A Twist of Fate

      Семь часов вечера в среду — самое время мчаться с работы так быстро, насколько можешь, но вместо этого Гейл, с головой закопавшийся в бесконечный отчет, с какой-то мазохистской ностальгией вспоминал о тех временах, когда остаться живым к концу рабочего дня было сногсшибательным достижением. Теперь же он большой начальник и заслужил право работать в два раза больше.       За стеной, в приемной, в очередной раз, пронеслась волна радостного повизгивания, и мужчина хмуро покосился на дверь, словно она была во всем виновата. Не иначе вскрыли очередную коробку. Господи, сколько их там еще? Когда две недели назад Мэри попросила разрешения после работы собрать коллег для того, чтобы они преподнесли подарки будущему ребенку и тихонько пообщались, Гейл легко согласился на подобную авантюру. Во-первых, он понимал, что собрать гостей дома это муторно с какой стороны не посмотри, во-вторых, он не подозревал, что застрянет в этот день в своем кабинете, отделанном дубовыми панелями с многостраничным талмудом, как в ловушке. На данный момент заставлять мысли работать в нужном направлении не выходило ни под каким предлогом и, собрав бумаги и отложив их в сторону, мужчина развлекал себя тем, что придумывал, как бы сбежать из кабинета незаметно для собравшихся в приемной. Присоединяться не хотелось, а свой подарок он подарил утром.       В момент, когда тяжелая дверная ручка наклонилась и в образовавшуюся щель между полотном и косяком, просунулось улыбающееся личико Мэри, он, со всей свойственной ему смелостью и безрассудством, склонялся к мысли выбраться в окно, благо всего третий этаж.       — Можно? — скорее, разрешив себе, чем спросив у начальника, она и вошла в кабинет. Первым следовал живот, который рослая секретарша гордо несла, потом, казалось, что подтягивалось все остальное. Слава Богу, сейчас она вынужденно отказалась от своих излюбленных туфель на каблуках. Присутствие рядом женщины, которая благодаря такой нехитрой приблуде, как обувь, могла смотреть ему в глаза на равных, нервировала полковника, к тому же каблуки выглядели невероятно устрашающе и, по мнению Гейла, если с их высоты спрыгнуть, можно было бы запросто покончить жизнь самоубийством.       — Что это? — удивился начальник, когда гордая секретарша поставила перед ним тарелку с куском торта, измазанного кремом… ярко-зеленого цвета. — Мэри, ты ждешь лягушонка?       — Нет, просто мы с Чарли решили, что не хотим знать, кто родится. Пусть будет сюрприз, — беспечно рассмеялась Мэри, упираясь ладонью в затекшую поясницу и без всякой грации опускаясь на стул.       — Да даже если Вам сообщат расклад на всю жизнь ребенка и выдадут его портрет, все равно будет один большой сюрприз, — возразил Гейл, опасливо косясь на кремового монстра. Он лихорадочно перебирал в голове все, что могло дать такой цвет и самым безопасным оказывались акварельные краски. И даже этот вариант храбрости попробовать десерт не добавлял.       — Полковник, у Вас есть дети? — искренне удивилась Мэри.       — Насколько мне известно — нет, — нервно хмыкнул Гейл и кивнул на угощение, — Из чего он?       — Это семейный секрет, — гордо улыбаясь, объявила женщина. — Передается в нашей семье несколько поколений, так что все безопасно, — сообщила она, при этом продолжая вопросительно взирать на босса, и он послушно взял чайную ложку и принялся ковырять преподнесенный ему кусок, мысленно радуясь за благосостояние подчиненной, выросшей на такой еде.       — Тебе уже сообщили, когда уходишь в отпуск? — поинтересовался он, дабы отвлечь Мэри от своих манипуляций.       — Да, — замялась та, неловко перебирая пальцы, — 15-го числа.       Это было странно, за те три года, что они работали вместе, полковник убедился, что смущение, замкнутость и неуверенность в себе, не входит даже в десятку основных черт характера его секретарши. Мэри с непреклонностью Цербера охраняла вход в кабинет, вежливо и без пререканий, отваживая всех визитеров, когда начальник никого не принимал, она нашла общий язык абсолютно со всеми и была в курсе всего происходящего в Академии.       Она была его неприступным бастионом, маскирующимся под улыбчивую девушку, через который было не пробиться. Она не поддавалась ни на уговоры, ни на взятки, ни на угрозы. Для нее были святы интересы полковника, кабинет которого она охраняла. Работа в ее руках спорилась, в аккуратных наманикюренных пальчиках всегда оказывались необходимые документы, номера телефонов и даже салфетка, если ты, криворукий, умудрялся залить себя кофе. Такой преданности даже не завидуют, потому что бессмысленно. И Гейлу почти не было стыдно за то, что он не очень любит еще не родившегося ребенка Мэри, отнимавшего у него его драгоценную секретаршу.       — В общем, — она хлопнула в ладоши, словно решилась прыгнуть в холодную воду, — Я заходила в отдел кадров и мне сказали, что в рамках некоторой ммм… оптимизации из нескольких отделов можно на время моего отсутствия перевести сотрудника. У меня еще есть две недели, чтобы я могла подготовить эту… девочку.       — И ты уже знаешь кого? — Гейл прекратил отскребать крем с бисквита и пристально посмотрел на сотрудницу.       — Я составила список, и вы уже решите, кого хотите видеть на моем месте, — как будто защищаясь, сообщила Мэри. — Это же своего рода повышение…       Ну вот как ей объяснить, что, если бы ее начальник мог решать и управлять судьбами людей, он бы все оставил так как есть, без детей, декретов и вынужденного привыкания к новой секретарше? — задумался Гейл. Да, в некоторых вопросах он был невыносимо консервативен.       И тут в голову мужчины закралась мысль, которая заставила его отложить ложку и, чуть склонив на бок голову, от чего в шею впился воротник формы, он вкрадчиво поинтересовался:       — Дай угадаю, они все здесь? — обвинительный жест рукой в сторону двери, за которой царил шум как на птичьем базаре в мае месяце. Мэри кивнула, преданно глядя на Гейла круглыми карими глазами, — Сейчас будет сеанс ясновиденья, — предупредил он, — И они все не замужем?       — Ну, ни один мужчина не согласится, чтобы его жена работала с вами, — выпалила секретарша, и с каждым сказанным словом брови полковника взлетали все выше.       — Даже знать не хочу, что ты хотела этим сказать, — предостерег он открывшую рот, видимо с целью оправданий, Мэри.       До полковника Хоторна доходили сплетни о себе любимом такого содержания и фривольности, что ему порой хотелось нарушить табу и предать огласке степень собственной аморальности, дабы люди прекратили теряться в догадках. Останавливало его не только воспитание, гласившее: «молчать», но и то, что всегда найдется парочка всезнаек, сумевших придраться к любой, даже самой невинной мелочи.       Теперь полковнику надо было решить, что делать с толпой сотрудниц, являющихся подругами Мэри и желательно избежать общения со всеми ними. И как это сделать, интересно, если нужно как минимум провести собеседование? Задумавшись, Гейл машинально отправил в рот ложку с тортом. К его удивлению он оказался гораздо вкуснее, чем обещал внешний вид.       — Полковник, Вы куда? — испуганно поинтересовалась секретарша, крутнувшись, насколько позволяла ей её комплекция и уставилась в спину начальника, преодолевшего кабинет в пару шагов и открывшего дверь. Первое, что увидел Гейл — это была связка шариков в форме медвежат всех цветов радуги, у оснований нитей которых были уложены коробки с подарками. На столе стоял изрядно подъеденный зеленый кремовый монстр, в котором угадывалась изначальная задумка кондитера — коробка с красным бантом и нехитрые закуски, и напитки, расставленные вокруг.       — Дамы, минутку внимания! — хорошо поставленным голосом объявил он, окинув взглядом притихших сотрудниц, — Вы все знаете, что миссис Хочкис вскоре покинет, надеюсь, что не насовсем, наши ряды, и ее место является вакантным… — к сожалению, красиво говорить и ходить вокруг да около, мороча голову собеседнику у Гейла выходило плохо, он решил сразу перейти к делу: — Ее место получит та, кто принесет мне рецепт этого торта. И крема. Для чистоты эксперимента, миссис Хочкис останется в моем кабинете, — и так же неожиданно, как появился, скрылся у себя в кабинете, плотно закрыв дверь.       — Полковник, что…       — Тсс, — Гейл устроился в своем кресле и, блаженно щурясь, откинулся на спинку, чуть качнувшуюся под его весом. — Слышишь?       — Что? — не поняла Мэри, слух которой не улавливал абсолютно ничего.       — Вот именно! — нравоучительно согласился ее босс, наслаждавшийся тишиной.       Рыжие брови секретарши удивленно взлетели на лоб.       — Мы тут будем сидеть долго, — предупредила она, — Наша семья рецепт не разглашала.       — Мэри, сейчас одна треть твоих подруг решит, что я сошел с ума или так неумело шучу, и вернется к торту и веселью, обсуждая произошедшее, вторая треть уже подумала, что я самодур и им не хочется работать с таким чокнутым человеком целыми днями и тоже не будет участвовать, так что останется совсем немного вариантов. Я склоняюсь к тому, что кроме первых двух вариантов, вообще никого не будет, — он кивнул на кожаный диван в углу. — Если хочешь, можешь устроиться поудобнее.

