Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

С этого дня Скворцов действительно затих – по крайней мере больше не требовал, чтобы Володя перестал ходить на футбол. Только буравил иногда тяжелым взглядом. -Он тебя ненавидит, - заметил как-то Волков. -Бред! – возразил Володя, - За что? -Ну, это ты думаешь, что ненавидеть можно только за что-то… Ты меня просто так бесил. Тем, что сильно правильный. И еще бесило, что ты только на уроке послушал – и раз, все понял – а тут сидишь, как баран… -Но ты из-за угла на меня не набрасывался, - заметил Володя. -Это потому, что я не гад, - отозвался Сережа, - а Скворец гад. Еще какой. Вот увидишь – он что-нибудь выкинет. Но Скворцов ничего не выкидывал. Володя спокойно отметил свой тринадцатый день рождения – Олег прислал видеописьмо и подарок – набор деталей для моделирования. А из деревни от его бабушки с дедушкой пришла посылка – вязанные шарф, шапка и перчатки. Ночью после всех этих подарков Володя не мог уснуть. Лежал, смотрел в потолок и думал о том, что совсем скоро будут каникулы. Все нормальные люди поедут домой. А у него дома нет. Точнее есть место, очень похожее на дом. Но туда его не пустят. Потому что Олег где-то в космосе, а ему всего лишь тринадцать. И Елизавета Николаевна с Антоном Алексеевичем ему никто. В горле стояли слезы, и Володя с раздражением чувствовал, что готов самым бессовестным образом разреветься. Будто ему лет пять… Когда несколько дней назад на хоккее шайба разбила ему лоб он и не думал плакать. А вот теперь – из-за перчаток и шапки – и из-за несчастных двух недель каникул он утыкается лицом в подушку и осторожно переводит дух – чтобы никто ничего не услышал. Письмо от Марины пришло по электронной почте спустя несколько дней. Володя его распечатал и несколько раз перечитывал – оказывается, по Маринке он тоже скучал. -Мои девчонки меня с Днюхой не поздравляли, - с сожалением вздохнул Волков, когда Володя рассказал ему о письме, - наверное, у вас и правда все серьезно. -Заткнись, - посоветовал Володя, уже жалея, что рассказал. -Ладно, я просто завидую, - усмехнулся Сережа, причем исключительно белой завистью. К своему удивлению, это полугодие Володя закончил лишь с одной четверкой – по истории – лучше результаты были только у Филиппа Кудинова. Вот только Володю собственные результаты не очень впечатлили – что толку? Впереди ждали нудные каникулы – после прошлогоднего происшествия поход на лыжах им не разрешили. Оставалось, по выражению Волкова «художественно плевать в потолок». Он собирался было, во время каникул ездить к брату каждый день, но его группа на все новогодние праздники отправлялась в санаторий. Радовало одно – на каникулы уезжал Скворцов. Володя даже втайне надеялся, что он не вернется. Напрасно конечно. Вообще на эти каникулы из их группы уезжали почти все – оставался только он и Сережка Волков. Это нехорошо – с Волковым даже в шахматы не поиграешь. Конечно, столько свободного времени – шанс доделать робота – и своего и Сережкиного заодно – не особенно радужная альтернатива новогодних праздников, но все же… Тридцатого декабря в корпусе не осталось уже никого. Володя ковырял своего робота, а Волков играл в «минибаскетбол» - бросал скрученные из бумаги мячики в мусорную корзину. Пушкарев не обращал на их занятия никакого внимания. В корпусе царила противная сонная тишина. -А если бы мы с Волковым уехали – вас бы домой отпустили на каникулы? – поинтересовался вдруг Володя у Петра Сергеевича. -Не твоего ума дело, - отозвался Пушкарев, что в переводе, очевидно, означало: «Да». Зазвонил коммутатор. Петр Сергеевич поднял трубку. -Климовцев, тебя к директору, - сообщил он через несколько секунд. Володя с недоумением оторвался от робота, а через несколько минут уже с недоумением шагал к административному корпусу. Олег не мог приехать. Никак. Может, с ним что-то случилось? Это вероятнее… В кабинете Станислава Павловича Володя с изумлением увидел Олегова дедушку. Антон Алексеевич ему подмигнул. -Климовцев, садись! – распорядился тем временем директор. Володя подчинился. -Ты ведь знаешь, что я не могу тебя никуда отпустить на каникулы, кроме как с опекуном. Володя растерянно кивнул. -Твой