Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

Володя теперь точно знал, как научиться стрелять из лука без промаха. Всего-то нужно встать на рассвете и несколько часов кряду пускать стрелы в цель под пристальным взглядом Кримина. До боли в спине, до полной потери чувствительности в руках и пальцах. Кримин обходил стройный мальчишеский ряд – от старших ребят 11-13 лет, к средним 8-10 и младшим, он шел, отмахиваясь от мошкары длинным тонким прутиком, и этим же прутиком он ловко «поправлял» недостаточно поднятый локоть или плохо выпрямленную спину, им же отмечал каждый промах – не очень больно, но обидно, учитывая, что это наказание видели все. У старших старый воин редко задерживался, у средних – бывало, у младших пребывал постоянно и всегда – за спиной Володи. Мало того, первые две недели Кримин, кажется, вообще от него не отходил. Володя пускал стрелы в цели, напряженно ожидая обидного удара, с облегчением переводя дух при каждом попадании. Но вот стрельба окончена, мальчишки радостно разбегаются охотится и ловить рыбу – все еще раннее утро, а на его плечо ложится мозолистая ладонь. -Остаешься. Пока десять раз подряд не попадешь в центр мишени. Обидно и несправедливо – он стрелял лучше шестилетних малышей, с которыми его ставил Кримин, но никого из них, не оставляли… Володя стрелял все утро, потом до тех пор, пока минует полдень, потом до вечера. Он легко попадал в цель один раз, три, пять раз подряд, даже девять, но одна стрела обязательно срывалась и приходилось начинать сначала, унимая кипевшие внутри слезы, заставляя онемевшие руки повиноваться, заставляя себя забыть о голоде и усталости. -Хватит, я не могу больше! Это был его первый день в лагере ставших-на-путь-воина. Вечерело. С самого раннего утра у Володи во рту не было ничего съестного, кроме бульона. -Тогда завтра утром ты возвращаешься в тибу Киарна, - отозвался Кримин. Володя зло закусил губу – ну и ладно. Раз так, значит будет стрелять до следующего утра! Он выпустил стрелу. Попал. Снова выпустил – снова попал. Еще раз прицелился – Кримин стегнул по локтю – ладно, поднял его выше, выстрелил, попал. Еще раз, и еще и еще… Обычно выпуская десятую стрелу он чуть дольше обычного прицеливался, а в этот раз не стал – и попал! Правда на радость сил уже не оставалось. -Ты мог сделать это с первой попытки, - сурово сказал Кримин, - но был слишком поглощен жалея себя. Воины так не делают. Ты думаешь, наверное, я к тебе несправедлив? Так и есть. Несправедлив. И дальше буду несправедлив. Потому что ты делаешь гораздо меньше, чем можешь. Если ты глуп, можешь обижаться на это. А нет – так постарайся извлечь уроки. Володя его понял – он постарался отодвинуть обиду и сосредоточится на уроках. Не всегда получалось. Но больше он никогда не жаловался на усталость, хотя Крилин каждый день заставлял его упражняться в стрельбе самое меньшее до полудня, и задания давал, все сложнее и сложнее. Через неделю Кримин перевел его от малышей к средним, еще через неделю, Володя стал одним из лучших стрелков с этой группе – тогда, Кримин переключился на метание ножа. Вечером, падая от усталости, Володя временами смотрел на часы, оставленные капитаном – но нет, он все же не хотел бы отправится с ним на Землю. И дело было уже не только в Видове. Каждый день был его маленькой победой. Вспоминая бесконечные упражнения под руководством Кримина, он чувствовал гордость – что не позволил себе расплакаться, сдаться. И чем тяжелее был день, тем радостнее было вечером. Спустя три недели бесконечных тренировок, прошло Испытание. На котором Володя присутствовал, но не принимал в нем участия. Тяжелее всего было смотреть на малышей. Нет, никто из них не показывал страха до самого последнего мгновенья, но после – были и слезы, и крик. Володя честно себе признался, что держался бы не лучше, и это ему совершенно не нравилось. Вот Таин умудрился выдержать прикосновение раскаленного металла без звука – и очень потом гордился собой – была причина! Вскоре после Испытания Володя ночью выбрался из тибу, раздул тлевшие в кострище угли, подкормил их сухими ветками, потом подбросил дров – в разгоревшееся пламя сунул нож. И когда металл заалел, вытащил нож и быстро, чтобы не передумать прижал к руке… От его крика должен был проснуться весь лагерь, а проснулся почему-то только Кримин. Старый воин без лишних расспросов взял мальчика за плечо, отвел в свой тибу. Володя с трудом сдерживал крик, но ничего не мог поделать со слезами. Кримин, не обращая на них внимания обработал рану