Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

Тропа все круче забирала в горы. Племя куан уже вторую неделю двигалось навстречу восходящему солнцу. Шатры были собраны и оставлены в надежном месте – ночевали прямо под открытым небом. Женщины и дети в центре. Воины по краям. Тот же порядок сохранялся и во время движения. Володя и его сверстники не относились к воинам, но и детьми не считались – поэтому занимали промежуточное положение, и у них, в отличии от малышни, были обязанности – охотится. Небольшими группками они отделялись от отряда – выслеживали добычу, потом возвращались. Состав Володиной группы не изменился – они так и ходили вчетвером – Ботум, Ромин, Таин и он сам. Ботум и Ромин, правда, накануне путешествия прошли свое Последнее Испытание, стали молодыми воинами, но старейшины посчитали, что от них пока будет больше пользы, как от охотников, а не как от охранников и защитников. Охотится было не так сложно, пока путь проходил через лес, потом лес поредел, началась степь, на горизонте которой маячили горы. Казалось – до них рукой подать – но им пришлось идти больше недели, чтобы приблизиться, и вот – чтобы выследить добычу, приходится прятаться в горных расщелинах, часами лежать на холодных камнях, или, подбираясь, обдирать о них колени, локти и грудь. Володя все недоумевал – почему воины держатся так настороженно, пока однажды, над племенем не мелькнула чья-то огромная тень: птица размерами никак не меньше прародителя куана кружила над людьми, выбирая себе жертву, потом вдруг камнем кинулась вниз. Воины ощерились копьями и стрелами, женщины, прикрывая собой детей бросились на землю. Володя в оцепенении наблюдал, как птица атаковала – стрелы беспомощно отскакивали, скользили по перьям. Выпустив огромные когти, она собиралась схватить добычу, но в этот момент чей-то нож угодил в глаз – птица с криком поднялась в воздух, улетела. Спустя некоторое время племя, как ни в чем не бывало, продолжило путь. На этот раз все обошлось благополучно - не было даже раненых. Еще несколько дней в пути – они все выше и выше забираются в горы. Дует ледяной ветер – люди оделись в кожаные рубашки, мехом внутрь, а на ночь приходится забираться в пещеры – благо, что расположение этих пещер давно известно. Охотники все меньше приносят добычи – на ужин и завтрак одно и то же блюдо – похлебка в которую добавляют высушенное истолченное мясо, но чтобы ее приготовить, нужно раздобыть дрова – а сделать это все сложнее и сложнее. Этим утром Володя вместе с Таином, Ботумом и Ромином отправились за дровами – еще вечером они заприметили глубокую расщелину, когда возвращались с неудачной охоты – но спускаться в нее было уже поздно – надвигались сумерки, а задерживаться на горных тропах до темноты – не стоит. А вот сегодня – едва рассвело – отправились в путь. Расщелина находилась недалеко от основной тропы, но пробираться к ней нужно было по узенькому выступу над пропастью – так что это заняло время. Еще одна неприятность заключалась в том, что расщелина оказалась глубже, чем им показалось вчера – веревки не хватало. Правда, дров не дров – а вот хвороста в виде засохшего кустарника в расщелине действительно было много. В общем, просто так уйти ребята не могли – Ботум и Ромин спустили пока хватало веревки сначала Володю, потом Таина – а уж до дна расщелины мальчики добрались сами. Некоторое время ушло на то, чтобы составить четыре довольно большие вязанки хвороста. Теперь нужно было выбираться. И в этот момент их накрыла огромная тень. -Торгул! – крикнул Таин, но Ботум и Ромин уже заметили огромную птицу и моментально соскользнули с выступа. Они умудрились не разбиться, спускась на дно расщелины, птица, попыталась было выскрести их оттуда – не достала, не вышло – ребята вжались в каменистую землю, тогда она улетела. Мальчишки с облегчением перевели дыхание. Переглянулись – и вся сложность ситуации стала ясна всем четырем одновременно. Они все-на дне глубокой расщелины с очень крутыми стенами – едва ли удастся выбраться – веревка здесь же с ними. В племени их не хватятся до вечера, а хватившись, едва ли смогут найти. Ромин пробовал стрелять в стены ущелья из лука, привязав к стреле веревку – бесполезно – стрелы отскакивали. Володя, закусив губу наблюдал за этими попытками. -Ладно, - сказал Ромин, - я возьму веревку и попытаюсь выбраться. -Разобьешься, - возразил Володя. Молодой воин пожал плечами, с солидностью, подходящей воину: -Ты можешь придумать что-то другое? Володя подумал и неуверенно кивнул. -Стрелы нужно вбить, - произнес