***

      Жизнь Хлои Мелларк во Втором Дистрикте складывалась, вопреки напутственным предсказаниям матери, весьма и весьма неплохо. Хотя, скорее всего ей все так представлялось в силу юношеского оптимизма с которым она взирала на мир, не замечая маленьких проблем и неурядиц.       По сравнению с сияющим огнями, но внешне строгим, являющимся промышленно-военным центром Вторым, восторженной девушке Двенадцатый казался глухой деревней в которой совершенно ничего не происходит. Да безопасно и тихо, но душа жаждала приключений и нынешний ее «дом» обещал их в полном объеме искушая, провоцируя и заманивая.       Она снимала с подругой детства квартиру недалеко от Академии, куда поступила на вечерние курсы медсестер. Отец был правда очень разочарован, но вынужден согласиться с дочерью, что лучше та станет хорошей медсестрой, на которых в огромных многопрофильных медицинских центрах был невероятный спрос, чем плохим врачом и организует свое собственное бескрайнее кладбище. При упоминании последнего родители несколько побледнели и спор как-то стих сам собой. Точнее каждый остался при своем мнении и тайно надеялся, что его примут как единственно верное. Пока побеждала Хлоя. К тому же выбранная профессия позволила бы гораздо быстрее начать полностью самостоятельную жизнь.       В деньгах семья Мелларк никогда не нуждалась и все-таки сидеть на шее родителей девушка не хотела и и как только представился случай нашла работу в бескрайнем архиве своего же учебного заведения. Несмотря на развитые технологии и максимального устранения бумажного следа во всех видах документации и отчетности, необходимость в подобном дублировании особенно важных бумаг оставалась. Для подстраховки. Работа была не пыльная, в отличии от полок с папками и коробками и достаточно много времени Хлоя проводила в маске и с полиролью, которую наносила на очищенные поверхности, но увещевания создателей о двух-трех неделях кристальной чистоты, были пустым звуком, потому что телефонные номера ухажеров девушка могла записывать пальцем на скопившейся пыли, уже через пару дней. Поклонники в большинстве своем, были ребятами безобидными, если не вспоминать Саймона с которым она ознакомилась в административном корпусе, по которому они дружно скитались, получая документы и расписание, но и от последнего ей очень даже лихо помогли избавиться.       Переволновавшаяся Хлоя только на следующий день сообразила, что высокий военный со слегка седеющими висками, который ей так понравился, что она попыталась пригласить его в гости, — боже если бы мама это услышала, она бы упала в обморок, но перед этим хорошенько бы ее выпорола, — был не «почти как из учебника», а из него. Собственной персоной. Еще неделю девушка пребывала в самых глупых мечтах, что судьба снова столкнет их нос к носу и тогда уж она не упустит шанса, но сколько бы она его не высматривала на уже знакомых улицах, того самого шанса не предоставлялось и пришлось Хлое вернуться в реальность. Учиться в свободное время никто не мешал, на занятия юная студентка всегда успевала, коллектив оказался весьма и весьма дружелюбным. Вообще все работающие сотрудники Академии, затянутой в дисциплину и порядок, словно модница в шелк и лиоцелл, вызывали немое восхищение, в кого пальцем ни ткни, каждый либо участвовал, либо пережил и все старались служить на благо будущего, направляя на это силы и умения. В отличии от двух старушек, обитавших вместе с Хлоей в архиве. Этим дамам, судя по желчным речам, не нравилась жизнь ни при Сноу, ни при нынешнем президенте Пэйлор и они опытным глазом находили недостатки во всем. И если с доводами о первой персоне юная сотрудница была согласна, то чем им не угодила вторая, она так и не поняла. Поэтому при первой же возможности девушка подружилась с сотрудницами из других отделов, дабы не зачахнуть под гнетом «общественного мнения».       Именно так она и оказалась на милой вечеринке секретарши полковника Хоторна. Хлоя весь день накануне и все рабочее время нервничала так, как будто шла не поесть торт и подарить миленький костюмчик медвежонка с капюшоном, к которому были пришиты ушки, присовокупив к этому самые теплые пожелания, к секретарше, а как минимум на свидание к самому хозяину кабинета. И хотя здравый смысл нашептывал, что Гейла уже не будет в кабинете, да он и не помнит про нее, и убеждал успокоиться, та самая часть в мозгу, ответственная за глупые мечты, убеждала: «А вдруг?» и от этого в желудке все предательски скручивалось, а рот растягивался в улыбке.       