Аватар Войны. Книга первая: голубой огонь.

Никола шёл по улице безымянного города, как две капли воды похожего на все предыдущие, виденные им в этом мире. Повстанческая армия заняла его под вечер, и Азула решила использовать его в качестве опорного пункта в готовящемся штурме. Солнце уже скрылось за глыбой столичного вулкана, что возвышался на горизонте, и город погрузился в темноту, разбавленную отсветами пламенеющего закатного неба да редкими факелами и совсем тусклым светом из окон немногочисленных домов, чьи хозяева рискнули остаться. Варкастер недовольно покосился на громаду вулкана. Низкая гравитация этого мира сказывалась даже в форме склонов, которые оказались значительно круче чем можно было подумать. Наверняка лава просто не успевала сильно растечься и застывала значительно ближе к жерлу, которое в итоге поднялось над окружающими холмами километра на два, не меньше. Точно определить высоту было довольно затруднительно, поскольку из-за другой кривизны горизонта знакомые формулы не работали, а для вывода новых не хватало данных. Перспектива штурмовать эти крутые скалы, под прикрытие которых стекались отступающие с их дороги войска, казалась как минимум сомнительной. Потому что столица — не провинциальный городок. Её потеря означает фактический крах государства. Армия меченого будет зубами держаться за стены вулкана, и грядущая битва обещает стать по-настоящему ожесточённой. Солдаты будут сражаться за каждую улицу, каждый дом, каждый камень. И если их командиры не валяли дурака все эти месяцы, то склоны вулкана уже усеяны укреплениями как ежик иголками. Бункеры, траншеи, замаскированные позиции артиллерии, запланированные обвалы и мины — всё это стоило ожидать в бессчётном количестве. С учётом превосходства обороняющихся, особенно в количестве стихийных магов огня, осада обещала затянуться надолго. Будь здесь пара полновесных осадных легионов со всей тяжёлой техникой и сверхтяжёлой артиллерией, и то потребовались бы долгие недели, если не месяцы беспрерывного обстрела, чтобы пробить брешь в подобных укреплениях. Конечно, после прорыва через внешние склоны, битва скорее всего превратилась бы в бойню для обороняющихся, поскольку своевременно развернуть и перестроить оборонительные позиции в таком случае трудно. Или для наступающих, которые бы прямым ходом угодили в смертельную ловушку, если обратные склоны будут укреплены не хуже внешних. Да и само поле боя вызывало изрядные беспокойства у чародея. Кто знает, насколько крепко спит этот вулкан? Не станет ли обстрел в ходе грядущей битвы тем самым уколом булавки, который разбудит дремлющего великана? Немногочисленные горожане, кто не сбежал вместе с отступающими войсками, заперлись в своих домах, вполне резонно опасаясь погромов. Бойцы повстанческой армии тоже прекрасно понимали, что из грядущей битвы вернуться далеко не все. Поэтому каждый по своему готовился к решающему сражению, в меру своего воспитания и дисциплины используя получившуюся передышку на полную катушку. Самые безбашенные и вовсе ударились в гулянку, словно пытаясь напоследок урвать от жизни побольше. Давали ли им командиры увольнительные, или то были самоволки, понять было сложно, однако шедшему по заливаемым сгущающимися сумерками улицам колдуну, набросившему поверх доспеха безразмерную хламиду, чтобы не так сильно бросаться в глаза и пугать прохожих, то тут то там попадались шумные компании гуляк. Искусство врачевания было недоступно чародею, которому не довелось изучать эту сложную науку. Общие курсы оказания первой помощи не в счёт. Нужны были долгие годы учёбы в университете и практики под началом уже состоявшегося лекаря, чтобы освоить это сложное ремесло. И это касалось только ран телесных. Лечить же раны душевные было ещё сложнее. Обычно эту роль брали на себя священники и миссионеры, что давали страждущим утешение в вере. Однако местная культура, насколько успел понять Никола, в целом не имела такого понятия как "Бог". Его место заменял культ мёртвых и почитание духов природы, что было в-целом свойственно примитивным народностям. По своему это было даже благом для местных, поскольку такое разнообразие условно равнозначных объектов для поклонения практически исключало религиозные войны. Эти люди просто не знали всего того зла, что творили фанатики во имя веры. Тем более в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Да и сам варкастер был не таким уж набожным, чтобы выступать в роли исповедника. Поэтому бороться с проблемой он решил народными средствами. Для чего и искал среди тесных улочек кабак поприличнее. Ведь не зря говорили, что слово лечит. За хорошим столом и доброй выпивкой всегда развязывались языки. А порой просто выговориться понимающему собеседнику уже было достаточно, чтобы притупить душевную боль. По крайней мере в студенческие годы этот способ работал, позволяя не срываться на людях из-за заваленного зачёта или ещё каких житейских невзгод. Никола остановился, пропуская весело гомонящую компанию пехотинцев, вывалившуюся из дверей ярко освещённого фонарями трёхэтажного здания. С сомнением посмотрел на вывеску, каракули на которой не сказали ему ровным счётом ничего. И решительно направился внутрь. Внутри во всю шла гульба. Которая тут же смолкла, стоило колдуну протиснуться в двери. Весь немаленький зал тут же уставился на него, явно ожидая худшего. Право слово, иногда его зловещая репутация была весьма некстати. Подвыпившая солдатня, завидев его, как тараканы рассыпалась по тёмным углам, а некоторые попроворнее стремительно покинули заведение через окна. А ведь он не комендантский патруль, и ловить их за самоволку не собирался. Пристальные взгляды сопровождали его весь путь от входа к прилавку, за которым сжался трактирщик. Этот торгаш наверняка был из тех отчаянных, для кого деньги не пахнут. Такие готовы продавать кому угодно и что угодно несмотря на риск, пока за это платят. Видать уже где-то закопал своё золотишко, а теперь старательно распродавал товар, который в противном случае бы просто украли. Может дал на лапу кому из офицеров за покровительство и защиту от грабежа. Однако когда Никола подошёл к стойке, хозяину уже чуть ли не побелел от страха. — Пиво холодное? — непринуждённо спросил варкастер, с лязгом кладя на столешницу руки в стальных перчатках. Вместо ответа трактирщик беззвучно сполз по стене под прилавок, что можно было трактовать как угодно, но с наибольшей вероятностью означало отрицательный ответ. Местные в большинстве своём отдавали