*Саша*
Первый урок — его нет. Мобильный не отвечает. Второй урок — его нет. Мобильный не доступен. Третий урок — ЕГО НЕТ! Васька прогуливает уроки! Завтра точно конец света. Мой друг никогда их не прогуливал, да еще и телефон отключен! Нужно позвонить его маме. А вдруг она начнет волноваться? Тем более она, наверно, спит, сегодня с ночной пришла. Если и позвоню, то позже, вдруг Васька еще объявится. Это же что случиться должно было, что он так теперь перекрывается и даже меня не ставит в известность?! Смирнов, скотина! Вчера друг оставался с ним после уроков, хоть Васька и скрыл это от меня, но я же не дурак. Так вот кто тут виноват! Я самый первый покинул урок, буквально как только прозвенел звонок, и сразу направился в столовую, собственно, там сейчас соберется полшколы, и этот урод не исключение. Ух! Держите меня семеро, сейчас я кого-то буду убивать. Не надо, наверно, объяснять, что я ворвался в столовую, как ураган. И пусть моих жертв там еще не было, я уселся за их привычный столик и стал дожидаться. Причем моя злость и жажда крови не спали ни на йоту. Парни появились где-то спустя минут пять. Причем я так увлекся прокручиванием в голове тех моментов, как я буду медленно и мучительно вбивать в их головы, что обижать моего Васю — очень плохой поступок, что не заметил, как ко мне подошли эти самые наказуемые. — О! Красавица заняла нам столик! — ухмыльнулся Гришка и, сев рядом со мной, стиснул мои плечи. — Отвали! — прошипел я и оттолкнул его, буравя своим взглядом Смирнова, который сел напротив меня. — Чего уставился? — грубо спросил он. — Что ты ему вчера сказал? — каждое слово я произносил четко, смотря прямо в глаза. — Ты о чем? — не понял он. Хочется крови, его крови. Но я держу себя в руках. — Что ты вчера сказал Ваське? — немного по-другому повторил свой вопрос. — Я знаю, вы вчера с ним общались после уроков. — А, ты о Кудинове, что ли? — вмешался Гришка. — А чего это ты без него? — Потому что он сегодня не пришел в школу и трубку не берет, — я все продолжал смотреть на Смирнова и видел, как меняется его выражение лица, но он промолчал. — Это тебя не касается, — не совсем уверенно ответил всегда уверенный в себе человек. — Если с ним… в общем тебе мало не покажется, — прошипел я и, поднявшись с места, направился на выход из столовки. Смирнов продолжал смотреть на то место, где еще несколько секунд назад сидел я, а Комаров проводил меня заинтересованным взглядом.*Костя*
— И что ты вчера сказал ботанику? — серьезно поинтересовался друг. — Я вчера решил выяснить, он Золушка или нет, — проговорил я. Меня беспокоил серьезный тон и настрой Гришанова. Он всегда смеялся и прикалывался, а тут такой серьезный. Черт, я вчера погорячился! Но ведь я его не ударил, даже на гадости в его адрес сил не хватило. — И что? Выяснил? — продолжал со мной разговаривать Гришка. — Ага. Он — Золушка, — тихо проговорил я. Потому что наша «милая» беседа с Сашкой привлекла чересчур много внимания, особенно со стороны девчонок. — Ахренеть! И как ты это выяснил? Пытал, что ли? — пытался разрядить обстановку Гришка, но я все равно был напряжен. — Если бы. Я его поцеловал, — почти прошептал я. Сказать, что друг удивился, — это ничего не сказать. Он так и застыл с открытым ртом. Если честно, уже сам сто раз отругал себя за такой опрометчивый поступок. А если бы он оказался просто геем? Потом докажи, что ты просто идиот, решил эксперимент произвести. — Причем я так увлекся, меня просто унесло. А когда до меня дошло, что я делаю, я его оттолкнул и ушел, — тихо добавил я. Гришка продолжал ошарашено смотреть на меня. — Пошли, — неожиданно встал друг из-за стола и потащил меня за собой. Я не стал сопротивляться. Пока мы шли, он кого-то выискивал в коридоре. Когда он нашел этого человека, я