Сбежавшая принцесса

      Над морем поднималось солнце, озаряя своими лучами верхушки деревьев, шпили башен и склоны гор, проникая сквозь тонкие ситцевые занавески, пробуждая самых светлых созданий Средиземья ото сна. Крики чаек перемешивались с трелями лесных певцов, спеша сбросить дремоту с эльфов, прогоняя сонливость стражей покоя королевства, бывшего последним пристанищем Перворождённых, покидающих этот берег моря. Самый проворный лучик пробрался в покои молодой принцессы и упал на её лицо, призывая скинуть оковы сна. Прохладный морской бриз охлаждал комнату, создавая некий комфорт и уют так, что эллет не желала покидать свои покои до полуденного зноя. Она знала, что солнце уже не такое палящее, но всё равно ждала, пока оно войдёт в зенит и будет сильнее всего греть землю.       — Госпожа Эариэль? — позвала служанка, показываясь в дверном проёме покоев принцессы. Принцесса приподнялась на кровати и откинула лёгкое одеяло, стараясь подавить утреннюю лень и встать с постели, ведь ей нужно было успеть к завтраку и отправлению отряда разведчиков. Духир возглавлял этот отряд, поэтому эллет не беспокоилась о том, что её могут отослать, ссылаясь на её королевское происхождение.       — Который час, Этель? — спросила Эариэль, сладко потягиваясь. Этель только улыбнулась и раздвинула шторы, покрывающие занавески. Яркое солнце ударило принцессе в глаза, отчего та поморщилась, а служанка заливисто рассмеялась. Эллет обиженно вздёрнула нос и, встав с кровати, поспешила скрыться в прилежащей комнатке, служившей купальней. Этель только громче засмеялась, зная, что это лишь притворство, и последовала за своей госпожой.       После принятия водных процедур, Эариэль сидела на довольно высоком табурете, полностью отдавшись в умелые руки служанки. Этель же с радостью приступила к делу, вооружившись гребнем и заколками. Расчёсывая густые смоляные кудри, она прядь за прядью вплетала их в замысловатую причёску, которая предусматривала поднятие волос от спины и шеи. Эариэль была совсем не против, ведь ей ещё нужно будет ходить по лесу, неся дозор. Волосы её были мягкими и шелковистыми, поэтому у Этель никогда не возникало проблем с причёсками, лицо принцессы также было свежо и прекрасно без каких-либо внешних вмешательств. Именно по этим причинам Эариэль никогда не задерживалась из-за утренних процедур и практически всегда приходила вовремя. Исключение составляли дозоры, в которые она, если говорить честно, сбегала; конные прогулки с Духиром, эльфом, которого стражники пророчили принцессе в мужья, но который никогда таковым не станет; тренировки в стрельбе из лука, чем принцесса уже владела в совершенстве.       — Этель, как тебе сын короля? — спросила Эариэль, разглядывая голубые цветы, которые заботливые руки служанки вплетали в её волосы. Этель покраснела. Несомненно, сын Орофера был красив: его золотые волосы сверкали в солнечном свете, голубые глаза лучились добротой и теплом. Эариэль была уверена, что любая эллет из лесных эльфов мечтает стать его женой, но принцесса не принадлежала этой разновидности эльфов и не питала таких чувств к принцу, что иногда заставляло её чувствовать вину перед ним.       — Он статен и красив, но мне не дозволено думать о большем, нежели его мимолётный взгляд в мою сторону, который ничего не значит, — печально произнесла эльфийка, размещая последнюю заколку и отходя за сегодняшним нарядом принцессы. Эариэль только вздохнула, но сердце её было спокойно: Этель не будет страдать, ведь это лишь временное влечение. Надев платье небесно-голубого цвета и удобные тёмные туфли, принцесса улыбнулась Этель и покинула свои покои.       Она шла по коридорам дворца, переполненного гостями, которые ещё не успели покинуть замок после праздничного пира в честь дня рождения принцессы. Эариэль была задумчива сегодня, терзаясь внутренним предчувствием беды. Ей не достался дар её матери, но вот её предчувствия никогда прежде не подводили принцессу. Три сотни лет назад она предсказала большой шторм, который нанёс крупные повреждения Серым Гаваням, вынудив эльфов работать над восстановлением города; бурю в Эред Луин, на всеобщем наречии известных как Синие горы, которая привела к обвалу восточных вершин гор. Будущее никогда не было ей подвластно, но Валар посчитали нужным дать ей возможность предугадывать события, анализировать предпосылки и последствия, именно так Эариэль помогала своему народу процветать. Увлечённая мыслями, принцесса налетела на кого-то, кто оказался сидящим на каменном полу так же, как и она.       — Простите меня, я совсем не смотрела, куда иду, — начала извиняться эллет, спеша подняться на ноги. Тот, в кого она врезалась, уже стоял на ногах и протягивал ей ладонь, предлагая помощь. Эариэль подняла глаза и онемела: перед ней стоял Трандуил в идеально сшитом голубом камзоле, с золотым венцом в волосах и мягкой доброй улыбкой на губах. Она взялась за протянутую ладонь, и оказалась стоящей прямо напротив него.       — Вам не нужно извиняться, моя леди, — проговорил принц, рассматривая ясный лик принцессы. Эариэль лишь смущённо склонила голову и поспешила в трапезную, обогнув застывшего эльфа. — Вы спешите на завтрак? — бросил он вдогонку. Эльфийка резко остановилась, поворачивая голову к принцу. Он лишь улыбнулся и указал рукой на улицу, где на желтеющей поляне раскинулся трапезный стол, за которым уже сидели трое владык. Вспыхнув, Эариэль поспешила пройти мимо него, направляясь к стражникам.       — Найдите мне Духира, — раздражённо проговорила принцесса, обращаясь к более высокому эльфу, нежели его собрат. — Срочно! — прикрикнула Эариэль, заметив замешательство эльфов.

***

      — Неужели я раз за разом буду соглашаться на твои авантюры, подставляя свою шею под меч короля?! — возмущался Духир на протяжении всего пути, что они уже успели проделать.       Эариэль лишь вздохнула на это; у неё были иные темы для размышления. Сегодня за завтраком сын Орофера снова смотрел на неё, как на невиданный цветок, как на далёкую прекрасную звезду, чей свет милее всех других для лесных эльфов. Она не хотела такого внимания со стороны принца, ведь её сердце было слишком молодо для любви, а душа полна скорби по матери, так рано оставившей её. Эариэль не хотела предаваться нежным чувствам сейчас, когда надвигалась буря, виною которой был майа Мелькора, известный когда-то под именем Майрон. Но теперь это имя кануло в небытие, а Средиземье знает его как Саурона – Тёмного властелина Мордора. Война уже давно началась, но не приобретала до сегодняшнего дня таких размахов.       — Эа! — воскликнул Духир, привлекая внимание девушки к себе. — Ты меня вообще слушаешь?!       — Ты говорил о том, что орки слишком близко подбираются к границам Линдона, и особенно могут пострадать врата Митлонда, как эльфийской столицы, — проговорила Эариэль тихим голосом, вспоминая, как отец просил её не сокращать имя, так как имена эльфов не подлежали сокращению. Духир в изумлении воззрился на свою госпожу, которая, хоть и была погружена в свои мысли, слышала каждое сказанное капитаном стражи слово. Она лишь усмехнулась на это и послала коня в галоп, отрываясь от остальной части отряда, в который снова пробралась тайком.       — Ada, прошу тебя, позволь мне совершать обходы вместе с Духиром! — Совсем юная эльфийка подбежала к отцу со спины. Тот лишь удручённо покачал головой, понимая, что дочь не оставит его.       — Я же уже говорил тебе, что это занятие не для наследной принцессы! — разозлился король, поворачиваясь к дочери. Эариэль лишь склонила голову, а когда подняла, устремила решительный взгляд синих глаз на отца.       — Если я не получу твоего разрешения, — начала она, — то буду тайком сбегать вместе в разведчиками!       — Эариэль! — крикнул Эрейнион вслед дочери, скрывшейся за поворотом.       Тогда она не понимала постоянных отказов отца, но, когда несколько дней назад в лазарет доставили старшего брата Духира с раной от отравленной ядом стрелы, ей вдруг стало ясно, что отец пытался защитить её. Но походы не прекратились. Эариэль считала, что истинный наследник должен участвовать в жизни своего королевства, а не сидеть в роскошных покоях, расшивая и без того красивую ткань платьев или рубах. Она понимала, что как бы ни старалась, народ не будет видеть в ней достойную трона, ведь она всего лишь девочка, потерявшая мать и наследующая отцу только потому, что сына Эрейнион не получил за свою жизнь.       