Здравствуйте, я ваша тетя!

Warning: Детальное описание однополого секса, в какой-то мере даже кинкового - на свой страх и риск, как говорится) Ребят, серьезно. Койка, на которую его опрокинул Гаррет, скрипнула жалобно и укоризненно. В голову Андерса пришла абсолютно дурацкая мысль извиниться перед предметом мебели, но воин попросту выпнул ее оттуда – скользнул широкими горячими ладонями по голой коже, отчего маг забыл вообще все. И то, что они, во имя Создателя, собрались трахаться в незапертой лечебнице. И то, что места здесь, в маленькой каморке около главного помещения, где целитель иногда оставался на ночь, кот наплакал. Да что там – нарыдал. И то, что из Тени на происходящее с огромным профессиональным интересом смотрит одно неугомонное рогатое чудовище. И да, еще и то, что до вечера Гаррет так и не дотерпел. Он ворвался в клинику подобно урагану, за шкирку выкинул последнего, слава Андрасте, уже долеченного пациента, и вперил в Андерса алчный, почти физически ощутимый, взгляд янтарных глаз. Маг успел только негромко ахнуть, когда его почти по-варварски перекинули через плечо и куда-то понесли. - Сумасшедший, - громким захлебывающимся шепотом проговорил целитель, когда, наконец, смог снова оценить свою диспозицию в пространстве. Хоук навис над ним, каким-то поразительным образом уже избавившийся от рубахи, и низко бросил в ответ: - Ненавижу ждать. О, дыхание Создателя, я знаю. Этот голос – глубокий, с нотками обернутой в бархат стали – сносил ему голову. Гаррет заурчал, будто огромный довольный кот, принимаясь обстоятельно вылизывать откинувшегося назад Андерса. Маг даже позволил себе хихикнуть, когда Хоук пару раз откровенно чихнул, зарываясь носом в перьевой воротник. Воин рыкнул недовольно, и практически сорвал с него мешавшую мантию, выдирая с мясом крючки застежек. Целитель попытался было возмутиться, но тут же был заткнут старым как мир способом. Очнулся он уже поставленный на кушетке в такую же древнюю позицию. Гаррет прижался к нему всем телом, горячим, почти обжигающим и медленно выцеловывал выступающие позвонки и острые крылья лопаток. Андерс вздрогнул и застонал, когда Хоук накрыл ладонью его член и пару раз двинул рукой – маг выгнулся вслед за движениями второй руки, выставив на обозрение крепкую задницу, и, облизнувшись, прикрыл глаза. Несколько секунд спустя он понял, что что-то не так. Андерс чуть повернул голову и посмотрел на любовника снизу вверх. Гаррет выглядел немного… озадаченным. - О, - до мага, наконец, дошло, и он, резко перевернувшись, сел на неудобной кровати, - ты никогда…? - Спал, - угрюмо буркнул Хоук, но потом обреченно вздохнул, - хотя подозреваю, что все делал неправильно. - По крепости я могу сравниться с тем дурацким идолом, - маг улыбнулся, склонив голову набок. - Однако ж ты его все-таки расколотил, - фыркнул Гаррет, а потом скользнул по нему тяжелым, обжигающим взглядом. – А я не хотел бы… причинить вред. Жанетт в голове целителя умиленно взвизгнула. Андерс, впрочем, от этих слов тоже поплыл. Правда, взял себя в руки почти мгновенно. И широко, по-блядски улыбнулся: - Ну тогда… - ладонь скользнула по стальной вязи мышц на предплечье Гаррета, и маг поднял на любовника чуть затуманенный возбуждением взгляд, - я научу. Смотри и запоминай. Андерс мягко увлек воина за собой, заставил подняться. Прошелся пальцами по острым скулам, не удержавшись, пощекотал под подбородком, отчего в голове прозвучало ехидное «кошатник». Гаррет мурлыкнул на удивление согласно, будто услышал. Целитель опустился на колени. - Придется немного подождать, - маг