опекун сейчас работает. Володя снова кивнул. -Так вот я тебя отпускаю. Под свою ответственность. Если ты обещаешь очень стараться держаться подальше от неприятностей. Володя не мгновенье замер, осознавая услышанное. Потом в ушах застучало от радости, а еще секунду спустя он понял, что не куда не поедет. Посмотрел на Антона Алексеевича: -Я не могу… Простите… Слишком хорошо он знал, каково будет Волкову остаться здесь одному. Конечно, Сережка не подаст вида и едва ли станет плакать в подушку по поводу того, что остался, но все-таки… -И почему не поедешь? – Антон Алексеевич, казалось, ничуть не расстроился, что напрасно приехал в такую даль. Володя пожал плечами. -Рассказывай, - настаивал тот. Да, по крайней мере, Антон Алексеевич имеет полное право на нормальное объяснение. Володя рассказал про Сережку Волкова. -И Волкову тоже нет еще четырнадцати? – поинтересовался Антон Алексеевич. -Ему уже есть. Его могу отпустить, - отозвался директор, - подождите. Он вышел из кабинета. -И зачем вам это нужно? – поинтересовался Володя. Антон Алексеевич улыбнулся: -Угомонись. Новый год без детей это не новый год. -Я не ребенок. -Конечно, - легко согласился Антон Алексеевич, - ты взрослый. А нет такого взрослого, чтобы не мечтал стать ребенком хотя бы на время. У тебя как раз есть такая возможность. Мороз не давал ни малейшей возможности прекратить двигаться и полюбоваться на яркое солнце и пушистые сугробы, застилающие все поле до самого леса. Володя с Сережей расчищали от снега небольшой участок реки, для игры в хоккей. Взять с собой Волкова оказалось не такой плохой идеей. Володя смутно представлял, что делал бы в деревне без него целую неделю. Первый, после приезда день был занят новогодними приготовлениями. То, что Сережка с невероятной скоростью умеет чистить картошку, Володя знал и раньше, но оказалось, он умел просто виртуозно нарезать любые продукты. -Где это ты так научился? – спросили Володя. -Был как-то у моей мамашки… - Сережа мельком взглянул на Елизавету Николаевну, занятую приготовлением гуся, - знакомый. Он и научил. -Здорово. -Да. Нормальный был дядька. Только недолго… В общем, с салатами они закончили быстро. Потом наряжали елку. Переносили тяжелый стол. Расставляли посуду… Уже ночью открывали подарки. Володе достался сборник фантастических рассказов. А Сереже фонарик и старый перочинный ножик. Старый в том смысле, что таких уже очень и очень давно не делали. Длинное лезвие годилось разве что для того, чтобы срезать гриб, зато были другие лезвия – открывашка, отвертка, шило, маленький гаечный ключ. Всего двенадцать лезвий – и назначение половины из них Сережа так и не смог угадать. -Спасибо, - сказал Сережа, - но такой штуке место в музее. -Когда-нибудь, может, туда и отдашь, - согласился Антон Алексеевич, - мне этот ножик еще отец дарил. Но я не пользовался, берег. А потом как-то потерял. Не знаю, как он на чердаке оказался – там я его этой осенью отыскал – все думал к чему бы. А когда выяснилось, что у нас кроме Володьки будет еще один гость – сразу понял, зачем была та находка. Володька о тебе немного рассказывал, но я почему-то решил, что тебе понравится. -Правильно решили. Я такой ножик только один раз на картинке видел. Даже не совсем такой – тот был попроще. Володь, тащи наш подарок! Свой подарок они сделали за ночь. Прибыв поздно вечером тридцатого декабря, они почти до самого утра возились с этим будильником. Циферблат был нарисован на картонке – а вот все остальное настоящее – Володя выбрал шестеренки из набора, который Олег прислал ему на день рождения. Будильник получился несколько громоздкий и очень громко тикающий, но работал исправно. А еще к минутной стрелке была приделана крошечная кошка, а к секундной – мышь – получалось, что мышка то удирала от замершей на месте кошки, то неслась к ней. Елизавета Николаевна рассмеялась, когда разглядела действо, разворачивающееся на циферблате. -Такого будильника точно ни у кого нет, - сказала она, - спасибо, ребят – и обняла сначала Володю, а потом Сережу. Со следующего дня мальчишки уже ломали головы – чем себя занять. Утром они проснулись еще в сумерках – помогли Антону Алексеевичу накормить и