Теплые лучи зимнего солнца.

      Она улыбалась. Впервые в жизни, она улыбнулась. Но эта улыбка была нервная, тяжёлая и мучительная. Она получила своё: стала женой короля Джоффри, но какой ценой ей далось это? Отцу отрубили голову, брат калека, ее навсегда разлучили с Риконом, матерью и ... Роббом. Навсегда. Слеза скатилась на пол, в памяти всплыл момент, когда Джоффри приказал отрубить отцу голову: — Принесите мне его голову!— кто-то, за ее попытку, кинуться самой под меч, сжал в своих стальных руках, лишая её лёгких воздуха. Было невыносимо больно, из груди вырвался крик. Крик отчаяния, казалось, что даже птицы разлетелись от него. Затем, когда это кончились, кто-то разжал объятия, но Санса уже пала в забытие. Она ненавидит их всех, всех… Ей хотелось вцепиться в лицо королевы Серсеи и разодрать его, хотелось убить Джоффри, обернуться голубкой и улететь к Роббу, но боги были глухи к ней. Санса отдала все: слова, слёзы, но все равно... Она вспоминала Арью, которая однажды кинула в нее апельсин, испачкав. Сейчас бы она посмеялась с ней, обняла бы её, но её нет. Она пропала. Я была ужасной сестрой — хотелось сказать ей при встрече, а потом обнять и прижать к себе. Что имеем - не храним, а потерявши - плачем. — Вам не смешно?— с издевкой спросил Джоффри, когда избивали одного нарушителя. Если она скажет нет, то вместо этого нарушителя, окажется она. — Очень,— прошептала она, опустив глаза. Санса, Старк лжет. Отец бы не одобрил, но он оставил её, и теперь ей нужно выживать. — Но давайте отпустим его. Ведь убивать человека в день именин плохо. — Джоффри покосился на неё, и если бы она не надела маску, то увидел бы ложь. — Отпустите его,— прошипел он, и встал. Санса встала тоже, но он не обернулся к ней, а направился к дверям. — Где ты научилась врать?— спросила королева, подойдя к девушке. На её устах играла улыбка, а сквозь неё сочился яд,— Голубка,— мягко сказала она. С ней так обращалась только мама, только она. Санса почувствовала защиту, и ответила: — Я сама научилась,— ответила Санса. Серсея положила руку ей на плечо, и шепнула: — Эта ложь спасла человека, явно, что ты сама научиться этому мастерству не смогла бы. Голубка, давай договоримся? Ты всегда будешь говорить мне правду, а я попытаюсь помочь. Хорошо?— пальцы королевы вцепились в кожу Сансы, делая больно. Она кивнула и королева, улыбнувшись, вышла. ****** — Они отрубили ему голову,— прошептал Робб, не разжимая губ. Глаза его потускнели, мешки все выразительнее вырисовывались. — Робб...— Кейтилин обняла его и он почувствовал сильную боль, услышав её всхлипывания. Мама всегда старалась быть сильной, но сейчас ...— У Ланнистеров твои сёстры,— прошептала она и эта новость загорелась в её глазах, странным блеском. И она права. У них были его сёстры. Маленькая надоеда Арья и Санса… При упоминании о ней, на его щеках появился румянец. Любимая, где-то там. Страшно представить, что Джоффри делает с ней, но ничего! Пускай потерпит, скоро он вернётся, и за каждую её боль, Джоффри ответит двойной болью и его мать. — Ты не можешь проиграть,— шепнула она, ему на ухо. На него возложили слишком многое, забывая, что он ребёнок... ****** Санса оглянулась. Никакой погони не виднелось, и она вошла в богорощу. Там она помолилась за всех: за отца, сестру, маму, братьев и Робба. Он был непросто братом, а любовью, её душой и силой. Именно с ним она могла снимать доспехи учтивости, и рассеяться. Но его нет. Он ведет войну, чтобы вызволить её из лап льва. Господи, сохрани его для меня,— шептала она,— Прошу… — слетело с губ это слово, и все заколыхалось. Может ветер донесёт это ему и пришлёт ей ответ, в виде: "Я вернусь"". Санса улыбнулась. Главное, это надеяться и тогда все сбудется. Но разве она не надеялась на спасение отца, разве не стояла на коленях при Джоффри, при всех, в том числе? Она в чем- то провинилась, и Бог наказал её. Прошу, шептала она и вспоминала Робба, его звонкий смех, когда Арья пальнула в неё какую-то гадость. Она была сломлена, но не приручена. Волки скоро вернутся, и покажут львам, где зимую раки. Робб скоро вернётся ...