глянул на Хоука исподлобья, покрывая мелкими поцелуями напрягшийся живот любовника и постепенно спускаясь ниже. - Хорошо, - выдавил воин, пытаясь постыдно не застонать от того, как нежный юркий язык щекотал головку его члена, слизывая капли смазки. - Это, так сказать, небольшая оплата вперед, - прищурился целитель и одним широким цельным мазком языка прошелся от основания до кончика. Сделав несколько слитных глубоких движений и заставив Хоука зашипеть, он высвободил чужую плоть и, мазнув напоследок по ней пальцами, вернулся на кровать. - Быстр-рей, - прорычал Гаррет, жадным, не способным насытиться зрелищем взглядом окидывая открывающуюся картину. Андерсу казалось, что этот взгляд проникает ему под кожу, вскрывает ее, заставляет кровь кипеть и выплескиваться наружу на пыльный деревянный пол. Длинные пальцы мага дернулись, нашаривая под кушеткой одну из заготовок для лечебных настоев. Полужидкая основа была идеально-маслянистой – и спустя секунду пальцы выбрались из склянки, насыщенно блестя от густого приятно пахнущего вещества. Андерс чуть выгнулся в спине, проходясь рукой между своих ног и медленно забираясь кончиками пальцев в самое нутро уже давно возбужденного тела. Карие глаза тут же подернулись дымкой удовольствия, а пальцы ускорились, с каждым движением загоняясь все глубже и глубже. Хоук шумно сглотнул от открывшейся картины. Ноздри его трепетали, жадно впитывая терпкий запах чужого возбуждения и тонкий аромат того странного зелья. Игнорировать ТАКОЕ он уже не был способен – маг выгибался до хруста в костях, тихо поскуливал, практически уже опираясь на локти – стоять просто на четвереньках у него не получалось из-за частоты и силы толчков. У Гаррета пересохло во рту. Ничего подобного он никогда не видел… Ничего настолько… великолепного. В паху нещадно жгло и тянуло, и воин дернулся на месте, словно стараясь выбраться из каких-то невидимых пут. Огромным усилием воли он все-таки остался стоять на месте. Правда, ненадолго. Хоук рванулся вперед и оказался рядом с магом прежде, чем сам успел это осознать. Движения рук любовника завораживали его, очаровывали, словно дудочка заклинателя змею. Гаррет даже позволил себе чуть застонать от ощущений, мимоходом сдувая со лба темную челку. Впрочем, стона этого никто не услышал. Ладонь крепко обхватила чужое запястье и с силой двинула вниз, насильно загоняя три влажных растягивающих пальца в податливое тело мага – гораздо глубже, чем он мог сам себе позволить. Андерс высоко вскрикнул, скрежеща короткими ногтями второй руки по тонкому дереву стенавшей под их общим весом койки, и тут же испустил страстный глубокий стон, стоило воину потянуть его за запястье обратно, на себя. Хоук заворожено смотрел, как исчезает во влажном от пота теле подле него тонкие длинные пальцы, наверняка проникая очень глубоко; как блестят от смазки влажные растянутые шелковистые стеночки. Целитель заскулил и сам двинулся назад, тем самым как бы показывая, что Гаррет слишком уж задумался. Внутри воина волной поднялось что-то темное, сметающее, вырывающее с корнем все светлое и целомудренное – обнажающее самую суть. Хоук быстро смочил пальцы в забытом на полу зелье, склонился ниже, проводя языком по разгоряченной, обжигающей коже. И, не давая Андерсу выскользнуть из собственного тела, тоже пробрался внутрь, щекоча пальцы мага своими. Целитель распахнул глаза, выгнулся до хруста в позвоночнике, и издал восхитительно-громкий стон, от которого Хоука бросило в крупную дрожь. Воин по-хозяйски рыкнул, наклоняясь вперед и вцепляясь зубами в загривок