предпочтение острым и горячим блюдам, и холодная выпивка наверняка была здесь не в почёте. — Ты, — кинул колдун официантке, поманив её пальцем. — Иди сюда. Девка с фартуком и подносом в руках явно не горела желанием приближаться, но сердобольные посетители быстро пихнули её в спину, разве что не отвесив пинка под зад. А когда она оказалась рядом, Никола ухватил её за руку, чтобы не сбежала. И развернув к себе лицом начал неспешно диктовать заказ: — Две бочки лучшего пива, три бочки вина, и бочонок самого крепкого пойла, что у вас есть. К чести официантки, она не упала в обморок, хоть и дрожала как лист. Однако и вразумительной реакции на поступивший заказ также не последовало. Она просто стояла и смотрела на него округлившимися глазами, не решаясь проронить ни слова. Так что колдун был вынужден ещё раз медленно повторить заказ прежде чем она хотя бы кивнула. — Доставите к гостинице в центре. Чтобы к утру всё было на месте. Понятно? — Понятн... — пролепетала перепуганная девица. — Не подведи меня, и тогда награда будет щедрой. А чтобы ей и её хозяином двигало что-то большее чем страх, Никола запустил руку в подсумок и достал целую пригоршню местных золотых монет, которые почему-то чеканились в форме прямоугольников с прорезями и какими-то каракулями, вместо привычного профиля царствующей особы и номинала. Судя по тому, как присвистнул кто-то из зрителей, в его ладони помещалась весьма приличная сумма. — Простит, господн, но у нс нт люд чтб исполнит вш вол, — официантка сжалась, будто ожидала удара. — Вес вш закз ест и лежт в подпол. Вы может брат прям тепер. Но нс тут тольк три. Мы н моч поднят такй груз. — Самовынос? Ладно. Отведёшь меня в подпол, — пожал плечами Никола, отпуская девчонку и отсыпая немного денег на стойку, прежде чем повернуться к остальной публике: — Мне нужны добровольцы! После столь зычного объявления тишина в зале стала осязаема. Вояки явно не горели желанием покидать тёплое местечко, где есть вино и бабы. Так что добровольная помощь неминуемо превращалась в добровольно-принудительную. — Добровольцами будешь ты, ты, ты, и вон ты. — ткнул пальцем в солдат покрупнее чародей. — Быстро встали и пошли помогать девушке. Весь зал вздохнул с облегчением, решив что их пока пронесло. А избранные неудачники с недовольным ворчанием поднялись со своих мест и поплелись за официанткой в подсобку. Видать алкоголь уже притупил чувство страха, раз они не считали нужным демонстрировать хоть каплю энтузиазма. И ускорить процесс Никола смог только саданув кулаком по стойке и рявкнув: — Бегом! Подвал у кабака оказался большим, и бочки в нём стояли весьма приличные. Хозяин явно работал не столько на местную публику, сколько на путников, следующих из провинции в столицу и обратно. И судя по запасам, транзитный поток был весьма приличный. С такой габаритной тарой хрупкая официантка действительно ничем не могла помочь, кроме как указать на нужные бочонки да открыть ворота. Даже крепкие на вид вояки кантовали их исключительно вдвоём. Так что колдуну пришлось не только сократить заказ, но и взвалить на себя два самых важных: с вином и чем-то крепким, название которого он даже выговорить не смог. В итоге их караван выглядел весьма комично. Шедшие впереди по двое солдаты катили бочки под чутким контролем чародея, который сам катил одну бочку, а ещё одну тащил на плечах. Благо что рюкзак силовой установки доспеха оказался достаточно удобной подставкой. Однако Никола не переставал корить себя за непредусмотрительность. Ведь ему никто не мешал взять фургон, или на худой конец танк. А так за дурной головой и ногам не покой. Но результат был достигнут, ему удалось добыть всё требуемое для готовящейся акции. Оставалось только надеяться, что принцессе понравится готовящийся сюрприз. ***** Зеркало. Кусок холодного стекла, похожий на окно в другой мир. Царство отражений, где всё почти так же как здесь, только наоборот. В детстве Азуле нравилось крутиться перед зеркалами, любуясь своим отражением. Той красивой девочкой, которой все восхищались. Но ту весёлую, беззаботную пору уже не вернуть. И теперь зеркала несли принцессе только боль и разочарование. Даже сейчас, пока Урса ещё не успела явиться со своими преисполненными ядом слащавыми речами, невозможно было без слёз смотреть на то осунувшееся, измученное создание, что взирало из-за холодной грани. На впалые щёки, прорезавшиеся морщины и залёгшие под глазами синяки. — Звали, госпожа? — спросила Сонока, подойдя со спины. — Звала, — кивнула Азула. Сколь ей не было противно признаваться в этом, сейчас без помощи целительницы было не обойтись. — Ты должна исцелить меня. — Конечно, — тут же кивнула женщина, доставая пузырь воды. — На что жалуетесь? — Можешь освежить моё лицо? — Простите, но это выше моих сил. — Сделай это, иначе я утоплю тебя в огне. — Мне понадобится помощь. — Не бойся, Азула. Всё будет в порядке, — громыхнул колдун, возникнув в зеркале. Принцесса даже развернулась от неожиданности, но не увидела за спиной никого. — Как ты там оказался? — настороженно спросила девушка, подозревая в этом видении очередную уловку подлой матери. — Колдовством, — ответил великан, неожиданно двинувшись в её сторону и проходя через тонкую грань стекла, словно через дверь. — Ты действительно неважно выглядишь. И я помогу это исправить. — Ты можешь меня исцелить? — Нет. Я не лекарь, — покачал головой чародей. — Но я дам силу той, кто умеет. — Нет! — Азула бросила испуганный взгляд на Соноку, вокруг запястий которой уже закружились голубые иероглифы. — Ни в коем случае! — Не бойся. Она хорошая целительница и знает, что нужно делать, — успокоил её Никола, похлопав по плечу тяжеленной ручищей. — Не смею больше стеснять вас своим присутствием. — Нет! Не оставляй меня одну! — в панике кричала принцесса, пытаясь ухватиться за доспехи, но её пальцы впились в пустоту, когда чародей просто растаял в воздухе, оставив наедине с целительницей. — Ну что, повелительница? — с издёвкой в голосе спросила Сонока, расправляя плечи и разминая пальцы. — Кто теперь кого утопит? — Ты не посмеешь! — Неужели? Теперь, когда колдун даровал мне силу, никто и ничто не остановит меня! — раскинув руки воскликнула водная дикарка, разразившись хриплым, скрипучим смехом, от чего ещё сильнее стала похожа на злую ведьму из сказок. — Как же давно я ждала этого момента... Вскочив, Азула ударила огнём в предательницу, но факел голубого пламени тут же потух, когда поток явившейся из ниоткуда воды проглотил его целиком, подобно