Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

Олег обещал забрать его пятого июля – пятого и забрал. Но у Володи сложилось полное впечатление, что ради того, чтобы это сделать – Олег прорывался через парочку фронтов. Хотя, в общем-то, мало что об этом свидетельствовало. Олег выглядел, как обычно. Правда, не устроил допроса по поводу того, как дела, какие новости, какие оценки и почему именно такие – лишь кивнул на почти сошедший синяк на скуле, легко принял объяснение, что это последствие соревнований по боксу (хотя это было не так) и тут же провалился в какие-то свои мысли – молчал всю дорогу из училища, да и потом тоже. В поезде Володя не выдержал: -Все настолько плохо? – поинтересовался он. Олег вздрогнул, словно просыпаясь ото сна, покачал головой: -Это тебя не касается. Володя удивленно поднял бровь. -Не должно касаться, - поморщившись, поправился Олег, - но у меня не выходит так устроить. Прости. -Ты со Светкой поссорился, из-за того, что за мной поехал? -Мы ссоримся из-за всего подряд – так что не бери в голову. -Например, из-за чего? Олег пожал плечами: -Ну, когда я работал по всей Солнечной системе – мы ссорились из-за того, что я мало бываю дома, теперь, когда я перешел на регулярные рейсы до Марса мы ссоримся из-за того, что я все равно мало бываю дома, и из-за того, что стал меньше зарабатывать. В общем, есть где разгуляться. Сейчас вот – мне через неделю снова в рейс, а я тут решил навестить стариков. -И меня еще забрал по пути, - поморщился Володя. -Не бери в голову, - повторил Олег, - я так понял – было бы желание устроить скандал – а повод найдется. -Ну а Максим? Олег улыбнулся: -Максим лучше всех. Знаешь, когда я приезжаю в увольнение, а Светка оставляет меня с ним, я самый счастливый человек на Земле. -То есть не все плохо, - хмыкнул Володя. -Не все. А я так и не спросил, чем кончились твои соревнования. -По скалолазанию второе место, по боксу – четвертое. По очкам два раза проиграл – обидно. -А тесты? Володя пожал плечами: -Нормально. Кошмары не снятся во всяком случае. Раньше Олег ни за что не успокоился бы после таких его ответов, а сейчас кивнул и вновь погрузился в свои мысли. Володя не стал больше его отвлекать. Он принялся вспоминать тренировки у Пушкарева – уже после соревнований по боксу. Отрабатывали приемы борьбы с несколькими противниками. Именно тогда он и заработал тот синяк на скуле, на который обратил внимание Олег. Сначала была теория – а потом каждый по очереди пробовал реализовать ее на практике. -А ты дрался когда-нибудь? – просил Володя Олега. – Не один на один, а когда несколько. Олег неохотно кивнул: -В Академии. Мы были в увольнении, зацепились с какими-то парнями, и те нам назначали встречу. По хорошему, не нужно было никуда идти, наверное. Но мы пошли. Почти все. - И что? Олег снова поморщился: -Мы пришли с пустыми руками, а вот те парни – не совсем с пустыми. В итоге один из наших попал в реанимацию, мне сломали пару ребер, а остальные отделались синяками. Но все так закончилось почти благополучно только потому, что те двое наших ребят, что не пошли никуда, вызвали ОВП. Мы их потом до самого выпуска называли трусами. Глупо. Кому-то из нас они точно спасли жизнь. Володя помолчал некоторое время, потом рассказал про встречу со Скворцовым. Он ждал, что Олег отчитает его за эту историю, но тот лишь пожал плечами: -Что с тебя взять. Ты просто мальчишка. И на самом деле, для Володи, уже очень давно не считающего себя ребенком, эти слова были хуже любого наказания. Теперь он окончательно для себя решил, что не должен был идти на ту встречу. Да, в итоге он добился своего – Скворцова все-таки отчислили из училища, но цена за этот успех могла оказаться слишком высокой. Олег привез его в деревню – сам пробыл