***
Что мне делать? Этот вопрос мучил и не давал покоя. Я бы связался с моим посредником, не будь он собачкой Конохи, желающей меня прирезать при первой удачной возможности, а больше никого во внешнем мире я и не знал. Выслушав Сакуру, и как-то вяло отреагировав на известия о новой миссии, я лишь сообщил, что все понял и принял к сведению. Я вышел на палубу, свесившись с борта. Мы плыли не пять дней, а уже целых полторы недели. И все это время я провалялся в бреду. Сакура осторожно сообщила, что я бормотал какие-то непонятные ей слова, звал кого-то, с именем на «А». Имя моего мужа начиналось с этой буквы. Только его я мог звать. Человека, которого люблю, по которому скучаю так, что хочется плакать. К счастью свидетелями подобного бреда были только Сакура и Наруто. Какаши редко ко мне заходил и подобных сцен не видел. — Как ты себя чувствуешь, Саске-кун? — кстати о сенсее. Я обернулся. Какаши стоял рядом, а я даже и не заметил его появления, видимо так глубоко я ушел в свои мысли. — Скажите, сенсей, — начал я, понимая, что, по сути, мне нечего терять, — вы знали, что Коноха хочет убить меня? — О чем ты? — удивился сенсей. По его единственному виднеющемуся глазу я прочитал, что он действительно не понимает меня. — Знали или нет? — Саске, я действительно считаю… Понятно, значит нет. — Мой клан. Они уничтожили его руками Итачи. — на взбудораженный вздох Какаши, я жестом остановил готовые слететь слова. — Им не нужны Учихи. Итачи был слишком опасен для них — слишком многое знает, но позволив ему самому убить свою семью, обрезать свои корни, они невольно дали ему большую силу, уничтожили его внутренние барьеры. Поэтому убрать Итачи могут только Учихи. Те, кто понимает истоки его силы. Единственный Учиха — я, маленький ребенок, которого нужно воспитать в ненависти к брату, заставить его совершить братоубийство, сводить потихоньку с ума, а потом просто убрать. Проблема в том, что я не желаю брать греха на душу в виде крови родного брата. Я не желаю участвовать в этих играх. Я просто хочу жить, забыть все, как самый страшный сон, но мне не дают. И вот, наконец, Коноха понимает, что уже не сможет вырастить из меня мстителя, поэтому дают задание, которое обычно поручают опытным бойцам, и как подстраховка — платят элитной проститутке, чтобы прирезала меня, если каким-то чудом мне удастся преодолеть весь путь до Юки. Я замолчал, давая сенсею время переварить полученную информацию. Какаши потрясенно молчал, глядя на водную гладь. Я почти физически ощущал, как ломаются его стереотипы, мировоззрение и просто взгляды на жизнь. Послушная машина Какаши дала сбой, гадкий Учиха вывел еще одну боевую единицу Конохи из строя. — Думаешь и это задание нам дали с каким-то умыслом? — спросил Какаши так и не осмелившись посмотреть на меня. Я счел уместным просто промолчать. И так было все слишком очевидно. — Но зачем ты рассказываешь это мне? — Больше некому, — пожал я плечами, как-то грустно усмехнувшись, — разве нет иронии в том, что некогда могущественный клан превратился в это… — я развел руками, опустив голову, как бы красноречиво обводя себя взглядом. Какаши хмуро смотрел на меня, даже не пытаясь скрыть во взгляде затаенную горечь. Видимо, я все-таки умею чувствовать людей и в Какаши не ошибся. — Я устал все это нести один. Мне просто нужно было выговориться. Я облокотился локтями о борт, прикрыв глаза. Легкий бриз трепал мои волосы, перетянутые у затылка в тугой хвост, соленный запах с примесью тины приятно щекотал ноздри. Было прохладно, но как-то по-весеннему, не как ледяная стужа, когда мы плыли от северного порта страны Железа, наверное, мы уже где-то поблизости от страны Водопада. — И что же ты собираешься делать с этим? — осторожно спросил у меня сенсей. — Сбегу при первой возможности. — И куда же ты пойдешь? Тебя объявят нукеннином. — Я сказал при первой возможности. Это значит, у меня будет место, куда я смогу уйти, где меня не побеспокоит даже запись в книге «бинго». Разумеется, Наруто пойдет со мной. — Ты ведь понимаешь, что это невозможно? Ты ведь знаешь, кто он, не так ли? — Знаю. А оттого мое желание спрятать его от жестокости этого мира только крепнет. Знаете, сенсей, я просто хочу спокойной жизни: без предательства, интриг и разочарований. Наруто — он не просто мой брат. Однажды я спас его, когда окружающие просто предпочли не замечать его мольбы