напоить скотину, потом быстро почистили дорожки – снега было не так уж много – после чего их накормили таким завтраком, что в училище его хватило бы до ужина включительно. Володя вспомнил, что видел в сарае лыжи и попросил разрешения покататься на них. -Надолго? – поинтересовался Антон Алексеевич. -Наверное, до вечера. -Возвращайтесь пока светло, - посоветовал тот. Они доехали до реки, вдоволь накатались с горок, а на следующий день прихватив с собой лопаты и старые Олеговы коньки, отправились расчищать площадку для хоккея. Местные мальчишки катались на пруду в центре деревни, но там был Глеб, а Володя, помня о просьбе Станислава Павловича избегать неприятностей, решил держаться от него подальше. Конечно, большая часть времени ушла на подготовку площадки – покататься они успели всего ничего. Зато когда возвращались, возле соседского дома Володя увидел машину. Замер. -Это Маринкиных родителей, - сказал он Сереже. -Думаешь, она приехала? -Необязательно. Но могла. Он освободился от лыж, открыл калитку и направился к дому – неожиданно дверь распахнулась, на улицу выскочила Марина – мгновение она недоверчиво смотрела на Володю, а потом прыгнула ему на шею. -Ты же не собирался приезжать! -Ты тоже, - отозвался мальчишка. -Планы изменились, - улыбнулась Марина. -Хорошо, когда так меняются планы! – рассмеялся Володя. Когда он знакомил Марину с Сережкой, то очень боялся, что тот ляпнет что-нибудь в своем стиле – но Волкова словно подменили – он сдержанно протянул руку, здороваясь. -А у вас здесь классное место – для каникул, - сказал он. -Вообще тут скучно! – возразила Марина. – Но иногда действительно бывает здорово! – она радостно посмотрела на Володю. -Ты видела когда-нибудь робота-уборщика? - неожиданно поинтересовался Сережа. -Нет, а что? -Володька своего почти закончил – хочешь посмотреть? Он у нас в комнате. -Правда?! – Марина снова посмотрела на Володю. -Да, - с некоторым смущением отозвался тот. -И можно посмотреть? -Конечно. -Я сбегаю, отпрошусь. Марина побежала домой, а очень довольный собой Волков прошептал: -Что бы ты без меня делал! Володя пихнул его локтем в ребра – так, что Сережка ойкнул, но его довольство собой настолько зашкаливало, что он даже не стал давать сдачи – только рассмеялся. Крохотный робот уборщик ездил по комнате, собирая бумажки, ниточки, даже бисеринки. -Это ты сам сделал?! Восторг в глазах Марины выбивал Володю из колеи. -Уборщик это самое простое, - тщетно пытался объяснить он, - это, в общем, тестовый режим. Мне нужно будет потом в ремонтника перепрограммировать -Шахматы? – предложил вдруг Сережа. -Я не играла с самого лета, - отозвалась Марина. -Ну, тогда мы с тобой на равных – Волков принялся расставлять фигуры, - я тоже не великий шахматист. Сережка лукавил – играл он, конечно, неважно, но на спор часто выигрывал у ребят из отряда. Впрочем, на этот раз он решил проиграть, позволив Марине поставить ему мат в несколько ходов – Володя испытал прилив гордости – это он научил ее так делать. -Ну, вы пока играйте, а я схожу… - не договорив, Волков выскользнул в дверь. -Вот гад! – прокомментировал Володя, садясь за доску. -Да вроде нормальный, - не согласилась Марина. -Угу… - Володя не стал рассказывать об очевидном с самого начала намерении Волкова оставить их наедине. И вообще он решил забыть про Сережку и просто играть с Мариной в шахматы – как они делали еще летом – но не выходило – он все вспоминал тот ее прощальный поцелуй и то, как она сегодня бросилась ему на шею – так что даже «прозевал» своего офицера и туру. -Наверное, ты мало практиковался? – улыбнулась девочка. Вместо ответа он вдруг спросил, чувствуя себя полным идиотом: -Марин… мы ведь друзья? -Конечно, - с удивлением отозвалась она. -Я не про то… ты меня поцеловала тогда – Володя почувствовал, как запылало лицо. -Ну да, - отозвалась Марина. И на несколько минут стало тихо. Володя рассеянно изучал шахматную доску. Хотя был не очень уверен, что сейчас его ход. Волков говорил, что если Маринка поцеловала его в щеку, то он ей нравится – вовсе не как друг. Но что она сама в этом никогда не признается первая, потому что девчонки никогда не признаются первыми в таких вещах. Поэтому, если