Слизеринский злодей

      Утром Гермиона проснулась в одиночестве и относительно хорошем настроении. Хорошем настолько, насколько может быть хорошо пленной. На подушке рядом с собой она увидела светлый короткий волос. Не веря своему счастью, Гермиона поморгала: волос никуда не исчез. Не двигаясь, она искоса разглядывала его. Осторожно откинув одеяло и тщательно осмотрев постель, она обнаружила ещё два потемнее и покороче, явно не с головы. Женщина улыбнулась своим мыслям и, бережно завернув найденное в голубую тряпочку, спрятала в комод, в надежде очень скоро воспользоваться этим, оставшимся после ночи. В молчаливом восторге она обняла себя руками и, сидя на кровати, начала раскачиваться из стороны в сторону, теша себя мечтой о побеге. Радость длилась недолго, надо было признать: этот шанс на спасение ничтожен. Она хмурилась, разглядывая пейзаж за окном.       Пленница оценивала ситуацию. Она заметила, что поведение Малфоя к ней изменилось. Вспоминая их с Драко отношения с самого начала, со знакомства, она перебирала в памяти их обоюдные наскоки. Всегда такое услужливое воображение отказывалось рисовать перед ней сцены, в которых бы угадывалась влюблённость Малфоя в неё. Она припоминала поступки Драко, его выпады, по отношению к ней, и ни в чём не находила подтверждение тому, что она давно ему нравилась: благодаря аристократическому воспитанию и выдержке, все эти годы ему удавалось тщательно скрывать свои истинные чувства. Она простаралась до обеда, но представить блондина добрым, заботливым или даже просто не заносчивым так и не смогла.       Прошло несколько ночей, похожих на эту. Драко наведывался постоянно. Любовники почти не разговаривали. Так как он больше не истязал её и не стремился напрячь психологически, Гермиона постепенно оттаяла и пришла в себя. Окончательно уверившись в том, что нравится ему уже несколько лет, она прикидывала, как бы на этом можно было сыграть, использовать это обстоятельство в своих целях. Гермиона чувствовала необходимость во всё новых подтверждениях своего открытия. Якобы для того, чтобы скрасить уныние плена она выпросила себе цветок на подоконник: Драко сразу послал за ним домового эльфа.       В дневное время он приходил к ней не раз. Теперь Драко не вёл себя как деспот. Она утвердилась во мнении, что больше Малфой не будет её бить. И Гермиона снова стала мечтать о побеге. Стоя у открытого окна, она вдыхала свежесть и прохладу роскошного сада и любовалась его красотой. Пленная вслушивалась в радостное весеннее щебетание птичек и завидовала их свободе. На ум пришла мысль проверить, насколько изменилось отношение Драко к ней, а потом, учитывая это, строить план побега. В один из его визитов она притворилась, что ей плохо и для поддержания здоровья нужно особенное зелье, которое она в состоянии сварить, были бы только компоненты. Гермиона решила и дальше двигаться в этом направлении.       Драко, с полчаса поколебавшись и о чём-то размышляя, взял её под руку и повёл в хранилище колдовских ингредиентов. Они долго спускались в подземелье. На пути им встретилась библиотека старинных фолиантов, обтянутых телячьей, свиной, драконьей и магловской кожей. Добравшись до конечного пункта путешествия спутники сначала очутились в непроветриваемой комнатке без окон. Само хранилище представляло собой нескольких просторных, низких и тускло освещённых залов. Потолки, стены и полы были выложены грубо отёсанным охристо-серым камнем. И хотя в помещениях стоял характерный запах, в основном трав, здесь, как и во всём дворце царил идеальный порядок.       