Жертва

За ужином Рангвальд выглядел весьма угрюмо, был погружен в какие-то мысли и не обращал внимания ни на еду, ни на меня. Госпожа Халла также присутствовала за столом, болтая о всяких пустяках. Правда, было нечто странное в её поведении, так как ранее секретарь совершенно не утруждала себя пространными беседами со мной. Казалось, что она испытывала чудовищную неловкость, хотя и никак не показывала, что ей что-либо известно о разводе. После окончания трапезы муж со своей помощницей уединились в кабинете. Мне ничего не оставалось, как пойти спать. Ночью проснулся от того, что Альф стянул с меня одеяло и навалился сверху. Брак не был ещё расторгнут, я послушно впустил язык мужа в рот и обхватил ногами за талию. Мелькнула мысль, что забыл смазать попу кремом и надо готовиться к боли. Но супруг удивил, не проявляя обычной агрессии и спешки. Наигравшись с моими губами, проложил цепочку из поцелуев к шее, слегка прикусил кожу на ключице и спустился к груди, вычерчивая языком непонятные письмена. Руки ласково, ритмично сжимали ягодицы, отчего мой член стал наливаться приятной тяжестью. Я начал нервничать, в ожидании срыва. Это было весьма изощренное наказание страхом. — Альф, трахните меня побыстрее! — Подожди, я еще не закончил, — кажется, риар вознамерился сделать мой пупок еще глубже. — Альф! — попытался выкрутиться, но муж резко дернул меня обратно и, словно извиняясь за грубость, засосал мой сосок и с чмоком отпустил. Было не больно, а приятно, возбуждающе и волнующе. Я так не хотел. Поэтому резко дернул его за волосы и попытался коленом столкнуть с себя тяжелое тело. Муж поднялся на руках, всё ещё сдерживаясь. Но красные всполохи в черных зрачках выдавали его гнев. — Трахните и всё! Не надо нежностей! Не врите, что вам вдруг начали нравиться розовые сопли. Противно! Противно то, что вы притворяетесь! Рангвальд поднялся с кровати, накинул халат и ушел в свою комнату. Кажется, впервые мне удалось его задеть. Противная улыбочка растянула губы. Полежал, любуясь на темный потолок. Вскочил с постели и без стука зашел в соседнюю спальню. — Альф! Вообще-то, вы тоже мне должны супружеский долг отдавать. Я тут с членом мучаюсь, а вы спать легли, — демон внутри меня злобно хихикал и потирал ручки. — Я что-то не заметил, чтобы вы пили сегодня алкоголь! — мгновенно оказавшись рядом, князь стиснул пальцы на моем горле и швырнул в постель также легко, как откидывал мокрое полотенце после водных процедур. — Вы всё еще принадлежите мне, и забывать об этом не следовало бы! — хрипло произнес он, вколачивая в меня свой член. Выполнив опрометчиво озвученный заказ, князь стащил меня за руку с постели и выкинул за дверь. Торопливо стирая слёзы, я проковылял в ванную, стараясь отмыться от липкой, холодной жижи, стекающей между ног. Забрался в холодную постель, закутавшись с головой. Широко раскрытые глаза смотрели в никуда, а мозг активно скрипел и требовал смазки. Что происходило со мной? Почему я так желал грубого секса, даже насилия со стороны мужа? Ведь специально хамил и требовал всем своим поведением наказания. Я люблю его? Сердце уверено отстучало отрицательный ответ. Я хочу остаться с ним? Ответ отрицательный. Привычно оставшись без оргазма, я уже не испытывал какого-либо возбуждения, но чувствовал странное физическое удовлетворение. Где-то в глубинах разума было нечто, способное пролить догадку. Что-то я слышал, но не придал значения. Запутался в ворохе вопросов и заснул прежде, чем нашел ответы.