змее впившись в ладонь. Попытка вырваться из захвата окончилась неудачей, потому что водяная оболочка продолжала неумолимо растекаться по телу, пока не покрыла его целиком. Казалось, что Сонока решила утопить свою госпожу, но внезапно вода засияла каким-то странным, зеленоватым свечением, которое словно высасывало из беспомощной жертвы остатки сил. А продолжавшая злобно каркать ведьма словно специально подтащила не способную вырваться девушку к зеркалу, чтобы она видела, как на глазах превращается в дряхлую старуху. Вскочив на кровати, Азула с трудом смогла унять бешено колотящееся сердце. Наспех ощупав себя и убедившись, что ничего страшного не случилось, она безвольно рухнула обратно в постель, проклиная Соноку, которая теперь не давала ей покоя даже во сне. Будто ей Урсы было мало. Но чем дольше продолжалась эта пытка дурными снами, тем изощрённее становились видения, и тем больше лиц принимали участие в постановках этого театра кошмаров. Не так давно ей приснилось, как офицеры штаба напали на свою повелительницу, а потом сбросили с балкона дома губернатора на копья взбунтовавшегося войска. Это утро казалось противнее предыдущего, несмотря на безоблачное небо, яркое солнце и лёгкий бриз со стороны залива. Азула была вне себя от того, что стала зависеть от этой водяной дикарки. Но без помощи Соноки было не обойтись, особенно когда надо придти в форму. На первую половину дня был назначен военный совет, а будущей Хозяйке Огня не пристало демонстрировать слабость перед своими полководцами на кануне генеральной битвы, в которой ей отводилась главная роль. Ведь в отличии от колдуна, она не могла позволить себе болеть и валяться в кровати неделями, иначе восстание распадётся, а о троне можно будет забыть окончательно. Так что к воякам вышла бодрая и уверенная в себе истинная дочь Озая. Скрыв синяки под глазами пудрой и наложенными тенями, Азула выглядела как подобает представительнице правящей династии. Однако начавшееся с рутинных докладов заседание, на котором предстояло разработать план штурма Кальдеры, тут же пошло наперекосяк, стоило только в зале губернаторского особняка появиться Николе. И без того паршивое настроение принцессы окончательно испортилось. Но чародей сумел удивить даже её, во всеуслышание заявив, что штурм нужно отложить на два дня, иначе их ждёт неминуемое поражение. При этом свою позицию он аргументировал дурными знамениями и знаками, что прочёл на небе среди звёзд. Азула сходу объявила это заявление чушью, но весь остальной штаб поддержал предложение о переносе штурма единогласно, стоило только великану рыкнуть чуть погромче. Подобное единодушие совершенно не устраивало повелительницу, но вояки, получив неожиданную поддержку в лице колдуна, хором стали убеждать принцессу в невероятной сложности штурма. Согласно данным разведки, склоны вулкана укреплены сверх всякой меры, отчего тот превратился в громадную крепость, гарнизон которой в несколько раз превосходил осаждающих числом. О технике, тяжёлом вооружении, поддержке флота и воздушных кораблях даже говорить было нечего. Вся военная теория, подкреплённая опытом офицеров штаба, многие из которых были ветеранами столетней войны, определяла готовящийся штурм не иначе как самоубийство. И даже успехи последних дней не могли изменить это суждение, поскольку даруемая колдуном немыслимая сила не даст лёгкой победы над многочисленным гарнизоном такой громадной крепости. Тем более, если с той стороны выступит аватар. — Все вон, — прошипела Азула, с трудом сдерживая клокочущий гнев. Ей не пришлось повторять дважды. Смекнув, к чему идёт дело, все вояки как один поклонились и поспешно покинули зал совета, пока никого из них не поджарили. И только колдун остался стоять как истукан, глядя на неё линзами бесстрастной маски. — Как это понимать? Тебя сюда вообще кто-нибудь звал? — взорвалась негодованием принцесса. — Ты обещал мне престол, а когда до него остаётся всего один шаг ты говоришь "нет"! — Я обещал возвести на трон девочка, а не её труп! — рыкнул Никола. — Тот чушь что я сказать для остальной солдат не иметь значение. Важен только ты. — Поэтому ты запрещаешь мне идти к своей цели? Мне, принцессе народа Огня, законной наследнице престола... — Я был читать твой судьба. Если завтра ты идти в битва, то умереть. — Ты же говорил, что твои методы предсказания здесь не работают. — Да, они не работать. Поэтому я не знать детали. Только итог, — склонил было голову чародей, но потом неожиданно двинулся к ней, продолжив уже без прежнего нажима в голосе: — Пойми, все знаки говорят о смерти. Я не мочь пустить тебя в битва. Ты не готов. — Как это не готова? — с трудом спросила ошеломлённая таким заявлением принцесса. — Ты использовать мой сила однобоко. Это делать тебя уязвима, — принялся загибать пальцы великан. — Ты сражаться в одиночка. Для малый стычка это нормально. Но в большой битва без поддержка и прикрытие даже с моя сила ты не выжить одна. — Чушь! Я справлюсь. — Ты использовать даваемый мною сила слишком жадно и нерационально, — пропустив её слова мимо ушей заявил колдун. — Ты должно научиться использовать её экономно. — Ты и так ограничиваешь меня. — Когда мы пойти в бой, у меня не будет на это время. — Ты пойдёшь в битву? — не поверила своим ушам Азула. — Да. Враг слишком много. Мы мочь победить только если сражаться плечо к плечо. Прикрывать друг-друга, — кивнул великан. — Вы все в этот мир сражаться как одиночка. Тем более ты. Чтобы получать преимущество, тебе нужно учиться драться по-другому. — И когда мы начнём? — с энтузиазмом спросила принцесса, уже и думать забыв о прежних обидах. Даже казавшаяся непреодолимой слабость и усталость отступили прочь. Потому что шанс прикоснуться к секретам колдуна нельзя было упускать ни в коем случае. — Сейчас, — громыхнул Никола, разворачиваясь к выходу. — Собирайся. Танк уже ждёт.

