Сбежавшая принцесса

      С того дня, как Эариэль покинула лазарет, прошло уже около двух месяцев, которые были насыщены событиями, охватившими все свободные народы Средиземья. Принцесса узнала, что несколько лет назад был созван Высший военный совет, на котором её отец призывал к объединению сил и объявлению войны Мордору, но который так и не закончился ожидаемым результатом. Но падение Минас Итиля заставило Исильдура, одного из королей Гондора, переменить позицию и воспылать желанием свергнуть Тьму. Месяц назад всем приглашённым на повторный совет удалось собраться вместе, и было решено пойти войной на Мордор и избавить Средиземье от гнёта Саурона. На том же Совете был заключён Последний Союз Людей и Эльфов, в который также всходили гномы Мории. Эариэль понимала, к чему это приведёт, но также она знала, что случится, если не дать отпор расползающейся Тьме с востока. Сразу после окончания Совета и заключения Союза сумеречные эльфы засобирались в обратный путь, чтобы собрать армию Эрин Гален и прибыть в военный лагерь вовремя. Прощание далось Эариэль и Трандуилу постоянным контролем эмоций и сжатыми в тонкие линии губами. За месяц, предшествовавший Совету, они стали добрыми друзьями, поэтому расставаться им было невероятно тяжело, а осознание причины, поспособствовавшей разлуке, разбивало душевное спокойствие каждого из них. Орофера радовало неспешное разрушение стены между его сыном и линдонской принцессой, но он также видел и знал, что Гил-Галад никогда не позволит Трандулу занять место спутника его дочери. Это злило владыку синдар и заставляло пропитываться ненавистью к правителю нолдор и втайне желать ему смерти.       За следующий месяц Гил-Галаду удалось собрать и вооружить внушительную армию Линдона, что означало скорый уход короля из королевства, дома. Это немыслимо огорчало принцессу, отчего она всё чаще пропадала в библиотеке, позабыв о своей любви к разведке и друзьям. Духир и Пенадар точили сердца тревогой за подругу, прекрасно понимая, что Эариэль в библиотеку привлекала не жажда чтения, а мучительное желание быть рядом с отцом в разгар битвы и подставить своё плечо или же предложить свой меч в случае необходимости. Они знали, что принцесса отправиться на войну в независимости от желания своего отца. Она пропадала в обители книг только потому, что желала изучить карты Средиземья, которые помогли бы ей правильно рассредоточить силы трёх отрядов эльфов, оставляемых в Митлонде для защиты столицы и наследницы престола. За оружие принцесса не переживала: четыре сотни лет назад Эрейнион выковал меч, единственное средство защиты Эариэль, которое ей подарил отец, лук и стрелы же были даром Элронда и Амдира, владыки Лотлориэна. Единственное, что могло обеспокоить её, это отсутствие доспехов, которые ей будет почти невозможно добыть, так как оружейников никогда не прельщала возможность впасть в немилость короля. Будучи осведомлённой о запрете отца, Эариэль, тайком пробравшись в покои гномьего короля, прибывшего в Митлонд на Совет из подгорного царства Мории, убедила того выковать для неё доспехи. И тогда ей оставалось лишь выучить карту и дождаться готовых доспехов.

***

      Небо окрасилось в оранжевые и красные тона, подсвеченное лучами закатного солнца, когда по площади перед дворцом вихрем пронеслась эльфийская дева в кристально-белом платье и венцом в волосах. Она пробежала мимо стражников и, пересекая множество извивающихся коридоров, оказалась в тронном зале. Остановившись перед двумя эльфами, один из которых застыл в изумлении, а второй спокойно продолжил просматривать бумаги, сидя за столом, будто ничего не произошло, эллет воскликнула:       — Почему о твоём уходе я узнаю от капитанов стражи, а не от тебя лично, ada?! Почему ты считаешь, что мне ничего нельзя рассказывать?! Я твоя дочь, и я в праве…       — Довольно! — прервал Гил-Галад, поднимаясь со своего места и становясь напротив дочери. — Я не сказал тебе лишь потому, что не успел. — Эариэль качнула головой и потупила взор. Тогда Эрейнион приподнял пальцами её подбородок и взглянул в глаза дочери, исполненные страхом, печалью и тревогой. Сердце короля защемило, его душа наполнилась болью, а в глазах отразилось сожаление: он знал, что его дочь прекрасно понимает, что значит его уход на эту войну. Он может не вернуться, и тогда принцесса лишится единственного члена семьи, который у неё есть. На глазах Эариэль проступили слёзы, и она подалась вперёд, прижимаясь к груди эльфа, а тот в свою очередь притянул её ещё ближе к себе.       — Обещай вернуться, ada, пообещай мне! — взмолилась эллет, роняя солёную влагу на бархат камзола отца. Она знала, что давать такие обещания не может никто, но всё равно просила отца сделать это, ведь это могло стать тем единственным, что удержало бы её в Митлонде, отговорив мятежное сердце от мысли о побеге. Но Гил-Галад лишь молча сжимал её плечи, наслаждаясь мгновением, которое могло стать последним единением с дочерью.       — Ты знаешь, что не в моей власти давать такие обещания, — наконец произнёс он, отстраняя от себя дочь и замечая в её глазах смятение и нарастающую тревогу. — Я могу лишь пообещать тебе, что буду изо всех сил стараться вернуться к тебе, моё дитя, — добавил он в надежде хоть как-то облегчить страдания родной души. Король снял с пальца кольцо и, вздохнув, надел его на палец дочери. Взгляд принцессы упал на сияющий сапфир. Глаза Эариэль вновь заблестели от слёз, и она, развернувшись, выбежала из тронного зала, стараясь оградиться от режущих, словно тысяча ножей, слов своего отца и сдавливающих грудь воспоминаний о владельце серебряного кольца с сапфиром, покоящегося теперь на её пальце.       Гил-Галад проводил дочь печальным взглядом и повернулся к молчавшему доселе советнику.       — Передай воинам: выступаем на рассвете, — приказал король, не замечая немого вопроса в глазах эльфа о причине изменения первоначального плана. Но вскоре он и сам понял, что его владыка желает уберечь свою единственную дочь.       Эрейнион тем временем покинул тронный зал и пересёк несколько коридоров, оказываясь во внутреннем саду, укрывающем резной фонтан и статую Элениэль. Королева нашла покой в этом маленьком уголке Митлонда, сокрытая от посторонних глаз. Подойдя к статуе, король протянул руку и провёл кончиками пальцев по мраморной щеке. В сердце разлилась тупая боль, затмевая собой хорошие воспоминания и принося разочарование жизнью и желание расстаться с ней. В такие моменты Гил-Галад вспоминал о дочери, которая не вынесет утраты, лишится всякого смысла жизни. С рассветом он уйдёт из Линдона, покинет своё королевство, оставит своё дитя. А пока он может насладиться покоем сада, так любимого Элениэль, до тех пор, пока небо не окраситься в предрассветную лазурь…