о помощи. Я взял за него ответственность, я три года вкладывал в него душу, пытаясь вырастить из него достойного человека, думаете, я позволю своим стараниям пропасть за зря? Думаете позволю непонятно кому решать, как ему жить и за какие идеалы бороться? — Но ты ведь вкладываешь в него свои идеалы, — заметил Хатаке. — Да, но я оставляю ему выбор. Он свободен в своих действиях, я лишь подталкиваю его в том направлении, какой кажется мне правильным. Вот и все. Ни слова лжи. Ни единой попытки хоть как-то изменить слова, чтобы они соответствовали возрасту. Я не врал — я устал от этих игр. Устал быть тем, кем я не являюсь. — Надеюсь, что ты ошибаешься, и тебе не придется притворять свои замыслы в жизнь. Я смерил сенсея долгим усталым взглядом, после чего сделал шаг от борта, сунув руки в карманы штанов. — Думаю, вы и сами уже сделали выводы. Я лишь надеюсь, что этот разговор останется между нами. Сказав это, я поспешил уйти, оставляя Какаши наедине со своими мыслями и разочарованием.***
Долгое путешествие по морю закончилось тем же вечером. Мы переночевали в дешевой гостинице и рано утром отправились в путь. Еще целая неделя потребовалась, чтобы преодолеть страну Водопадов и ступить на территорию страны Травы. Кусагакурэ но Сато, считалась маленькой нейтральной страной. На самом деле законы здесь были волчьи, каждый был готов перегрызть глотку другому, если бы это спасло его шкуру. Если говорить о стране в целом, то она действительно сохраняла нейтралитет, в действительности, как и Амэ, куда кстати и лежал наш путь, была местом бойни между такими странами, как наша, Суна и Ива. Впрочем, к шиноби страны Огня здесь относились достаточно ровно, потому что именно наши шиноби спасли эту страну от тотального разрушения и полной потери территорий после окончания войны. Да, большая часть отошла к Иве, но тем ни менее страна как таковая сохранилась, и даже вырастила целое новое поколение шиноби. С одним из них мы как раз и встретились. Вернее, с ней. Буквально нос к носу. Странная девочка в смешных очках и неровно остриженными красными волосами вырулила из-за угла и впечаталась в Наруто. — Ау! Больно, даттебайо! — хватаясь за ушибленный нос, запричитал брат. — Смотри куда идешь! — грубо отозвалась девчонка, вместо извинений, и уже хотела продолжить путь, как я схватил ее под локоть, и дернул обратно. — Ну никакого воспитания, — вздохнул я, — или здесь принято сбивать человека с ног и даже не извиниться? — Пошел ты, — огрызнулась наглая девчонка, и уже хотела одернуть руку, как увидела приближающихся двоих чуунинов, и тут же как-то вся сникла. — Эй, ты, а ну иди быстро сюда! — скомандовал один. — Да, мы вообще-то не обязаны за тобой бегать…. — тут же подхватил второй, строго глядя на девчушку. Строго и даже как-то немного презрительно. Я все еще держал ее за руку, а потому отчетливо ощутил проходящую по ее тельцу дрожь. — Слышь, ты! — вскипел один. Сжав кулаки, он сделал предупреждающий шаг вперед. Девочка испуганно заморгала, даже не находя в себе сил, чтобы просто вздохнуть. Видя такой произвол, мне и самому делалось не по себе. Мои же спутники спокойно стояли, даже не пытаясь вмешаться, хотя Наруто и хлопал удивленно глазами, но он явно не понимал, что происходило что-то из ряда вон, иначе давно бы уже полез с гневными криками на обидчиков. Толкнув девочку себе за спину, я холодно взглянул на этих двоих. — Как жаль, что двое взрослых мужчин позволяют себе такое отношение к маленькому ребенку, — сказал я, по очереди бросив на каждого из них полного презрения взгляд. — Эй, парень, катись, не лезь не в свое дело… Дежа вю… такое уже было, когда-то давно. Точно так же. Только в памяти был темный переулок, и двое пьяных нелюдей, избивающих маленького мальчика. А сейчас была девочка, отчаянно цепляющаяся за мою руку, пряча бледное лицо у меня на плече, дрожащая, испуганная девочка. — Это как раз-таки мое дело. Честно, я не знал, что говорить, зачем вообще снова лезу не в свое дело, зачем так упорно пытаюсь нажить себе врагов. — Саске-кун, — позвал меня сенсей, явно смекнув к чему идет наша перепалка, но мне было плевать. Плевать настолько, как может быть все равно человеку, у которого на душе неспокойно, что лишняя проблема уже никак не сможет усугубить ситуацию, потому что усугублять дальше просто нечего. — Пошли давай, — скомандовал один, обращаясь к