несколько дней, и уехал – на неделю, затем он планировал снова появиться дней на пять и снова уехать – и так до конца лета. Володя только теперь понял, что он по Олегу, оказывается, скучает. В училище редко выпадала лишняя минутка, чтобы об этом поразмышлять – а вот сейчас он чувствовал, что Олега ему не хватает. С другой стороны он понимал, что ничего с этой ситуацией поделать нельзя. Он, как и раньше, просыпался рано утром, помогал Елизавете Николаевне готовить завтрак, потом отправлялся с Антоном Алексеевичем на сенокос, а вечерами теперь ходил с Мариной на танцы. Собственно, с танцами у него было не очень хорошо, но Марина его научила. Они не возвращались к тому разговору, который был полгода назад в Марининой квартире. Володя чувствовал, что ей вспоминать тот разговор также неловко, как и ему, и они оба словно притворялись, что его не было. Но когда в темноте возвращались домой после танцев, то, не сговариваясь, выбирали путь поизвилистее, и, остановившись в сторонке от дороги под раскидистым дубом или старой ивой, свесившей свои ветви до самой земли, целовались – торопливо – чтобы не слишком задержаться, не говоря ни слова – чтобы не привлечь лишнего внимания. Володя, приподняв ее блузку, обнимал девушку за талию, гладил ее гладкую горячую спину и живот, и когда однажды его рука скользнула ниже – Марина его не остановила, не оттолкнула – только замерла на мгновение от неожиданности. А днем они вели себя, как и прежде – катались иногда на велосипедах, если выдавалось свободное время, играли в шахматы или в уголки. Два раза даже съездили в ближайший городок – Володе не давали покоя заработанные им на уборке снега деньги. Сходили в кино и в кафе, вернулись еще до наступления темноты. Володя отдавал себе отчет, что будь у них место, где они могли бы спокойно встретиться наедине – то дело не ограничилось бы поцелуями и ласками – по сути, такое место было – он в последнее время часто вспоминал про домик в лесу – но ничего не говорил об этом Марине. Его удерживали слова Олега о том, что едва ли Марина на самом деле хочет того, о чем говорит – и то, что теперь она молчала – только подтверждало его сомнения, он не был уверен, что сам хочет такого развития их отношений. И наконец – ребенок. В том, что они оба не готовы к таким последствиям секса, как появление ребенка – Володя был уверен абсолютно точно. Так что он даже был рад отчасти существованию таких обстоятельств, которые их сдерживали. В августе Антон Алексеевич снова стал ездить на экоферму – подрабатывать механиком, и Володя, конечно же, ездил с ним. Последив несколько дней за работой парня, мастер сказал, что он вполне справляется и самостоятельно. -В следующем году устраивайся к нам на все лето, - предложил он, - вообще график – по двенадцать часов и через день, но тебе могу сделать скидку – будешь работать по восемь – все равно за лето неплохо заработаешь. Володя обещал подумать. Однако сейчас, едва начались августовские дожди, и пошли грибы, Володя зачастую, вместо фермы отправлялся в лес. Марина иногда шла с ним, а иногда нет. В тот день она пошла. Они едва углубились в лес, и в ведрах было не больше десятка грибов, когда она спросила: -А как думаешь – успели бы мы дойти до того дома? Володя невозмутимо пожал плечами: -Далековато. Не успеем. Недавно в лесу пропали две девушки из соседней деревни – их до сих пор не нашли – поэтому теперь все походы за грибами были строго регламентированы по времени. -А может, ты просто боишься оставаться со мной наедине? – спросила Марина. Володя пожал плечами: -Мы сейчас наедине. -Ты знаешь, что я имею в виду, - возразила девушка. -Ну да, знаю. И ничего я не боюсь. Просто не уверен, что это правильно. -И почему это неправильно? Володя помолчал некоторое время, потом