она ему нравится – сказать должен он сам. Проблема была в том, что Володя не знал – нравится ли она ему. То есть – они, конечно, здорово проводили время вместе, но было ли это больше, чем дружба? Да и что скрывалось за самим этим «больше, чем дружба» - Володя не очень хорошо представлял. У куан взрослый воин брал понравившуюся девушку в свой тибу. Тогда в поселке устраивали короткий праздник – провожали пару в их новый дом. Здесь на Земле все представления Володи на этот счет складывались из рассказов Волкова о вечерних хождениях во время увольнения, поцелуях в темных углах – кажется, Сережка зачем-то коллекционировал эти поцелуи – по крайней мере, он вел им счет. Конечно иногда сцены поцелуев, описание любовных чувств мелькали в тех книгах, которые Володя читал – но они не вызывали у него никакого интереса – он попросту пролистывал страницы. Мысли о поцелуях и отношениях вдруг улетучились, потому что он вдруг увидел, как лучше всего походить – двинул своего ферзя вперед, оценил позицию: -Ой, а тебе мат… - сказал он Марине -Что?! Это не честно! – она несильно стукнула его в плечо, отошла к окну, обиженно скрестив на груди руки, - отвлек меня своими дурацкими разговорами. -Прости, - отозвался Володя. -Только если кое-что сделаешь. -Что? -Меня один дурак в школе достает. Ты ведь умеешь драться, можешь научить? -Как дать в глаз? – улыбнулся Володя. – Новое направление разговора ему определенно нравилось. -Я один раз пробовала дать ему в глаз – он за руку знаешь, как схватил! -Как? – Володя протянул руку. Марина показала. Володя объяснил, как освободится из захвата и как можно вывернуть руку так, что желания лезть больше не возникнет. Потом они попробовали – у Марины получалось хорошо – но Володя подозревал, что это от того, что он не особенно сопротивлялся этим ее захватам – от мысли, что она так вот сцепится с каким-то мальчишкой в классе, становилось страшно. -Не проще учителю сказать? – поинтересовался он. -Ну да, ведь именно так ты сам всегда и поступаешь, - усмехнулась Марина. -Я – другое дело. А девчонки уметь драться не должны. Марина смерила его удивленным взглядом: -Ты из какого тысячелетия? Давай лучше еще раз. -Я не буду поддаваться, - предупредил Володя и на этот раз по-настоящему схватил ее за руку. -Ай! – вырвалось у Марины. Она попыталась освободиться – не выходило. -Нужно резче, - посоветовал Володя, - и сильнее. Бесполезно. -Вот поэтому девчонкам и не нужно драться, - сказал Володя. Щеки Марины вспыхнули от злости – она резко повернула свою руку, освобождаясь – цепко схватила его за запястье – как учил - еще и впившись ногтями для верности - только она не знала, что может быть дальше – Володя присел, потянув ее на себя… Если б в такую ловушку вдруг спросонья попал бы Волков – Володя заставил бы его как следует приложиться спиной об пол. Испуганной, потерявшей равновесие Марине он удариться не позволил, ловко поймав ее за десятую долю секунды до падения. И пока она растерянно смотрела на него своими огромными от испуга глазами – он вдруг понял, что, конечно, они не просто друзья. -Я тебя убью, - пообещала Марина, придя в себя. -Ладно, - со смехом согласился он и помог сесть. А потом вдруг наклонился и быстро коснулся губами ее щеки. Марина замерла, закрыв зачем-то глаза, и у Володи, как всегда в минуты сильного волнения застучало в ушах. Он снова наклонился и очень осторожно коснулся своими губами ее губ – стук в ушах перерос в один неукротимый гул, а по телу пробежала жаркая волна. Щеки Марины стали пунцовыми – ему казалось, от нее тоже исходит жар – на всякий случай он отодвинулся подальше и, резко выдохнув, поднялся на ноги. Марина тоже встала, не говоря ни слова. Володя собирал шахматные фигуры в коробку, Марина принялась ему помогать. К сожалению этих фигур было не пять тысяч, а всего лишь тридцать две – повод не поднимать друг на друга глаза быстро иссяк. Некоторое время они еще сидели, старательно глядя на закрытую коробку, наконец, Володя решил, что это все же глупо. -Теперь я точно знаю, что ты мне больше, чем друг, - сказал он, посмотрев на Марину. Она кивнула: -Да. -И еще я теперь знаю, почему люди целуются. Марина вспыхнула. -Мне