понял: Гришка искал Сашку, который сидел тут на первом этаже и, видимо, названивал Ваське. — Ты тоже с нами, — схватил он второй свободной рукой парня и потащил нас в дальний кабинет музыки, где занимались малыши. Класс всегда был открыт, и попасть туда мог любой при желании, но не делал этого из-за учительницы, которая до жути была вредная, и связываться с ней никто не хотел. Гришка затолкнул нас в кабинет и, осмотревшись, закрыл дверь. — А теперь быстренько по чесноку все выкладываем и решаем, что делать дальше, — ну хоть кому-то в голову сейчас приходят умные мысли. Потому что мы с Сашкой смотрели друг на друга как враги народа. — Что ты ему вчера сказал? — снова задал Гришанов свой вопрос. — Ничего я ему не сказал. Я его поцеловал, понял, что он Золушка, чертыхнулся и ушел, — выговорил я, хотя сложно было признаваться в том, что я целовал парня. — Идиот, — прошипел Сашка. — Целоваться-то зачем полез? — А может, мне захотелось, — огрызнулся я и понял, что действительно хотелось поцеловать его. А проверка на Золушку лишь повод. Черт! Кажется, я схожу с ума! — А ты чего панику бьешь? — обратился Гришка к Гришанову. — Да потому что Васька очень ранимая романтичная натура. Чтобы он не пришел в школу, да еще и не отвечал на телефон… Я просто не знаю, что должно было произойти, чтобы он поступил так. А тут, оказывается, всякие извращенцы пристают после уроков! — Это я извращенец?! — моему возмущению не было предела! — Так, брейк! — остановил нас Гришка. — Это вы нам решили отомстить за тот случай в столовой? — Нет, — устало отмахнулся Сашка и уселся на парту. — Он мне в карты проиграл, вот я его и заставил одеться в девочку. Думали, побудем там часок, а потом уедем — и все! А тут ты подкатил, весь такой желающий познакомиться. — Я не виноват, — единственное, что смог я выдать из той кучи мыслей, что просто была у меня в голове. — Ну да! А целоваться-то чего полез? — Он сам разрешил. — Ага. Вот и часок мы побыли. Кто же знал, что такой шум наделаем, мало того, что замучился от поклонников отбиваться, так еще и влюбился в такого, как ты. Влюбился. Это слово эхом отдавалось в моей голове. — Влюбился… — повторил я на автомате. — Эмм… — растерялся Сашка. — Хотя ты сам, наверно, это рано или поздно бы понял, — тяжко вздохнул он. Кажется, у меня сейчас голова взорвется. Вот почему он так смущался и мило краснел. — Ладно. Самое важное выяснили. Теперь нужно искать Ромео. Ты ему звонил? — Гришка снова держал ситуацию под контролем. — А что, надо было? — съязвил Гришанов. — А домой ему звонил? — спросил я. — Домашнего у него нет, а его маму решил пока не беспокоить. Она у него медсестрой в больнице работает и сегодня только со смены пришла. — Звони ей, — скомандовал друг. — А то эта твоя романтичная натура делов наделает, а у нас это потом на совести останется. — Ну да, хочется же быть белыми и пушистыми, — снова съязвил Гришанов, поднося телефон к уху и слушая гудки. — Теть Зин, здрасти! — улыбался парень. — Узнали? Я чего вам звоню, а Васька дома? Женщина ему что-то отвечала, слышно не было и приходилось просто следить за выражением лица Сашки. — Значит, в школе он еще, — задумчиво произнес он, зло смотря на меня. Мда… — Да нет. Я сегодня в школу не пошел, что-то неважно себя чувствую. Позвонил, а он недоступен. Наверно, телефон разрядился у него. Передайте, пусть он позвонит, как только придет. Парень попрощался с женщиной и, отключив вызов, уставился на нас, а мы — на него. — Молитесь, что бы с ним было все хорошо. Иначе я вас по стеночке ровненьким слоем размажу и глазом не моргну, — дружелюбно улыбнулся Сашка и вышел из кабинета. — Черт! — ругнулся я. — Не парься, Васька умный, ничего с собой делать не будет. Я так думаю, — попытался меня успокоить друг. Несильно помогло. — Знаешь, от него можно ожидать чего угодно! Он неожиданный и, я бы сказал, интересный, — сам не понял, что сказал. — Тебе хоть понравилось с ним целоваться? — не ожидал такого вопроса от лучшего друга. — Противно не было. Было необычно от того, что осознаешь, что целуешь парня. Непонятные смешанные чувства. — Знаешь, из только что сказанного тобой я понял, что у Кудинова есть шанс, — Гришка тоже покинул кабинет. А до меня снова медленно доходил смысл его слов. Действительно есть шанс?*Вася*
