Уроды-2: Hassliebe

Гордей подвинулся, и Женя упал рядом с ним, потянулся к своему стакану и одним нервным глотком допил ярко-зеленую жидкость: после разговора с Максимом градус в крови резко пошел вниз, и это необходимо было срочно исправить. - Это кто? – спросил Базанов, наклонившись к Женькиному уху. - Да так, - ответил тот и посмотрел в сторону бара. Было бы странно, если бы прямо в этот момент Максим не обернулся, чтобы ожечь Женю темным взглядом. Юноша вцепился в стакан и сдавленно выругался. - Ну ладно, - неуверенно отозвался Гордей. Женька постарался замять неловкость, отвлекая своих новоявленных друзей разговором, но все равно чувствовалось, что он не в своей тарелке: движения юноши стали чуть резче, а количество поглощаемой высокоградусной жидкости значительно увеличилось. Женька понимал, что ему надо бы остановиться – и так уже заметно вело, - но взгляд в сторону и… Глонский был не один. Рядом с ним вполоборота сидел Олег. Не просто сидел, а очень близко сидел. Только что не облизывал Макса, постоянно наваливаясь на него грудью. И стоило Жене встретиться с ним глазами, как Минаев, противно оскалившись, - юноша ни за что не назвал бы это улыбкой - радостно отсалютовал ему шотом. Женька отвернулся. Гордей как раз закончил рассказывать нечто безумно смешное, от чего парни за столом смеялись до слез, и, в возникшей после истории друга паузе, предложил: - Давайте еще выпьем, - благо количество денег, взятых им в клуб, пока что позволяло сделать несколько дополнительных заказов. Женины слова одобрительными возгласами и свистом поддержала вся компания. Прячась за новой порцией алкоголя, Женька старался игнорировать присутствие Максима. Это выходило из рук вон плохо – казалось, воздух раскалился от эмоций, которые излучал его бывший сожитель. Женя не мог понять, чего было больше в тяжелых долгих взглядах: ненависти или ревности? Очевидно же, Глонский с трудом сдерживался. Да еще Минаев без конца склонялся к нему, что-то говорил на ухо. И смеялся, запрокидывая голову. «Сучка». А Максим, наоборот, только мрачнел. И пил. Много пил. Это подстегивало Женю. «Да какого черта?!» - с негодованием думал юноша. От близости Макса он чувствовал себя виноватым и злым. И то, и другое было неправильным. Будто Женька преступник и делает что-то противозаконное. Так не должно быть! Это клуб, тут надо веселиться! Да, Женя не горел желанием оказаться тут, но это случилось и… И он ушел от Глонского. А тот не остановил. Какие претензии?! Максим обладал талантом ставить все с ног на голову, и сейчас выходило опять по его прихоти. Заявился сюда – откуда только узнал? – испортил настроение, наговорил гадостей, заставил засомневаться и вообще... Женя пил, жадно глотая алкоголь, и то ли от непомерного количества выпитого, то ли от обиды и злости на Макса внутри становилось горячо-горячо. Так горячо, что сидеть на месте и терпеть равномерно заполняющее его организм жжение, не было никаких сил. Да еще и Глонский, пялящийся на него. Олег этот… Почему они вместе? Следил ли Максим за Женькой, или это была «потрясающая» идея Олега притащиться сюда? Женя до боли кусал губы и смотрел в стакан. Он не сразу почувствовал на своем локте чужие пальцы. Только когда его хорошенько встряхнули, юноша отвлекся от мыслей и сосредоточился на озадаченном – обеспокоенном? – лице друга. - Что? – рассеянно поинтересовался Женька. Гордей боднул его, легко соприкоснувшись с головой юноши: - Мне кажется, мы тебя теряем. Женя преувеличенно бодро ответил: - Нет, все нормально. Размышляю, что бы еще заказать. Лицо Базанова приобрело скептическое выражение: - Я почему-то думаю, что твои слова далеки даже от намека на тень правды. - Хм, - Женя нахмурился, но справился с собой и широко улыбнулся. – Я готов доказать, что это не так. - Да? И как же? – было видно, что Гордей опасается того, что может услышать. - Знаешь, - юноша приложился к стакану, а потом решительно поставил его на столешницу, - мы сейчас сходим к бару, возьмем еще выпить, а потом… - Женя поднялся. - Мне понравилось танцевать. С удовольствием повторю. Базанов тоже встал: - Ну, я-то не против. Только… - Гордей, мы пришли сюда зачем, ну? Что ты говорил? - Развлекаться. - Вот