мазью, перевязал. -Смело, маленький гость, - произнес он, - но глупо. Володя, тщетно пытаясь остановить слезы, ничего не ответил. -Когда я еще только готовился к своему первому Испытанию, - неожиданно сказал Кримин, - я боялся его также, как ты. И сделал также, как ты сегодня. Тогда отец взял ремень и сделал так, что мои крики слышали все, кто жил в лагере. И я до самого испытания не выходил потом из тибу – было стыдно. Тогда он сказал, что испытание для того и создано, чтобы учить побеждать страх и боль – и совершенно лишнее пытаться пройти его самостоятельно. Наши предки были мудры – ожоги от железа долго проходят, и не стоит их ставить на теле чаще, чем раз в месяц. Слезы на первом испытании – часть пути, а не позор. Все эти слова я повторяю тебе сегодня. Но боюсь они не дойдут без ремня. До меня тогда – не дошли бы. Что скажешь? Володя выпрямился. Спину зажгло от одних мыслей о наказании. И слезы сразу высохли – что-то ему подсказывало, что порка в тибу у Киарна покажется просто мелочью по сравнению с тем, что устроит Кримин. -Не молчи, - потребовал тот. -Я обещаю, что запомню все без наказания, - сказал Володя, выдохнул, - но я так говорю, потому что боюсь… Решать не мне. Кримин коротко усмехнулся: -Тогда мы сделаем так. Если это повторится, - он кивнул на ожог, - я возьму ремень, и сделаю так, чтобы каждый в лагере мог услышать твои крики. Володя перевел дух – опасность миновала. Кримин снова усмехнулся: -Страх перед наказанием помогает воспитывать мальчишку. Но он совершенно не нужен воину. Когда-нибудь тебе придется от него избавится. Володя не очень понял, что это значит, вскочил на ноги, вышел из тибу… Солнце поднималось над лесом – он уже не пошел спать, а дождался Таина, Ботума и Ромина у костра. Сегодня не будет привычных упражнений с луком – вот уже неделю мальчишки в лагере едят только то, что сумеют добыть сами. Они объединяются в группы, чтобы охота была удачнее. Володю никто к себе в группу брать не хотел – ибо мало того, что он сам охотился из рук вон плохо, так еще мог и спугнуть добычу, нечаянно наступив на сухую ветку. Тогда Таин тоже отказался вступать в группу, к ним присоединился средний сын Киарна Ботум вместе со своим другом Ромином. Четыре человека – это уже было неплохо, если бы не Володя… За минувшие семь дней их охота была удачной лишь однажды, а так приходилось обходиться некрупной рыбой и птичьими яйцами. Этим утром они очень тихо шли к реке. Володя шагал босиком, очень стараясь не наступать на ветки, на сухие листья и траву. Дойдя до реки, мальчики рассредоточились вдоль берега, забрались на деревья, устроились на ветках, замерли. Теперь нельзя было шевелиться. Совсем. Отгонять мошкару было нельзя – Володя, закусив губу, наблюдал, как на его руку уселись сразу три маленьких кровососа, затем напомнил себе, что смотреть нужно совсем в другую сторону и переключился на реку. Солнце медленно приближалось к зениту, и их шансы на обед все уменьшались. Но вот над водой пронеслась какая-то птица – раньше, чем Володя успел поднять лук, ее сшиб стрелой Ботум. Тут же он спрыгнул с дерева, миновал песчаный откос и вплавь отправился за птицей. Охота была окончена. Володя полез выше на дерево – проверить птичьи гнезда, Таин забрел на отмель – половить рыбу, Ботум и Ромин занялись костром. Птичьи гнезда сегодня были пусты, зато Володя вовремя глянул на реку, чтобы заметить, как с противоположного берега в реку прыгает уже знакомый ему хищник – куан – чтимый предок с кошачьей грацией перемахнул почти половину реки, едва не достигнув отмели, где ловил рыбу Таин. Таин, тоже заметив куана, бросился бежать. Дальше все происходило одновременно и очень быстро – Таин добрался до берега -куан до отмели, и одним прыжком одолел половину расстояния, отделявшего его от намеченной жертвы. Ромин и Ботум вскочили на ноги, схватив стрелы, но Володе было очевидно, что они никак не смогут помочь Таину – он только подбегал к песчаному откосу, а куан уже был на берегу, еще один прыжок, и… Володя сделал два быстрых шага по ветке и прыгнул вперед, запоздало подумав, что разобьется – не разбился – сгруппировался, перевернулся в воздухе через голову и рухнул спиной аккурат на песчаный откос – как по горке он съехал по нему прямо под лапы хищнику – это явление отвлекло куана от Таина, а Володя наконец выхватил нож и, едва миновав оскаленную морду хищника, ударил куда-то... Брызнула кровь – хищник вскинулся на задние лапы – две стрелы вонзились ему в шею и грудь, потом еще две… Вскоре все было кончено. Умирающий