спросил: -Ты выйдешь за меня замуж, когда мы закончим школу? Марина опешила: -Это через три года? Не слишком ли далеко заглядываешь? -И все-таки? -Я с ума не сошла. Мы же не в каменном веке. Никто не выходит замуж в восемнадцать лет. Да и вообще это глупая затея. Жениться, чтобы лет через десять начать тихо друг друга ненавидеть, как мои родители. Володя хотел было возразить, что Марина наверняка преувеличивает, потом вспомнил Олега со Светланой и промолчал. -А что тогда не глупая? – спросил он. -Встречаться, - отозвалась Марина, - ну, или даже жить вместе. Надоело – разошлись. Володя пожал плечами: -Ну, допустим. И как ты смотришь на то, чтобы жить вместе со мной? Обещаю, я не начну тебя ненавидеть, даже через десять лет. -Откуда ты можешь это знать? Люди меняются. -Знаю и все. Так что? Марина пожала плечами: -Без понятия. Какая разница? Это еще будет неизвестно когда. -Ясно, - Володя замолчал и принялся смотреть под ноги, делая вид, что ищет грибы. -Ты обиделся что ли? - удивилась Марина. Он усмехнулся: -Нет, конечно. Я просто понял, что ни черта не понимаю, и мне нужно обратно на Нейрус. Ты, правда, этого хочешь? Или опять спортивный интерес? -Какая разница?! Володя пожал плечами: -Не знаю, но она есть. Ты, разве, не боишься? -Нет, - с вызовом отозвалась Марина. -Врешь, - поморщился Володя, провести его на этот счет было практически невозможно. Марина некоторое время молчала, и они шли, уставившись в землю. -Может и боюсь, - произнесла, наконец, девушка, - ну и что? Помнишь, мы делали ту штуку… руки резали? Я тоже боялась… -Ладно, - сказал вдруг Володя. -Ладно? Он усмехнулся: -Может это и неправильно, но, наверняка, не смертельно. Вот только если у нас будет ребенок – ты будешь жить со мной. Ясно? Я тебя ненавидеть не начну, а ты… как хочешь. Марина замерла на месте, в то время как Володя продолжал идти вперед. Она не могла придумать, что ответить. Честно говоря, она не ожидала вдруг услышать от Володьки это «Ладно». Ей нравилось его поддразнивать разговорами на эту тему. Больше того, ей нравилось играть в придуманный ей образ «девушки без комплексов», которая дружит с нерешительным парнем. Она так и представляла себя с Володькой в своих рассказах подругам. И, если честно, менять ничего не хотела. Но теперь, очевидно, придется либо выходить из образа, либо играть до конца… Ну, или Володька передумает… Он вдруг ее позвал. Володя стоял в паре десятков метров от нее и что-то разглядывал на земле. -Следы, - пояснил он, когда девушка подошла. Следы – судя по размеру отпечатков сапог - принадлежали очень крупному мужчине – и были настолько глубоки, что можно с уверенностью сказать – мужчина нес что-то тяжелое. А рядом были отпечатки босых детских ног – едва различимые. Это все показалось Володе очень странным. -Я хочу пройти по следу, - сказал он. Марина пожала плечами: -Ладно. Следы были очень отчетливы – Володя шел по ним, не замедляя шага. Марина чуть отставала. Они миновали чуть больше километра, когда Володя вдруг опустился на одно колено, коснулся рукой, пробивающихся из-под хвои листьев одуванчика – на пальцах остался коричневатая жижа. Кровь. Почти высохшая. Все это было плохо. Володя закусил губу, размышляя. Еще пару месяцев назад – он, не задумываясь, пошел бы по следу дальше. И нарастающее чувство опасности нисколько не задержало бы его – скорее наоборот. Сейчас он посмотрел на Марину, подумал о Елизавете Николаевне, ждущей его к обеду. -Одолжишь телефон? – попросил он Марину. -Конечно. Телефон единственного представителя ОВП в деревне значился у каждого жителя – на всякий случай. И сейчас, набирая этот номер, Володя был готов дождаться майора Журова на месте, а затем отправиться домой… Журов выслушал его рассказ о следах в лесу, о капельках