*****

Азуле было не привыкать учиться. Однако ей довелось на практике убедиться в правоте чародея, который без утайки называл себя плохим учителем. Потому что, утащив её прочь от города, он заставил её практиковаться не столько в магии, сколько в рукопашной. При этом Никола не нашёл для неё лучшего партнёра для спарринга, чем он сам. Что бы он не плёл по поводу своей слабости и плохой формы, сдвинуть эту закованную в сталь тушу было невозможно даже самому могучему воину. Да чего там, если заготовленные бамбуковые палки просто ломались об него как прутики. После первых безуспешных попыток сделать с ним хоть что-то без помощи огненной магии, колдун всё же сплёл заклятье, что даровало ей силу. Но пользоваться огнём так и не разрешил, вместо этого заставив ломать всё более и более толстые палки голыми руками. Не сказать, что подобный трюк был чем-то немыслимым для той, кто умел вкладывать в удары не только вес своего тела, но и внутреннюю энергию, без контроля над которой было невозможно покорить огонь. И даруемая чародеем сила позволила ей сокрушить все мишени, но когда дело дошло до стальных листов, явно снятых с подбитого танка, даже Азула усомнилась в своих возможностях. — Ты должно бить не кулак, но сила, что вложен в этот кулак. И тогда ты смочь крушить сталь. Принцессе потребовалось собрать всю свою волю, чтобы побороть страх и нанести удар в полную силу. И какого же было её удивление, когда она не разбила вдребезги кисть, а кусок брони смялся, словно был из мокрой бумаги. И хотя костяшки всё же немного саднило, наградой ей стали аплодисменты учителя. Потом они ещё долго упражнялись в фехтовании, ради чего он даже дал ей свой боевой нож, хоть и запретил включать его. Но даже будучи просто куском отточенной стали, теперь он был грозным оружием в её руках, потому что с помощью даруемой заклятьем силы она могла играючи рубить им танковую броню даже одной рукой. А вот с мечами, выкованными в Стране Огня, всё было хуже. И не из-за недостатка сил, а потому что металл не выдерживал таких нагрузок и клинки быстро приходили в негодность, ломаясь после десятка ударов по каменной мишени. В плане занятий магией всё свелось к попыткам поразить как можно больше целей используя как можно меньшее количество дополнительной энергии. Никола то сокращал поток до минимума, то наоборот, открывал в полную силу, в то же время создавая то тут, то там всё новые и новые каменные пики, изображавшие то солдат, то танк, то башню баллисты. Азула была вынуждена перейти от широких потоков яростного пламени, в котором плавился камень, к более узким и плотным огненным зарядам, что взрывались при попадании в цель, разнося её в клочья. Не сказать, что это была очень эффективная тактика, но она могла наносить подобные удары быстро и метко, в то же время продолжая парить в воздухе на огненных струях. Так что в целом чародей остался доволен тренировкой, пообещав посветить следующий день тактике "штурмовой группа." Возвращались в разбитый в поле лагерь они уже ближе к вечеру. Усталость навалилась с новой силой, повиснув на руках и ногах измученной девушки свинцовыми оковами, так что она еле-еле добрела до шатра. Даже не взглянув на накрытый стол, она отправилась на боковую, рухнув в кровать не раздеваясь и не разуваясь. Стоило Азуле только коснуться головой подушки, как она тут же провалилась в объятья сна. Урса уже была тут как тут со своими речами и новой порцией кошмара. На этот раз Хозяйка Огня Азула восседала на огненном троне Созина, облачённая в царскую мантию, и заветная заколка сияла золотом в её волосах. Огненная завеса пылала голубым пламенем, за которым выстроились стройными рядами верные гвардейцы, а столпившиеся по краям тронного зала придворные склонились в подобострастных поклонах, ловя каждое слово своей повелительницы. И только безмолвная фигура закованного в броню колдуна возвышалась по правую руку подобно горе из стали. Не могло быть более приятной взору картины, если бы не мать, которая стояла по левую руку, отравляя своим присутствием долгожданную победу. — Ты предала своё предназначение. Предала свою судьбу и свой мир ради этого? — спросила Урса, снова пытаясь привлечь к себе внимание брошенной дочери. Проигнорировав её, Азула взмахнула рукой, и тут же ей под ноги кинули закованного в цепи брата и аватара со всей его шайкой, толстого дядюшку и предавших подруг. Всех тех, кто был повинен в её несчастье. Тех, кто больше года держал её в четырёх стенах как дикого зверя. Тех, для кого пробил час расплаты. — Но ведь тот, на чьём клинке и силе ты взойдёшь на престол, не вечен. И покинет этот мир раньше тебя, — медовым голоском заметила мать. — Что ты будешь делать, когда его не станет? Словно услышав эти слова, фигура колдуна с лязгом осела на пол грудой металла. Пустыми доспехами, внутри которых не оказалось ничего. И только отвалившийся от кирасы шлем прокатился по полу, застыв у ног Хозяйки Огня, взирая на неё безучастными линзами ввалившейся маски. Следом за бронёй колдуна точно также рассыпались пустыми доспехами фигуры гвардейцев, а придворные один за другим отвернулись от неё. Зал опустел. — Воды, — прохрипела Азула, у которой разом пересохло горло. — Дайте кто-нибудь воды! — Сейчас я дам тебе воды, стерва! — змеёй прошипела подружка аватара, которая не только умудрилась каким-то образом освободиться, но и вытянула прямо из пола длинный водяной хлыст, подобно гибкому щупальцу устремившийся к лицу Хозяйки огня и впившийся ей в губы. Азула сопротивлялась как могла, но этот жгут с силой клещей раздвинул стиснутые челюсти и устремился прямо в глотку, продолжая литься нескончаемым потоком, пока её живот не раздулся как бурдюк и в конце концов не лопнул. С диким воплем вскочив на постели, опальная принцесса некоторое время не могла понять, вернулась ли она в реальность, или застряла в новом слое кошмара. Однако её живот вроде как был в порядке, а прибежавшая на крик Юми уже во всю суетилась рядом, встревоженно тараторя. — Азула, ты в порядке? — громогласно осведомился колдун снаружи. — Да, — отозвалась Азула, про себя радуясь, что этому тугодуму всё же хватило воспитания, чтобы не врываться в шатёр к спящей девушке. — Просто дурной сон. — На голодный живот всегда снится всякий ерунда. — философски заметил чародей. — Ужин готов. Иди есть. Прислушавшись к ощущениям, принцесса была вынуждена признать, что действительно хочет есть. Проклиная всё на свете, она поднялась с постели и поплелась к столу, просто чтобы не показывать слабости перед колдуном. Как оказалось, она успела проспать от силы час, поскольку на улице всё ещё было светло. Солнце только клонилось к закату, и плывшие в вышине облака едва начинали розоветь, а между невысокими холмами семенами грядущей ночи залегли тени. Никола ждал её в тени шатра, сидя за ломящимся от всевозможной снеди столом. Сняв шлем и маску, он попытался изобразить улыбку при появлении принцессы, широким жестом приглашая разместиться на подушке неподалёку. — Надеюсь, что это всё приготовил не твой повар, — вздохнула Азула, помня о пристрастиях соратника к пресной пище. — Не стоит беспокойства. Он всё равно не успевать