он – еще не до конца понимая, о чем он, но Ромин радостно ухватился за эту идею. Он забрался на стену расщелины так высоко, как только мог - взял камень и вбил cтрелу между камнями, затем, используя ее, как опору, поднялся выше – вбил следующую. Это была нелегкая работа – ребята сменяли друг друга, пока все их сорок стрел не составили подобие лестницы – самим выбраться было мало – ребята вытянули весь хворост, который удалось собрать и только тогда поспешили к пещере, где племя ночевало прошедшей ночью – конечно, там никого уже не было. Солнце уже клонилось к закату – проще всего было остаться переночевать в уже знакомом месте, а с утра уже отправиться догонять племя, но на месте им не сиделось, и ребята устало побежали по горной тропе – сумерки настигли их в том месте, где тропа круто забирала вверх между валунами – ни пещеры, никакого другого укрытия рядом не было, не было даже крошечной площадочки, чтобы развести костер – да и незачем было возиться – воды оставалось мало – похлебки не сварить, так что они просто пожевали сухого мяса, бросили на камни хворост и устроились на нем спать. На рассвете Володя проснулся от того, что что-то холодное и шершавое терлось о его руку – неохотно разлепил глаза – змея! Сон мигом смело, закричав, он в ужасе вскочил, почувствовав как что-то обожгло руку – ужалила! Ребята проснулись от его крика – Володя думал, что они лишь отмахнутся от него – будить из-за такой ерунды, как змеи! Но, увидев черную змею, свернувшуюся кольцами и угрожающе шипящую, Ромин вскочил на ноги также проворно и, бросив нож, отсек ей голову. Таин и Ботум также поднялись. -Она тебя укусила? – Таин смотрел на него с ужасом. Володя пожал плечами: -Да, - спокойно отозвался он, - не первый раз. -Это не сина, - тихо произнес Ботум. Ромин взял свой нож, подошел к Володе, надрезал ранку и перетянул чуть выше веревкой, потом смазал ранку мазью и перевязал уже ее. -Ботум, беги, как можешь быстро за Онтроном. Ботум кивнул и припустил по тропе что было сил. -В чем дело? – решился наконец спросить Володя – он понял, что дело его было плохо, но не понимал, да и боялся до конца понимать – почему. В голове все крутились слова Кримина о том, что во время путешествия им встретятся змеи, куда опаснее сины. Ромин смотрел на него с сомнением. -Говори, - твердо сказал Володя. -От яда этой змеи умирают. Даже Онтрон не всегда может помочь, а нам еще нужно до него добраться. Ты совсем скоро не сможешь идти. Володя сдержанно кивнул: -Тогда не будем терять времени. Он зашагал по тропе. Ромин и Таин пошли за ним. Что надо делать, если знаешь, что совсем скоро наверняка умрешь? Володя не знал. Ему никогда не было так страшно. Когда их корабль летел в черную дыру – он мог надеяться на то, что капитан что-то придумает. Во время своего короткого столкновения с куаном – он даже испугаться толком не успел – по крайней мере за себя. А сейчас – яд в руке пульсировал тяжелой болью – не так, как при укусе сины. Уже скоро он не чувствовал пальцев – его рука начала умирать. Не хотелось никуда идти – хотелось сесть и заплакать… Но, видимо, у Ромина и Таина еще были какие-то надежды на его спасение – они ведь не знали, что он уже не чувствует руки, они не позволят ему просто сидеть и плакать – они будут заставлять идти. И все же – совсем скоро закружилась голова, перед глазами запрыгали темные пятна – в какой-то момент он пошатнулся и упал бы, если бы Ромин не придержал его за плечо. Еще некоторое время, показавшееся Володе вечностью он, спотыкаясь, брел вперед, обхватив за шею Таина, и поддерживаемый Ромином, но вот запнулся, потерял равновесие – Ромин снова помог ему удержаться на ногах, но Володя лишь покачал головой, едва сдерживая слезы – рука горела так, будто по жилам тек огонь, ломило каждый сустав – каждый шаг сопровождался болью. Он не мог бы всего этого объяснить, но и идти дальше не собирался – упасть и провалиться в темную бездонную яму – это уже казалось не пугающим, а притягательным… -Не надо, - сказал вдруг Ромин, - не сдавайся. И тогда - останешься жив. Снова будешь охотиться, купаться в реке и смотреть на солнце. А об этом дне забудешь навсегда. Володя сомневался, что он когда-нибудь забудет об этом дне, но все же слова Ромина подействовали – он постарался вспомнить, как жил среди куан последнее время, и сосредоточился на этих воспоминаниях, потом он подумал о капитане – вот вернется он не Нейрус и узнает, что мальчишки, оставленного им здесь уже нет в живых… Мысли помогали бороться с болью, страхом и отчаяньем – но никак