Ну и сумасшедший получился сегодня день. Вроде суббота, должно быть весело от того, что завтра выходной, а он что-то как-то радовать не хочет. Еще от этих линз глаза устали. Мечтаю сейчас доехать до школы и сразу в туалет, чтобы снять этих монстров. Потом сдам отчет, найду Сашку и домой. Блин, телефон разрядился. Ладно. Так его найду. Меня все равно сегодня от уроков освободили, так что можно будет не идти на последний. А еще надо сдаться Сашке и успокоить его, что Смирнов больше меня не тронет. Может, часть про поцелуй опустить? Вот это был поцелуй, до сих пор чувствую его на своих губах. Ну вот, теперь щеки горят. Бли-и-и-ин! Васька, успокаивайся! Показалась знакомая остановка. До школы я брел медленно, прогулочным шагом. В принципе, торопиться мне некуда, да и, вспомнив поцелуй, вспомнил и реакцию Кости. Не буду утверждать, что ему было прямо сильно противно, ведь это он меня поцеловал, и он же меня оттолкнул. Рука до сих пор болит. Но Костю мне все равно нужно найти и спросить про очки, в линзах я долго не протяну. Первым делом я их и сниму. Эта прекрасная перспектива заставила меня увеличить шаг. Зайдя в родную школу, я почувствовал, как мне стало лучше. Прошел в раздевалку, повесил куртку и собрался пойти в заветную комнату, как на меня со своими бешеными объятиями налетел Сашка. Я просто чудом остался стоять на ногах. — Привет, как написал тест? — спросил он, буквально вися на мне. — Отлично, — улыбнулся я, было нелегко, но интересно. — А ты чего такой? — Потом все объясню, — шепнул он мне и потащил наверх. — Я с удовольствием тебя выслушаю и пойду, куда скажешь, только дай мне дойти до воды и вытащить линзы из глаз. Потому что еще чуть-чуть, и вся школа будет смотреть, как я плачу, — угрожающе произнес я. — А уроки? — спросил Сашка. — Меня освободили на целый день, и даже если я здесь, то идти не обязательно. Так что ты топай, а я в туалет, а потом в учительскую, — высвободил я свою руку. — Отчитаться, да? — Угу, а потом пойдем вместе домой. Окей? — Ладно, уговорил, — сдался друг. — Только ты ничему не удивляйся, ладно? — Ладно, — ответил я. Странная просьба. Да и такой весь загадочный Сашка — тоже странно. Ладно, подумаю об этом позже. А сейчас снять линзы. Я быстро спустился вниз, никого по дороге не встретив, все же на уроках. Что-то я явно сегодня тепло оделся. Зайдя в туалет, я стянул с себя кофту и остался в одной футболке. Скептически оглядев себя в зеркало, понял: глаза уже выглядят устало. Ничего, сейчас мои глазки вздохнут с облегчением. Тем более сегодня я с Сашкой, так что можно смело шляться без очков и линз. В туалет вошел какой-то пацан и, покосившись на меня, скрылся в одной из кабинок. Наверно, подумал, что я плачу, ай ладно, фиг с ним. Все, пора прекращать свои муки. Достав чехол для линз и сполоснув руки в воде, я извлек первую линзу. Когда собирался вынимать вторую, то рука дрогнула, потому что эта малолетка так хлопнула дверью перед уходом, что я испугался. Руки надо за это отрывать. Все, теперь мои глаза свободны от всяких там оков. Я сполоснул лицо холодной водой и хорошенько проморгался. Все-таки из-за этого хлопка резкого я задел глаз, и он начал слезиться. Я снова сполоснул лицо холодной водой, полегчало. Я посмотрел в зеркало. Мда… а