готовить столько еда, — ответил колдун устало опустившейся на предложенное место девушке, покуда Юми наполняла вином здоровенный кубок. — Ты хорошо работать сегодня. А кто хорошо работать, должен хорошо есть. — И что же мы празднуем? — язвительно спросила Азула, отодвигая напиток и подтягивая тарелку с мясными шариками в панировке. — Да ещё и возле главной твердыни наших врагов. — Они не посметь напасть, — отмахнулся колдун. — Для праздник у нас есть достаточно веский повод. — Какой же, если не секрет? — Сегодня мы обмануть твой смерть! — торжественно возвестил Никола, поднимая кубок, что терялся в его закованной в сталь лапище. — Это как? — едва не поперхнулась Азула. — Я уже говорить, что каждый сам делать свой судьба. Сегодня ты сделать важный шаг, чтобы изменить свой судьба. Дурные знамения уходят. Впереди нас ждёт победа. — Приятно слышать. — За это стоит выпить! — У нас решающая битва на носу, Никола, а ты собираешься напиться. Это глупо! — Что за вздор? Это же просто вино. Его можно пить как вода. — Отец говорил, что вино может превратить достойнейшего человека в скота. — Мудрые слова, — кивнул чародей, протягивая ей кубок. — Во всём нужен мера. А от стакан вино ещё никому не становилось худо. Так что давай, за тебя. Неожиданный срыв совета, попытки вымотать, безлюдное место. Азула уставилась в отражение неба на поверхности тёмной жидкости в кубке. Её пробрал холод. Неужели призрак был прав? Неужели и этот чужак её предал? Ну конечно предал! Все предают, рано или поздно. Как она могла поверить, что ему не нужна власть? — Выпей. Азула приняла кубок из его руки, широко улыбнулась и медленно, не отрывая глаз от окаменевшего колдуна, вылила содержимое на камни. — Что ты делать? — Выливаю яд, которым ты хотел меня отравить! — Азула вскочила, зажигая в крепко сжатых кулаках огненные клинки. Потому что он наверняка уже окружил себя невидимой стеной, став неуязвимым для дистанционных атак, и сразить его можно только подойдя вплотную и ударив в голову, прямо в открытое лицо. — А я-то, дурочка такая, верила тебе! Что, расчистил путь к трону моими руками, а теперь я не нужна стала? — Азула! — вокруг запястий поднявшегося великана сверкнули круги заклятий. — Если бы я хоть тебя убить, я бы делать это проще! Колдун вскинул руки, и Азулу вздёрнуло в воздух словно котёнка и несколько раз перевернуло вверх ногами и обратно. Отчаянно крича, потерявшая ориентацию в пространстве принцесса не придумала ничего лучше, чем вслепую выстрелить перед собой огненным шаром. Через секунду заклятье распалось, и она, слегка растрёпанная, плюхнулась обратно на подушку. Так, что аж зубы лязгнули. — Ты беспокоиться перед решающий битва, я понимаю, — Азула пытаясь поскорее остановить нахлынувшее головокружение обеими руками ухватилась за стол. А в следующий миг её ладони уже были прикованы к столешнице толстой коркой льда. — Но если ты будешь изнурять себя, ты сгореть как спичка. Нужно отдыхать. Никола подобрал валяющийся кубок, протёр полотенцем и вновь наполнил его вином. — Поэтому пей, — он протянул ей сосуд. — Считай это часть нашей сделка. Азула протянула дрожащие, мокрые от растаявшего льда руки и приняла кубок. — Часть сделки? Никола кивнул. Принцесса вгляделась в его синие словно утреннее небо глаза. Что на неё нашло сейчас? Этот здоровенный идиот до сих пор нормально разговаривать не научился, куда ему заговоры устраивать. Но тогда какая муха его укусила? — С чего ты вообще взял, что я себя изнуряю? — Азула со вздохом отхлебнула вино и тут же скривилась. — Что это за кислятина? Колдун, зачерпнул вино кубком прямо из бочки и сделал глоток. — Суховато, — он допил до дна и зачерпнул себе ещё порцию. — Но пить можно. Азула тем временем перебирала варианты в голове. Никола не мог сам заметить, что она в плохой форме. В этом плане он был почти как носорог, порой не видя ничего дальше собственного носа. Особенно когда это касалось окружающих его людей. А это означает… — Юми! — Азула опять вскочила и завертела головой. Но никого из свиты рядом не было. Все как сквозь землю провалились, хотя она точно брала их с собой. — Эта дура тебе проболталась! Вот ведь маленькая дрянь, язык без костей! — Сядь и пей! — громыхнул Никола, опустив кубок на стол с такой силой, что только жалобно звякнули подскочившие тарелки с едой. — Или завтра сама штурмуй вулкан. Он что, серьёзно? Принцесса зарычала и в три глотка допила вино, после чего села обратно, впившись взглядом в лицо чародея в очередной попытке прочитать скупого на мимику чужака и понять его мотивы. — Что она тебе сказала? — принялась она допытываться у колдуна. — Что я плохо сплю? Что? — Я не понимать и треть того, что говорить Юми, — невозмутимо объявил Никола, — к тому же, про твой болезнь она мне ничего не говорить. “Сонока” — пламенем зажглась мысль в голове Азулы. — Болезнь? — принцесса небрежно закинула в рот пару огненных хлопьев. — Я совершенно здорова. Мы же с тобой весь день провели вместе. Разве я похожа на больную? Никола не ответил, забрав у неё кубок и наполнив по-новой. — Кстати о болезнях. Как там твоё здоровье? — Азула внимательно следила за выражением лица собеседника. Он сегодня пропустил сеанс водной магии. — Хорошо ли тебя лечит Сонока? — Жаловаться не на что, — Колдун поставил кубок с вином перед Азулой. — Пей. Довольная принцесса сделала глоток. Ну что же, настало время магу воды покинуть сцену. Она знала слишком много, и если секрет истинной природы чародея попадёт не в те руки, её враги получат громадное преимущество. И будет лучше для всех, если целительница замолкнет навсегда. Война — опасная штука, случайная стрела или огненный шар лазутчика могут настигнуть даже в безопасном месте. Может просто зарезать, а Николе сказать, что Сонока отправилась домой? — Ты улыбаешься. Проклятое вино! Азула посмотрела на колдуна. Тот довольно покачал головой, поднимая свой кубок, прежде чем стукнуть краем о край её кубка. — Твоё здоровье. Пей. Принцесса послушно сделала ещё глоток и прислушалась к ощущениям. Интересно, в голове будто прибой шумит, а в по ногам словно огонь растекается. И почему она раньше никогда не пробовала? ***** — Ты закусывай. Закусывай, — посоветовал Никола, пододвигая миску с жареным мясом на деревянных шампурах. — С мясом вкуснее. Как бы не хорохорилась гордая принцесса, но природу не обманешь. Так что даже пары бокалов вина натощак ей уже хватило, чтобы неплохо нарезаться. По крайней мере, первая стадия, характеризующаяся приливом сил и повышением настроения, уже