крови – вспомнил, что в детстве тоже любил играть в индейцев и… отключился. Было всего семь утра, очевидно, он спал. По крайней мере, на последующие звонки не ответил. Володя, поразмышляв пару секунд, позвонил Елизавете Николаевне, нагло наврал, что потерял в лесу часы и будет их искать, просил не ждать к обеду и не волноваться. Потом сбросил вызов, посмотрел на Марину. -Я с тобой, - сказала девушка. Володя покачал головой: -Возвращайся в деревню – когда дед вернется с работы – расскажи ему все. И к Журову загляни – часов в девять в десять – когда он там просыпается… Марина поколебалась, но кивнула. Володя проводил ее взглядом, а затем вернулся к следам – они опережали его примерно на сутки – не больше. Спустя несколько часов, он нашел место привала – кострище, лежанку и… новые следы крови под сосной. Кроме того среди хвоинок что-то блеснуло – он протянул руку – сережка. Это заставило иначе взглянуть на отпечатки босых ног – до сих пор Володя почему-то считал, что это следы мальчишки – но могла быть и девушка. Теперь он вспомнил о двух пропавших девчонках – конечно, следы принадлежали только одной из них, зато вторая запросто могла быть той ношей, что являлась причиной слишком глубоких отпечатков сапог. Так что, чувствуя нарастающую тревогу, Володя зашагал дальше по следам. Теперь «сапоги» опережали его часов на десять – но он-то шел быстрее! Так что вскоре должен был их догнать. И что тогда? Володя не знал. Наверняка можно будет что-нибудь придумать. В два часа дня он нашел девушку. Она лежала в небольшом овражке, свернувшись калачиком – босая, в футболке и коротеньких шортах. Дотронувшись до нее, Володя невольно отдернул руку – девчонка вся заледенела – он подумал было, что она мертва – но все же сумел найти на шее слабый пульс. Тогда он накрыл девушку своей курткой, сунул ей под язык кусочек сахара, развел костер, вскипятил воду. Потом позвонил Журову – сообщил, что нашел девушку в лесу, назвал координаты – уж на это представитель ОВП не мог не отозваться. Пока он разговаривал по телефону, девчонка пошевелилась, застонала… Ее звали Кристина. Ей было тринадцать. Ее подруга Оля была старше на год. Мужчину, который встретил их в лесу, они никогда раньше не видели. Он им не представлялся, просто схватил Кристину за руку и поволок за собой, а когда она попыталась вырваться – ударил – тогда она впервые потеряла сознание. Это все, что Володя выяснил. Ему нужно было идти. Часы показывали пять вечера – значит – еще три часа и начнет темнеть – тогда следов не разобрать – а он очень хотел найти Олю уже сегодня. Он рассказал все это Кристине. Девчонка слабо кивнула. Она не могла встать на ноги и едва говорила, но, кажется, сознание больше не должна была потерять. -Тебя скоро найдут, - пообещал Володя, - я сообщил твои координаты. -Ладно… Володя двинулся дальше по следу, размышляя о том, почему он не остался с Кристиной. Через час – самое большое два – ее найдут – район в радиусе пары десятков километров перекроют – никуда этому похитителю девчонок не деться. «Не факт, - услужливо подсказывала та часть его сознания, которая жаждала приключения, - если он хорошо знает эти места, то может и уйти. А мальчишку-следопыта представители ОВП в помощники едва ли возьмут – это ведь не фильм и не книга. Ты пытался. Не так ли? Ты сообщил Журову о следах в лесу. Что он ответил? В индейцев предложил поиграть». К тому же - учитывая состояние Кристины – вторую девчонку лучше бы найти сегодня. Через два часа ему на телефон позвонил Журов – он нашел Кристину, но, не обнаружив рядом с ней Володи, был изрядно удивлен. -Дед с бабкой с ума сходят!!! – кричал он в трубку, - быстро домой! -Можете отследить меня по телефону, - невозмутимо предложил Володя. Он знал, что Антон Алексеевич не