не могли придать сил – вскоре Ромин взвалил его себе на спину и понес. Володя потерял сознания – спутанные мысли метались то к Видову, то к капитану. А потом он лежал в кровати, и светловолосая женщина поправляла ему одеяло… Он вдруг вспомнил ее, узнал – хотел было вскочить на ноги, чтобы догнать – и не мог – его держали за плечи, а он вырывался, тело горело – и он понял, что все увиденное им было сном – успокоился, открыл глаза. Над ним склонился Онтрон, протянул чашу с горячим отваром – отвар был горьким, но от него сразу прояснилось в голове, затем Онтрон занялся рукой – Володя с ужасом увидел, что вся она почернела, и когда Онтрон делал надрезы – из нее текла потемневшая густая кровь – он сделал больше десяти надрезов, а мальчик даже не почувствовал боли, зато потом, когда руку намазали мазью – ее зажгло. Это было еще не все – Онтрон снял с него одежду – растер мазь по всему телу – мазь жглась словно крапива, но одновременно – приносила странное облегчение. В голове прояснилось – он разглядел, что находится в пещере. Тут же возникли вопросы – где Ромин, Таин? Сколько времени он был без сознания? Но Онтрон не позволил задать ни одного – жестом приказав молчать. Через некоторое время Онтрон намочил в котелке с закипающей водой кусок ткани, смыл всю мазь и вскоре голова у Володи снова закружилась и заболела. Мазь вытягивала из тела яд, но справится с ним полностью вышло только с пятого раза. Измученный Володя провалился наконец в здоровый сон. Следующим утром кожа горела и чесалась, но чувствовал он себя отлично. Ботум, Ромин и Таин, как выяснилось, ожидали его у входа в пещеру. -Нужно спешить, - сказал Онтрон, - племя ушло уже далеко – а нам нужно догнать его уже сегодня. И вот они снова шагают по горной тропе – далеко внизу раскинулась степь, Володя с удовольствием вдыхает ледяной горный воздух, невольно обдумывая вчерашнее происшествие. Нет, Ромин сказал ему не совсем правду – не всегда достаточно бороться, чтобы победить смерть – очень часто это оказывается тщетным… Но в другом он прав – стоит сдаться и смерть унесет тебя в когтях, убаюкает лживыми песенками о сне и покое. Бороться все же надо до последнего. И до последнего быть уверенным в победе. И тогда, может быть, опять будешь радоваться солнцу, мечтать об охоте и бежать по крутой горной тропе. Племя они нагнали еще до наступления сумерек. И даже принесли хворост для костров – накануне Ромин и Ботум быстро сбегали за ним, пока Онтрон выхаживал Нигорна. Завтра племя должно было миновать перевал. Переход обещал быть трудным и долгим, и его вовсе не упростило то обстоятельство, что ночью пошел снег – сначала порхали редкие снежинки, а утром снег валил шапками – на расстоянии вытянутой руки не было ничего видно – и племя осталось в своем последнем укрытии – в пещере – при такой погоде нельзя было рассчитывать на то, что за один день они смогут одолеть перевал и к вечеру добраться до следующей пещеры. А без укрытия – они погибли бы ночью в такую погоду. Вход в пещеру завесили шкурами, чтобы сохранить тепло, хворост расходовали только, чтобы сварить бульона из сухого мяса. Снег не прекратил идти и на второй день и на третий, когда же снегопад прекратился, тропа, по которой они шли была заметена так, что идти по ней не мог даже воин – не говоря о женщинах и детях – стоит сделать шаг – и оказываешься по грудь в рыхлом снегу. Совет старейшин, собравшись в пещере решал, что делать дальше – никто не припомнил, чтобы подобное приключалось раньше – как выяснилось – никто, кроме самого старшего представителя племени - Синтана. -Такое было однажды, - сказал он, - тогда на моей груди еще не было ни одного шрама. И племя также оказалось заперто в этой пещере снегом. Тогда мы оставались здесь несколько дней. Потом, снег начал таять, а ночью снова замерз – и наутро по нему можно было идти. Нужно ждать. С ним согласились – тем более, что других предложений не было. Вот только снег не начал таять ни на третий, ни на седьмой, ни на десятый день… Запасы высушенного мяса стремительно таяли. Хвороста, чтобы приготовить бульон почти не осталось. Володя осторожно пробирался по узкому каменному проходу – все дальше и дальше уходя вглубь пещеры. Ему не разрешалось это делать – им с Таином уже однажды попало за то, что, углубившись в пещеру, они провели там полдня пытаясь разобраться в лабиринте переходов. Куаны пещер опасались – в них можно было заблудиться и сгинуть. Но Володя упрямо, день за днем, поднимался тогда, когда все еще спали и крался к таинственным переходам, аркам, ущельям. Киарн