накрыла её с головой. Так что лучше пока сбавить обороты, чтобы не проскочить раньше времени к последующим стадиям. Богатый опыт былых пирушек подсказывал, что с учётом того, сколь лёгким было это вино и какая смехотворная доза алкоголя пришлась на скромную массу тщедушной девчушки, даже не прибегая к чему-то более крепкому ещё через пару стаканов она уже будет в состоянии полного несостояния. С тяжёлым вздохом варкастер хлебнул ещё вина, после чего подцепил кусок вяленой рыбы и поспешил заесть эту кислятину. Похоже, местные делали алкоголь не из винограда, а из вишни или черешни. По крайней мере, послевкусие оставалось похожее. Но для его туши почти в центнер весом это винцо было что квас поутру. И для синхронизации с состоянием собутыльницы наверняка придётся переходить на пойло покрепче. Тем более что принцесса, судя по всему, совершенно не умела пить. Так что придётся её учить ещё и этому. — Где все? — спросила Азула, оглядываясь по сторонам. — Я отпустил их. Чтобы не мешали. — Чему? — Есть важный разговор. Не для посторонних ушей. — Важны разговоры нужн разговаривать не за праздничным столом! Глупый колдун, всему тебя учить надо. О чём ты хотел поговорить? — Обо мне. В ответ принцесса только фыркнула, снова приложившись к кубку с вином. — Выслушай меня. Это очень важно, — попросил чародей, подбирая подходящие слова, чтобы его теория звучала убедительнее и доступнее для подвыпившей слушательницы. — Этот мир отличается от моего сильнее, чем кажется на первый взгляд. Люди здесь находятся гораздо дальше от завесы, а потусторонние твари наоборот, скользят у самой грани. Ваша стихийная магия полностью материальна, поскольку происходит от вашей внутренней энергии. А моё колдовство — из энергии тонкого мира. Поэтому меня все боятся. Они чувствуют во мне прореху в завесе. — Боятс — значит уважают, — Азула рассмеялась собственной шутке. — Я полагаю, что в твоей болезни повинны мои заклинания. Они приближают тебя к миру духов, — признался колдун. — Я думал, что виной этому смешение магических энергий разной природы, но проблема лежит ещё глубже. Даваемая мною энергия интерферирует с твоей внутренней энергоструктурой, изменяя её частоту и приближая тебя к тонкому миру. — Ага, — кивнула принцесса, уставившись куда-то за спину Николе. — как скажешь. — Любой другой на твоём месте уже давно бы умер. Или, что ещё хуже, сошёл с ума. Если я хоть раз пронесу ту же Юми через тонкий план бытия, то она скорее всего до конца своих дней будет валяться в постели, пуская слюни и гадя под себя. Принцесса хихикнула. — Азула! — повысил голос варкастер. — Ты вообще меня слушаешь? Я же объясняю вопросы жизни и смерти! — Неа, — принцесса попыталась подняться, но тут же упала обратно на подушку. — Ты ноешь. — Я ною? — Никола почувствовал, как внутри поднимается волна гнева. Да что эта пигалица о себе возомнила? — Следи за словами! Когда я вообще жаловался? — Ты тольк и делаешь, что ноешь, — отмахнулась Азула, чем окончательно вывела варкастера из себя. — И солнце тебе жарк, и еда остр, и воздух горький. Поди ещё и девки мелк? — Я забочусь о твоём здоровье! — Что? — принцесса расхохоталась пуще прежнего. — О чьём здоровье? Да ты никого кром себя не замечаешь! Единственный человек, который тебя волнует — эт ты сам! — Чушь! — Что ж ты тогда покраснел так? — смех принцессы резко оборвался. — Правд глаза колет? Сколько времени мы с тобой провел вместе, прежде чем ты заметил, что со мной что-то не так? — Да откуда я мог знать, что является для вашего мира нормой? Пока хоть немного разобрался что к чему... — В танке ты разбирался. Всё, что тебя интересует — эт железяки. А на меня тебе наплеват. — Ты ошибаешься. Я жив, покуда Сонока проводит свои ритуалы. Будь её воля, она уже давным-давно сбежала, а я гнил в какой-нибудь канаве, пока моё оружие и снаряжение растаскивали мародёры. Она лечит меня только из-за тебя. Если с тобой что-то случится, я обречён. — Ты только что назвал меня вещь! Щитом, которым загородился от проблем! Ой, щит треснул, над починит, — Азула всплеснула руками. — Ты сам себя слышиш? Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы не сорваться и не наорать на эту пьяную дурочку, Никола попытался сменить тему разговора, продолжив как можно мягче. — Ты единственный человек в этом мире, кто не боится меня. Единственная, кто меня хоть немного понимает. С кем я могу поговорить на равных. Единственная, кто не считает меня чудовищем. Азула фыркнула. — Ах, бедный ты несчастный чужак. Все-то теб считают чудовищем. То ли дело — принцесса, не жизн, а сказк! Никола даже слегка опешил от такой резкой смены настроения собеседницы. А девчонка залпом осушила кубок, а затем швырнула его куда-то в сгущающуюся темноту и застыла, глядя на поднимающуюся над холмами на востоке луну. — Даже родная мать называет меня чудовищем. Что уж говорит про остальных. Всё, что видел во мне окружающие — рычаг влияния на отца. Думали, что я ещё маленькая и ничег не понимаю... А я понимала! И научилас играть в эти игры в совершенстве! Я не сломалас и не опустила руки, даже когда все отвернулис от мен, а лучшие подруги предали, подло ударив в спину. Да пошли они! Мне не нужна их любов! Мне хватит их страх. Когда я взойду на престол, они сами приползут ко мне на коленях, умоляя о пощад. — Мне кажется, что ты слишком сильно сгущаешь краски, — тихо заметил колдун, когда принцесса вдруг замолчала, понурив голову. — Материнский инстинкт один из сильнейших. Он способен отключить даже инстинкт самосохранения. Мать не может ненавидеть своё дитя. — Чего не видел, того не существует, колдун? Она бросил меня, когда мне было всего пять лет. А сколько раз она уговаривала меня покончит с собой? Да я уже давно со счёт сбилась. — Не может быть! — Ещё как может! Слышал бы ты, что она гворит мне по ночам. — Так это твоя мать приходит к тебе в кошмарах? — И она не одна. Ты там тоже постоянн ошиваешься. И каждый раз помогаеш ей и остальным меня убить. Такой поворот событий поставил Николу в тупик. Неужели эта хрупкая девчушка оказалась так сильно подвержена влиянию его чар, что он теперь являлся ей даже в кошмарных снах? — А теперь расскажи мне об этих кошмарах как можно подробнее. Может быть я смогу чем-то помочь? — Ничем ты мне не поможешь... — Если всему виной призрак, то его можно изгнать. — Изгнат! — радостно воскликнула Азула, разве что в ладоши не захлопав. — Урса, иди сюда! Сейчас я с тобой разберус! — Кто такая Урса? — Ты и этого не знаешь? — принцесса развела