Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

Он неслышной тенью скользил среди деревьев, прислушиваясь ко всему, что происходило в лесу. Быстро промчались беззаботные дни, когда, вернувшись в лес, племя заново устанавливало свои тибу, а ребятня весело играла вечерами в догонялки и в мяч. Теперь Володя со сверстниками вновь в лагере Ступивших-на-путь-воина. И в этот раз для него наступило время первой охоты. Он в одиночку должен выследить добычу, достойную охотника, а до этого – в лагерь возвращаться нельзя. Каждый вечер он дымом костра подает Кримину сигнал о том, что с ним все в порядке и продолжает свои поиски достойной добычи. Первая охота может длится несколько дней, а может – недели. Может увенчаться успехом, а может – нет. Володя пока не намерен был сдаваться, хотя его охота длилась уже больше десяти дней, а добыть ему удалось лишь пару кроликов, да однажды - утку – не очень хорошо для мальчишки с отменным аппетитом. Зато он научился бесшумно ходить по лесу. И понял совершенно простую, казалось бы, вещь. Охота – это борьба за выживание. Не развлечение, не соревнование, не игра… Просыпаясь каждый день от голодного урчания в животе, бродя по тенистому лесу, чувствуя, как силы тают – стоит не поесть хотя бы один день, он осознал, что охота – это необходимость – такая же, как дыхание и сон. И эта необходимость сталкивает охотника и его добычу в поединке не на жизнь а на смерть каждый день, каждый час, каждую минуту. А еще он понял, как скучает по человеческой речи, по друзьям, по теплой постели в тибу и запаху дыма. Каждый день внутри него нарастала тоска. Но Володя чувствовал теперь ее ценность. «Боль от ран закаляет тело – говорил Кримин, - боль внутренняя закаляет дух». Сколько раз он слышал эти слова? Сотни? Но почему-то они казались раньше просто шумом, а теперь вдруг обрели смысл. Володя чувствовал, что меняется – каждый час, проведенный в одиночестве, делал его немного другим, и эти изменения в себе ему нравились. Так что он вполне определенно знал, что не оставит своей охоты по своей воле. В это утро он проснулся от того, что кто-то устроил возню под тем деревом, на котором он спал. Мальчик открыл глаза, приподнял голову – тороп! Взрослый самец. Это была удача. Больше всего тороп напоминал земную свинью, точнее кабана. Но не совсем – во-первых – гораздо меньше, во-вторых у кабанов не бывает когтей (насколько Володя помнил). И они не преследуют неудачливого охотника, как это делает тороп (ну, в этом он точно не мог быть уверен). И еще у торопа страшные, острые зубы – которые он, с необычной для травоядного готовностью, пускает в ход. Отсюда, с дерева – торопа не достать – ни стрела, ни нож не пробьют его спины – только ранят, и он скроется. Все это пронеслось в голове у Володи за какой-то миг. В следующий – он уже знал, что делать. Осторожно, очень-очень медленно сел – немногим быстрее, чем цветок в течении дня поворачивается вслед за солнцем. Так же медленно взял в руку нож, подобрал под себя ноги, чтобы удобно было прыгнуть – а точнее – беззвучно упасть с ветки. И замер – словно превратился в каменное изваяние – нужно было подождать, пока тороп займет то положение, которое нужно ему. Очень-очень давно, совсем в другой жизни Володя думал, что силы нужны, чтобы быстро бежать, или высоко прыгать – он и помыслить тогда не мог, что гораздо больше силы требуется на то, чтобы просто неподвижно сидеть – и речь вовсе не о том, что сложно сдержать отчаянно бьющееся сердце или не поддаваться нетерпеливым мыслям «Сейчас. Давай. Ну сейчас!», и даже не о маленьких неугомонных кровопийцах – жаждущих воспользоваться вынужденной неподвижностью охотника. Речь именно о невероятном напряжении мышц, готовых для усилия и вынужденных бесконечно долго ждать мгновения, чтобы его совершить. Вот тороп сместился в нужном направлении, отступил, опять двинулся в сторону, еще – сейчас! Володя не посмел оттолкнуться ногами от ветки на которой сидел – стоит листьям на ней дрогнуть – тороп услышит и унесется прочь, поэтому он лишь выставил вперед руки и рухнул вниз – на широкую спину зверя. Тот дернулся лишь тогда, когда Володя уже обхватывал его за шею, но уж тогда оправдал свое звание самой опасной дичи! Володя едва успел вонзить свой нож – как его с силой швырнуло в сторону – о дерево так что искры из глаз посыпались – он все же не расстался с ножом – сумел его удержать и откатился было в строну. Тороп молниеносно развернулся – он был ранен смертельно, но был намерен сделать все, чтобы охотник его запомнил надолго – и ловко прыгнул вперед – Володя едва успел опереться на колено и был вынужден тут же прыгнуть в сторону. Конечно прыжок вышел так себе, следующим усилием тороп нагнал его, прижал к земле могучими лапами, впустил когти, а страшные челюсти Володя едва остановил в нескольких сантиметрах от горла. Несколько секунд продолжалась смертельная борьба – в исходе которой Володя никак не мог быть уверен. Потом тороп начал слабеть, мальчик сумел выскользнуть из его хватки и откатиться в сторону. Зверь двинулся было за ним, но больше не смог достать. Володя мысленно попросил у торопа прощения. Слова были знакомы. Но он впервые осознавал их смысл. Каждый охотник вынужден охотится, чтобы сохранить свою жизнь. Каждый зверь, на которого охотятся сделает все, чтобы охота была неуспешной – кто победит в этом состязании, тот и останется в живых. Володя взвалил торопа себе на плечи – весила его добыча, вероятно, чуть меньше, чем он сам, и зашагал к лагерю. Нет, все же он плохо понимал, как соскучился по голосам друзей и по их смеху. Ему все казалось, что он из холодной ледяной глубины горного озера выпрыгнул на горячий теплый берег – такова была разница между жизнью в лесу и лагерем ступивших-на-путь-воина. Сегодня он был причиной торжества. Сегодня он угощал своих друзей своей первой добычей. Его при всех похвалил Кримин – что случалось крайне редко. Наконец, он чувствовал себя дома – впервые с тех пор, как потерял родителей и впервые с тех пор был по-настоящему счастлив. Те, без малого два года, что он провел среди куанов были полны для него невероятного напряжения – он стремился стать СВОИМ, хотя изначально своим не был. И изо дня в день он доказывал свое право быть одним из них – непростое испытание для мальчишки! Но сегодня – он это скорее почувствовал, чем понял – это испытание было закончено. С этого самого дня он может просто жить.