сходит с ума. Ну, хотя бы потому, что разговаривал с ним час назад. И еще, Володя очень надеялся, что он не расскажет ничего Елизавете Николаевне. Спустя еще час совсем стемнело, но Володя все же продолжал идти – в том же направлении, в котором вели его следы последний час – и не прогадал – спустя некоторое время он почувствовал запах дыма, потом услышал голоса. Точнее голос. Мужской. -Сюда иди! – надрывался голос. – Сама иди, или будет хуже!!! Володя, заметил среди деревьев костер – невольно обошел его, с подветренной стороны – уже потом сообразив, что в этом нет никакого смысла – когда он приблизился – мужчина уже держал плачущую девушку за плечо. -Сбежать вздумала! – крикнул он и с силой ударил по лицу. Девчонка, вскрикнув, упала, а Володя шагнул на освещенное костром пространство. Мужчина повернулся к нему. Володя перевел дух, чувствуя себя последним идиотом. Он ведь запросто мог сейчас позвонить Журову, назвать координаты… Нет, зачем?!!! -Здесь ОВП скоро будет, - глухо произнес Володя, - тебе лучше скрыться. Мужчина, вопреки сюжету боевиков, не стал на это ничего отвечать, и никак не отреагировал на слова. Просто шагнул к Володе. Он не был вооружен – зато обладал телосложением медведя – и ни один четырнадцатилетний мальчишка не мог ему ничего противопоставить. Володя шагнул назад, нащупав на поясе тяжелую рукоятку ножа, привезенного с Нейруса. Пенять тут не на кого. Он сам загнал себя в эту ловушку, из которой только два выхода – либо он убьет этого незнакомого мужика, либо тот убьет его и девчонку. Когда он взял нож, мужчина только коротко усмехнулся и бросился вперед. А Володя метнул нож. Он мало тренировался с тех пор, как прилетел на Землю – но тут особого умения не было нужно – мужчина находился слишком близко, чтобы можно было промазать – нож по другой причине угодил не в горло, а под ключицу… Упав на колени, мужчина взревел от боли, а Володя бросился к девчонке, схватил ее за руку и потянул за собой: -Скорее! Будь он один – то в секунду растворился бы в лесу так, что никто бы его не смог найти – даже с собаками. Но он был не один. А девчонка, которую он тянул за собой была совершенно без сил – поначалу она бежала едва ли не наравне с ним – страх и надежда на спасение заставляли ее это делать – но, конечно же, так не могло длиться долго. Девушка споткнулась, упала и не собиралась подниматься. Володя опустился рядом с ней на одно колено, прислушался… Собственно, прислушиваться необязательно было. -Идите сюда! – кричал мужчина в нескольких сотнях метров от них. Деревья и темнота делали это пространство невидимым – но это пока, - Идите сюда! Вы… - далее следовала брань. -Ты Оля? – шепотом спросил Володя. Девчонка кивнула. -Нам нужно спрятаться. Здесь недалеко. Вставай. Он поднялся и протянул ей руку. Небольшой овражек, заросший бурьяном, Володя приметил, когда шел к костру – и теперь привел Олю сюда – они осторожно проползли в самую гущу зарослей крапивы и лопуха – здесь и при свете дня их непросто было бы найти – а ночью… -Только тихо, - прошептал Володя на ухо девушке, - нас скоро найдут. Оля кивнула Он набрал Журову сообщение, что нашел похитителя и вторую девушку, указал координаты. Осталось только ждать. А голос мужчины между тем приближался. Вот по бурьяну скользнул свет фонаря. Оля, вздрогнув, прижалась к Володе. -Выходите! Немедленно! Не то хуже будет!!! Мужчина стоял на краю овражка – но вниз не спускался – только освещал его фонариком – потом зашагал было прочь. И именно в этот момент зажужжал телефон, возвещая о том, что пришло ответное сообщение от Журова. Мужчина развернулся и стал спускаться в овраг. Оля тихо всхлипнула. Володя, злясь на свою глупость, закусил губу. Но, в общем и целом – проку от этой злости никакой не