руками. — Урса! Мать! Давай, вылезай! Мой железнолобый друг желает на тебя взглянут! Принцесса с трудом встала и осмотрелась. — Вечно её не дозваться в самый ответственный момент. Нужн зеркало. Никола, у тебя есть зеркало? Поищи в сумках, а? У тебя там, говорят, можн даже танк спрятать. Колдун схватился за голову. Похоже, очередная его затея провалилась. Дурацкий мир. А ведь он в тайне надеялся, что принцессе просто нужно излить кому-то душу. Он и представить не мог, что она и правда… немного не в себе. Ведь она единственная в этом мире казалась ему более-менее нормальной. Нет, с одержимостью бороться ещё можно, но с воображаемой матерью уже не справиться без перекройки памяти и сознания. А этот раздел чёрной магии он никогда не изучал, и тем более не практиковал. Только общую теорию и меры превентивной защиты. По хорошему, девчонку ещё можно было спасти, если бы ей занялся колдун-лорд Ковалевский или какой другой мастер с соответствующим уровнем допуска, знаниями и подмастерьями для столь сложных ритуалов, как изменение памяти. Тогда бы ей можно было вживить воспоминания о счастливом детстве и любящей матери, решив проблему на корню. Но в текущей ситуации это было невозможно. — Пойдём, Азула, я провожу тебя в шатёр. — Нет! — принцесса ухватила серебряное блюдо со стола и потянула его к себе, резко опрокинув и разбросав разложенные на нём фрукты. — Я те покажу Урсу! Поставив блюдо на ребро, она уставилась в своё отражение, словно чего-то ожидая. — У-урса! М-мама! Хватит прятаться! Выходи! — Азула, перестань, — попросил варкастер, поднимаясь с места чтобы успокоить допившуюся до чёртиков девицу, что уже начала буянить. А ведь по его прикидкам, она должна была дойти до этого ещё кубка через два. — Нет! Она должна появитс! Ты должен её увидеть! Должен заставить её замолчать! — Она не придёт. — Придёт! Она всегд возвращатс! — Я сказал, что она больше не придёт! — с нажимом произнёс Никола, отбирая у принцессы поднос и разворачивая лицом к себе. — А если попытается, я прогоню её раз и навсегда! — П-правда? — спросила растрёпанная, плохо стоящая на ногах девчушка, на глазах которой уже наворачивались слёзы. — Ты обещаешь? — Конечно. Я же волшебник. — Пожалуйста, заставь её замолчать, — упавшим голосом прошептала Азула, неожиданно подавшись вперёд и прижавшись к нему. — Инач она убьёт мен. У колдуна даже не нашлось слов чтобы ответить ей. Слишком уж стремительно менялось её настроение. От горделивой леди и самовлюблённой стервы до маленькой, забитой девчушки, что цеплялась за него как за последний шанс на спасение. И теперь он сам угодил в ловушку собственной лжи, поскольку наобещал ей незнамо чего, так и не разобравшись в сути вопроса. А теперь уже поздно отступать. Потому что если окажется, что он своей горькой правдой разрушит все надежды своей единственной союзницы, то поутру наверняка найдёт её уже остывший труп. — Не бойся. Я не дам тебя в обиду, — как можно мягче ответил чародей, опустившись на колени и аккуратно погладив по голове этого несчастного, одинокого ребёнка. — Но для начала тебе нужно будет принять лекарство. — Лекарств? — Лекарство, что было изготовлено в моём мире. — объяснил Никола, аккуратно усадив девушку на подушку. — Это одно из величайших достижений хадорских алхимиков и магов. Думаю, оно поможет тебе. Ситуация сложилась патовая. Поэтому у Николы просто не осталось выбора, кроме как продолжить лгать, в надежде что новая ложь хотя бы оттянет неизбежную развязку. Не даст принцессе сломаться и позволит выиграть немного времени, чтобы как следует разобраться в проблеме и найти нужное решение. А пока нужно было хоть как-то успокоить её. Пусть не надолго но избавить её от тревог и видений, что лишили несчастную сна. У него был всего один довольно надёжный способ сделать это, пускай и довольно рискованный. Хотя целительница была рядом, и в случае чего был шанс, что она успеет откачать Азулу. Для большей эффектности предстоящего фокуса сняв перчатки, колдун бегло осмотрел стол. Не найдя ничего, что было хотя бы отдалённо похоже на привычную рюмку, ухватил маленькую фарфоровую пиалу с подноса, на котором стоял над горящей свечой заварочный чайник. Протерев её носовым платком, он поставил её на стол, после чего достал из подсумка флягу и аккуратно налил принцессе водки. После обработки ран в поле от первоначальной поллитры осталось всего ничего. Грамм тридцать, не более. Но, учитывая состояние принцессы, для неё это будет сногсшибательная доза. Убрав уже пустую флягу, варкастер размял пальцы, после чего начал шептать заклинания. Подняв пиалу при помощи телекинеза в воздух, он остудил напиток аурой холода, так что на посуде даже образовался иней. Практической пользы от подобных действий не было никакой, разве что холодная водка не так сильно будет драть изнеженное горло принцессы. Но в лечении её недуга эти чары не могли помочь никак. Чародею было противно обманывать доверившуюся ему девчушку, но сейчас он просто пускал пыль в глаза ничего не смыслящей в арканной магии дурочке, чтобы та охотнее пила горькую. — Подожд, — с сомнением произнесла Азула, приняв пиалу из его рук и с подозрением принюхиваясь. - Это же дрянь, которой я обрабатывал твои ран. — Не дрянь, а лекарство, — возразил Никола, про себя ругаясь последними словами на подозрительность девчонки. И как она только умудрилась учуять запах спирта, а тем более вспомнить его. Ведь с момента ранения прошло уже больше двух месяцев. — Его применяют наружно для обеззараживания и ускорения заживления ран. А чтобы лечить раны душевные, его нужно принимать внутрь. Судя по тому, как покосилась на него собеседница, даже будучи навеселе она не верила в такую откровенную ложь. ***** — Само по себе это сильный обезболивающее. Но если наложить на него правильный наговор, этот состав лечит и душевную боль. Я зачаровал его на защита от злых духов и приведений. Выпей, и они не смогут больше к тебе подойти. Азула поймала себя на мысли, что ей сейчас вешают лапшу на уши. При том длинную и отлично проваренную. Хоть в голове шумело, она не в состоянии была поверить во всю эту чушь про заговоры, исцеляющую душевные раны волшебную воду и заклятья против духов. Если бы эта штука была такой сильной, то она давным-давно уже сидела на троне, потому что Никола вылечился бы сам и ей не пришлось бы мучаться с этими бездарными лекарями, а затем и с водной дикаркой. С другой стороны, это были слова колдуна, что носил зачарованную броню, которую не могло пробить даже прямое