куан бился в агонии у реки. Ботум протрубил в рог, прося о помощи. Володя так и сидел у песчаного откоса, сжимая в руке нож, он даже не заметил, что ранен, пока ему не сказал об этом Ромин – по груди тянулись три довольно глубокие борозды – когда-то куан успел его зацепить когтями. Вскоре появились двое воинов - Кримин и Онтрон – Онтрон сразу осмотрел раны Володи, заключил: -Неопасно. Достал из сумы какой-то порошок, посыпал на раны – их тут же зажгло так, что у мальчика перехватило дыхание. Кримин тем временем осмотрел куана, переговорил с Ботумом, Ромином и Таином и с удивлением взглянул на Володю, приблизился, взял его нож. -Наш маленький гость убил куана. -Нет, - возразил Володя, - это Ботум… -Стрелы его ранили, - согласился Кримин, - а убил твой нож. -Я не мог… - изумленно произнес Володя. -Тебе повезло, - снова согласился Кримин, - но предок никому не позволит убить себя просто так. Ты проявил смелость, когда бросился на помощь Таину, поэтому оказался достоин забрать жизнь предка. Дело достойное воина. И достойное имени. Ты можешь идти? -Раны зашью – сможет, - пообещал Онтрон. Сердце Володи пропустило один удар. -Прежде чем бояться иглы, - сказал ему Кримин, - подумай о том, что вы все могли погибнуть сегодня – ты, Ботум, Ромин, Таин. Эти раны и боль – совсем небольшая цена за то, что этого не произошло. Слова были справедливы, но легче от них все же не стало. Володя лег на землю, тщетно приказывая себе не бояться… Онтрон продел иглу – боль ослепила, перебила дыхание. Потом снова, снова, снова… Володя некоторое время терпел, потом застонал, забился – его держали. -Скоро закончим, Нигорн, - произнес Кримин. Это простое обещание помогло ненадолго взять себя в руки. Потом Володя сообразил, что Кримин обратился к нему по имени – его новому имени, которого среди куанов у него еще не было… Снова ослепляющая боль. Володя вцепился в собственную руку, сдерживая крик. Еще раз, еще… Наконец, все закончилось. Идти он все же не смог – Кримин донес его в лагерь на руках, уложил в тибу. К вечеру у него начался жар. -Это не от ран, - говорил чей-то голос над его головой, - от боли. Он не один из нас. Он не может этого выносить. Кто-то положил холодную шершавую руку ему на лоб, произнес: -Это ничего. Упрямства в нем точно хватит на двух куанов. Следующим утром Володя проснулся как ни в чем не бывало… ну, во всяком случае, жара не было, только слабость разлилась по всему телу, раны отозвались болью, когда он сел. В тибу он был не один – Киарн сидел в углу и терпеливо дожидался, когда мальчик проснется. -Нигорн, - тихо произнес он. Только теперь Володя перевел это имя – равный предку… -Редко кому достается такое имя, - произнес Киарн, - редко кому предок позволяет себя победить. Володя покачал головой: -Я не победил. Мне просто повезло. -Да. Но везение не дается просто так. Таин и Ботум рассказали мне, как все было. Ты мог просто остаться на дереве, пока куан расправлялся с ними. Никто тебя не осудил бы за это. Ты ведь только мальчишка. Маленький гость, без единого шрама на груди. И в этом случае никакая удача не помогла бы тебе победить. Но ты поступил иначе. -Я хотел помочь Таину, - возразил Володя. -Как? Мальчик пожал плечами: -Для начала просто хотел спуститься с дерева, как можно скорее. -А потом? -Не знаю, я не думал… -Ты понимаешь, что чудом не погиб? -Да… сейчас ... -Тебе бы все равно дали это имя, - сказал Киарн, - даже если бы тебе не повезло. Добровольно вступивший в схватку с предком заслуживает того, чтобы уйти из этого мира с именем. Так что радуйся, что остался жив и носи свое имя с честью. Володя пожал плечами: -Я не смогу, - сказал он, вздохнул – откровенно говоря, он опасался, что Киарн решит, что ему не место среди куанов после такого признания, но и скрывать больше не мог, - я… я слишком много боюсь… Испытания. Наказаний. Змей. Темноты… Киарн некоторое время смотрел на него, потом сказал: -Открою тебе страшный секрет. Все боятся. Ты – больше других, потому что все здесь для тебя непривычно. Удивительно, как тебе удается при этом не позволять страху вмешиваться в твои поступки. Это свойство великого воина, Нигорн. И ты им станешь – не сомневайся. Володя почувствовал, как сильнее забилось сердце. Наверное, ему необходимо было услышать именно эти слова. Потому что все, что его так тревожило – вдруг померкло – страх перед испытанием, воспоминания о вчерашнем происшествии. Он вдруг понял, что ему не дали бы имя, если бы в нем сомневались. В него верили. А значит – он со всем справится.