Ambivalent idea

У этой боли нет конца. Адриан, громко воя, катался по асфальту, совершенно не чувствуя свое тело от переполнявших его эмоций и ощущений, настолько сильных, что хотелось уже скорее подохнуть, лишь бы прекратить все это. Где-то там, на периферии сознания, кричала ЛедиБаг, отчаянно, почти плача, не зная, что делать со своим напарником. Боль расползается по всему телу, она гнездится в каждой клеточке, в каждом атоме, заполняя собой пустоты. Боль медленно, но неотвратимо, заменяет ему мир. «Не хочу так…» Он пытается пальцами выскрести из своей груди какой-то посторонний комок, но лишь царапает когтями свой костюм, изрывая его до лент, оставляя на коже глубокие кровоточащие порезы. Кажется, это неприятно — там, где остаются алые полосы, кожу немного щиплет, но это ничто по сравнению с той болью, что разрывает его на части. Нуару кажется, что каждую его кость ломают как минимум дважды, с разрывом примерно в секунду, смачно оттягивая финальный аккорд и продолжая «удовольствие». Он не хотел ничего такого. Обычный бой, обычная пара противников (с тех самых пор, как Хищная Моль нашел себе союзника, дела стали идти из ряда вон плохо, но все же Нуар на пару с ЛедиБаг вроде бы неплохо справлялись, хотя выходить из битвы без повреждений стало уже значительно тяжелей), но отчего-то с самого начала у Адриана на душе было неспокойно. Он как-то отчаянно-резко следил за движениями оппонентов, грубее вытаскивая Леди из-под ударов, совершенно не слушая ее ворчание и шипение, старался не попадаться под снаряды-молнии, и думал, отчаянно думал, почему сердце заходится в бешеном ритме, а в горле упорно не рассасывается ком. Возможно это было пресловутое кошачье чутье, а может, простая случайность или злорадная неудача, притянувшаяся на Котаклизм, что уже тлел в руках героя Парижа, но когда снаряд полетел в Нуара, тот не отскочил, как и всегда, а лишь отошел вбок, пропуская молнии преступно-близко, так, что он почувствовал запах озона. Оступившись на скользкой крыше, на которой не пойми что было разлито, Кот завалился на бок, пытаясь схватиться руками хоть за что-нибудь, машинально обхватывая себя руками для перегруппировки, чувствуя, как тело отправляется в полет. Боли от падения он уже не чувствовал, было не до этого. Казалось, его разрезали на маленькие кусочки, чтобы затем собрать воедино, чуть-чуть изменяя, что-то перестраивая. Адриан больше не чувствовал связи с Плаггом, он вообще перестал что-либо чувствовать, кроме боли, и от этого мир медленно блек до серых красок, поднимая в груди, помимо всего прочего, волну паники и неконтролируемого ужаса. Открытыми глазами он впитывал голубое серое небо, видя, как мимо проносится напарница в слезах, кинувшаяся сразу на двух противников. Где-то там, словно в другой вселенной, Коту думается, что Леди не сможет справиться с ними двумя, но он не способен даже пошевелиться по своей воле, скованный оковами своих ощущений. Котаклизм разъедает железо за пару-тройку секунд, крошит в пыль камень быстрее, чем успеваешь сказать «Вау». Что же происходит с обычным телом человека, пусть и облаченного в магический костюм? «Я не хочу так умирать!» — отчаянно думается Агресту, и, кажется, у него в голове кто-то усмехается, словно бы незримый слушатель одобряет его мысль, но советует подумать, как совершить данное действие. Это раздражает, настолько, что из горла вырывается клокочущий рык, низкий и утробный, дрожащий в каждом доступном окне и отражающийся от стен зданий. Боль медленно, нехотя, отступает куда-то вглубь, словно бы не прощаясь, а лишь уходя на время, а у Кота получается сфокусировать взгляд на том, как отступает под натиском ударов ЛедиБаг, отчаянно смотря куда-то за спину Нуару. Она испугана, но на это сейчас нет времени, в конце концов, Адриан и так уже провалялся добрых десять минут, если не больше. Ноги слушаются неохотно, пытаясь подломиться и познакомить своего хозяина с асфальтом еще раз, но Нуар упорен, как породистый осел, и потому, цепляясь пальцами за землю, удерживая себя в полусогнутом состоянии, но все же вертикально, он все еще стоит, шатаясь от нахлынувших на него звуков, запахов и красок. «Наверное, все из-за боли», — думает Кот, понимая, что мир ощущается немного по-другому, а голову неприятно ломит от тяжести. Тут в пору уже упасть и не создавать проблем окружающим, но что-то изнутри толкает Кота делать шаг, за ним еще один, отдающийся тысячекратной болью во всем теле. Он не