забившегося в экстазе Андерса. Тело мага мелко задрожало, орошая смятые простыни капельками семени. Гаррет молча зализал ранку на горячей, почти пылающей коже, и отстранился, давая любовнику возможность прийти в себя и собрать в кучу разъезжающиеся ноги и руки. Наконец, Андерс уселся на колени и сыто заурчал, слизывая языком попавшие на руки капли. Внизу живота у воина снова все стянуло в узел – настолько пошло и прекрасно это выглядело. Маг хитро глянул на своего нежданного гостя: - Ну что, все запомнил? Хоук показательно хмыкнул, но в теплых янтарных глазах плескалось целое озеро из похоти. В конце концов, он прохрипел: - Ты же дашь мне закрепить результат, верно? Хоук был учеником хоть и не очень умелым, но, безусловно, старательным. Старательным настолько, что едва не перевернул плохо закрепленную койку, пытаясь повторить что-то, показанное магом. Андерс усмехнулся и снова вытянул воина на середину комнаты. Впрочем, учитывая размеры помещения, далеко от кровати они так и не отошли. Гаррет привлек мага к себе и поцеловал – напористо, сильно, посасывая чужой язык. Целитель улыбнулся в поцелуй. Хоук ответил тем же – и вдруг хрипло пробормотал, зарывшись в чужие волосы пальцами: - Ты – самое удивительное создание на свете, Андерс. Иногда я тебя совершенно не понимаю; понятия не имею, почему тебе верю… Но с тех пор, как встретил, не могу выкинуть тебя из головы. Андерс чувствовал, что краснеет – безбожно быстро – чувствовал, как приливает к щекам горячая кровь. Он даже мимолетом успел пожалеть, что вообще связался с воином. Он ведь как знал… как знал, что Гаррет обязательно скажет или сделает что-то такое, что заставит мага ощущать себя… уникальным. С тех пор, как они подались с Жанетт в бега, быть «не таким, как все» слишком дорого ему стоило. И обычно отражалось на тех, кто рядом. Для Гаррета Андерс такого не хотел. Но разве ему объяснишь… «Не могу выкинуть из головы», черт… Андерс открыл было рот, но его тут же запечатало поцелуем снова. Маг рассмеялся про себя – поговорить ему этим вечером явно не дадут. Что ж, тогда… Целитель слегка покрутил головой, что-то прикидывая, а потом опустился на колени. Воин вздрогнул, почувствовав, как Андерс зарылся носом в черные густые завитки волос в его паху, вдыхая аромат разгоряченного тела – мужской, терпкий, мускусный запах. Абсолютно неповторимый запах Гаррета. У мага практически зачесались зубы: настолько сильно ему захотелось почувствовать еще и вкус. Обычно с другими он не опускался до подобного, только если уж очень сильно приспичивало. Хоук – другое дело. Хоук вообще другой. С величайшей, какой-то благоговейной осторожностью Андерс взял в руку чужой член, провел по нему ладонью, запоминая все едва заметные выпуклости вен. Потом ему это пригодится. Маг запечатлел влажный поцелуй на крупной набухшей головке, слизнул пару прозрачных капелек, а потом направил орган себе в рот. Скажем так, Гаррет был не очень-то и маленьким: поэтому отвыкнувший от такого маг подсобил себе, обхватив пальцами нижнюю часть гладкой плоти. Закружил пальцами, вырисовывая одному ему видные узоры. А потом плотно сжал губы и резко скользнул вниз. Громогласный рев Хоука, вырвавшийся за секунду до этого, оборвался, превратившись в невнятный, но долгий стон. Андерс поднял на него смеющийся взгляд, попытавшись улыбнуться, но воин зыркнул на него так, что магу стало жарко и совсем не до улыбок. Он закрыл глаза и опустился ниже – настолько, насколько смог – а потом снова вверх, не забывая дополнительно проходиться по обжигающей плоти языком. Чуть помог