было. Дождавшись, момента, когда мужчина спустился в овраг, он скомандовал Оле: -Выбираемся. Они за несколько секунд взбежали по склону оврага, кинулись к деревьям, но Оля тут же упала от усталости. -Уходи, - сказала она Володе. Ну конечно. Именно так он и сделает. Володя повернулся лицом к противнику – тот уже выбрался из оврага и неторопливо приближался. -Уходи, или мне придется тебя убить, - сухо сказал Володя. Мужчина только хмыкнул, не замедляя шага. Володя взял в руку второй нож – так, будто бы собирался его бросать. Смысла в этом никакого не было – этот нож годился разве что для срезания грибов – легкая пластиковая ручка, давно затупившееся лезвие – но мужчина замедлил шаг, замер. А Володя понял, что он его не убьет. Не сможет. То есть он мог бы – при всей внушительности комплекции его противника – куану тот значительно уступал – и нож – бесполезный для метания, все же может превратиться в оружие при близкой схватке… но он не станет убивать человека. Даже такого. Рука не поднимется. И даже тот факт, что это, скорее всего, будет стоить жизни и ему и девчонке, никак не мог ничего изменить. Наверное, он все-таки трус… Рев моторов заставил мужчину отвлечься от своих жертв – он повернулся на звук – и его осветили фары квадроцикла– он бросился прочь – но было уже слишком поздно… Когда Володя, спустя три дня рассказал всю эту историю Олегу, тот долго молчал. И тут парень поделился мыслями о собственной трусости. Олег пристально взглянул на него: -Ты с ума сошел?! - в его глазах Володя увидел раздражение и даже злость. Он читал где-то, что откровенным с людьми, даже самыми близкими можно быть до известного предела. Наверное, предел Олега он пересек только что. -Володь, ты слишком много на себя берешь! – убежденно сказал тем временем тот. - Ты нашел и спас двух девчонок – не пойди ты по тем следам – неизвестно, чем бы вся эта история закончилась. Что еще ты для себя придумал? Ты был обязан решиться на убийство?! Да, слава Богу, что тебе это не удалось!!! С этим Володя был очень даже согласен. Тем более, что Журов подоспел вовремя. Но… а если бы не подоспел? Он знал, что не сможет ответить на этот вопрос прямо сейчас. И советоваться с Олегом, очевидно, бесполезно. -Знаешь, абсолютное большинство людей проживают всю свою жизнь, не убивая, никаких бандитов. Володя поморщился: -Ну, очевидно, мне это не грозит. Олег сжал зубы, ничего не сказав. -Серьезно, - Володя пожал плечами, - абсолютное большинство людей просто прошли бы мимо тех следов. -Тогда научись поступать также, - резко сказал Олег и замер, увидев на лице парня усмешку – совсем не детскую. -Ты же знаешь, что этому я никогда не научусь, - сказал тот. Н-да, а мальчишка-то вырос, повзрослел. Олег поморщился: -А жаль… Володя кивнул – он понимал Олега. -Можно спросить? -Валяй. -А ты, когда-нибудь… -Да. - Олег не позволил Володе закончить вопрос, - когда мы вытаскивали тебя с того пиратского корабля – я стрелял. И несколько человек убил. Мне это совершенно не понравилось. Просто выбора не было… Помнишь, ты просил, чтобы я из-за тебя не уходил с дальних рейсов? Так вот не из-за тебя я ушел. А чтобы больше не сталкиваться с пиратами. Ясно? Володя кивнул: -Ясно. Олег поморщился: -Ну и ладно… - он сейчас впервые подумал о том, что, наверное, больше ничем не сможет ему помочь. Советом, во всяком, случае, едва ли. -Ты все равно будешь лезть на рожон, не так ли? -Боюсь, что так, - поморщился Володя, - но, наверное, буду стараться делать это, только когда действительно нужно. Олег смерил его взглядом: -Не испугался? Володя поморщился: -Если я скажу, что не особенно – ты окончательно решишь, что я ненормальный? – Он перевел дух, – Конечно, было страшно, но не так… Я ведь помню, как это было раньше. Да хоть на том пиратском