и… Гордей не дал ему договорить: - Идем, - произнес он, выходя из-за стола, предварительно что-то сказав своим друзьям: Женя не расслышал. И они пошли. К бару. К Глонскому и Минаеву. Гордей очень удачно оказался между Женькой и Олегом. И, естественно, Максимом, который приготовился, судя по раздувающимся крыльям носа, убивать. - Нам… - начал было Базанов, обращаясь к подошедшему бармену, но Женя опередил его. - Водки, - выпалил он. – Да, водки, - повторил юноша в ответ на ошалелый взгляд друга, - с чем-нибудь. Бармен улыбнулся и удалился выполнять заказ. Олег, облокотившийся на барную стойку, присвистнул: - Кажется, кто-то идет вразнос, - он по-дурацки хихикнул и добавил более громко и басовито: - Король умер! Да здравствует король! «Заткнись», - огрызнулся про себя Женя, стоически избегая смотреть в сторону нервирующей его пары. - Даже не возразишь? – не унимался Минаев. – Эй, - тут он обратился напрямую к Гордею, - следили бы вы за своим другом, а то мало ли, - он махнул рукой, - что может произойти после обильных возлияний в это тщедушное тельце. Женька сжал кулаки, а Гордей растянул губы в совершенно неискренней улыбке: - Вы бы тоже следили за своим другом, - Базанов бросил взгляд на мрачного Глонского, который гипнотизировал его все это время, - чтобы не портил людям настроение и не мешал отдыхать. - Это кому я помешал отдыхать? – тут же ухватился за сказанное Максим, выпрямляясь. Женя мысленно застонал. Ему захотелось прислониться к прохладной стойке лбом и оказаться далеко-далеко отсюда. - А вы догадайтесь, - проговорил меж тем Гордей. Чувствовалось, что он мог бы добавить еще пару слов, но бармен принес заказ и… И Женька опрокинул в себя всю свою порцию. Он с трудом сглотнул, и рот запоздало обожгло, в нос ударило пузырьками газа – при этом юноша даже не почувствовал вкуса напитка, - на глаза навернулись слезы. - Допивай и пошли, - просипел он своему другу, отталкиваясь от барной стойки и разворачиваясь в сторону зала. Его решимость оторваться, несмотря ни на что, набирала обороты. Ну и что, что на него будут смотреть. Пусть. Он не игрушка, не раб. Так что все нормально. Все в порядке. Да. Женя сделал шаг. Покачнулся, взмахнув руками так, что стал похож на рискового канатоходца. - Куда? – грозно поинтересовался Максим, мягким кошачьим движением соскальзывая со стула, и как-то так, словно по волшебству, оказался в опасной для юноши близости. - Не твое дело! – набравшись смелости, сказал Женя. Уголок рта мужчины дернулся. - Пойдем, - Макс взял юношу под руку, вцепившись в него крепко и неотвратимо, и направился в сторону туалетных комнат. - Эй, - раздался позади крик Гордея. - Оставь их. Пусть поговорят спокойно, - придержал Базанова Олег, давая возможность Максиму удалиться. – Не переживай, мы, естественно, минут через десять пойдем на поиски пропавших, если Отелло с Дездемоной забудут вернуться в наше прекрасное общество, - добавил он, широко улыбаясь в лучших традициях чеширского кота. Глонский втащил Женю в туалет, где на удивление никого не было, и пихнул юношу в сторону раковин. - Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. - Мы только пришли, ты сам меня сюда притащил, - попытался возразить Женя. Свет точечных светильников был слишком ярок, отражался от зеркал и белоснежного кафеля, мешал сосредоточиться. Максим приблизился, заставив Женьку отступить так, что холодный край раковины врезался ему в спину. - Не строй из себя шута. Я не это имел в виду. Руки юноши легли на белый фаянс, давая дополнительную поддержку. - Максим, отстань от меня, - проговорил он, рассматривая живот Глонского. - Я – отдыхаю. Какого черта ты ко мне привязался? - Ты не контролируешь себя. Я вызываю такси, - Макс достал сотовый. Прежде чем он успел найти нужный номер в записной книге, Женя дернулся вперед, оказавшись буквально в двух сантиметрах от мужчины. - Нет! – воскликнул Женька так отчаянно и поспешно, что Максим опустил руки, так и не выполнив своей угрозы. – Не смей. Ты не можешь делать все, что тебе вздумается. Извини, но ты утратил свои привилегии. А теперь мне пора - друг ждет. Женя хотел обойти Глонского, но тот ухватил его за плечо, разворачивая к себе. Юноша с трудом