себе рукой, придерживая дрогнувший в кольце пальцев орган – и опять сорвался вниз в едином, слитном движении. Глаза Гаррета вспыхнули воистину адским огнем – он вплелся пальцами в чуть влажные от пота светлые лохмы и сдавленно зашипел, когда Андерс снова насадился на его член ртом. После нескольких глубоких движений Хоук дернулся, случайно цепляя завязку на хвосте мага. Тонкая старая веревочка не выдержала напора и слетела на пол. Волосы целителя рассыпались по плечам роскошным золотистым каскадом. У Гаррета перехватило дыхание от подобной красоты: он рыкнул, толкаясь вперед, любуясь, как его собственная плоть растягивает эти яркие блестящие губы… А потом Андерс поднял на него мутный взгляд светло-карих глаз и демонстративно сглотнул. Хоук зарычал - оглушительно, громче боевого мабари - и вздернул мага вверх, целуя жестко, почти кусая, сминая мягкие покрасневшие губы. Впечатался пальцами в его бедра, спустился ниже, подхватывая целителя под задницу. Андерса повело от подобной позы, и он застонал в чужой рот, содрогаясь от ощущений – маг смотрел в светлые, почти желтые глаза и видел в них все то, что Гаррет хочет с ним сделать. От этих картинок сладкой судорогой сводило мышцы. О, у него тоже есть козырь в рукаве. Или не совсем в рукаве. Целитель задушенно выдохнул, облизнулся, чувствуя, как горячие сильные руки гуляют по его телу и пьяно засмеялся, ловя ладонями чужое лицо: - Стой, стой. Гаррет в ответ сердито ворчит, совсем как пес, у которого отбирают миску с едой. Но потом замирает и терпеливо ждет – и Андерс глупо улыбается, когда у него мелькает мысль, что этого огромного дикого зверя ему все же удается приручить. Маг потирается о распаленную кожу могучего тела и легко отстраняется. А потом смотрит на Хоука исподлобья - чувственно, призывно – и воркующе произносит: - Я еще много чего умею. А потом высовывает кончик языка… на котором пляшет, звеня и танцуя, маленькая шаровая молния. У Гаррета пересыхает в горле. Он смотрит на сверкающую, скачущую сферу, не отрываясь, а потом с трудом сглатывает: - Не больно? - О, нет, - Андерс щурится. Улыбается, кривовато и озорно, и выдыхает следом. – Приятно. Хоук зачарованно наблюдает, как бегут по коже целителя искрящиеся фиолетовые искры, и издает глубокий, гортанный стон, когда теплые губы мага снова обхватывают его член. А потом сгибается, широко распахивая глаза, и шипит, как целая стая глубинных охотников – ощущения настолько яркие, сладостные, что звенит в ушах. Гаррет кончает почти сразу, лишь после нескольких сильных движений, но судя по горящему в его глазах пламени, останавливаться он вовсе не собирается. Андерс вскрикивает от неожиданности, когда его кидают на постель, вертят, как игрушку, заставляя раздвинуть ноги. От такого Гаррета его бросает в жар и дрожь одновременно – воин словно чувствует это и тихо смеется. Влажный кончик чужого пальца скользит по чувствительной коже, не надавливая, не пытаясь проникнуть внутрь: и от этого целитель стонет, изгибается в широких ладонях, пытается заставить сделать хоть что-нибудь. Наконец, Хоук раздвигает ноги мага шире – сердце у того бьется где-то в горле. Андерс толкается вверх, навстречу жадным ладоням; открывается еще больше, выставляя себя на обозрение. Гаррет тихонько рыкает, наклоняясь, и с шумом всасывает нежную кожу. Мага встряхивает так, словно его с силой ударило током. Что, в принципе, недалеко от действительности: по телу целителя расходятся лиловые волны, непроизвольные, неконтролируемые, но воин только хмыкает и продолжает вылизывать его, совершенно не