глаза-то все равно теперь красные. Но удивило меня не это, а то, что позади меня, прислонившись к стене, стоял Костя и наблюдал за мной с каким-то каменным лицом. Как долго он так за мной наблюдает? Что толку, что я охлаждался? Теперь мое лицо снова запомидорилось, я уверен, что покраснел до кончиков ушей, если не больше. Черт! Надо сказать ему уже что-то или не надо? Все же решив взять себя в руки, я убрал линзы на место, натянул на себя кофту и, взяв свою сумку, направился к выходу. — Где ты был? — вопрос застал меня на полпути к моему побегу. — Не понял, — уставился я на него. — Повторяю для ботаников и тех, кто в танке. Ты где был сегодня целый день? — в голосе был прямо приказ. Чего это он? «Только ты ничему не удивляйся ладно?» — вспомнились мне напутственные слова Сашки. Так, чего это удумал он? — Чего тебе наплел Сашка? — даю Косте понять, что, что бы ему там ни наговорили, это не правда. — Мне плевать на этого идиота. И я не собираюсь в третий раз повторять свой вопрос, — все так же жестко произносил он. — Тебя это не касается, — в тон ответил ему я, хотя почему-то стали дрожать руки. — Лучше верни мои очки, которые ты вчера забрал. — Сначала ответь на мой вопрос, а потом я верну тебе очки, — вот что за упертость. Какая ему разница, где я был? — Я был в тридцать четвертой школе на тестировании по математике по новой методике для медалистов. Вот освободился только час назад и сразу приехал в школу отчитаться. Доволен? А теперь верни очки, как и обещал, — я злился. Все смущение испарилось, как будто я стоял не перед Костей, а, допустим, перед его другом-шкафчиком. — А телефон почему не отвечал? — продолжал он свой допрос. Блин, да чего ему от меня надо? — Не поверишь, разрядился. И вообще, возвращай мне очки, а то устроил мне тут допрос. Костя отклеился от стены и полез в свою сумку за ними. Я терпеливо ждал, когда же мне вернут мое сокровище. Наконец, они показались в руках Смирнова. Мои такие родные и незаменимые очки. — А синяк на локте? — снова начал он задавать свои вопросы. Это уже не раздражает. Это реально бесит. Я и так устал, а он еще и издевается надо мной. — Твоих рук дело, — с усмешкой произнес я и протянул руку, намекая Косте, что он уже может отдать мне мою вещь. Но он не торопился, а просто разглядывал мое лицо. Опять эта предательская краска стала подбираться к моему лицу. Ужасная суббота! Я не сразу заметил, как Смирнов оказался около меня и смотрел сверху вниз. Чего они все такие высокие? Его рука коснулась моего подбородка, а потом он нагнулся и снова меня поцеловал. Может, я сплю? Однозначно, я еще сплю. Сейчас проснусь и поеду на тестирование. Но будильник не звонил, я не спал, а Костя меня действительно целовал. — Еще раз так без предупреждения пропадешь, и я за себя не ручаюсь, — проговорил он мне в ухо и, надев очки мне на нос, вышел из туалета, оставив меня стоять статуей примерно еще минут пять. Вот это даже не поддается логическому объяснению. Чего же такого Сашка сделал, что Смирнов теперь ведет себя так? И чего это теперь будет мне стоить? И вообще, зачем Смирнову знать, как я провожу свое время? Скинув с себя оцепенение, я все же пошел в учительскую, а позже допросил друга по дороге домой. Конечно, память у Сашки оставляет желать лучшего. Он действительно забыл, что сегодня меня не будет в школе, и наехал на Костю. Но, когда позвонил моей маме, она ему сказала, где я, однако Сашка, как партизан, умолчал сей факт. Вот Смирнов и надумал невесть что. Это хотя бы объясняет его допрос. Но ни разу не помогает понять, что он имел в виду под «Еще раз так без предупреждения пропадешь, и я за себя не ручаюсь». Это для меня так и останется загадкой. И, скорее всего, над этим я буду думать все выходные. Веселые будут выходные, однако.