Ambivalent idea

Маринетт смеется, радуясь светлому солнечному дню. Кажется, кризис уже миновал и родители смирились с мыслью, что теперь под крышей с их дочерью обитает Монстр, рьяно защищающий девушку от любого прикосновения к ней. Конечно, Мари пришлось долго уговаривать, канючить и идти на уступки, обговаривая каждый свой шаг и каждый будущий поступок, но сейчас, когда ее напарник нашел ее даже тогда, когда она была без костюма, иного выхода не было. Она должна была помочь ему, чего бы ей это только не стоило, а для этого, если судить по серьезному разговору с Тикки, придется как следует попотеть, и возможно даже быть на грани жизни и смерти, но отступать ЛедиБаг была не намерена. Не в ее правилах бросать нуждающегося в беде, и уж тем более, если это девчачья греза сия Адриан.  — Тикки, а ты уверена, что он… ну, точно Адриан? — в который раз за день спросила девушка у квами, наблюдая за тем, как Монстр, удивленно расширив глаза, пытался поймать на стене солнечный зайчик, получившийся от отражения в зеркале. Выглядело это все достаточно мило, если бы не одно но, а именно размеры новоявленного Котика. Кровать, по которой до этого торнадо прошелся Монстр, теперь представляла собой картину «Последний день Помпеи», а с учетом, что Дюпен-Чэн клятвенно пообещала родителям, что от внезапного сожителя не будет никаких проблем, то жертвой на этой картине будет определенно сама девушка.  — Точно, — со вздохом ответила малышка, подлетев к подопечной поближе, чтобы ненароком не спровоцировать и без того нервного Нуара. — Сейчас его разум борется с заклинанием, наложенным на самого первого Кота, а потому он как бы… временно отсутствует, хотя все понимает и, возможно даже, слышит. Маринетт задумчиво посмотрела на отсутствующего в этой реальности Кота, явно углядевшего что-то свое в обычном солнечном луче. Конечно, принять такие новости было непросто, но внезапное исчезновение Агреста логично укладывалось в общую картину появления Монстра в ее квартире. Конечно, вряд ли Адриан сам догадался, кто скрывался под маской ЛедиБаг, но сейчас он находился в ее комнате, а значит, нужно было решать проблемы по мере их поступления. Хотя сама мысль, что Нуар, вечно каламбурящий и не отлипающий от своей напарницы ни на шаг, и есть ТОТ САМЫЙ Адриан Агрест, парень, ради которого одна половина школы сойдется в битве со второй половиной, немного напрягала, если не ужасала.  — Ха-ха, — натянуто выдавила из себя героиня, неловко потирая шею, мысленно давая себе хорошую затрещину. Несколько дней назад, когда она по наитию протянула руки Коту, девушка не чувствовала никакого смущения или дискомфорта. Это был Кот Нуар, отчаянно потерявшийся во тьме, и она не могла его бросить. Сейчас же, при свете дня, глядя на дурачащегося Монстра, такого домашнего и неожиданно-ласкового, Маринетт чувствовала, как раз за разом волна смущения застилает ей лицо, лишая дара речи. — Ладно, ты пока присмотри за ним, а я в душ, — и, ссадив с плеча свою верную малышку-квами, Маринетт взяла полотенце из шкафчика, через плечо оглядываясь на все еще замершего Кота. Тот никак не отреагировал на произнесенную фразу, отчего ЛедиБаг решила, что он вряд ли заметит ее отсутствие. Конечно, девушке было о чем подумать наедине с собой, но почему-то именно сейчас единственное, что хотелось Мари — это просто постоять под струями теплой воды, не пытаясь осмыслить фундаментальные основы древних ритуалов или бессмысленность всего происходящего. Слишком много потрясений для недели, что еще не закончилась, отчего мозг просто переставал оценивать и обдумывать информацию. Несомненно, ей было страшно. Страшно, что все, что произошло с Нуаром, не обратится назад, и он так и останется в плену у собственного проклятья. Страшно от резких перепадов состояния Монстра, когда он то ластился к ногам совсем как одичалый кот, то рычал как хищник, почуявший добычу. Страшно за своих близких, которые могли стать жертвами обстоятельств. Но страха перед тем, что Адриан изменился, став чем-то иным, не было. Это напоминало старую игру, когда дети надевают чужие