страшась. - Готов? – урчит Хоук спустя несколько минут. В глазах Андерса пляшут цветные искры, и вопрос остается без ответа. Маг одним порывистым движением вскидывается, заваливая удивленного воина на печально хрустнувшую кровать, и усаживается на него верхом. Хоук улыбается, кривя губы, пожирает любовника глазами. Андерс чувствует его физически, этот взгляд, чувствует, как он проникает под кожу, вспарывает ее, заставляет кипеть кровь. Между их губами проскакивает крошечная молния, когда маг наклоняется поцеловать Гаррета. Андерс выгибается, смачивает языком пересохшие распухшие губы, и пристраивает вздрагивающий член к собственной заднице. Хоук впивается пальцами в его бедра, с силой, оставляя синяки – и комнату тут же озаряет голубоватое свечение целительной магии, с яркими фиолетовыми сполохами. Маг этого практически не замечает, приподнимаясь и опускаясь, покачивая бедрами, прокладывая Гаррету дорогу в собственное тело. Запрокидывает голову, с шумом выдыхая, дает воину полюбоваться собой – и практически перестает мыслить, когда распаленный донельзя Хоук поднимается, прижимает его и насаживает на себя до самого конца. Одного-единственного движения целителя, приправленного напором любовника, хватило, чтобы кончить. Андерс шипит и тут же охает, когда его сдергивают с кушетки и впечатывают в грубую каменную стену. Сырые, даже чуть осклизлые кирпичи приятно холодят раскаленную кожу щеки. Маг упирается в них руками. Ноги дрожат, разъезжаются – и целителю хочется сползти вниз, на пол, но… кто бы ему позволил. Гаррета привлекают его влажные искусанные губы - он заставляет целителя повернуть голову, облизывает их, урча и мурлыча, словно животное. Хоуку даже не нужно к нему притрагиваться – сверхъестественная выдержка, которой его наградила Жанетт, дает о себе знать: Андерс скулит, потираясь нежной кожей головки вновь напряженного члена о шероховатые камни, совершенно не боясь пораниться. Ощущения острые, на грани боли, и от этого мага просто простреливает изнутри. Гаррет вылизывает его шею, прикусывает кожу, отчего целитель весь покрывается мурашками, а потом резко вздергивает его за запястья, вжимает в твердую стену. Ведет пальцами по влажной коже, задерживается на бьющейся пульсирующей венке на изгибе, гладит внутреннюю сторону предплечья. От столь неожиданной нежности Андерса пробирает сладкая дрожь, и он стонет, инстинктивно выгибаясь под прикосновениями. Маг абсолютно теряет счет времени. Сколько прошло? Минута, две, десять, час? Он не знает, но единственное, чего сейчас хочется – это продолжения. Рука Гаррета наконец движется ниже, дразняще поглаживая его грудь, огибая затвердевшие соски, лаская косточки бедер. Разомлевшего мага ведет, заставляет отвлечься, а потому, когда горячий тугой член снова втискивается в него, он лишь придушенно хрипит и закатывает глаза от невероятных, глубоких ощущений. Гаррет разворачивает его, не выходя, закидывает ноги целителя себе на талию и прижимается губами к чужому рту. Андерс стонет надрывно, отчаянно, сжимая пальцы на плечах воина. А потом резко двигает бедрами, заставляя остатки нежности слететь с них окончательно. - Даааа… - стонет целитель, пытаясь найти спиной удобную точку опоры, но быстро забывает об этом и выдыхает едва слышно, - Гаррет… Гар… Андерс снова летит на опасно взвизгнувшую кровать, приподнимает бедра выше, принимает настолько глубоко, насколько может. - Говори, - рычит воин, кусая его губы, - говори, чего ты хочешь. - С… сильнее! - почти орет маг. И Хоук выполняет его просьбу. В воздухе начинает искриться и пахнуть