пора домой, - сказала девочка. -Ладно, я провожу. И он проводил ее до дома, держа ее руку в своей. Волков потом не задал ни единого вопроса, но прямо-таки источал любопытство. Ночью Володя никак не мог уснуть – все лежал и смотрел в темноту. -Будешь ржать, я тебя убью, - предупредил он Волкова. -Не буду, - с готовностью отозвался тот, - колись. -Когда целуешься – это всегда одинаково? -Дурак? Нет конечно. Вообще игра стоит свеч только когда девчонка нравится – все остальное – спортивный интерес. А теперь давай – да или нет? Володя молчал. -Да ладно? Лучшему другу и не скажешь? -Тебе лишь бы над чем постебаться. -Нет. Ну, то есть – вообще да – но не в этом случае – честно. НУ? -Да. -Ха! Молодец, моя школа! – гордо заметил Волков. -Если ты хоть кому-то… -Угомонись. Никому я ничего не скажу, - Волков усмехнулся, - а то ты мне не расскажешь, что у вас будет дальше. -Дальше? -С тобой разговаривать – прям как с младенцем. Ладно. Подрастешь – поймешь. -Сам ты младенец, - пробубнил Володя, отворачиваясь к стене. Следующие несколько дней они ездили на лыжах на речку – катались на коньках. И в общем – довольно весело проводили время – вот только дней этих в их распоряжении было не так уж много. Очень скоро настало время уезжать. Сережка в ночь перед отъездом долго не ложился – все стоял и смотрел в окно – хотя в него уже очень давно ничего не было видно. -Значит вот так живут нормальные люди, - сказал он наконец -Как? – спросил Володя. -Дом, семья… ну на худой конец пара мальчишек…Тебе бы, наверное, понравилось так жить. Володя неопределенно пожал плечами – честно говоря, он не задумывался – но, наверное, да, понравилось бы. -А что? – Сережка улыбнулся. – Забей на космос. Чего ты там не видел? Женись на своей Маринке и живи. Думаю, трактора тебе доверят чинить. Конечно, все это было лишь очередной шуткой, но в каждой шутке… Володя вдруг подумал – почему бы и нет. -А ты? Сережа поморщился: -Ну, мне-то нормальная жизнь явно не светит. Мне космос – спецотряд – и пристрелят где-нибудь на милой планетке. -Ты в спецвойска собрался? – удивился Володя. -Ну, в инженеры-то мне не светит, - отозвался Сережа, - да и в медицину тоже – так что единственный шанс остаться в училище – это записаться в спецотряд – и я обязательно еще скажу, что ты не записался со мной – потому что трусишь – ты имей в виду, что это только от зависти. -А твой брат? – вспомнил вдруг Володя. -Да нормально все с ним будет – я переживал, потому что помнил его совсем мальком, не говорящим ни слова – а теперь – знаешь, как лапочет? Не остановишь! И даже учится нормально – на два года младше, чем мог бы, но все-таки! Ты ведь знаешь – как я к нему ходил этот год? С полчасика с ним посижу, а потом с девчонкой какой-нибудь ля-ля – там у малышей все время девчонки из старших – помогают. Володя поморщился: -Это неправильно, Сереж. Он знал, что, наверное, напрасно это сказал. Но он и правда так думал. Неправильно идти в спецвойска, которые на Земле не бывают годами, когда у тебя есть беспомощный младший брат. Сережка усмехнулся: -Ну да, неправильный. Мамка неправильно воспитывала – вот я неправильный и вырос. Ты же знаешь – что первые годы жизни самые важные в формировании характера ребенка. -Чушь все это, - сухо сказал Володя, - отмазка. Мы вполне уже можем воспитывать себя сами. Тебе просто лень физику учить. -Лень? – Сережа поморщился, - Тебе легко говорить! А у меня от нее голова на куски разваливается! -Ничего, до конца не развалится, - возразил Володя. -Уговорил. – Лицо Сережки стало очень довольным, как всегда, когда он выдумывал какую-нибудь удачную шутку, - Я буду сдавать физику на инженерный, если ты пройдешь со мной тесты в спецвойска. Это не запрещалось – после третьего курса можно было сдать экзамены на все три направления – и потом только окончательно определиться. -Ладно, - пожал плечами Володя, - сдам. Волков посмотрел на него с изумлением. -Это семь психофизиологических теста, - напомнил он, - включая тест на болевой порог и выносливость нервной системы. Ты дурак? Володя усмехнулся: -Мы оба знаем, что да. Одно условие – не филонить и нормально подготовится к экзамену. Сережа поморщился: -Черт, я влип.