***
— Где же твоя дочь, Гил-Галад? — со злой усмешкой спросил Орофер, крутя в пальцах, увенчанных многочисленными кольцами, серебряную ложку. Присутствующие в зале эльфы, за исключением Трандуила, сына Орофера, неодобрительно посмотрели на короля лесных эльфов и вернулись к прерванному разговору. — Он готовится нанести несколько решающих ударов, которые приведут к увеличению его силы и расширению его войска. Нужно найти способ предотвратить дальнейшее укрепление его влияния в Средиземье. — Я прекрасно понимаю это, Элронд, но что я могу, если люди так упрямы в своём желании быть главнее и выше. Они никого не слушают, — ответил статный темноволосый эльф в красных одеждах, держащий в руке кубок с красным вином. На пальце его правой руки покоился перстень, указывавший на королевское происхождение. То был король Гил-Галад, правитель Линдона. — Нужно найти способ их вразумить, а иначе Саурон получит Средиземье, так как силами одних эльфов нам не одержать победы. — Элронд был невероятно мудрым правителем Имладриса – одной из самых прекрасных долин Средиземья. Он знал многие вещи и стремился помочь всем и во всём. Гил-Галад хотел ответить эльфу, но робкий стук в дверь заставил его отложить ответ. — Войдите! — властно произнёс король, и на пороге появился стражник. — Отряд разведки во главе с принцессой Эариэль вернулся, мой король, — отрапортовал эльф и скрылся за дубовой дверью, отпущенный Гил-Галадом. — И почему же ты не приказал ему передать твоей дочери, что мы ждём её и ей стоит поторопиться?! — Орофер! — грозно грянул король, разворачиваясь всем корпусом к сумеречному эльфу. — Моя дочь сама знает, когда нужно появиться. Так что будь любезен, не вмешивайся в устой моего дома, — голос эльфа звучал властно и твёрдо. Орофер только растянул губы в кривой усмешке и залпом осушил кубок с вином, стоявший на низеньком столике возле его кресла. Элронд укоризненно покачал головой и посмотрел на Гил-Галада, призывая того к спокойствию. Повторившийся стук в дверь прервал теперь владыку Имладриса, но недовольство эльфов сменилось удивлением, стоило нарушителю покоя показаться в проёме отворившейся двери. Это была молодая эльфийка в расшитом серебряными нитями алом платье с венцом в волосах. Её красота заставила двоих сумеречных эльфов застыть в изумлении: столь красива она была в своём простом величии. Свет лился из её лучистых синих глаз, на нежно-розовых губах лежала мягкая улыбка, а лицо сияло чистотой и невинностью. — Она подобна молодому цветку, — прошептал забытый всеми Трандуил, но услышать его смогли только Гил-Галад и Элронд, не раз видевшие красоту и стать принцессы. — Простите моё опоздание, мне пришлось задержаться у южных границ леса: орки слишком осмелели в этой части Линдона, — заговорила Эариэль, склонив голову в почтительном жесте, обращённом к владыкам эльфийских земель и златовласому принцу. Орофер и Трандуил затаили дыхание, вслушиваясь в мелодичный голос эльфийки. Гил-Галад лишь победно улыбнулся и предложил всем проследовать в главную залу королевского замка. — Надеюсь, вы не будете возражать, если мы с принцессой присоединимся к вам чуть позже? — спросил Элронд, взглянув на покидающих комнату эльфов. Орофер недовольно фыркнул и покинул комнату, Трандуил в почтении склонил голову и последовал за отцом. Гил-Галад, посмотрев в синеющие очи дочери, кивнул и вышел вон. Как только за ними закрылась дверь, Эариэль, радостно взвизгнув, бросилась в раскрытые в приветственном жесте руки Элронда. Обняв ученицу, он засмеялся искренним смехом и крепче прижал к себе эллет. — Я так скучала по тебе! — прошептала счастливая эльфийка, отстраняясь и заглядывая в серые, умудрённые временем глаза эльфа. Элронд улыбнулся, нежно проведя чуткими пальцами по зарумянившейся щеке эллет. Эариэль потупила взор в немой просьбе о прощении. — Тебе не за что просить у меня прощения, — заговорил владыка, — ты задремала, разморённая теплом осеннего солнца. За такое не просят прощения. — Элронд взял руки девушки в свои и призвал сесть на стоявший рядом диван. — Расскажи мне, также ли сильна твоя тяга покинуть этот берег? — Заботливо поглаживая кожу ладоней эльфийки, Элронд не сводил взгляда с лица принцессы. Эариэль помрачнела и стала казаться более взрослой, нежели была на самом деле. — Моё желание увидеть берег Валинора не ослабевает ни на миг. Мне слишком больно! — воскликнула она. — На нас надвигается война, и многие в ней погибнут. Я боюсь за своего отца. А если он погибнет в этой битве?! — срываясь на крик, спросила принцесса, цепляясь за руки владыки, как утопающий за одинокую соломинку. Элронд чувствовал приближение истерики, поэтому он привлёк её к себе и тихо зашептал на ухо: — Успокойся, дочь моря! С твоим отцом всё будет хорошо. Эта война закончится, а враг будет навсегда повержен! И она успокоилась. Неизвестно, сколько они так просидели, но вскоре, когда истерика полностью отступила, Эариэль отняла голову от крепкого мужского плеча и поднялась на ноги, оборачиваясь к огромному окну, закрытому тяжёлыми синими шторами, сквозь которые пробивались проворные лучи заходящего солнца. С выражением глубокого удивления на лице принцесса подбежала к окну и распахнула шторы, зажмуриваясь от яркого света. Она засмеялась, выходя на широкий