно усталого человека. - Олег, мне ничего не надо. Я, между прочим, сейчас занят. Другого ответа Минаев и не ожидал: когда это с Глонским было легко и просто? - Уже поздно, - возразил он, не собираясь сдаваться, - хватит работать, - Олег посмотрел на помятый вид Максима: - Зря я разблокировал тебе доступ. Хоть дома отдыхай, ведь… Макс не дал ему договорить: - Так, все. Прекрати. - Нет, - твердо ответил Кельт. - Когда в последний раз мы были с тобой в клубе? Тебе не стыдно? Прокис тут совсем. Смотреть тошно. Он скривился, но на Максима это не произвело впечатления. - Мне не хочется никуда идти. Гнев медленно, но верно поднялся в душе Олега: сколько ж можно-то?! - Да? – переспросил он. - И почему же, позволь уточнить. Скучаешь по своему-не_своему Женечке? – звучало издевательски, но Кельт именно так и хотел. Хотел ударить. Выбить всю дурноту из своего любовника. Вытрясти. Расчистить свою территорию. А на войне все средства хороши, если ими не стесняться пользоваться. Глонский свел брови на переносице: - Притворюсь, что не слышал. - Вот уж нет, - усмехнулся Олег. - Притворись, что слышал, и я расскажу тебе про одно удивительное событие. Максим, который собирался уйти вглубь квартиры, насторожился: - Какое? Минаев выждал паузу. - Имел счастье видеть полчаса назад твоего бывшего, - медленно произнес он. - Неинтересно? - Нет, - чересчур поспешно отозвался Макс и тут же, опровергая самого себя, спросил: - Где? Кельт с трудом удержался от победной улыбки. - На улице. Шел в обнимку с каким-то милашкой. Глонский выглядел сначала растерянным, а потом отрицательно покачал головой: - Это неправда. Олег ведь мог и соврать. Он часто так делал, но что-то подсказывало Максиму, что в этот раз его любовник честен. Коротко, но искренне рассмеявшись, Олег проговорил: - О, я так мечтал, чтобы ты мне возразил, - он вытащил из кармана телефон, нашел нужный файл и протянул Максиму. Глонский смотрел на экран сотового, и его взгляд темнел с каждой секундой. - Они отлично смотрятся, не находишь? – поинтересовался Минаев. - Не нахожу, - отрезал Макс, но было видно, насколько он уязвлен доказательством Жениного легкомысленного поведения. – Забери, - телефон был возвращен Олегу чувствительным тычком в грудь. - Во-от, - Кельт спрятал телефон обратно в карман и поднял вверх указательный палец: - В то время как ты себе, и мне заодно, вытрепал все нервы, Женечка вполне весело проводит время в приятной компании, - Глонский посмотрел на своего любовника почти с ненавистью; Олег продолжил: - Парень-то молодец – в «Рае» зависает. Губа не дура. Так что я тут и подумал - не совместить ли нам приятное с полезным? Испортим голубкам веселье, то-сё. А ты отказываешься… - он обиженно надул губы. Теперь оставалось только ждать. И, если Минаев не ошибся в форме подачи, ждать недолго. Он оказался полностью прав. Максим немного подумал, сжимая и разжимая пальцы правой руки в кулак, погипнотизировал взглядом какую-то точку в пространстве, а потом произнес: - Жди, - с этими словами Глонский вышел из прихожей. Олег потер лицо руками и откинулся затылком на стену: - Замечательно, любимый! – проорал он в потолок. - Я пока что такси вызову, - и совсем тихо добавил: - Гулять так гулять. * Последний кусочек писала под замечательную песенку: Nightcore – Tag, You're It (Male Version) Перевод можно почитать ту: http://www.amalgama-lab.com/songs/m/melanie_martinez/tag_you_re_it.html Хотела сказать, что выбор мною музыкального сопровождения чисто интуитивный: что нравится, то и играет. Иногда это удивительно созвучно с написанным текстом.