корабле - я едва мог соображать… А теперь… Даже, когда понял, что мужик может нас убить – просто стоял и думал – смогу ли я убить его. И когда решил, что не смогу – даже в голове не мелькнуло просто удрать – а ведь это нормально, когда боишься. Я просто стал прикидывать, как смогу его задержать, чтобы он подольше не добрался до девчонки. Олег поднялся, хлопнул Володю по плечу: -Я не думаю, что ты ненормальный, - произнес он. - Просто за тебя страшно. -Глупо, - Володя смущенно потер шею, - все когда-нибудь умрут – чего бояться-то? – он усмехнулся, чем окончательно выбил Олега из колеи. - То есть, если тебя собираются убить – то бояться нормально – так уж человек устроен. Но, по большому счету… все равно мы все умрем. Вопрос как. -Хотелось бы попозже, - заметил Олег. -Это вопрос когда, - возразил Володя, - а КАК – все-таки важнее, - он перевел дух. -Мне Пушкарев тоже говорил что-то в этом роде… Типа нужно себя беречь и все такое. Ерунда это. Нужно не искать опасности специально – с этим да, согласен. Нельзя подвергать опасности других – как я сделал, когда на встречу со Скворцовым пошел. Но убегать и прятаться тоже глупо. Если есть путь – по нему нужно пройти. -Это ты сам придумал? -Это говорил Киарн. Но я тогда не очень хорошо понимал, что это значит. Олег перевел дух: -Ну, раз ты так решил, то чего удивляться, что тебе не особенно страшно… -Я это потом решил. И вообще – одно дело решить – другое – сделать, - он поморщился, - а бояться за меня не нужно. Столько всего уже было… -Договорились, - согласился Олег. Володя пристально посмотрел ему в глаза, покачал головой: -Врешь. Олег усмехнулся: -Вру. Марина внезапно расхотела навещать в домик в лесу. Она сказала, что после произошедшего ноги ее в лесу не будет, но Володя знал, что дело не в этом. Она трусила. Очевидно, его согласие застало ее врасплох. А он, тем не менее, подготовился вполне основательно – когда Олег уезжал – напросился к нему в гости – посмотрел на сына Олега – Максима, построил малышу рожицы, покатал в коляске, а затем, отправившись на вокзал, зашел в аптеку. Он решил, что никакой катастрофы не произойдет из-за того, что он уступит Марине. Если ей это зачем-то нужно… Он не понимал, правда, зачем. Он был уверен, что потом она будет жалеть. А я другой стороны, ему пришло в голову, что, если он уступит, то, может Марина скорее поймет, что ей это не нужно. Они по-прежнему ходили вечерами на танцы, по-прежнему останавливались по пути домой – поцеловаться, и их ласки становились все более откровенными. Так что Володя думал, что рано или поздно они и так доберутся до того, о чем говорила Марина. Его бы это вполне устроило. Марину теперь, видимо, тоже. По крайней мере, он считал так после того, как она заявила, что ноги ее не будет в лесу. Шла последняя неделя каникул, когда Антон Алексеевич с Елизаветой Николаевной собрались навестить правнука – Олег должен был вернуться с рейса, встретить их на вокзале, потом они собирались погостить у него денек, а уж потом все вместе вернуться в деревню. Володя, таким образом, оставался один на целый день – он сообщил об этом Марине. -Так что приходи в гости, - предложил он. -Когда? – спросила Марина. -Завтра. -Ладно. Надеюсь, мы не только целоваться будем? – в вопросе прозвучал сарказм, будто бы ей давно надоели эти поцелуи – что точно было неправдой – и будто она устала уже ждать продолжения, а Володя никак этого не поймет. Его это задело, и он ответил достаточно грубо – вполне в стиле Волкова: -Нет, займемся, наконец, осуществлением всех моих фантазий… Девушка вспыхнула и торопливо ушла, так что Володя думал уже, что она не придет. Но она пришла. Володя окинул девушку взглядом и подвел итог: -У тебя такой вид, как будто ты пришла зуб без анестезии вырывать, - заметил