Здравствуйте, я ваша тетя!

Примечание: Откровенная сцена, детальное описание - ну вы знаете. Андерс сверху, да) Не судите слишком строго, я просто чешу свои кинки, как обычно) Андерс знал, что уговорить Хоука на такую авантюру будет непросто. Учитывая его характер. Учитывая то, что он «боец» до мозга костей – непрошибаемый, непреклонный, бескомпромиссный. В общем, Андерс хотел быть сверху, и понятия не имел, как этого добиться. Жанетт фыркала и говорила, что с его способностями и ее возможностями в койку задом кверху можно было уложить хоть десяток Гарретов. Можно даже Варрика уложить. Когда Андерс первый раз такое услышал, то выплюнул свой эль прямо на волосатую грудь упоминаемого. Мокрый и удивленный гном, слава Создателю, только поржал над его "неспособностью" пить крепкие напитки. Маг решил не разубеждать. Да, действительно, один щелчок наманикюренных пальчиков в его голове – и любовников можно укладывать на кровать штабелями. Вся проблема была в том, что Андерс так не хотел. Это было нечестно по отношению к самому Гаррету, да и… Управление сознанием ни в чем не повинных без должной на то причины целитель считал чем-то сродни магии крови, и его просто передергивало от таких предложений. Жанетт ворчала, называла его «безвольной пушистой неженкой», но не вмешивалась. До определенного момента. «А теперь я покажу тебе фокус!» Андерс заорал благим матом в собственной голове, потому что от демоницы можно было ожидать чего угодно. Он и так окучивал Хоука сегодня добрых полтора часа – у мага уже болело все: колени, горло, задница – а Гаррета только сейчас удалось поставить на четвереньки. Выглядел тот так, будто готов врезать целителю по лицу пяткой. Он, конечно, чуть расслабился в процессе, забылся, пока маг настойчиво вылизывал его в самых труднодоступных местах, но он вполне мог и опомниться. Причем, в любой момент. Жанетт, НЕ СМЕЙ! Щелчок пальцев в сознании отозвался громовым раскатом, и Андерс замер на месте. Замер и Гаррет. А потом его выгнуло, почти выломало на постели – руки, на которые воин опирался, безвольно подогнулись и Хоук от неожиданности улетел вперед и вниз, проезжаясь подбородком по простыням. Благо, на это раз это была не койка в клинике, а нормальная мягкая кровать, поэтому никаких травм он не получил. Да даже если б и получил, то вряд ли заметил бы. Гаррет издал низкий, гортанный стон, поднимая задницу выше, расставляя ноги шире, словно последняя шлюха из «Розы», а потом инстинктивно потерся о простыни колом вставшим членом. У Андерса перехватило дыхание от подобной картины, поэтому опомнился он не сразу. В реальность его вернулся смешок демоницы. ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛА?! «Ой, да ладно, не ори. Хуже не стало». Я просил тебя! Просил, Жанетт! Маг сжал зубы, пережидая неожиданно сильно нахлынувшую волну горечи и досады. Если ты что-то… «Малыш», - голос прозвучал мягче, - «все с ним в порядке. Я даже в голову ему не лезла». Тогда что?.. «Ну… Скажем так: вместо него я взялась за тебя». Андерс недоумевающе моргнул. «Если ты так сильно печешься о других и забываешь упомянуть о себе, то я подумала, что можно чуть-чуть подкорректировать твое тело, малыш. Про себя ты, заметь, ничего не говорил. Вы, люди, удивительные существа – а мы, жители Тени, можем как убивать вас… Например, скверной в крови, а можем и… усовершенствовать». Что. Во имя Создателя. Ты. Сделала. Со мной?! «Ой, ну ничего особенного. Добавила кое-что в твою слюну. Хотела в сперму, но ты пока до конца дойдешь, я скончаюсь от старости, так что…» Маг поежился. А поподробнее? «Ну куда еще подробнее. Проще говоря, все, что ты облизал своему ненаглядному, сейчас доставляет немного больше удовольствия, чем положено по вашей природе». То есть, ты… «Не за что». Андерс сглотнул тяжелый комок, не в силах отвести горящего пытливого взгляда от ерзающего на простынях Гаррета. Не было похоже, что «эксперимент» Жанетт как-то ему мешает – скорее, наоборот. Хоук глянул на мага затуманенным взглядом и прохрипел: - Андерс… Ты долго будешь там сидеть? Комок в горле