Из истории освоения Нейруса. Молодые годы первого Президента.

На базу они вернулись два дня назад. Впереди был месяц тренировок, потом двухмесячная «экскурсия» в горы, двухнедельный отпуск и отправка на Нейрус. Все было как обычно. Вот только Володе все упорнее казалось, что Кьел задумал на его счет что-то действительно серьезное. Более серьезное, чем тогда, в лесу. «Пленником» у особистов он пробыл почти три недели. Его не били… ну, если не считать самого первого вечера, когда Кьел поспорил с Ветровым, что за полчаса заставит «пацана» запроситься домой. Не заставил. С другой стороны, Ветров не выполнил условия – оттащил лейтенанта от «пленника» раньше, чем истекли полчаса. Так вот после того вечера, на Володю внимания обращали мало. Почти все время он простоял в некотором отдалении от отряда. Руки за спиной сковывали наручники, цепочка от которых тянулась к нижним ветвям дерева. Стоило попытаться сесть и руки оказывались вывернуты. Приходилось стоять. Раз в сутки – часа на два-три – его отвязывали, давали попить и поспать, и уж конечно, Ветров частенько рассказывал о том, какой он дурак, что упрямится. Однажды ночью, когда все спали, Кьел отвязал его, оттащил далеко в лес. Володя довольно смутно соображал, куда его тащат. Заканчивались очередные сутки его стояния под деревом, его мучила жажда, он очень давно не ел ничего, кроме жидкого бульона с куском размоченного в нем хлеба, безумно хотелось даже не спать – а просто упасть и потерять сознание – так он и сделал, когда Кьел привязал его к дереву. Володя пришел в себя от тычка в ребра. Медленно сел – от горящего костра шло приятное тепло… Кьел держал в руках какую-то раскаленную до красна железяку. -Все никак не потеряешь надежды? – усмехнулся Володя. -А ты у нас больно крут? – поинтересовался лейтенант . - Мечтать не вредно, - снова усмехнулся Володя. -Ты всего лишь мальчишка, - Володе почему-то показалось, что Кьел говорит это прежде всего самому себе, - и сейчас ты до смерти напуган. -Ну, прям так уж и до смерти, - скептически поморщился Володя, - и вообще это к делу не относится. К делу относилось то, сможет он удержаться от крика или нет. Мальчишкой, живя среди куан – мог. А сейчас… Володя уже не один раз задумывался о том, что когда он окажется среди куан, ему нужно будет пройти испытание – закончить рисунок на своей груди и стать воином. И всякий раз эти мысли сопровождал страх. Признаться, это его здорово раздражало. Так что в некотором смысле Кьел со своей раскаленной железякой был кстати. Он не закричал. По крайней мере, сразу. Но Кьел не прекращал, и оставлял на его теле все новые отметины, пока его пленник не взвыл. -Может достаточно? - лейтенант отступил, - Пообещаешь, что духу твоего в отряде не будет, и я оставлю тебя в покое. Что скажешь? Володя глубоко дышал, уткнувшись лицом в землю и тщетно стараясь вернуть себе способность внятно говорить. -Пойми, тебе же будет лучше, если ты послушаешь совета… -Пошел к черту! – Володя выругался, добавив пару выражений, которыми разжился уже у особистов, запоздало подумал, что Кьел после этих выражений набросится на него с утроенной энергией, но тот почему-то отвязал его и потащил к отряду. В общем, на этом его «плен» закончился. Следующие несколько дней он провел в палатке. Топченко отпаивал его бульоном и антибиотиками и делал перевязки. Но самое главное – теперь никто не мешал спать. Кьела, при возвращении на базу, отправили на гауптвахту, отбывать наказание за нарушение приказа, и можно было подумать, что жизнь налаживается. Володя был полностью поглощен тренировками. Пожалуй, слишком. До такой степени, что из головы совершенно вылетело, что следует быть осторожнее – например не оставаться одному… как сегодня. Он лупил боксерскую грушу ногой, постепенно увеличивая количество ударов в серии – мышцы привычно жаловались и болели, но это Володю интересовало мало. Он так увлекся, что не заметил, когда хлопнула дверь спортзала, впрочем, звук поворачиваемого в замке ключа его внимание привлек. Кьел закрыл замок на три оборота, неторопливо замкнул дверь битой – словно засовом – потом повернулся, вынул из-под куртки пистолет и двинулся к Володе. Юноша быстро окинул взглядом спортзал, понял, что прятаться здесь негде и остался ждать Кьела на месте, хотя поднимающийся в душе страх, требовал другого. Смешно. Когда почти три года назад в него из пистолета целился Скворцов – ему было не особенно страшно. А сейчас… Может дело в том, что он сейчас боится Кьела? Независимо от наличия пистолета. -В общем, мне с тобой разговоры разговаривать надоело, - заявил лейтенант, - не уйдешь из