*Саша*
Оксана молодец! Все сыграла лучше, чем мы с Васькой вместе взятые. После первого объединенного урока она шустро выбежала из кабинета, бросив мимолетный взгляд на Смирнова. Это было странно даже для нас с Васькой, но мы вовремя сообразили, что к чему, и тоже быстро слиняли под пристальные взгляды этих двоих. Потом весь оставшийся день Оксана вела себя, как девушка, которую застукали на месте преступления. У Смирнова должны отпасть все сомнения, и тогда он отстанет от моего Васьки. И все встанет на свои места. Да кого я обманываю? Мой друг втрескался в него по уши. Целый день ходит с лицом «я-плачу-без-слез», и здесь он может помочь себе только сам. Но мне кажется, что все это еще не конец. Почему? Комаров! Он сегодня какой-то немного странный: если в прошлый раз я думал, что он специально преследует меня на каждом шагу, пытаясь сделать из меня параноика, то сегодня я в этом просто уверен! Куда бы я ни сунулся, там он. Причем он постоянно был один, без Кости. Наверное, тот преследовал Оксану. Вот же блин, не одноклассники, а сталкеры сплошные. — Саш, ты помнишь, что мы сегодня дежурим в классе? — вырвал меня из моих рассуждений Васька. — Да, помню я, — ответил другу. — Ты же знаешь, я тебя одного не брошу. — Знаю, но напомнить стоит, — улыбнулся Васька, украдкой разглядывая учеников находящихся в столовой. — Его тут нет, — как бы «между прочим» ответил я, а друг залился краской. — Не стоит смущаться, я твой друг и понимаю тебя. — Ничего ты, Сашка, не понимаешь, — неожиданно тепло улыбнулся он. Прямо как раньше, до бала. — Прости меня на всю эту ситуевину, — я действительно жалею, что тогда загадал такое идиотское желание. — Я тебя умоляю! Тебе не за что извиняться. Ты же не связывал меня и насильно платье не одевал. Я сам сел в машину и своими ножками вошел в здание школы в образе девушки. Так что, как видишь, твоей вины здесь нет. Я на это ничего не ответил, но чувство вины никуда не испарилось. Знаю, Васька сильный, он переживет. Только вот получается, что я не достоин носить звание лучшего друга. Рад бы все вернуть обратно, да вот только нет у меня машины времени. Может, в ученые податься и изобрести? Снова посмотрел на Ваську, а он смотрит на меня. Интересно, как долго? — Да хороший ты друг, не парься! — рассмеялся он. — Ты что, мои мысли читаешь? — поразился я. — Неа, просто я тебя уже сто лет знаю, и не сложно догадаться, о чем ты думаешь после того, как попросил у меня прощения. — Просто… — Вот именно: все так просто, а ты заморачиваешься! Как будто это у тебя неразделенная любовь, а не у меня! — улыбается. И вправду, чего это я? — Я пойду, мне нужно в учительскую. Светлана Юрьевна просила подойти к ней. Так что давай, не опаздывай на историю. Я согласно кивнул головой и проводил Ваську взглядом до выхода из столовой. И когда спина моего друга скрылась в коридоре, я еще пару мгновений пялился на вход в столовку. Может, действительно все не так плохо… — Ну что, мачо, упорхнул твой ботан, — усмехнувшись, напротив меня сел Комаров. Вот так неожиданность. Я аж непроизвольно напрягся. — Чего надо? — мда, вежливым меня сейчас сложно назвать. — Пара вопросов к тебе имеется, — так же ухмылялся он. — Слушаю, — мои брови против воли выгнулись в тон моей самодовольной улыбки. Сто пудов по поводу Окси. Даже к гадалке не пойду! — Не здесь и не сейчас! После уроков. И тебе лучше прийти, иначе пожалеешь! — Ой, как интересно, то есть я хотел сказать страшно, — но не смог я без язвительности. — Здесь же после уроков, — сказав это, он тоже оставил меня наедине с моими мыслями и недопитым компотом. Конечно же, я приду. Мне до жути интересно, что он хочет у меня спросить, хотя я догадываюсь. А еще интереснее не прийти, точнее, узнать, о чем я пожалею, если не приду? Не будем гадать. Приду и все узнаю. А теперь вперед на историю!*Вася*
Сегодня в классе дежурили мы с Сашкой. Только вот мой друг, у которого это, кажется, вошло в привычку, снова куда-то пропал сразу после последнего урока, даже не удосужившись поставить меня в известность. Хотя сегодня мы вроде как должны были с Костей пообщаться на тему проекта. Но… Окси сейчас, наверно, уже в его объятиях, они разговаривают, он ее обнимает, целует… Интересно, так же, как и меня тогда на балу? Так, прочь мысли, порочащие мою честь! Что-то Сашка задерживается. Вот куда он запропастился? Просто свалил, и все, сказал, что увидимся на дежурстве. И как это понимать? Блин, у всех друзья как друзья, а у меня Сашка! Единственный и неповторимый, который всегда рядом. Я медленно ходил по классу, поднимая стулья с пола и ставя их на парты. Короче, имитировал активную уборку. Но на самом деле ничего делать не хотелось, а мысли сами собой возвращались к Косте… и Оксане. Не думал, что все это для меня будет так мучительно