сфокусировался на мрачном лице Максима. - Конечно, как же он без тебя? – прорычал Макс. - Трешься тут об него. - Я не трусь! – возмутился Женька. - Я видел. Вы постоянно рядом, как гребаная влюбленная парочка. - Даже если и так, то что? – Женя вздернул подбородок и еле удержался на ногах от резкого движения. – Я же тебя не обвиняю, что Олег виснет на тебе, словно пальто на вешалке! И ты не отталкиваешь его, позволяешь себя облизывать. Глонский прищурился: - Ревнуешь? - Очень надо! – Женька махнул рукой. – Мне все равно. Он закусил нижнюю губу и замолчал, не зная, что тут можно добавить. И очень надеялся, что его «все равно» заставит Максима отступить. Но тот не сдвинулся с места и некоторое время просто смотрел на юношу. Потом он взял прядь выкрашенных в черный цвет волос и растер ее подушечками пальцев. - Зачем ты покрасился? – тихо поинтересовался Макс. Его губы сжались в тонкую скорбную линию. - Потому что мне захотелось, - пробормотал Женька, скашивая глаза на руку Максима. Дверь в туалет распахнулась, впуская внутрь волну музыки. Глонский посторонился, давая пройти высокому парню в белой майке. Тот скользнул взглядом по присутствующим и скрылся в одной из кабинок. - Тебе не идет, - все так же негромко констатировал Максим. Он склонился к лицу Женьки и жадно вдохнул, словно пытался различить в алкогольных парах до боли знакомый запах. Юноша не знал, удалось ли это мужчине, но медовый шафран снова вскружил ему голову, заставляя искать точку опоры. Женя оперся ладонью о стену и пролепетал: - Я… мне… - его рот наполнился невидимой ватой, мешающей говорить. Тыльная сторона пальцев Глонского прошлась по его щеке, и Женька почти потянулся за эти движением, на несколько секунд забывая обо всем на свете. - Тебе. Не идет, - повторил мужчина, четко разделяя слова; он слегка склонил голову, вглядываясь в широко распахнутые глаза Жени. - Это все для того, чтобы позлить меня? Пытаешься вывести из равновесия, играешь на нервах. Я не слишком терпелив, если помнишь. Это может плохо закончиться. После подобных слов Женька пришел в себя и отшатнулся от Максима, но тот все еще держал его волосы: - Ты идиот! – воскликнул юноша, вновь обретая дар речи, отвлекаясь на мгновение на вышедшего из кабинки парня. - Не все вертится вокруг тебя. Пусти. Пусти же! – он ударил Глонского по руке, и тот нехотя убрал ее, разжав пальцы. Женька развернулся и выбежал из туалета. Макс тяжело выдохнул, подошел к раковине. Он открыл холодную воду, наклонился и побрызгал ею себе в лицо. - Неудачный день? Мужчина повернулся в сторону рассматривающего его незнакомца. - Пошел на хер, - с чувством произнес Максим. - Что ты с мальчиком сделал? – спросил первым делом Олег у вернувшегося из туалета Максима. По виду Глонского – взъерошенному, с мокрой челкой – можно было строить какие угодно предположения. Минаев предпочитал знать наверняка, ибо вид «мальчика», вылетевшего на второй космической из туалета, настораживал. Дав время Максу с Женькой пообщаться, Кельт полагал, что вся недосказанность между этими двумя уйдет в прошлое и любовник, наконец, успокоится, отпустив ситуацию, вернется к прежней необременительной манере «дружить» постелями. Однако хмурый вид мужчины говорил о том, что надежды, мягко говоря, не оправдались. «Задолбал, заечка», - с ненавистью подумал Олег, имея в виду Женьку. Макс медлил с ответом и, судя по всему, вообще не собирался отвечать. Еще один минус, который надо было пережить. Минаев даже засомневался в изначальной своей правоте – притащить сюда Глонского, рассказав о планах «сладкой парочки». Теперь можно было только злиться. Причем на себя. И на Женю, естественно, так как если бы не он… Ответа, в общем, Олег так и не дождался. Зато Максим, не спрашивая, забрал у него порцию алкоголя и выпил одним порывистым глотком, кашлянув в кулак от крепости напитка. А потом заказал себе еще пару шотов. - М-да, - констатировал Минаев, - летя-ять у-утки. Давай-ка, милый мой, родной, двинем в сторону дома. Максим упрямо мотнул головой: - Нет, - его рука на барной стойке сжалась до белых костяшек. - Почему? – спросил Кельт, пытаясь поймать взгляд любовника. - Все, что надо, ты уже увидел, выводы сделал. Ну, я