попадание баллисты, а его заколдованные клинки крушили скалы и обращали металл в прах неведомой кислотой, рождавшейся из воздуха. Так что может быть он и не лгал, просто ей самой было трудно поверить его словам. Столь немыслимыми и абсурдными казались его доводы. — Ну же, смелее, — попытался подбодрить её великан, чем только обидел. Она ничего не боится! В конце-концов, что она теряет? Хотел бы отравить - давно бы отравил. А так — вдруг сработает? Вдруг случится чудо и... Азула зажмурилась и резким движением влила содержимое покрытой инеем пиалы в рот. Конечно, она подозревала, что от лекарства не стоит ждать приятного вкуса. Но эта ледяная гадость оказалась столь противной и горькой, что Азуле потребовалось немалое усилие, чтобы проглотить эту дрянь, а не выплюнуть в лицо подсунувшего её идиота. Но даже когда это питьё проскользнуло вниз по горлу, опалив его подобно жидкому пламени, она не смогла выдавить из себя ни звука, потому что у неё тут же перехватило дыхание. — Вот, занюхай, — громыхнул Никола, сунув ей под нос кружок апельсина. — А ещё лучше заешь. Немедленно последовав совету, чтобы хоть как-то приглушить вкус горечи и огонь в горле, принцесса ещё сгребла со стола миску с ягодами черничного дерева, которые были достаточно сладкими и сочными, чтобы после пары горстей она наконец-то смогла нормально дышать. — Ну и дрянь, — выплюнула она в сторону колдуна. — Я чуть не сдохла. — Вкус не из приятных, — лязгнув доспехами пожал плечами великан. — Но это нужно для дела. — И что потребуется для дела в следующий раз? Валяться в нечистотах? Или может быть хлебать жидкий металл? — с вызовом спросила она у чародея, более не желая быть подопытной для его безумных экспериментов. — С меня довольно. Я иду спать. Но стоило принцессе только подняться из-за стола, как земля резко качнулась у неё под ногами, словно необъезженный носорог, пытающийся сбросить седока. — Аккуратнее! — воскликнул Никола, ловко подхватив её на руки. А когда она попыталась выбраться из его лап, но не смогла, с усмешкой заметил: — Эк вы нарезались, ваше величество. — Не смей издеваться над принцессой, — сделала замечание этому тупому невежде Азула, попытавшись отвесить пощёчину за оскорбление представительницы правящей династии. Но руки стали будто ватными, так что она смогла только слегка провести пальцами по лицу чужака. — Лучше поставь меня на место. — Да ты же на ногах не стоишь, глупенькая, — с тяжёлым вздохом ответил колдун. — Давай я отнесу тебя в шатёр. — Нет! Не оставляй меня одну! — воскликнула Азула, всё ещё опасаясь, что его зелье может не подействовать. — Давай останемся здесь. Там внутри слишком душно. — Хорошо, — ещё раз глубоко вздохнув, отозвался чародей. — Не бойся. Я буду рядом, и не дам никому потревожить твой сон. Но принцесса уже не слушала его слова, увлечённая новым, невероятным зрелищем. Пока они столовались и беседовали, ночь уже вступила в свои законные права, и почти полная луна взмыла высоко над горизонтом. Но теперь правее и чуть ниже светилась красноватым диском ещё одна луна, поменьше. А посередине между ними из-за горизонта всходила третья. И она была огромна, раза в три крупнее привычной, и даже не казалась таким плоским диском. Узор невероятной красоты из голубых океанов, зелёных и жёлтых континентов, белоснежных полярных шапок и облаков притягивал взгляд подобно магниту. — А из Кальдеры её не видно... — философски заметила Азула, любуясь на эту луну, что была больше похожа на другую планету. Однако накатившая усталость стремительно налила веки свинцом, вынуждая оторваться от чарующей картины и вновь отправиться в страну ночных грёз. Где её уже ждала мать возле погребального костра на пустой дворцовой площади. Урса встречала её с распростёртыми объятиями, с гордостью возвестив, что яд колдуна подействовал и её ненавистная дочь уже мертва. Обещала проводить в мир духов на встречу с дедами и прадедами. Тянула свои руки, явно намереваясь возвести на костёр, который наверняка потом собственноручно подожжёт. Терпеть эту пытку было просто невыносимо. Но сильнее яда приторных слов матери сердце Азулы разрывало осознание того, что колдун обманул её. Что его обещания избавить от видений оказались пустым звуком. И слёзы душили обманутую девушку сильнее чем пальцы ненавистной матери. Внезапно слова Урсы заглушил громогласный, скрипучий крик чёрной как смоль птицы, что камнем упала с неба и клюнула ту в голову. Ошеломлённая таким поворотом событий принцесса с изумлением наблюдала, как мать сражалась с этой птицей, пока не поймала её за крыло и не разорвала пополам. Но упавшие на землю куски тушки рассыпались вихрем чёрных перьев, взметнувшимся к небу. И каждое перо вскоре превратилась в новую птицу, которые набросились на обидчицу безудержной стаей, рвя одежду острыми когтями и осыпая ударами клювов. Не в силах сопротивляться этой волне шелестящих крыльев, Урса издала невозможный, нечеловеческий вопль, который прорвался даже через оглушительный гвалт противного карканья. Очередная птица ударила её крылом по лицу, рассыпавшемуся словно расколотая фарфоровая маска, обнажив некое бесцветное, бесформенное создание, лишённое глаз и носа, которое только разевало ужасающую пасть, утыканную рядами острейших клыков. Азула в ужасе отпрянула прочь, когда это чудовище кинулось к ней, пытаясь вцепиться в горло, но неожиданно оказалось отброшено назад, словно налетело на невидимую преграду. Остатки платья Урсы окончательно облезли, демонстрируя бесформенное тело, похожее на здоровенного слизня с кучей коротких и толстых лап, что стремительно меняли форму, то сливаясь, то наоборот разделяясь. Кошмарное создание извивалось на земле и выло от боли, пытаясь заткнуть здоровенную дыру в туше, из которой подымался голубоватый дым. А в следующий миг эту тварь разрубило надвое, словно невидимый гигант полоснул её громадным мечом. С оглушительным звоном разбитого стекла мир вокруг лопнул на тысячи мелких осколков, что градом обрушились в разверзшуюся под ногами бездну, в которую вместе с ними провалилась и принцесса. Азула пыталась создать огонь, махала руками, кричала, но не могла остановить падения. Пока та самая чёрная птица, что раньше казалась значительно меньше, внезапно не схватила её за руки, одним могучим взмахом широченных крыльев дёрнула её вверх, унося прочь от осколков кошмара. Назад, к сияющей голубым и белым громадной планете в окружении трёх лун, что манила обещанием невиданных чудес, приковывая взгляд своей холодной красотой.