Послеобеденный лес мог напугать того, кто ни разу не был в его просторах, своим густым воздухом и обилием звуков. Трели птиц, крики зверей, шелест листьев и треск веток под ногами или копытами – всё это сливалось в одну мелодию, создавая некое чувство осторожности и наблюдательности. Вдруг где-то глубоко в чаще хрустнула сухая ветка, и замолкли жители. Эариэль положила руку на корпус лука, кончиками пальцев свободной руки касаясь оперения стрелы. Её чуткий слух уловил шелест листьев кустарника, а зоркий глаз подметил движение в том самом кустарнике. Выхватив стрелу, наложив её на лук и прицелившись, принцесса выстрелила, и разящая воткнулась орку куда-то в шею. Тут же из-за деревьев хлынул чёрный поток, стремительно приближавшийся к эльфийской страже. Духир протрубил в рог, призывая отряд объединиться, и обнажил свой длинный прямой клинок, спрыгивая с коня и вставая перед своей принцессой. Пешие эльфы поспешили повторить действие своего командира, а оставшиеся в сёдлах лучники приготовились к стрельбе.       — Tangado haid! Leithio i philinn!* — отдала приказ Эариэль, натягивая тетиву лука вновь. Лучники пустили стрелы в полёт, и все без исключения достигли цели. Завязалась бойня; орки нападали со всех сторон, окружив отряд из тридцати эльфов. Принцесса разила врагов, метко посылая стрелы в отродья Мордора, но вскоре колчан опустел, и ей пришлось покинуть спину своего коня и отослать его подальше от места бойни. Эариэль выхватила два изогнутых длинных эльфийских клинка и ринулась в самую гущу сражения.       Танцуя со смертью, Эариэль разила врагов, снося им головы или же пронзая насквозь, как учил её тайком от Гил-Галада приезжавший каждое лето Элронд, обосновывавший это тем, что даже девушка должна уметь постоять за себя.       Эльфы не знали, сколько прошло времени с момента обнаружения ими орков, но каждый член отряда уже чувствовал неимоверную усталость, запасы стрел кончились, а врагов становилось лишь больше. Эариэль тоже стала уставать, а, так как она была одним из командиров, ей приходилось ещё и успевать отдавать приказы. Два капитана уже не могли этого делать: Пенадар, не двигаясь, лежал на корнях старого дуба, а Духир, захлёбываясь кровью, тяжело привалился к стволу одного из самых старых деревьев этого леса.       — Духир! — истошно возопила Эариль и яростно набросилась на орков, пытающихся подобраться к эльфу и убить его. Она рубила их, лишая жизни и совсем не обращая внимания на то, как струйка крови бежит по виску и щеке вниз, а предплечье нещадно жжёт. Когда силы почти полностью оставили её, орки были повержены, и она смогла упасть в изнеможении возле друга и провести ладонью по его лицу. — Нет, — повторяла она, поглаживая эльфа по щекам и плечам, опуская руку к его ране в попытке остановить непрерывным потоком хлещущую кровь. Духир перехватил её руку и крепко сжал в своей ладони.       — Не… надо, Эа… риэль… — слабо проговорил он. — Мне уже не… помочь… — Эариэль только энергично покачала головой, отвечая:       — Нет! Тебе помогут! — Она оглянулась, ища взглядом уцелевших собратьев. — Тебе обязательно помогут, — повторила она, отрывая от подола своего походного платья кусок ткани и прижимая его к ране, зияющей в животе её друга. Капитан только закрывает в изнеможении глаза и теряет сознание. — Нет! — закричала принцесса, когда кто-то потянул её прочь от тела эльфа, которого подняли на руки и уложили на носилки несколько стражей Линдона, пришедших на помощь с границ.       — Нет… нет… нет… — продолжала шептать Эариэль, прижимаясь к груди того, кто привёл помощь.       — Тише-тише, моя принцесса, — прошептал в ответ знакомый голос, — с ним всё будет хорошо. А пока нам важно позаботиться о тебе. — Этот голос принадлежал Трандуилу, который поднял эллет на руки и устроил на спине коня, который и стал причиной появления подмоги. Сурэ понял, что отряд разведчиков не сможет отбиться от врага, поэтому конь своим беспокойным ржанием и отсутствием наездника заставил стражей границ понять, что что-то не так, а находившегося на талане, таком же, как в лесах Лотлориэна, Трандуила омрачить сердце тревогой.       — Пусть он выживет, пусть выживет… — Эариэль повторяла это снова и снова, сильнее цепляясь за руки эльфа, который вскочил на коня позади неё и послал Сурэ в галоп, спеша доставить раненную физически и морально принцессу в лазарет.