***

      Сражённая усталостью и тревогой Эариэль проспала до полудня. Проснувшись от настойчивых лучей солнца, принцесса вышла на балкон и, осмотрев улицу, замерла. Всё было тихо, а по мощёным дорожкам бродили небольшими группами молодые эльфийки, бегали вокруг фонтана дети, набирали у водопада воду женщины, да стражники прогуливались в пределах дворцовой площади. Вздрогнув всем телом и развернувшись, Эариэль выбежала из своих покоев и тут же наткнулась на Этель, которая почему-то потупила взор при виде своей госпожи. Эариэль, желавшая разузнать у служанки причину такой тишины и безлюдья, вмиг поняла всё. Её ноги подогнулись, и она рухнула на каменный пол, неверующим взглядом уставившись в противоположную стену.       — Миледи? — тихонько позвала госпожу Этель, приседая подле неё и кладя ладонь на её плечо. Эариэль лишь молча продолжала сидеть, пока в проходе не появился Пенадар. Увидев эльфа, она резко вскочила на ноги и вмиг преодолела разделяющее их расстояние.       — Почему ты здесь? — удивлённо воскликнула Эариэль, хватая капитана за предплечья. Пенадар лишь покачал головой и внимательно посмотрел в глаза эллет. Спустя минуту принцесса в ужасе оттолкнула руки стража от себя и, положив руку на лоб, отошла к колонне, прислоняясь к ней спиной. Он оставил его присматривать за ней. Отец оставил Пенадара присматривать за ней. Вот только король не учёл одного: златовласый галадрим Пенадар позволяет Эариэль намного больше, чем черноволосый нолдо Духир.       Пенадара не нужно было даже уговаривать: услышав предложение принцессы, он мигом направился снаряжать один из оставшихся трёх отрядов. Этель долго и упорно отговаривала свою госпожу от побега, но та была непреклонна. Тогда светловолосая служанка бросила попытки переубедить свою госпожу и вызвалась сопровождать её в этом рискованном походе, ссылаясь на свои умения в медицине. Это стало доводом, который перевесил чашу в пользу Этель, и Эариэль позволила ей пойти с ними.       Она и не помнила, как и когда оказалась в своей комнате, но совершенно чётко помнила, как пересекла её и вновь оказалась на балконе, всматриваясь в каждую мелочь, которую позволяло увидеть зрение, и думая о том, как перехитрить отца и пройти мимо незамеченной. Она знала, что войско Линдона отправляется в Имладрис для того, чтобы присоединиться к армии Элронда и подготовиться к битве. Также ей было известно, что Орофер должен будет встретить войска в Лотлориэне вместе с Амдиром и его воинами.       — Эариэль, — кто-то окликнул принцессу, и, обернувшись, эллет увидела Пенадара, который, стоя в дверном проёме балкона, протягивал конверт, на оборотной стороне которого виднелась печать дома Орофера. Сделав несколько шагов, Эариэль забрала письмо и, увидев своё имя на нём, написанное аккуратным витиеватым почерком Трандуила, вскрыла конверт и погрузилась в чтение.       Содержимое этого письма на долгие столетия останется противоречивым фактом истории жизней Эариэль из дома Финголфина и Трандуила, сумеречного эльфа.