злился – хотя злость его была немногословна и выражалась только в крепко сжатых губах. Требовал объяснений. Брался за ремень. Володя ничего не объяснял. В самой глубине души теплилась безумная надежда – но он даже для самого себя не мог ее назвать – чтобы не спугнуть – где уж тут с кем-то ей делиться. Он упрямо молчал. Безропотно терпел наказание и снова уходил. Последний раз он пропадал в пещерных переходах три дня – а когда вернулся, Киарн пытался было его расспросить, но Володя лишь пожимал плечами и молчал – тогда Киарн выместил на его спине все свое беспокойство и все свои вопросы, оставленные без ответа. Следующим утром Володя снова исчез. И вот уже третий день пробирался вглубь пещеры. Его окружала полная темнота – он с трудом мог видеть место, куда собирался в очередной раз ступить, и с невольной дрожью думал о своем очередном возвращении. В последний раз ему сильно досталось – он смог убедиться, что рука у Киарна может быть не легче, чем у Кримина. Он даже стал было раздумывать над тем – а не объяснить ли ему, что влечет его в пещере. Но почти сразу отмел эту идею – если его надежда окажется напрасной – пусть это будет касаться только его – так гораздо легче будет ее перенести. Поэтому два дня назад он снова тихонько покинул лагерь. Кое-где в пещере царили сумерки, кое-где стоял полный мрак. Он уже миновал место, до которого добрался в прошлый раз и упрямо шел дальше – считал шаги, поглядывал на часы капитана, чтобы проверить свое чувство времени. Может именно страх загнал его в этот раз дальше, чем раньше – теперь, после возвращения Киарн его точно убьет. Сам. Лично. Дабы не мучиться больше сомнениями… Но – что это? Впереди показался свет. Володя зажмурил глаза, открыл – да, это был свет! С колотящимся сердцем он поспешил к нему, легко одолел довольно крутой подъем – да! Да. Это было то, на что он боялся надеяться – выход из пещеры на другой стороне горы! Здесь не было снега! Склоны покрывала густая зеленая трава, дул ласковый теплый ветер. Рядом с пещерой рос орешник – Володя оборвал его и помчался назад… Киарн встретил его тяжелым взглядом, не обещающим ничего хорошего. Володя ничего не стал объяснять – только высыпал перед ним горстку орешков. Спустя мгновенье к этой горстке были прикованы все взгляды. Мальчик кивнул вглубь пещеры: -Там есть проход на другую сторону. Кто-то взглянул с радостью, большинство – с недоверием – но горстка орешков говорила сама за себя – племя было спасено. -Ты должен был мне сказать. Володя сидел у подножия горы, глядя на потухающий огонь – все – кроме нескольких дозорных уже спали. Киарн сел рядом, протянул руки к огню – язычки пламени скользнули между пальцев. -Я не мог, - возразил мальчик. -Почему? Володя пожал плечами – как это объяснить словами? Когда-то давно, в другой жизни, он читал, что существуют пещеры, пронизывающие гору насквозь. И что явление это достаточно редкое. Мысль о том, что такое может быть здесь – ни разу даже не возникла в его голове. Он шел вглубь пещеры, движимый мальчишеским любопытством и безумной надеждой – а вдруг?.. И как все это объяснить и рассказать? Киарн пожал плечами: -В конце концов это было опасно. Очень глупо было брать весь риск на себя одного. Самонадеянно. Это он произнес, но заботило его сейчас другое – поколебавшись, он сказал то, чего никогда не говорил своим детям: -Меня совсем не радует, что я наказывал тебя за непослушание и упрямство, в то время, как ты пытался спасти племя. Прости. Володя на мгновение удивленно замер – он никак не ожидал такого услышать, потом смущенно поморщился, пожал плечами: - Я не за этим уходил. Просто мне хотелось точно знать – нет ли с другой стороны выхода. Я правда был упрям. Вы все считаете, что боль может быть платой. Наверное, это было моей платой, - он еще промедлил и признался, - я бы не забрался в последний раз так далеко в пещеру, если бы не боялся наказания. Киарн смерил мальчишку взглядом и вдруг понял, что в этот момент он перестал быть для него беспомощным и испуганным «маленьким гостем». Только теперь он в полной мере понял, что перед ним будущий мужчина, воин. И что совершенно бессмысленно было пытаться вмешаться в его действия и решения с помощью ремня. -И все равно я прошу у тебя прощения, - повторил Киарн, - Проси у меня, что хочешь, - и быстро встал, ушел. Володя еще сидел некоторое время у костра. На душе по непонятной причине было радостно. Он протянул к огню руку, как Киарн, подождал, пока языки пламени скользнут между пальцев, медленно отвел руку, улыбнулся…