тяжело. Даже учебники и учеба не помогают, а ведь на них была вся надежда. Вот они какие, твои, Васенька, муки любви. Так, кто это тут говорит о любви? Я? Да ладно! Это так к слову! Какая нафиг любовь? Большая, светлая, первая… — Васька, не спи, а то замерзнешь! — сдавил хрупкого меня в своих объятиях друг. И что за моду взял меня тискать при встрече? В отместку я наступил ему на ногу. Что, неприятно? То-то же! — А нефиг своими конечностями разбрасываться и лапать что ни попадя! — прищурился в ответ на его взгляд побитого щенка. — Нет, я понимаю, что гонца, приносящего плохую весть, убивали, но я ведь тебе еще не сказал ничего, — наиграно насупился Сашка. — Ты где шлялся? Смылся после звонка, и ищи его! — ни с того ни с сего разорался я. — Тише, Васька, ты чего? — недоумевая, уставился он на меня. Дайте мне бумагу и икру, я буду рвать и метать! — Давай уже уберем этот кабинет! Я домой хочу! — устало и тяжко вздохнул я. Надо запомнить: на друзьях злость не срываю! — Лады! Но у меня для тебя две новости, — он вальяжно развалился на парте и, видимо, ждет от меня какой-то реакции. Кроме как злости на него, на Смирнова, на себя и мир в целом, мне ему показать нечего. Но Сашка мой друг, и срываться на нем не хотелось, поэтому, засунув свое недовольство куда-то глубоко, я пробубнил: — Давай с плохой! — Вообще-то… я не говорил, плохие они или хорошие, но ладно, — друг всего на секунду замолчал, а потом продолжил: — Я теперь гей! — весело пролепетал Сашка, и моя челюсть с характерным звоном разбилась об пол. — И еще я тебя люблю, — а вот теперь это был грохот стула, который я уронил. Ни хрена себе заявление. Я смотрю на Сашку, а он лыбится, как Чешир. А теперь вообще расхохотался! Интересно, это он больной или у меня что-то с головой? Может, мама права, и у меня действительно переутомление. Вот и галлюцинации начались. — Да ладно, дыши, любимый! Сегодня ко мне подкатил Комаров и, загадочно улыбаясь, предложил отойти. А потом я выглядел точно так же, как и ты, — весело тараторил друг. — Он мне заявил, что знает мою тайну. Типа я гей и влюблен в своего лучшего друга, то бишь в тебя. И если я не расскажу ему и Смирнову, кто настоящая Золушка, то он расскажет всем, что я гей. Вот умора, да? — Ебическая сила, — вырвалось у меня, и я понял, как был напряжен. Вот это встряска организма! Вот это я сейчас получил дозу адреналина! — Смотрите-ка, кто заговорил, а главное КАК? — круглыми глазами на меня смотрел Сашка. Ну да. Я матом не ругаюсь. Родители вообще могут мной гордиться! Даже падая с лестницы, я говорю: «ой-ой-ой». — У этого шкафчика совсем антресолька пустая? Это все из-за того, что ты меня тискаешь постоянно. Я что, тебе мишка плюшевый? Тебе девушку надо завести, — пробубнил я, глубоко вдохнув воздух. — Ты меня чуть до ручки не довел своими заявлениями. Еще бы чуть-чуть - и меня удар бы хватил. — Ой, не преувеличивай, — отмахнулся он и наконец, соизволил слезть с парты и тоже начать убираться. — Проехали. А хорошая новость? — вспомнил я про вторую весть. — Ну, как тебе сказать, — Сашка немного замялся, но все же продолжил: — Кажется, у Оксаны все получилось. Я видел, как они вместе уходили. Твоя репутация спасена. Только вот не знаю, хорошая эта новость или нет. В груди все так сжалось. Значит, она для него и не такая уж и особенная Золушка, если он признал ее в Оксане. Неужели нас с ней можно спутать? Она ведь даже в росте чуточку выше меня. И вообще, мы с ней очень разные. — Вась, ты же понимаешь, что так будет лучше? То было глупой шуткой, и я не знаю, как искупить свою вину. — Да ладно. Ты же не заставлял меня в него влюбляться. Зато Окси от меня отстала, — я даже улыбнулся. — Значит все-таки влюбился? — а ты сомневался. Я же сам тебе признавался, балда. — Значит, — просто ответил я, оставляя мысли при себе. — Ты как? — Блин, Саш. Он же не единственный парень в мире. Вот в меня, оказывается, друг влюблен, по версии одного шкафчика. Так что все будет хорошо, я узнавал. — Нет, ну надо было додуматься. Я — гей! Вообще ума нет, зато фантазии… И знаешь, что он еще сказал? Ты сейчас упадешь. Типа у него нюх на геев, потому что его старший брат тоже нестандартный. Прикинь! Ну и где же его нюх? Я даже почти не заржал. Мда… кто бы мог подумать. Ну почему меня девушки не привлекают? — Васька, не уходи в себя! Если плохо, мне высказывайся, только не молчи! — мне показалось, или в голосе Сашки проскользнула мольба? — А ты знал, что виноград взрывается в микроволновой печи? — улыбнулся я, переводя тему. — Серьезно? Нужно проверить. Если меня Алина не убьет, а то печь-то новая, — хохотнул он. Мы быстренько убирали кабинет под предположения, что сделают с нами родители, если в микроволновку положить целую гроздь. Вся эта левая болтовня меня немного успокоила и отвлекла.