электричеством, как перед грозой, пока Андерс извивается в руках любовника, заливая их обоих горячей пряной влагой и чувствуя такую же внутри. Маленькие молнии с оглушающим хлопком бьют в каменный пол, оставляя угольно-черные несмываемые следы: но целителя факт, что наутро место будет выглядеть, как поле битвы между магами и храмовниками, мало волнует. Он выгибается до хруста в костях, вжимается в Гаррета – зачарованно следит, почти не дыша, как перекатываются мышцы под гладкой кожей. Когда воин наваливается сверху всем своим весом, сыто улыбаясь, Андерс хочет что-то сказать, уже открывает рот… и слышит вместо собственного голоса надрывно-отчаянный хруст. Он несколько долгих секунд смотрит в столь же удивленные глаза напротив, а потом пространство резко ухает вниз с невыносимым треском. Они проводят еще пару мгновений в последовавшей за этим полнейшей тишине, а потом до Андерса доходит. Он едва может сдержать расползающуюся по губам глупую ухмылку: - Мы. Сломали. Кровать. Гаррет, все еще с трудом оценивающий диспозицию после оглушительного оргазма, моргает. И заливается хохотом. Они гогочут вместе, корчась на развороченной постели с разъехавшимися ножками. - В следующий раз, - улыбается Гаррет, - попробуем найти менее травмоопасное место. У меня дома, например, ничего не сломается точно. Маг, кажется, изменяется в лице, услышав про новообретенный особняк, в котором ему жутко неуютно, и нервно хмыкает – насчет «ничего» он бы поспорил. Психика леди Леандры может оказаться не такой крепкой, как предполагает Гаррет. Хоук любуется зависшим, чуть смущенным любовником, и снова начинает нагло ржать. Целитель смотрит на него еще немного, выгнув брови, а потом слегка высовывает язык, на котором снова игриво пляшет сияющий шарик. Смех стихает тотчас же, и Андерс бедром чувствует, что впервые в своей жизни встретил человека, способного выдерживать его темп. И задавать свой. - Ты ведь можешь действовать и без кровати, верно, Гаррет? *Бонус к 13 драбблу (стеб, R) Ответ на вопрос подруги «А почему Жанетт не принимает во всем этом участия?» Ну окей, представим, что принимает…) «Левую ногу на сорок градусов вверх». Андерс, разгоряченный, раскрытый, поставленный в коленно-локтевую, слегка опешил. Что? «Малыш, ты оглох? Левую, на сорок вверх». Эм… зачем? Тяжелый вздох в голове почти убедил Андерса, что он задал глупый вопрос. «Во-первых, тебе так будет удобней. А во-вторых, хочу проверить одну штуку». Маг так и сел. Ну, то есть, серьезно сел, уползая прямо из-под носа ошарашенного Хоука. Воин недоумевающе моргнул: - А… Андерс? Но целитель даже не услышал его. Он возмущённо сопел про себя. То есть, ты что… ты на мне ставишь опыты? «А что мне еще делать?» - голос Жанетт был откровенно скучающим. - «В бордель мы больше не ходим, а принять участие ты мне не даешь. Жадина». Маг задумчиво почесал щетину и уставился в потолок, не замечая так и застывшего сзади в полной боевой готовности изумленного Гаррета. И что мне надо сделать, чтобы ты успокоилась? «То, что я говорю». Целитель снова опустился на четвереньки. Левую на сорок вверх, так? «Ну… если ты сейчас поднимешь ногу, как я прошу…» - голос демоницы внезапно сорвался в сдавленный смешок, - «то твой бородач потащит тебя в городскую клинику. Ибо решит, что ты внезапно захотел изобразить мабари на прогулке. Прямо посреди процесса». Твою мать. Гаррет. «Именно». Смех Жанетт лился у мага уже, казалось, из ушей. Целитель нервно всхлипнул и криво улыбнулся, обернувшись, наконец, на оставленного без внимания воина. Выражение лица того было бесценно.