маски, изображая пугающих монстров. Каждый пытался быть кем-то другим, кем-то страшным и рычащим, но даже так можно было понять, кто есть кто. ЛедиБаг смотрела в черные провалы-глаза Монстра, как его окрестила пресса, а видела любимую зелень и знакомые искры веселья и радости. Эта неправильность, двойственность медленно убивала Мари, заставляя снова и снова возвращаться к словам, сказанным ей после ночного бдения вместе с Нуаром. «Чтобы снять заклятие, ты должна принести ту же жертву, что когда-то принес первый Кот Нуар, получив в замен силу, что вырвалась сейчас на свободу, — Тикки казалась непривычно серьезной и почти пугающе одинокой, пока говорила условия своей подопечной. Только сейчас девушка внезапно осознала, что, возможно, это уже не первый такой раз, когда сила вырывалась из заточения, а значит, и не первый раз для Тикки, прожившей много веков. — Только добровольное желание спасти и чистые помыслы помогут тебе в этой битве, Маринетт. Это очень опасно, поэтому, подумай дважды прежде, чем согласиться».  — Все это, конечно, так, но все-таки… — Леди замерла на полуслове, неожиданно спиной почувствовав неестественно-внимательный взгляд. Неспешно, словно как в замедленной съемке, девушка дотянулась до полотенца, которым прикрыла мокрое тело, а затем развернулась, затылком чувствуя это непрекращающееся желание почесать голову и стряхнуть плечами что-то со спины. Нуар на нее пялился. Краска, мгновенно взявшаяся за щеки, волной жара стала расползаться по лицу, отчего Маринетт казалось, что у нее пылают уже не только уши, но и вся шея в придачу. Пытаясь глубже вдохнуть (и не сорваться на позорный визг), девушка сделала шаг вбок, уходя под прикрытие душевой кабинки, аккомпанементом услышав недовольное рычание Монстра, лишившегося своего объекта наблюдения.  — Адриан, пошел вон из ванной! — все-таки сорвалась на крик Дюпен-Чэн, выплескивая в Нуара ладонью прохладную воду из-под крана, который она открыла всего секунду назад, мысленно надеясь, что неприязнь воды кошачьих собратов досталась и этому кошаку-переростку, что еще смел возмущаться по поводу стеснения Мари. В ответ на такой поступок послышалось недовольное шипение, грохот, словно бы кто-то упал на все четыре лапы и тишина, подобная затишью перед бурей. Выходила из ванной девушка готовая ко всему: начиная от апокалипсиса и заканчивая мгновенной смертью всех участвующих в событиях героев. Но все, что открылось ее взору — был всего лишь виноватый Кот, обиженно свернувшийся в калачик возле двери. Ему было крайне неудобно, с такими-то длинными лапами, но, чтобы показать всю отреченность и виноватость, Нуар смотрел куда-то в сторону, иногда долго и тяжело вздыхая, словно бы уповая на немилосердные небеса, пославшие ему столь неблагодарного человека.  — Надеюсь, он все же не вспомнит ничего из произошедшего, — произнесла Маринетт, со смешком глядя на это воплощение милоты и обиды в одном флаконе. Затем, покачав головой, девушка присела рядом с Нуаром, смотрящем в противоположном направлении, и, легко почесывая ему холку, продолжила свою мысль: — Потому что подглядывать за мной — не самое лучшее решение, не так ли, Адриан? Кот виновато покосился на девушку, как бы ненароком подставляя свою голову для порции ласки, после чего, тихо урча что-то свое, развернулся ровно настолько, чтобы можно было положить подбородок на коленки Маринетт. Он пару раз открыл-закрыл рот, словно бы примеряясь что-то прожевать, после чего произнес, непривычно рокоча и коверкая звуки, будто все еще не привык к дополнительной челюсти:  — Прос…ти, Мари. И вроде слова были самые ни на есть простые, сказанные с немного странноватым акцентом, но для девушки это было подобно чему-то невероятному, отчего дыхание спирало, а на глаза наворачивались слезы. Крепко обхватив его голову своими руками, прижимаясь к непривычно-жестким ушам и мохнатой голове напарника, ЛедиБаг сбивчиво зашептала ему в волосы, едва успевая сглатывать нахлынувшие слезы:  — Все будет хорошо, Нуар, слышишь? У нас все получится! Обещаю, я вытащу тебя из этой передряги. Все будет хорошо. Все будет…