он. -Заткнись, - посоветовала Марина. Володя усмехнулся, кивнул на лестницу, ведущую в его комнату, и стал по ней подниматься. Он был уверен, что ничем эта их встреча не кончится, но все же нервничал – хоть и скрывал это намного удачнее, чем Марина – фарс фарсом – но ведь до какого-то момента придется дойти. И никак не мог определиться до какого. Часть его хотела, чтобы Марина удрала прямо сейчас. А другая жаждала, чтобы она осталась подольше. Марина осторожно присела на краешек его кровати – словно та была раскалена – и напряженно замерла. Володя устроился рядом, поцеловал девушку – но она не отозвалась на поцелуй, как еще вчера вечером, а лишь напряженно перевела дух. Володя поморщился: -Ладно… шутки шутками… ты правда этого хочешь? Марина кивнула: -Сейчас. С тобой. Просто я боюсь… -Боишься, стесняешься, да и не хочешь особенно, - поморщился Володя, - тогда зачем сейчас? Девушка пожала плечами: -Просто … не хочу ждать еще год. -Я бы подождал… - Володя перевел дух и, осторожно протянув руку, расстегнул пуговицу на ее рубашке. Щеки девушки вспыхнули, и она отвела глаза, но не остановила его, позволив расстегнуть все пуговицы до одной, стянуть рубашку, а затем развязать веревочки купальника. А потом легла на живот, уткнувшись лицом в подушку. Володю терзало возбуждение, смешанное с волнением и любопытством, поэтому он стянул с Марины остальную одежду, заставил перевернуться на спину и поцеловал. Он знал, что делать – книги и видеоролики, которыми снабжал его Волков – давали весьма четкое представление – но не спешил – во-первых, он нервничал сам, во-вторых, и это было главным - Марина казалась сейчас не той девушкой, с которой он обнимался, возвращаясь с танцев, а застывшей каменной статуей. И от его поцелуев, от его прикосновений она застывала лишь сильнее. И в какой-то момент просто его оттолкнула – с отчаянной решимостью, почти с отвращением – он хорошо это почувствовал - встал с кровати, отошел к окну. -Марин, ты этого не хочешь, - глухо произнес он, - а я не сволочь, чтобы делать это против твоей воли. -Я хочу, - возразила девушка. Володя поморщился, по-прежнему глядя в окно: -Ты врешь. И то, что ты врешь, все запутывает до невозможности. -Я не вру. Просто ты ничего не можешь… Эти слова зацепили – даже не тем, что они значили, а глупым Маринкиным упорством, в ее попытке доказать, что ее выдуманные желания на самом деле не выдуманы. Володя на мгновение закусил губу, потом негромко произнес: -Тебе виднее. Найди тогда, кто может. А сейчас уходи… Он так и не повернулся, пока Марина одевалась. И потом еще долго смотрел в окно. Впервые за очень долгое время горло перехватило и в носу противно щипало от подступающих слез. Этого еще не хватало. Было обидно. Ведь более идиотской причины для ссоры изобрести просто невозможно. Володя точно знал – что угодно он может понять, если изложить это русским языком, но Маринкина игра, когда говоришь не то, что чувствуешь, а делаешь не то, что хочешь – слишком запутана для него – и он не хочет в ней разбираться и ее понимать. Лучше он постоит вот так, борясь с совершенно лишними слезами, а потом спустится на кухню и займется делом. Не для того ж его здесь оставили, чтобы он хлюпал носом у себя в комнате. Нужно приготовить ужин к вечеру, а потом накормить птицу, встретить корову из стада – Елизавета Николаевна договорилась с соседкой, чтобы та сходила ее подоить в обед, а вот вечером это нужно будет сделать Володе. С минуту он еще размышлял – могут ли они помириться. Конечно, могут - если Марина, наконец, оставит свою затею притворяться неизвестно кем. А если нет – то в этом, разумеется, нет никакого смысла. Володя тряхнул головой, заставляя свои мысли перейти в другое русло, отошел от окна и спустился на кухню.