***
Утром испуганно замер, узрев супруга за столом. Живот болезненно заныл. Трусливое желание, как можно дольше откладывать объяснения, всю ночь отстаивало свою точку зрения. — Вчера вы хотели поговорить со мной? Надеюсь, что тянуть не будете, как обычно. — Пожалуйста, прошу, не смотрите на меня, — я сел на краешек стула. Холодные серые глаза заставляли дрожать коленки и сбиваться дыхание. — Иначе, мне трудно говорить. — Может мне уйти? Мешать будет некому. — В стиле Ульфхама. Очень похоже. — Простите, я… — запнулся и выставил на стол стеклянную улику, свидетельствующую о моем преступлении. Тёмная янтарная жидкость хищно полыхнула под лучом восходящего солнца. Муж взял флакон, открыл, глубоко вдохнул аромат, смотря мне прямо в глаза. Я испуганно замер, не успев вовремя среагировать и предупредить об опасности. — И, что дальше? — Рангвальд медленно завинтил крышку. — Я вас обманывал. Я не думал, что это… Я, честное слово, не знал, что это наркотик. Я просто хотел, чтобы вы были довольны, — чуть не расплакался от волнения. Потом вспомнил воздействие и подскочил на ноги. — Вы же понюхали его, нужно что-то делать! — Сидеть! — Альф снова открыл флакон. Капнул на палец и нанес масло на мою шею. Ещё одну каплю мне на грудь. Ещё одну на виски. — Ты знаешь, как называют это средство? Я обреченно помотал головой, дыша через раз. — «Вдовьи слёзы». Три капли сводят с ума за один день. Одна капля рождает безумное, бесконечное желание. Каждый день по одной капле убивает за месяц здорового мужчину. Больного убивает быстрее: во время секса не выдерживает сердце. У меня один вопрос, — Рангвальд поднялся на ноги и зашел мне за спину. Наклонился и, щекоча ухо горячим дыханием, спросил. — Ты меня убить хотел, дорогой супруг? Горячие слёзы падали раскаленными каплями на руки, которые я крепко сцепил, чтобы унять дрожь. — Я не хотел вас убивать. Только, чтобы вы были довольны. — Губы онемели от ужаса. — Для приятного жаркого секса достаточно развести всего лишь каплю в одном литре базового масла и использовать для ароматизации спальни с помощью лампады, — Рангвальд положил руки мне на плечи и начал массировать их, вызывая возбуждение во всем теле. — Кто дал тебе подсказку использовать это средство другим способом? Не мотай головой! Это точно не твоя идея! — Альф, пожалуйста, простите! Я не хотел вас убивать! — грудь сдавила боль. — Милый, на меня это не действует, в отличие от тебя, — Рангвальд продолжал деловито разминать мышцы моей шеи. — Просто было любопытно, что именно задумал ты и твоя тётушка. Это ведь она тебе помогла, неправда ли? — Так вы не умрёте? — я наклонил голову, чтобы скрыть улыбку облегчения и радости. Впрочем, муж не смог бы ее увидеть, стоя у меня за спиной. Так думал я, до тех пор, пока Альф не дернул за волосы, отклоняя мою голову назад. Склонился чуть ли не вплотную, что-то высматривая в моих глазах. — Я-то не умру. А ты очень скоро, подумай лучше об этом, пока я не вернулся, — прошептал муж, коснулся губ поцелуем и отпустил меня. Ушел к себе. Я растерянно посмотрел ему вслед, потом положил руку на пах. Там все спокойно. Три капли сводят с ума? Я уже сошел или нет? Чуть быстрее билось сердце, чуть горела кожа, хотелось пить. И не думать. Я вдруг испуганно вздрогнул, прислушался и удивился, что в голове так пусто. Нет мыслей, нет чувств. Мне больше ни страшно, ни стыдно, ни больно. Даже радость по поводу того, что наркотик не убьёт мужа, куда-то схлынула. Только где-то далеко, внутри меня что-то нарастало, что-то очень большое, тёмное, бурлящее. Вспомнилась картина с изображением морского шторма: огромные волны, разинули свою пасть на маленький кораблик, уже потерявший парус и пару мачт. Еще секунда, и всё. Останутся только волны.***
— Очнулся? — Альф подошел к кровати и присел рядом, протягивая стакан с какой-то темно-зелёной жидкостью. — Пей, это снимет остаточные признаки отравления. Послушно выпил, отдал стакан и взлетел в воздух. Голова запрокинулась назад, и комната перевернулась, отчего тошнотворный комок резко подобрался к горлу. Два дня назад душу бы отдал, чтобы Альф меня на руках таскал, мыл самолично в ванне. Теперь было всё равно. Два месяца назад я побывал в Раю, заснув в крепких, надёжных объятиях супруга. Вы помните, мой дорогой читатель, когда он пришел под покровом невидимости и темноты, позволил мне быть слабым в его сильных руках. Как он убаюкал меня нежными, трепетными поцелуями, обещавшими столь многое. Тогда я влюбился. Еще не понимал, но уже любил. Два дня назад я познакомился с Адом. Когда Ульфхам порол тело, было не так страшно. Синяки и рубцы сходят быстро. Боль забывается. Унижение тоже постепенно вытесняется из памяти. Всё это проходит. Альф влез в душу, распорол ее по швам, перетряхивая все содержимое, хранившееся в самых темных и пыльных кладовых. Рыдая от возбуждения, я рассказывал всё, в тщетной надежде получить облегчение. Целовал ему руки, ноги, умолял. А он сидел рядом и спрашивал, спрашивал, спрашивал. Я не понимал вопросов, но отвечал. Я не помнил, но вспоминал. Горел от похоти, стыда. Холодел от страха и боли. Кажется, немножечко треснул, будто горшок, вышедший из рук недобросовестного гончара. Противоядие потушило всё. Возбуждение. Боль. Робкий огонёк любви в моем сердце также потух. Ненависть не смогла разгореться на мокром пепелище. Рангвальд вытер меня полотенцем, завернул в сухое и уложил снова в кровать. Из-за жуткой слабости, я не мог сопротивляться, хотя чужие руки были очень неприятны. — Альф! — облизал сухие губы и посмотрел на мужа. — Я хочу развод.