балкон. Подойдя к высоким перилам, эллет положила на них руки и окинула взглядом просторы королевства, наследницей правителя которого она была. Придворные суетились далеко внизу, расставляя последние столовые приборы, вазы с цветами и небольшие статуэтки. Сегодня её Nosta*, сегодня чествуют только её. Так, наверное, подумает любой, ведь так привычно. Но сегодня также был день памяти королевы Линдона. Элениэль умерла в этот день, подарив жизнь дочери, и боль от осознания этого не отпускала Эариэль с того самого дня. Все эти годы принцесса желает покинуть Средиземье и отправиться в Благословенный Край, где её душевная рана могла бы быть исцелена. — Этот день только твой, Эариэль, отпусти печаль, — голос Элронда раздался справа и чуть позади эльфийки, отчего та вздрогнула. Она уже и забыла о его присутствии. — Пойдём вниз. Твой отец будет волноваться. Согласно кивнув владыке, Эариэль пересекла залу и покинула её, скрывшись за дверью. — Твоя боль уничтожит тебя изнутри, — прошептал Элронд, печально склонив голову.***
Тихая музыка, радостные улыбки гостей, разноцветные платья и костюмы – всё это немного напрягало Эариэль. Хоть она и привыкла к роскоши – королевская дочь всё-таки, – она не была любителем показывать свой королевский статус, поэтому чаще всего её можно было увидеть в походном костюме или же самом простом платье. Из украшений на ней всегда были лишь венец и серебряный браслет, выкованный лучшими эльфийскими мастерами. Каждый присутствующий в этой зале эльф считает своим долгом поздравить юную принцессу Линдона, в то время как сама эллет предпочла бы находиться подальше отсюда, где-нибудь в лесу. Там, где единственными свидетелями её боли, печали и слёз были бы птицы, звери и растительный мир. Но она не могла покинуть пир, ведь тогда она расстроит отца, а этого она никак не хотела делать. Эрейнион был идеальным отцом: он научил её всему, что знал сам; был рядом, когда ей было плохо или хорошо; позволил быть самой собой, а не возвышенной эллет, наследницей трона. Эариэль любила своего отца и не могла представить жизнь без него. — Моя госпожа? — Трандуил попытался привлечь внимание юной эльфийки. Эариэль встрепенулась и туманным взором посмотрела на подошедшего к ней принца. Эльф обеспокоенно всматривался в её лицо, но вместе с тем был довольно весел и расслаблен. — Вы подарите мне танец? — в надежде спросил он, и принцессе ничего не оставалось, как дать своё согласие. Они кружились по периметру залы, подчинённые мягкой мелодии арфы и флейт, на которых играли самые лучшие музыканты Линдона. И Трандуил, и Эариэль были обучены правилам танца с рождения, поэтому сейчас они просто получали удовольствие от уверенных и чётких движений друг друга. Эльфа не покидала лёгкая радостная улыбка, в его глазах блестели искры, руки уверенно держали принцессу королевства морских эльфов. Эариэль же смущённо улыбалась, бросая из-под опущенных ресниц взгляды на отца и Элронда. И если последний просто одобрительно и успокаивающе улыбался ей, то глаза короля метали молнии, но обращены они были не к дочери, а к её партнёру. Гил-Галад не хотел, чтобы его дочь прониклась нежными чувствами к сыну Орофера, но он знал, что это не ему решать. «Он открыл мне имя твоего избранника. Зеленый лист», — раздались в голове короля слова его жены, и сердце его успокоилось, ведь имя принца значило совсем иное. Облегчённо вздохнув, когда музыка кончилась и Трандуил был вынужден отпустить его дочь, он поспешил к ней и пригласил на традиционный танец отца и дочери. Музыка заиграла вновь, но уже более медленная, и двое эльфов последовали за ней. — Я заметил твои взгляды, направленные на принца, — заговорил Эрейнион, наблюдая, как щёки его дочери покрывает румянец. — Он приглянулся тебе? — с замирающим сердцем спросил он. — Нет, ada, что ты! — воскликнула принцесса, в ужасе смотря на отца. — Он смущает меня, только поэтому я так смотрю на него! — Гил-Галад старался скрыть рвущийся наружу смех, но ему не удалось этого сделать. Эариэль одарила отца обиженным взглядом и хотела покинуть его общество, но король не позволил этому случиться. Крепче обняв, он закружил эллет по зале, не переставая радостно смеяться. Вскоре принцесса оттаяла, и смех королевской семьи наполнил чертоги Митлонда – великолепной столицы Линдона. Подданные и гости улыбались, глядя на счастливую семью, все, кроме короля далёкого Эрин Гален и его сына. Орофер хотел заполучить власть над Линдоном, и единственным способом добиться этого была женитьба его сына на юной принцессе, вот только Гил-Галад скорее погибнет, нежели позволит единственной дочери связаться с родом сумеречных эльфов. Трандуил же взирал на принцессу благоговейным взглядом, мечтая вновь оказаться рядом, вновь держать её хрупкий стан в своих руках и слышать прерывистое дыхание. Но ему было не суждено стать для эльфийки кем-то большим, нежели наследным принцем, а после и королём Эрин Гален. Его сердце наполнялось печалью при каждой мысли о том, что король Линдона не позволит ему жениться на Эариэль, посчитав недостойным. Тогда он ещё не понимал, что для родителя любой будет недостойным его ребёнка. Пока эльфа терзали душевные метания, Эариэль наслаждалась обществом отца, даже не подозревая, что вскоре её жизнь изменится навсегда.