надеюсь, что сделал. Так что мы можем с чистой совестью… - Я сказал, нет! – Макс ударил по столешнице, привлекая внимание посетителей бара. Олег помахал руками, жестами показывая окружающим, что все в порядке. Когда отдыхающий народ снова занялся своими делами, Минаев склонился к Максиму и с чувством произнес: - Блять, - он, совершенно не терзаясь муками совести, своровал у Глонского алкоголь и покачал головой: – Чувак, это не круто. - Кельт, вали отсюда, если тебе так хочется, но я останусь. Макс бросил взгляд в зал, ища глазами Женю. Олег хмыкнул. Он накрыл подрагивающую от напряжения руку любовника и поинтересовался: - Будешь пасти телочку? – когда Максим с ненавистью посмотрел на него, Кельт заверил: - Так у нее достаточно пастушков. Еще один не требуется. Мальчику весело, мальчик в отрыве. Оставь его. - Мне не до твоих язвительных комментариев, - процедил Глонский, вытаскивая руку из-под ладони Олега. - И вообще, причем тут он? Я сто лет в клубе не был. Может, я развлечься хочу. Я ведь могу развлечься, раз уж пришел? - Можешь, - кивнул Минаев, поджимая губы. – Если не свернешь, конечно, шею, разглядывая сваво милаво. Хотя нет, прежде чем это произойдет, ты упьешься, и это будет уже совсем другая история. Менее сказочная: с посещением фаянсового друга и... - Вот только не надо мне всю эту чушь городить. Сам меня сюда привел – радуйся! Я тоже в отрыве! - О, да, - Олег потер лоб и экспроприировал у Максима еще один шот. – Я вижу. Он замолчал, будто смирившись с положением дел. Макс пил, оглядывался, снова пил. И если бы не беспомощная ярость, которую не так часто наблюдал у своего любовника Кельт, он бы, не раздумывая, наплевал на все, бросив Глонского в клубе, и свалил домой. Однако Макс был прав: Олег сам привел его в это место. «И мы в ответе за тех, кого приручили». Женька вылетел из туалета, чуть ли не задыхаясь. Как можно быть таким бараном?! Как можно так запросто бросаться обидными словами, своими предположениями и выводами?! Женя не думал ни о чем таком. «Разозлить». «Вывести из себя». «Играешь на нервах». Да, видит бог, что ничего такого, но после столь обидных обвинений… Алкоголь в крови юноши буквально кипел, разливаясь по венам, впитываясь жаром в напряженные мышцы и требуя выхода в виде каких-либо действий. Женька столкнулся с Гордеем, который вышел ему навстречу, уцепился за его плечи, смотря блестящими глазами. - Давай что-нибудь… давай пойдем… туда, - он даже не смог нормально сказать то, что хотел. Этого и не требовалось – Гордей все понял. - Пойдем, - пообещал он, аккуратно приобнимая и направляя юношу к столику, - только посидим минуточку и сразу пойдем. - Нет, - вдруг совсем другим голосом возразил Женя. – Мы идем танцевать. Ты хотел составить компанию. - Хотел, - как-то нерешительно отозвался Базанов, но потом, словно приняв какое-то решение, произнес: - Пошли. И завертелось. Так во всяком случае показалось Жене – все завертелось. И стало совсем зло и весело. «Тебе не идет». Хотелось усмехнуться, потому что Глонский не видел еще татуировку, которую скрывала рубашка с длинным рукавом. Интересно, что он изрек бы тогда? Татуировка – это не цвет волос, так просто не выведешь, не исправишь. Что-то подсказывало Жене, что Максим не одобрил бы его «выбрык». «Да и не надо!» - почти с азартом подумал Женька и посмотрел в сторону бара. В этот самый момент к Максиму, который сидел спиной к юноше, склонился Олег. Где-то под ложечкой противно засосало, и стало очень тоскливо. Его реакция в туалете, притяжение, обострение обоняния – все это выдавало Женю с головой. Он боролся, как мог, и проигрывал. Быть может потому, что не хотел, чтобы победа оставалась за ним. Было отчаянно плохо от того, что любимый – да, черт возьми, любимый! – человек не понимает его и говорит жестокие вещи. И сейчас, выпив, наблюдая, против своей воли, за Глонским, он чувствовал, как что-то огромное и глухое начинало ворочаться в нем. А Максим еще и оглянулся, как будто Женьке было мало того, что произошло между ними в туалете, поискал глазами. Нашел. И Женьку встряхнуло так, словно он прикоснулся рукой к оголенному проводу. - Я хочу танцевать! – заявил он и вытолкнул Гордея дрожащими руками к танцполу.