девочке, после того, как окинул нас всех четверых более внимательным взглядом, и задержав взгляд на протекторе сенсея. — Нет! Не хочу! — неожиданно громко закричала девчушка, вцепляясь в меня мертвой хваткой. Я даже невольно вздрогнул, ощущая на себе ее страх и панику. Что бы с ней не делали, это явно противоречило всем моральным устоям, а я, наверное, был слишком безрассуден, чтобы просто закрыть глаза и пройти мимо, как делали это все. Но то, что у девочки не было тех, кто мог бы за нее заступиться, я понял почти сразу. Много повидал таких в Конохе, сироток, которые и воровали, и хулиганили, чтобы хоть как-то выделиться, привлечь внимание. На таких кричали все, кому не лень, могли и ударить, и обидеть крепким словцом. За таких не заступались. Никто. Все предпочитали делать вид, будто таких детей просто не существует. — Эта девочка, часть моего клана. Как смеете вы говорить в подобном тоне с представителем клана Учиха? — я даже выпустил ки и активировал додзюцу. Мужчички взбледнули, даже попятились. Наруто и Сакура что-то невнятно выдохнули, лишь сенсей сохранял молчание. Да… клан Учиха… клан отверженных и обездоленных. Клан тех, у кого люди отобрали право жить, те, кто был в глазах других забавными игрушками, вещами, которые можно с пренебрежением выбросить. Клан… семья… люди, которые понимают друг друга, там, где всегда можно найти понимание и поддержку. Что ж… я создам такой клан. Клан людей объединенных одной болью, одними мечтами и стремлениями. И когда я покину их, у них будет будущее, они ни за что не останутся одни…***
«Узумаки» — шепнула мне девочка, как самую большую тайну… за что же мне так везет, как утопленнику? Видимо, правду говорят, что наследственность и генетика тоже немаловажные факторы, чем воспитание. Девочка была шебутной, непоседливой, иногда она забывалась и могла сказануть такие крепкие словечки, что у меня волосенки дыбом вставали в тех местах, где их просто быть не могло. Сама же Карин неловкости не испытывала, а, сжимая упрямо кулачки, смешно морщила нос, да и уходила с высоко поднятой головой. Как шиноби она была абсолютно несостоятельна. Знала пару базовых техник нин, приемов тайдзюцу, и на этом, пожалуй, и все. Девочка была чем-то вроде бесплатным донором по производству лекарств в собственной крови. Уж не знаю, какие отмороженные ублюдки здесь жили, что позволяли себе поступать так с ребенком, но мое обостренное чувство справедливости не дало мне закрыть глаза на подобную вопиющую жестокость, и я забрал Карин к себе. Вообще разбирательство было долгим. Я сказал, что она незаконнорожденная дочь человека из моего клана. Ну, мол, был мужик на миссии, решил развлечься, а тут, вон как получилось. Я врал не краснея, на ходу придумывая такие факты, которых просто нет и быть не могло, но их невозможно было опровергнуть или проверить. Стоящие рядом мои сокомандники и сама виновница такой бурной деятельности, с недоумением взирали на меня, не понимая, зачем я закручиваю такой огромный клубок бредятины, в которой просто без ста, а то и пол литра не разобраться. Достойный сюжет какого-нибудь бразильского сериальчика, однако. Может, ну ее эту карьеру убийцы, пойти что ли книги писать? Наверное, шиноби Кусы просто понятия не имели, чьим в действительности Карин была ребенком. Ее мать просто появилась здесь однажды, не называя фамилии, явно прячась от кого-то. На руках у нее была малолетняя дочка, как две капли воды похожая на мать. Кто был отцом девочки, разумеется, никто не интересовался. Им одинаково мог быть какой-нибудь пьянчуга с улицы, так и представитель благородного клана Учиха. ДНК-тестов тут не было. Поэтому, пригрозив, что натравлю на них таких людей, что им и не снилось, если мне не отдадут моего родственника, мне нехотя подписали документы, подтверждающие, что я могу увести из деревни эту девочку, ну, и за определенную сумму, разумеется. И только потом, встретившись с Карин взглядом, а после, узнав и ее настоящую фамилию, я понял, как жестко попал. Да и что это за новое хобби у меня, собирать вокруг всех сирых и убогих? Ладно… благое дело никогда не бывает напрасно. Я справлюсь, обязательно справлюсь со всем, что взвалю на себя. Если я сделаю парочку детей счастливыми, подарю им хоть тень от того детства, что у них отняли, дам шанс вырасти и стать достойными людьми, разве это плохо? Разве это не стоит всего?