вернулся, только в гораздо большем размере, и целителю стало нечем дышать. Он не мог… Не мог сопротивляться такому предложению. Он облизнул горящие губы: - Сейчас. Маг подполз к Хоуку ближе, снова залипнув на двигающихся под покрытой блестящими капельками пота кожей мускулах. А потом нырнул пальцами в заботливо подготовленное масло на прикроватной тумбочке и почти улегся сверху на вертящегося воина. Гаррета просто корежило от нахлынувших ощущений. Он не понимал, что происходит, разумом, зато его тело чувствовало себя превосходно. Он никак не ожидал от себя, закостеневшего в боях и собственных рамках такого. Но сейчас все, что ему хотелось – это изгибаться, плавиться в широких мягких ладонях своего целителя. Впервые в жизни хотелось подчиниться и посмотреть, во что это выльется. Его тело горит и ноет, заставляя подставляться под цепкие длинные пальцы. Гаррету кажется, что кожа – там, где Андерс касается губами или языком – просто полыхает, курится и тлеет, и скоро начнет искриться, как зажженный на сухих ветках костер. Он умирает и возносится, задыхается в одну секунду от этого жара. Хоук не боится боли и уж тем более не боится Андерса, и сам не знает, почему так долго не позволял целителю брать дело в свои руки. Наверно, в нем играла гордыня, но сейчас он засунул ее туда, куда маг уже пихал собственные пальцы. Гаррет застонал от удивительных ощущений и двинулся назад. Губы Андерса тут же чувствуются на спине, проходящие по позвоночнику, собирающие капельки соленого пота. Хоук приподнимается, упирается пальцами ног в постель и ластится, словно кот, трется о невыносимо горячее чужое тело. У Андерса срывает дыхание и голову, под веками пляшут маленькие звезды, а внутри под черепом, в костях, в мышцах бьется тихий смех довольной шалостью демоницы. Но целителю уже глубоко на нее плевать – он разводит ладонями ягодицы воина, дрожащими руками льет туда подогретое масло, отчего у Хоука изо рта вырывается что-то, до боли похожее на жалобный скулеж, и медленно, со вкусом втискивается в обжигающее нутро. Воин такой узкий, что у Андерса темнеет в глазах – целительная магия сама льется с кончиков пальцев, лишая Гаррета даже намека на боль. Маг подается назад, потом снова вперед. Быстрее, сильнее, глубже. Он загоняет собственный член почти по корень – Хоука ведет, заваливает на развороченную постель, где он замирает, уткнувшись носом во влажные простыни. - А… Андеерссс, - стонет воин, почти шипит, срывается на полузадушенный хрип, а маг в ответ кладет ладони на его талию и насаживает на себя, дерзко, без предупреждения. Хоук воет от оглушающего удовольствия, дергается и выгибается до хруста в позвоночнике, чувствует разгоряченной кожей щеки легкие прикосновения растрепавшихся светлых волос и сорванное напрочь дыхание. – Да-ааа… Рука мага не успевает даже спуститься вниз, помочь любовнику. Гаррет чувствует, как в нем разворачивается мерцающая искрящаяся спираль желания, а потом собирается снова, выстреливая с силой арбалетного болта. Хоуку кажется, что она пробивает его насквозь, и он обрушивается на кровать, мелко подрагивая от остатков ощущений. Андерс рвано двигается еще пару раз, и валится на него, отдаваясь внутри раскаленной волной. Маг приходит в себя лишь спустя несколько минут. Он смотрит на находящегося в прострации, облизывающего губы Хоука, и улыбается беспомощно, говоря первое, что приходит в голову: - Есть хочу. Гаррет смеется: - Мама испекла кексы. Они на кухне. Андерс качает головой, искренне не понимая, почему леди Леандра по-прежнему порывается готовить сама, сидя в особняке, полном слуг. Он раскрывает рот, чтобы спросить о чем-то еще, но тело Гаррета внезапно снова пробирает знакомая дрожь и охнувший воин садится, ерзает задницей по покрывалу и откидывается на спинку. Он прикрывает глаза и жалобно просит: - А можно кексы попозже? Я… мне… Андерс! Маг замирает с открытым ртом. А потом уточняет у подозрительной тишины в собственной голове ледяным голосом: «Жанетт. И сколько, ты говоришь, длится такой эффект?» «О, ну… Пока ему не надоест, полагаю. Или мне…» ЖАНЕТТ!!!