К великой досаде Хлои, реальность выбрала третий вариант, Гейл был в своем кабинете, но не показывался, а когда явил себя собравшимся, девушка слушала его открыв рот. Это ж надо до такого додуматься?       Пару минут собравшиеся озадаченно смотрели друг на друга и пожимали плечами. Хлоя стояла в углу и лихорадочно думала, почему, когда мама заставляла ходить ее на работу к отцу, чаще всего она предпочитала сбегать с ватагой парней дразнить гусей Хеймитча, а потом с радостными улюлюканьями убегать от них наперегонки? На память об этом у нее даже был шрам: она упала с яблони, на которую забралась в попытке спрятаться от длинношеего, хлопающего крыльями монстра. Ветка оказалась тонкой, а под деревом стоял подоспевший к разборке хозяин обиженной домашней птицы. После Хлоя узнала, что папа может очень сильно ругаться.       И все-таки девушка решительно достала первую попавшуюся тетрадь из сумки и ручку, открыла последнюю страницу и принялась к препарированию своего куска, под скептическими взорами, собравшихся. Хлоя даже не знала, что ее больше вдохновило: шанс получить работу получше или еще пообщаться с Гейлом. А может и то и другое и перспектива видеть его каждый день.

***

      — Можно? — В очередной раз за день поинтересовался женский голос, после того как по полотну уверенно постучали, отвлекая Мэри и Гейла от беседы.       Посетительница, в синем строгом платье, подол которого заканчивался позже, чем продемонстрированная при прошлой встрече юбка, но все-таки недостаточно, заставила полковника подумать, что о некоторых компонентах торта он знать не хотел бы, ибо по всей видимости они вызывают галлюцинации. Нет, они очень приятные, но все-таки…       — Я хотела бы попытаться, — объявила галлюцинация, поправляя за ухо прядь волос и, шагнув к озадаченной Мэри, с ногами, закинутыми на подлокотник, устроившейся на диване, вручила ей исписанный неровными строчками, криво вырванный откуда-то лист бумаги.       Секретарша недоуменно подняла глаза от подношения на Гейла, и тот одобрительно повел ладонью, давая понять, что она королева положения. Сам же, хмурясь, тихо радовался, что не заработался окончательно. И от этой странной радости встречи хмурился еще больше.       Хлоя взволнованно так и оставалась стоять, украдкой бросала взгляды на Гейла, перебирала пальцами, облизывала губы и переминалась с ноги на ногу, выдавая свое состояние.       — Мед? — удивленно поинтересовалась Мэри, чуть опустив лист, чтобы видеть девушку.       Сердце Хлои ухнуло куда-то в желудок.       — Ну да, его часто заменяют кленовым сиропом, но тут, думаю, именно он, — как можно более спокойно сообщила она, чувствуя себя двоечницей, упрямо пытающейся выплыть на экзамене и потому сваливающей на голову экзаменатора весь балласт в виде всей известной информации, а тот пусть сам ищет в нем истину.       — Ииии… шпинат… да, правильно, — припечатала тоном учительницы секретарша и отложила рецепт, давая понять, что закончила и повернулась к шефу, улыбаясь. — Хлоя угадала, так что… — она развела руками, подписывая приговор хитроумному начальнику и поднявшись поспешила к двери, — Я пошла, — прокомментировала Мэри свои действия и скрылась за дверью.       Через секунду притихший птичий базар возобновил свою деятельность с утроенной громкостью, и его шум только и нарушал повисшую тишину в кабинете. Хлоя в панике оглянулась, облизнула губы и вцепилась в ремешок сумки с тетрадками и учебниками так, что костяшки пальцев побелели.       — Ну, приступим, — Гейл оттолкнулся ладонями от столешницы, заваленной бумагами, медленно выпрямился и обойдя вокруг стола, не торопясь сокращая разделявшее их расстояние, направился к девушке, уставившейся на него как кролик на удава. Сердце успешно выбралось из желудка и теперь билось так быстро о ребра, словно пыталось пробить в них, да и в плоти заодно, дырку и совсем покинуть бренную оболочку. И все-таки Хлоя нашла в себе силы чуть вздернуть подбородок.       — К чему? — жалобно пискнула шатенка, как назло слишком отчетливо припоминая, возлежавшую миссис Хочкис на диване. Ни в одной своей самой сумасшедшей фантазии, даже десять минут назад, пока ковыряла торт ложкой в приемной, не было подобного.       — К работе. Неужели ты думала, что я приму тебя только за умение готовить? — Гейл мягко улыбнулся, замерев перед ней и пристально рассматривая.       Ему казалось, что случилось внеплановое Рождество, в груди разливалась радость пополам с волнением и предвкушением, и в то же время осознание того, что из-за его собственной выходки, рядом целыми днями будет находиться девушка с лицом Кискисс, ввергало его в такую панику, что Гейл понимал, внеочередной праздник отмечают в Аду.       — Но рабочий день кончился, — сообщила Хлоя, первое, что пришло в голову.       — У моей секретарши он заканчивается вместе с моим.       — А Мэри всегда освобождается в шесть.       — Она беременна, — терпеливо, будто разговаривает с ребенком, продолжал Гейл, — Ты тоже?       — Нет!       — Тогда прошу, — мужчина посторонился, освобождая дорогу. — Напечатаешь пару приказов.       — Набрать пару приказов? И только? — удивленно выпалила Хлоя, делая неуверенный шаг к столу. Последующие были уже смелее. Скинув сумку на пол, она устроилась в глубоком начальственном кресле.       — Да. А ты что подумала?       — Ничего, — машет головой девушка, пряча глаза и чувствуя, как краснеют уши. Ладошка так и тянулась проверить не горячие ли они. — Так что печатать? — спросила она, наконец-то взяв в себя руки. Ее голубые глаза блеснули в полумраке кабинета.       — Давай начнем с самого простого…       Тридцать минут спустя полковник Хоторн понял, что свершится то, чего он старался избежать, удалившись от подъезда пару недель назад, ему придется лицезреть это искушение во плоти ежедневно. Как будто его мучения прошли серию обновлений и начались сначала, выйдя на новый уровень.       Потому что как бы он ни пытался, Хлоя не собиралась сбегать из кабинета, сверкая пятками, напуганная самодурством и скрупулезностью, нависавшего над ней начальника. Наоборот девушка уточняла, вникала и спорила, не стесняясь донести свое мнение. Да секретарь, может она была и так себе, но того, чему их научили в школе, пока они изучали компьютеры и прочую технику хватило.       — Ладно, достаточно, — Гейл устало потер переносицу, краем сознания понимая, что чувствовать тонкий аромат айвы, исходивший от девушки, выше его сил. — Завтра тебя вызовут в отдел кадров, чтобы подписать все бумаги.       — Ты… Вы… серьезно? — сжимая в руках ворох бумаг, который выплюнул принтер, пробормотала Хлоя, а потом, словно осознав услышанное, совершенно по девчачьи взвизгнула и разбросав документы, кинулась к Гейлу на шею. — Спасибо! Ой… — тонкие пальчики так же легко как появились испарились с шеи новоявленного босса, и она отступила на шаг. — Извини… те. — и девушка занялась, усыпанным белыми листами, полом.       — Ничего, я переживу, — Гейл присел рядом, быстро сгреб все что попало под руки и положил на стол. — Иди домой, тебе надо отдохнуть. — ему бы тоже не мешало, но что-то ему подсказывало: размышления о том, нравится ли ему во что он влип, займут много времени.       — А это ничего, что я учусь? По вечерам, — решилась все-таки уточнить Хлоя, пристраивая сумку на плечо.       — Принесешь расписание, что-нибудь придумаем, — Гейл наклонился к компьютеру, парой кликов выключил его и неожиданно для самого себя поинтересовался: — Саймон больше не досаждал?       — Кто? — не поняла Хлоя и вопросительно посмотрела на Гейла. — А... нет, больше я его не видела. — и на секунду прикусив нижнюю пухлую губу, добавила: — Да и оставшаяся часть маршрута все еще является в проверке.       — Ну, думаю, ты без проблем найдешь добровольца, — с непроницаемым лицом, заметил Гейл, открывая дверь. — До понедельника.       — И все-таки почему ты… Вы меня приняли на работу? — продолжила искушать судьбу шатенка, переминаясь с ноги на ногу.       — По какой-то причине, ты понравилась Мэри, — Гейл пожал плечами, затянутыми в мундир. — Одно ее слово и ты бы провалила испытания. Так что не разочаруй.       Странная, еще не оформившаяся в слова мысль, затрепетала в душе девушки, колкая, как пузырьки шампанского.       — До встречи, — Хлоя улыбнулась озорной улыбкой и выпорхнула в еще не опустевшую приемную, в предвкушении мысленно потирая ладошки. Похоже это надо отметить!