удерживает равновесие и падает, едва успевая выставить вперед руки, чтобы не удариться лицом о мостовую, и слабость разливается по телу, как вода, заполняя все выбоины и неровности. Крепко стиснув зубы, чувствуя, как рот наполняется кровью из-за прокушенной щеки (или языка, тут уже совершенно непонятно), Нуар делает над собой усилие, рукой сминая асфальт в крошку, просыпая его сквозь пальцы, как песок, чтобы затем еще раз подняться, медленно, почти торжественно, несмотря на саму ситуацию и оглушающую тишину, возникшую так внезапно, что Адриан подумал, что просто оглох от шока пережитой боли. «Нужно… больше… силы…» Слышится какой-то полухрип-полувой, напоминающий скрип арматурины по асфальту, но юноша не придает этому никакого значения. Встать. Удержаться на ногах. Поднять голову и взглянуть в перепуганные лица противников. Давая самому себе короткие команды, Коту становится немного легче, словно бы это не он командует, а кто-то другой, более мудрый и сильный. Боевая стойка выходит кривоватой, левая коленка едва-едва сгибается, видимо, на эту ногу пришелся удар, но в целом все выглядит не так уж и плохо, страется сам себе внушить герой, даже не пытаясь выцепить свой внешний вид среди отражений витрин и бликов зеркал машин. Посох валяется слишком далеко, до него идти ровно столько же, сколько и до противников, поэтому Кот отказывается от мысли отправиться за своим оружием, решая, что ему хватит и собственных когтей, с которых до сих пор капал на асфальт Котаклизм, напоминающий разведенную жижу неприятностей, нежели сформировавшийся комок энергии. Нуару все равно, лишь бы было оружие, лишь бы дотянуться хоть до кого-нибудь, лишь бы хватило сил… Стремительный рывок, который за секунду сократил расстояние почти в десять метров, показался удивительным не только приспешникам Моли, но и самому Адриану, так как неожиданно появившаяся сила в своем собственном теле была определенно неизвестна Агресту. Рука, сложенная лезвием, застывает у самого горла одного из неудачников, которые посмели осквернить себя тьмой, скрежет металла становится настолько нестерпим, что Нуар делает глубокий вдох, чтобы прокричать что-то протестующие, как понимает… что это его собственный рык. Секунда, потраченная на созерцание своего отражения в витрины кафешки не проходит даром: от ужаса и удивления Кот теряет концентрацию, а враг отмирает от ступора, как следует вмазывая по черному прохвосту, посмевшему оказаться так близко. Адриан влетает в стену, пробивая ее насквозь, но совершенно этого не замечает, потрясенный увиденным ранее. Это не за спину ему смотрела его Леди, а на него, ужасающе искореженного, с чернильной уродской маской вместо лица и громадными зелеными провалами вместо глаз, разявившего пасть, так широко, что капающая на землю шипящая субстанция кажется подобием слюны. Монстр. «Это… Я?» Слышится короткий вскрик: Леди хватают за шею и хотят швырнуть как раз в направлении новоявленного монстра. Тело реагирует на подобное быстрее, чем мысль успевает сформироваться, и Кот стремительно несется обратно к противнику, чувствуя, что он стал сильнее, чем был до этого. Ровно настолько, насколько его ударили. Глупое ощущение, на самом деле, но оно самое точное из всех возможных. Лезвие из руки пробивает одно легкое врага, почти одновременно с вырывающимся криком ужаса ЛедиБаг. Кровь веером брызг разлетается за спиной у удивленного противника, а Нуар уже потерял интерес к происходящему, переключая свое внимание на второго неудачника. — Сдайся, или умрешь, — голос Адриана кажется ему ломким, чужим, слишком клокочуще-звериным, но он должен попытаться разрешить эту битву полюбовно. Он и правда готов был убить за то, что враг посмел прикоснуться к ЛедиБаг, за то, что посмел причинить ей боль, за то, что…  — Сдаюсь, — хрипло отвечает противник, отстегивая пряжку от плаща и дрожащей рукой протягивая героине Парижа. Леди торопливо ее пытается сломать, чтобы выпустить бабочку сначала у одного, а затем и у другого оппонента, чтобы скорее использовать Талисман Удачи, но отчего-то Нуар чувствует, что-то, что с ним произошло, уже не изменится. «Теперь я?..» Монстр смотрит зелеными колодцами на него с отражения витрин, а в груди разрастается клокочуще-истерический смех, поднимающийся из глубины вместе с той самой болью, что была до этого. Повисшую тишину разрывает ужасающе-отчаянный смех, и Кот сбегает прежде, чем успеет услышать от своей Леди слова отвращения и ужаса. Монстр.