***
Как Хранитель сказал, так все и получилось. Уже через три часа мы вошли в знакомую мне гостиную дома князя Рангвальда. Наглый лакей выглядел несколько иначе, беспрерывно кланяясь моему сопровождающему. — Где твой господин? Сообщи о нашем приходе и принеси что-нибудь съедобное. — Льёт Ульфхам чувствовал себя здесь как дома: он развалился в кресле и уткнулся в газету. Я же подошел к камину и стал нервно растирать озябшие руки. Проклятый костюм риардэна не подходил к весенней погоде и совершенно не грел. Принесли чай и сэндвичи с ветчиной. Я самовольно налил себе горячего напитка, укусил бутерброд, с вызовом смотря на князя. — Ешь, для тебя и заказал, — тот с насмешливой улыбкой оторвался от чтения. Следующий кусок чуть не стал причиной моей преждевременной смерти, застряв в горле, когда я встретился с тяжелым взглядом хозяина дома, стоящего в дверях. — Эй-эй-эй! — Ульфхам быстро поднялся на ноги. — Вы еще не супруги, так что семейные ссоры оставьте на сладкое будущее. Альф, успокойся, твой малыш здесь, но очень устал и хочет отдохнуть. Пусть идет к себе в комнату и расслабится, пока мы с тобой поболтаем по душам. Рангвальд медленно отвел от меня взгляд и позвал: — Стайн, подойди сюда! — тот же час, в поле зрения всех присутствующих, появился степенный пожилой человек в ливрее дворецкого. — Это мой риардэн, размести его в гостевых, пока будешь готовить супружеские комнаты. Князья ушли, а меня проводили в красивую светлую комнату. — Ванна скоро будет готова, Ваша Милость, также позвольте предложить вам подкрепиться. Что вы желаете? — Кхм, на ваше усмотрение, - еле сдержал нервный смешок: третья помывка за день, который только начинается. Мужчина вышел из комнаты, я сел на подоконник у окна и задумался. Столь резкая смена положения напрягала: то пленник, то гость, кем буду далее? Но погрузиться в тяжелые раздумья о моем светлом и радужном будущем мне не дала симпатичная молоденькая горничная. Она тихо проскользнула в комнату и накрыла стол. — Ваша Милость, пожалуйте к столу, пожалуйста. Вы извините меня, я в прошлый раз не знала, что вы - риардэн Его Светлости. Ух, как он рвал и метал, когда узнал, что вы ушли. Три вазы разбил. А они знаете какие дорогие? На аукционе заплатили за них по триста золотых, говорят, что те были очень-очень старые. У моей бабушки тоже ваза старая была. Ей дедушка на свадьбу сам сделал и подарил. Так я к старьевщику пришла, показала, думала, что хотя бы цену в десять назначит, а он посмеялся и предложил медяшку только за то, что рассмешила. Вот я и не понимаю, моя-то красивее и ярче была. И самое главное — целая. А вазы господина с трещинами, наверное, его обманули, раз такую цену взяли. Мужчины в посуде ничего не понимают. Она говорила и говорила, а я постепенно расслаблялся. Мне было непривычно слушать служанку, так как в нашем доме такое свободное поведение у слуг не приветствовалось. Но милый голосок придавал некоторую уютность и просить её замолчать не хотелось совершенно. После еды и ванны разморило окончательно. Поэтому я с помощью служанки переполз на кровать и отрубился. Через два-три часа, девушка с трудом меня растолкала: — Ваша Милость, проснитесь пожалуйста, скоро ужин. Его Светлость попросил вас присоединиться. Я все еще чувствовал сытость, но стать причиной конфликта не хотелось. Встал и снова обрядился в пресловутый костюм. Служанка виновато извинилась, мол, еще не получила чемодан с моими вещами, видимо где-то задержался. Я же постеснялся сообщить, что чемодана нет и не будет.***
Мой дорогой читатель, вы удивитесь, но увидев Ульфхама за столом, я еле сдержал улыбку счастья. Он издевался, запугивал, стал виновником моего заточения в логове разбойников, но я был действительно счастлив. По пути в столовую надумал таких кошмарных разбирательств со своим женихом, что лишний гость за столом показался спасением. — Льёт, ты очаровал моего будущего спутника, мне стоит начать ревновать, — холодным тоном сообщил хозяин дома. — Не стоит, просто так оказалось, что малыш общался со мной чаще, чем с тобой. Будь с ним ласков, он и к тебе потянется, — насмешливо откликнулся его друг. Они говорили будто о собаке, захотелось развернуться и уйти, но трусливый характер и память о пережитом усмирили злостный порыв. Я невнятно поздоровался и занял, указанное лакеем место. — Почему ты не переоделся? — прекратив свои подколки, напрямую спросил Рангвальд, переведя на меня ледяной презрительный взгляд, придавивший к стулу гранитной могильной плитой. — Не в чего, — признаваться было стыдно, но и носить эту одежду постоянно не представлялось возможным более. — Стайн, утром выдай его милости булавочный кошель и сопроводи к мэтру Люваго, — на этом наше общение было закончено. Хранители неторопливо наслаждались ужином, разговаривая на абсолютно не известном мне рычащем языке. Я тоже немного поклевал, а потом скучающе уставился в окно. — Ты можешь идти, займись чем-нибудь полезным, почитай, погуляй в саду. Кстати, завтра после портного будь добр явиться к трем дня в королевский дворец. Арес Дэ Горий будет ждать тебя, — не глядя в мою сторону, процедил Рангвальд и вернулся к общению с другом. С чувством облегчения поднялся и вышел из-за стола, произнес слова благодарности в пустоту и вернулся в спальню, так как все еще чувствовал себя разбитым и вымотанным.