strangeness and charm.

Безусловно, Эрин нравилось спасать мир от призраков и всё в этом роде, но был большой один минус. Их ранцы были слишком тяжелыми, поэтому её спина часто болела. Как-то Эбби проболталась, что периодически занимается йогой, чтобы расслабить мышцы, и Гилберт попросила научить её хотя бы парочке упражнений. В итоге Эрин понравилось заниматься йогой. Теперь каждое утро она уделяла этому примерно час или чуть больше, пока Хольцманн спала. Но сегодня ночью Эрин плохо спалось, из-за чего она проспала бы полдня, если не Джиллиан, которая встала даже раньше её. Конечно, Гилберт, проснувшись, начала бегать по комнате с зубной щеткой во рту и в одной штанине, пытаясь одеться и говоря что-то в роде «Хольц, почему ты до сих пор в пижаме?». Она не хотела опоздать на станцию, ведь была очень пунктуальным человеком. Однако Хольцманн, которая всё лежала на кровати, это быстро надоело, поэтому она подошла к девушке и, прижав её к себе со спины, сказала: «Девочки не будут против, если мы придём чуть позже, перестань бегать уже». Вздохнув, Эрин вынула щётку изо рта и сказала: «Ладно, но, если что, то это была твоя идея». Затем Хольц поцеловала её в макушку, немного привстав на носочки, и прыгнула на кровать, мягко приземлившись. Раз Хольцманн сказала, что они могут придти попозже, Эрин решила спокойно умыться и немного позаниматься йогой, пока у неё есть время. К тому же, это даже вошло у неё в привычку, поэтому она не спеша почистила зубы и расстелила небольшой коврик на полу, начав с обычной разминки. Сначала Хольц не обратила внимания на то, чем занимается девушка, потому что читала новости Большого Яблока, но потом она всё-таки решила обернуться. Увидев Эрин, которая встала на мостик, подняв одну ногу вверх, прогибаясь в спине, она немного не поняла, что Гилберт делает, поэтому, приподняв одну бровь, сказала: — Если ты хотела попробовать позы из Камасутры, то могла сказать мне, вдвоём делать веселее, знаешь. — Что?! — переспросила Эрин, упав на спину от такого заявления. — Хольцманн! Она разрывалась между двумя эмоциями: смущением и возмущением, поэтому она просто злобно посмотрела на Джиллиан, покраснев, которая начала громко хихикать, перевернувшись на спину и схватившись за живот. Вот кто так шутит? Правильно, Хольцманн. — Это называется йога, — сказала Гилберт, сузив глаза. — Называй как хочешь, но зрелище то ещё. Покажешь мне другие позы? — снова захохотала Хольц, заиграв бровями, из-за чего Эрин тут же кинула в неё своим пушистым тапком.