отряда – прострелю колено. Что ж, это давало определенность – Володя пожал плечами: -Попробуй, - он прыгнул вперед, к приближающемуся Кьелу, и когда тот, направил на него пистолет, бросился в сторону. В общем, Кьел выстрелил – было бы глупо надеяться, что он этого не сделает, но попал не в колено, а чуть выше, а потом Володя выбил из его руки оружие. Это еще был не конец – у лейтенанта были все шансы поднять пистолет первым – но он почему-то не стал этого делать, а пошел и отпер дверь – в нее вбежал, привлеченный звуком выстрела Ветров, потом Топченко, Китаев, Игорь Шестопал… Володе пришлось повторить Ветрову раз пять, что он не собирается ехать в больницу. Он не идиот. Кьелу за этот выстрел грозит уже не гауптвахта, а тюрьма, и, несмотря на все стычки с лейтенантом, Володя ему этого не желал. -Ну и как ты обойдешься без больницы? – поинтересовался Топченко. – У тебя пуля в ноге застряла. -Ты же полевой врач, - пожал плечами Володя, - вытащишь. Топчеко скептически поморщился: -Будет чертовски больно. -Договорились. Его заставили выпить стакан то ли водки, то ли спирта – чего-то вонючего, привязали к кровати в спальне Ветрова. Топченко задал совершенно идиотский вопрос: -Как ты? -Пока в сознании, - зло ответил Володя и стиснул зубы. Как он? До смерти напуган и зол на себя – чего бояться-то? Пожалуй, не следовало возвращаться на Землю – здесь он вырос какой-то размазней. Сейчас, вспоминая события в спортзале, он вдруг понял, что Кьел едва ли собирался на самом деле стрелять – просто блефовал, стараясь его напугать – и у него вышло. Пожалуй, слишком хорошо вышло… Лучше вышло только у Топченко, который взял в руки скальпель и пообещал, что все пройдет быстро. Насколько быстро он не уточнил, а Володя не спросил – потому что началась операция, и ему стало не до того. Вцепившись в кровать, до боли стиснув зубы, он пытался отсчитывать про себя секунды, но все время сбивался, а когда умудрился взглянуть на часы, показалось, что стрелки не сдвинулись с места. -Ты ори, - посоветовал Топченко, - погромче. Ага. Щас. Володя почувствовал, что одежда на нем наскозь промокла от пота, перед глазами замелькали темные точки… -Все, - Топченко показал извлеченную пулю. -Долго ты… - заметил Володя. -Ага, семь минут, - он начал обрабатывать рану мазью. -Больно… -Да ну? – Топченко слабо улыбнулся, - теперь уже держись, осталось зашить. Вот уж действительно ерунда. Володя закрыл глаза, снова попытался считать – на этот раз вышло. Вскоре Топченко с ним закончил, вышел, а нога все еще болела – невыносимо, Володя перевернулся на живот, уткнулся в подушку, до него только теперь дошло, что самое скверное этот вовсе не операция, самое скверное в самолечении огнестрельных ран, боль после операции – ни заснуть, ни как-то отвлечься – просто нереально. Можно повыть в подушку – тихо, или громко – зависит от настроения – но это тоже не помогает. Дверка хлопнула, Володя поднял голову и увидел Кьела – перевернулся на спину, попытался сесть, но неудачно дернул ногой и, стиснув зубы, рухнул на матрац. -Да лежи уже, - поморщился Кьел. Володя все же сел, сквозь зубы поинтересовался: -Что надо? -Ветров мне сказал, что я теперь твой должник, - лейтенант поморщился, - собираюсь извиняться и благодарить. -А тебе оно надо? – поинтересовался Володя, - Забудь. -Ну да… - Кьел снова поморщился, - чего ж ты, пацан, такой упертый, а? Дался тебе этот Нейрус. -Я там рос. Лейтенант нахмурился, подвинул стул и сел рядом с Володей. -Да, ты там рос среди аборигенов. В курсе. И поэтому тебе сказали, что наша задача объединиться с ними против земных бандитов. Так вот у нас другой приказ – если встретим дикарей – стрелять на поражение. И ты нам нужен, чтобы мы их встретили наверняка. Понял? Володя замер – в ушах зашумело – почему-то он Кьелу сразу поверил. Это все объясняло. -Твариный приказ, - прокомментировал тем временем тот, - но у нас, выбора нет. У тебя есть. А ты, балбес, не хочешь им пользоваться. -Почему мне никто не сказал? – спросил Володя. -Потому что есть приказ – не рассказывать тебе. -Но ты рассказал. -Да. Потому что второй способ уговорить тебя не лететь на Нейрус – это, видимо, пустить тебе пулю в голову. Кстати, можешь сообщить, что я все тебе рассказал, и отправить под трибунал – достойная месть за все. Володя кивнул: -Я понял. -Понял он. И что собираешься делать? -Пока не знаю. -Вариантов у тебя немного: полететь на Нейрус и позволить нам расстрелять дикарей, полететь на Нейрус и подставить нас, или не лететь на Нейрус. Думай. Кьел ушел. А Володя со стоном рухнул на подушку – что ж, теперь его совершенно не беспокоила рана.