В полной тишине Гермиона принялась смело изучать содержимое шкафов. Здесь были причудливые флакончики, махонькие пузырьки и огромные колбы с запечатанными горлышками; засушенные тушки мелких животных: жаб, ящериц, летучих мышей и других, незнакомых животных. В некоторых банках, заполненных прозрачными, а подчас и мутными жидкостями, находилось нечто осклизлое. Также колдунья мимоходом осматривала стены, стараясь отыскать потайные двери. Она намеревалась пробыть здесь очень долго для того, чтобы внимание Драко ослабло и она незаметно украла бы несколько пузырьков, нужных для задуманного. Закусив губу, и время от времени поглаживая животик, она медленно шла и сосредоточенно читала надписи на флакончиках, незаметно подглядывая за Драко. Трижды их взгляды встретились. Всякий раз Гермиона приветливо улыбалась, задействуя при улыбке и глаза. Все названия, обозначавшие содержимое скляночек, были аккуратно выведены готическим шрифтом.       Гермиона оценивающе смотрела на Драко: от его былой враждебности не осталось и следа. Он был спокоен и внешне оставался совершенно невозмутим. Получая каждую ночь желаемое, он расслабился, размяк, и теперь смотрел на Гермиону по-другому, без прежней озлобленности и особенной жажды власти. Обычная злость прошла, но высокомерия ещё было предостаточно.       Драко молча наблюдал. В ожидании он подсматривал за ней сквозь ресницы, а она краем глаза подглядывала за ним. Когда колдунья решала отложить какой-нибудь приглянувшийся порошок, или настой, или что-нибудь ещё, она отдавала это в ручонки забавному лопоухому эльфу, который принимал вещь с благодарностью, заглядывал ей в лицо и умильно улыбался большущим ртом, радуясь тому, что оказался полезен хорошенькой госпоже. Герми решила как можно дольше пробыть на складе и возиться у шкафов с компонентами до тех пор, когда Драко устанет за ней следить. Исподтишка наблюдая за ним сквозь опущенные ресницы, она медленно передвигалась вдоль шкафов, беря в руки едва ли не каждую склянку и выжидая удобный момент.       Часа через четыре его внимание рассеялось. Малфой со скучающим видом начал поигрывать ключами и ёрзать на высоком стуле. Это было хорошим признаком. Он скрестил длинные ноги и слегка запрокинул голову, глядя на неё из противоположного угла зала. Гермиона правильно расценила, что это от скуки и усталости. Теперь появилась возможность своровать несколько флакончиков. Драко никогда не понимал, как можно столько времени тратить на зелья. Через некоторое время он подошёл в нетерпении, откинул прядь её длинных каштановых волос за плечо, и едва касаясь, взял под локоток. Колдунья запросилась наверх в спальню.       На следующий день, она с Драко снова спустилась в подземную лабораторию рядом с хранилищем. Наконец, имея всё необходимое, Гермиона, благодаря волшебной палочке, которую ей дал Драко, сварила три зелья: одно для повышения иммунитета беременных, другое – для усиления роста растений, а третье – приворотное. Два последних были сварены по древним малоизвестным рецептам. Наиболее трудоёмкое зелье нужно было варить пять часов, беспрерывно помешивая. Беременная выдержала. Когда она, стоя спиной к Драко, прятала в платье два гранёных флакона, её глаза сверкнули коварным блеском.       Возвращаясь, долго шли бесконечными коридорами, и наконец свернули в подземный каземат, где на огромном столе лежало растянутое тело Рона. Гермиона тотчас узнала его. Она побледнела и стояла молча, не в силах пошевелиться. Руки затряслись, лёгкие начали судорожно втягивать воздух.       – Пойдём, – ледяной голос вернул Гермиону к реальности.       – Да, – согласилась она, слыша себя будто издалека. На столе был не Рон, а слуга Малфоев, принявший оборотное зелье. Бывшая гриффиндорка шла по коридору на негнущихся ногах; голова кружилась, сердце выбивало тревожный неровный ритм.       По замыслу Драко, Гермиона должна была родить здесь, в его замке, затем он собирался стереть ей память об их плохих отношениях в прошлом, о Роне и дочери Розе, и они зажили бы вместе, а когда-нибудь у них будет общий малыш. Сейчас, когда Гермиона беременна, к ней нельзя было применить заклятье забвения – неизвестно как оно могло сказаться на ребёнке.