***

Священник выскочил навстречу подъезжающей кибитке с раскрытым зонтом: — Ваша Светлость, доброе утро! Вы же мокрый весь! Дождина такой, могли бы и дома переждать. Мы пожали друг другу руки и обнялись. Уже неделю я проводил все дни в районном суде, относящемуся к городскому отделению стражи северо-западного района. Предупредить мужа об этом не получилось. Каждый день пинал себя, укорял, напоминал о возможных проблемах, но по-прежнему молчал. Этот секрет принадлежал мне. Все люди, работающие на данном участке, были друзьями только моими. Я не хотел делиться. И боялся, что рассказав супругу, потеряю всё. Да, я очень быстро нашел общий язык с теми, кого совсем недавно пренебрежительно называл простолюдинами. Конечно же, от моего дружеского отношения они не приобрели аристократического лоска, приличных манер, изысканной речи. Но зато я увидел, что все эти простые мужики и бабы могут быть умными, добрыми, понимающими, интересными. Они были не хуже, не лучше дворянства. Но одна их особенность поразила меня и покорила: они были искренние. Воровать умели, обманывать могли виртуозно. Но не обнимали, не целовали, если ненавидели или презирали. Здесь была жизнь, а не театр. Я, лейтенант Дарр и святой отец очень много времени проводили вместе: читали документы, проводили дознания. Правда, на некоторые меня всё же не допускали, если подозревали обвиняемого в убийстве. Я очень полюбил наши совместные обеды в расположенном неподалёку трактире «Беременная мышь». Название этому местечку дала любимица хозяина — огромная серая крыса. Он нашел ее однажды в своем подвале, беспомощно лежащей на спине. Крыса не могла перевернуться из-за огромного, вздувшегося живота. Уже занеся лопату над грызуном, трактирщик вдруг подумал, что крыса беременна, и не смог убить будущую мать. Посадил в клетку, кормил, поил и ждал. Через несколько дней живот спал, но крысят не было. Привыкнув к своей питомице, мужчина оставил её жить у себя. И переименовал свой трактир, рассказывая эту историю каждому новому клиенту, проявившему интерес. Кормили здесь вкусно, посетителей было много. Ухоженная, толстая крыса, бегающая по стойке, часто перепрыгивала на столы. Садилась на самый краешек и забавно принюхивалась, выпрашивая угощение. За одну неделю я помог получить свободу троим людям, не считая брата извозчика. Который, кстати, бесплатно и исправно возил меня в суд и обратно. От любых предложений оплатить его время и работу, оскорбленно отказывался. На улице люди стали почтительно здороваться, когда я проезжал мимо. Однажды произошёл смешной случай: ко мне на приём пришел шестилетний пацан, прося защиты от матушкиного ремня. Маленький хитрец попытался обмануть, заверяя, что пирожки, которые он должен был отнести клиенту, были отобраны и съедены стаей уличных собак. В итоге получил несколько крепких шлепков от лейтенанта и официально заверенную бумагу, что он уже получил наказание и признается освобожденным от преследования за проступок. Но позвольте отвлечься от описания прошедших дней и вернуться к тому моменту, с которого увлекся воспоминаниями. С меня действительно ручьями текла вода, когда мы забежали под крышу. Священник сразу же помог мне раздеться, натереться спиртом, а лейтенант Дарр одолжил полотенце и запасную одежду. Наши размеры несколько не совпадали и я выглядел весьма комично, получив в свой адрес неисчисляемое количество добрых шуток за день. Особенно бурная реакция была выдана в трактире, где постоянные клиенты дружно не узнали меня, приняв за новобранца. Закончив разбирать запланированные ранее дела, я переоделся в свой уже высушенный костюм и вернулся к ужину домой.

***

— Ваша Светлость, князь Ульфхам сейчас в приёмной. Вы не могли бы пройти к нему, — попросил дворецкий, увидев меня в дверях. — А где Рангвальд? Его нет дома? — я недоуменно поднял бровь. Идти развлекать Хранителя абсолютно не хотелось, но в отсутствие хозяина дома это являлось моей прямой обязанностью. — Он скоро должен вернуться. Князь Ульфхам сказал, что они с господином договорились о времени встречи. Я не мог отказаться хотя бы потому, что в гостиной не было дверей, а через открытую широкую арку, выходящую в вестибюль, Ульфхам прекрасно слышал слова дворецкого. Проклятый этикет и правила приличия. — Добрый вечер, — я склонил голову в приветствии и посмотрел на Ульфхама. — Давно не имел чести вас видеть. — И явно рад бы и дальше не видеть, — вслух прочитал мои мысли гость. — А я вот искренне рад. Что у вас с Рангвальдом происходит? Ты как-то больно хорошо выглядишь, а твой муж не очень. — Прошу прощения, Ваша Светлость, но позвольте я не буду смаковать с вами подробности нашей личной жизни, — я подошёл к разожжённому камину, так как чувствовал себя простывшим, несмотря на старания святого отца, весь день отпаивавшего меня горячим чаем. Льёт беззвучно подкрался и встал за моей спиной. Минуту ничего не происходило, но потом я почувствовал, как он коснулся моей головы. Резко обернулся, желая оттолкнуть наглеца, но замер от его тяжелого, застывшего взгляда. Риар сморгнул и отвернулся: — От тебя воняет. Чужим мужским потом. Во дворе послышалось лошадиное цоканье и громыхание кареты. Я облегчённо вздохнул и развернулся в сторону выхода, выжидая удобного момента, чтобы оставить неприятного гостя. Муж уже заходил в дом, когда Ульфхам быстро приблизился и вылил на мою одежду бокал с коньяком. Пока я, едва не задохнувшись от возмущения, пытался найти хоть какие-нибудь слова, Льёт изобразил виноватое выражение лица: — Ох, Адан, извини, я случайно оступился, — громко высказав лживое извинение, он развернулся к появившемуся Рангвальду и криво усмехнулся. — Твой супруг меня сейчас убьёт: я испортил его костюм. Не понимая, что за игру затеял этот проныра, я поздоровался с мужем и ушел в комнаты, чтобы принять горячую ванну и переодеться.