Слизеринский злодей

      Тщательно побрившись, Драко вернулся поздно ночью. Заклятием запечатав дверь, он материализовал на полочке солидную прозрачную колбу с жидкостью ядовитого цвета, а рядом – внушительную спринцовку, и вдобавок положил туда волшебную палочку. Бесшумно сняв обувь, а затем чёрные пиджак, рубашку и брюки, он аккуратно, не выдавая своего присутствия, улёгся в постель к милой жертве. Чёрный пояс, вынутый из брюк, похититель положил рядом с собой.       Затаив дыхание, Малфой не сводил глаз с Гермионы. Она лежала на боку, повернувшись к окну. Сейчас, во мраке ночи, её фиалковое платье выглядело фиолетово-чёрным. Когда он внимательным взглядом изучал чёткий контур головы, плеча, руки и бедра, и затем возвращался к роскошным волосам, кажущимися чёрными в свете запутавшейся в них луны, его сердце замирало от счастья.       Через час, вдоволь налюбовавшись округлостями милого тела, он захотел большего. Наступила та сладкая минута, которую он ждал столько лет. Придвинувшись вплотную к Гермионе, Драко, переходя в наступление, мягко положил руку на её предплечье. Почувствовав через сон на себе тёплую тяжесть, женщина проснулась и начала медленно поворачиваться налево. Осмыслив, что находится в чьих-то объятиях, она резко дёрнулась и чувствительно ударилась виском о фигурный выступ комода, стоявшего рядом с кроватью.       – Драко, ты? Что?!! – проговорила она, чувствуя, как внутри неё всё заледенело.       – Тихо, тихо, – поглаживая и дуя на ушиб, успокаивал он. Драко прижал её к себе, крепко обнимая. Страшная догадка осенила её, теперь она поняла, почему находится здесь – для постельных утех своего заклятого врага. «Какой кошмар! Хорёк меня сейчас изнасилует!!!» – подумала она и, хоть и опасаясь, что он вновь без промедления изобьёт её, попыталась вырваться. Она недоумевала – столько лет занимать позицию врага по отношению к ней, и вдруг, похитить, чтобы сделать своей любовницей, такого Гермиона точно не ожидала. Несколько минут она отчаянно извивалась в его сильных руках, но даже не сумела оттолкнуть. Лягнуть тоже не получилось. При этом он блаженствовал. Когда ему это надоело, он правой рукой сжал оба её запястья, и быстро, пока она не вывернулась, протянул левую к ремню, вившемуся на простыне чёрной змейкой. Сложив его несколько раз, Драко поднёс его к лицу испуганной Гермионы.       – Ты же не хочешь, чтобы я тебя опять избил? – прошептал он, словно боясь, что его могут услышать посторонние. Она отрицательно помотала головой.       – А обратно в подземелье хочешь?       – Драко, пойми меня, пожалуйста. Мне нельзя, – надрывно проговорила Гермиона, в этот момент близкая к истерике. И это не было хитростью с её стороны, колдомедик, к которому она с Роном ходила две недели назад, действительно запретил ей заниматься любовью на последних месяцах беременности. Взмахом волшебной палочки он зажёг свечи, свободно плавающие под потолком. Спальня озарилась приятным зеленоватым сиянием. Колдун на время отпустил пленницу и отодвинулся в изножье кровати.       – Видишь колбу и грушу? Это гуадизалиновая кислота, а иначе «растворяющее зелье». Знаешь такое? - прошептал он, указывая на полочку.       – Слышала.       – Так вот, будешь рыпаться, я тебе впрысну туда – она разъест всё, что находится в тебе там, – с этими жестокими словами он вдруг приблизился, и неожиданно взял её за подбородок и чмокнул в губы, – Оно превратится в водичку и выльется наружу. Этого ты хочешь?       – Не-е-ет!!! – прошептала Гермиона. Она уже начала захлёбываться слезами и нервно вздрагивать, пока Драко, думая, что таким образом сумеет унять и успокоить её, не прикрыл ей рот ладонью и не обнял за плечи.       – Тогда слушайся меня. Она тихо заговорила:       – Драко, всё, что захочешь, для тебя сделаю: ноги оближу, всего исцелую, но только не сношай меня. Мне действительно сейчас нельзя. У меня от этого может быть выкидыш.       Его слова о кислоте были очередной ложью, потому что в сосуде находилась подкрашенная вода. Растворяющее зелье – очень опасное изобретение профессора Снейпа могло выесть одежду, а также кожу и плоть самого Драко, плесни он ненароком несколько капель на себя. Не рискуя держать вблизи от своего тела настоящее зелье, злодей предпочёл материализовать в спальне подделку.       Похититель предполагал, что ей нельзя заниматься любовью ещё тогда, когда Гермиона не была в его власти, но не собирался отступать от задуманного. Он принудительно уложил её на спину, отчего она вся сжалась, и лёг рядом с ней, горячо зашептав в ушко:       – Мы сделаем по-другому.       – Как?       – Узнаешь. Скоро.       «Рон, где ты? Я не могу тебе изменить!!!» Лицо покраснело, а голова словно сдавило. Когда драко отпустил её руки, Гермиона стала попеременно то обхватывать голову руками, то закрывать заплаканное лицо – ничего не помогало. К горлу подкатывала тошнота. Драко нежно оглаживал её. Она разревелась ещё сильнее. Малфой наслаждался её состоянием некоторое время, затем лёжа рядом, перевернулся на живот, и, держась над ней на локтях, начал целовать лоб, щёчки и скулы. Она напряглась.       Почти безволосые худые руки нежно ласкали её тело. Драко, вдыхая тонкий аромат волос, никуда не девшийся даже после нескольких часов заточения в душном и затхлом подвале, постепенно опускался ниже, переходя на шею и ключицы, и покрывая их короткими поцелуями. Сотрясаясь от рыданий, она никак не могла успокоиться. Он прошептал ей в губы:       – Успокойся. Гермиона закрылась руками. Драко крепко сжал её, слегка встряхнул и произнёс громче:       – Успокойся, я сказал. Она вяло кивнула.       Злодей сел на подушки, раздвинув длинные костлявые ноги, и помог сесть Гермионе между них, спиной к нему. Часто-часто целуя и обдавая своим горячим дыханием шею и неприкрытую платьем часть спины, он пылко прошептал:       – Не сопротивляйся мне, и у нас всё будет хорошо. Она вздохнула. Его пальцы скользнули под платье в трусики, дотрагиваясь до заветного места. Сильно испугавшись, Гермиона, несмотря на неудобство, машинально сдвинула ноги, тщетно препятствуя и пытаясь избежать одной из своих любимых ласк, зажав тем самым кисть его руки между внутренней стороной тёплых бёдер, не позволяя ему двигаться там. Он сглотнул, и пленница почувствовала, что его орган слабо зашевелился.       – Расслабься, – прошептал Драко, даже не думая останавливаться. Половые губы были мягкими и рыхленькими наощупь – уже подготовившимися к предстоящим родам, но оставались сухими.       – Какая ткань? Из чего они сшиты? – спросил он, проведя пальцами по трусикам и едва касаясь губами её щеки.       – Из шёлка, – спокойно прошептала она. Оба одновременно вспомнили его фразу о том, что грязнокровым не положено носить шёлк, но промолчали. Он еле слышно хихикнул.       – Драко, мне нельзя, – всхлипывая, тихо повторила бывшая гриффиндорка. Вот тут он разъярился не на шутку и, уже нисколько не сдерживаясь, хотел сильно её избить. Как же так, думал он, после его обещания, что она не пострадает, Гермиона опять спорит и противится. Но сдержался: самообладание всё-таки не оставило его, и до ударов дело не дошло. Вместо этого он, наоборот, обеими руками обнял милую пленницу, и после принялся ласково гладить её худенькие руки и колени. Вспышка гнева вскоре утихла.       – Всё будет хорошо, обещаю, – убеждающе прошептал он, поправляя что-то в своих трусах. Поясницей она ощутила его орудие, пришедшее в полную боевую готовность.